Жить дальше нельзя умереть вместе с ней

Аня лежит на кушетке. Наконец-то до нее дошла очередь. Узистка смотрит на экран: «Так. Вижу плодное яйцо. Сердцебиений нет. Так еще раз посмотрим. Нет, ничего не слышу». У Ани перехватывает дыхание. Еле как она встает, одевается, идет на ватных ногах к выходу. «Вы точно уверены?»- спрашивает Аня в дверях. «Спросите у своего доктора»,- слышит Аня совет через шум в ушах.

Аня идет в палату, говорит: «Все». Ее душат слезы, но она не плачет. Она боится думать. В голове стучит: «Нет, это происходит не со мной. Наверное, они ошиблись. Надо, чтобы другой узист посмотрел. Сбегу из больницы и поеду в медицинский центр- пусть там мне скажут правду. Мой ребенок долен жить! Хотя, куда я поеду. Моя соседка по палате, на кровати которой я спала несколько ночей, ездила к другому узисту, но ей тоже сказали, что ребенок умер. Значит и мой ребенок мертв. Нет, не может быть». Мысли наползали одна на одну и съедали Анино нутро, Анино сердце, убивали надежду.

Она зашла в кабинет к доктору, спросила, что ей теперь делать. Доктор сказала, что ей сделают выскабливание, нужно собрать вещи и переехать на второй этаж.

Аня запрещала себе дышать. Ей казалось, что если она задышит глубоко, то не заплачет, а заревет, как зверь в капкане, что она будет орать и биться, будет скрести ногтями стены так сильно, что краска облезет под ногти. Из груди рвется какой-то нечеловеческий клекот, но Аня душит его, чтобы не напугать соседок по палате, ведь они беременные, их дети будут жить. Им повезло больше.

«Зачем я спала на ее кровати?»- метался в душе вопрос.

На втором этаже с Аней не особенно церемонились. Она продолжала давить в себе плач, пока ходила по отделению. В коридоре было пусто. Аня поймала постовую медсестру, спросила, когда увидит доктора. Медсестра сказала, что не знает.

Скоро ее позвали в операционную. Велели забираться на стол, наворчали, что у нее нет халата, сказали еще что-то. Аня чувствовала, что врачам все равно, что они сейчас выскоблят из нее остатки ее надежды.

Последнее, что она запомнила: они затянули жгут на руке и стали спрашивать, сколько ей лет, где она работает. Потом стало происходить что-то трудно поддающееся описанию. Вокруг было все серо- белое, ячеистое, в нем происходило что-то, дул ветер, слышны были какие-то звуки, потом было что-то бордово- коричневое- это если говорить человеческим языком. На самом деле, там не было никаких понятий, было только восприятие. Ане было не понятно, что она- это она, что она человек, что белый цвет- это белый цвет, что есть верх- низ, пространство, разум… Потом весь этот космос превратился в серый ячеистый рисунок на обоях, а бордовое- в лямку Аниной ночной рубашки, которая сползла на руку.

Аня вернулась в нормальное восприятие. Рядом уже сидел муж и тут она поняла, что случилось. И ей стало страшно.

От страха Аня стала громким голосом рассказывать мужу о своих переживаниях на выходе из наркоза. Муж слушал, потом попросил так громко не кричать. Они пообнимались. Вроде бы, Аня что-то попыталась съесть, хотя с трудом сидела на кровати и ложка казалась очень тяжелой.

Потом муж ушел домой, потому что наступил вечер.

Привезли новую женщину из операционной. Она через несколько минут стала кричать, спрашивать, где она находится, не умерла ли она. Аня ей отвечала громким спокойным голосом, что все хорошо, они в больнице, она живая. Другая соседка убежала из палаты, сказав, что ей страшно, что ей кажется, что эта женщина сошла с ума. Аня и эту соседку пыталась успокоить, что женщина отойдет от наркоза и все у нее с головой будет в норме. Но соседка не поверила.

Через некоторое время женщина успокоилась и вернулась в нормальное сознание.

Аня очень хотела уткнуться кому- нибудь в плечо и прорыдаться. Вместо этого она выбрала  успокаивать других.

Аня провела еще несколько дней в больнице. Постепенно она понимала, что надо продолжать как-то жить. Что на улице апрель. По окну ходят голуби и просят хлеба. Светит солнце, но больше внутри нет того волшебного огонька. Ей кажется, что это была девочка.

В течение следующих месяцев Аня проделает большую работу, чтобы залечить эту рану. Она    с большим трудом и болью отпустит своего первого ребенка на небо. Он прожил всего 8 недель, но раз это так случилось- он жил не зря и для него всегда есть место и светлая память в Анином сердце.

Сейчас Аня счастлива. Она растит дочку, но понимает, что это ее второй ребенок.

P.S. Если у вас в душе живет боль потери, если при воспоминании о ней вам до сих пор трудно дышать- жду вас на сеанс. Я готова помочь вам прожить эту боль. Когда вы выпустите слезы, то в вашу грудь снова попадет воздух, дыхание успокоится, станет легче в душе, организм расслабится и перестанет бояться. Потом в один прекрасный день вы снова узнаете, что беременны и все пойдет по новому, счастливому сценарию.

О том, что может сделать психолог для появления и сохранения беременности, для успешных родов я расскажу в следующих статьях.