Сказкотерапия, как способ лечения депрессии

СКАЗКОТЕРАПИЯ, КАК СПОСОБ ЛЕЧЕНИЯ ДЕПРЕССИИ

Сказкотерапия, по словам Зинкевич-Евстигнеевой Т. Д., самый древний психологический способ передачи знаний о духовном пути и социальной реализации человека. Сказкотерапию можно назвать «детским» методом потому, что сказки обращены к чистому и восприимчивому детскому началу каждого человека, внутреннему ребенку, который есть в каждом человеке [3].

Вачков И.В определяет сказкотерапию, как направление практической психологии, которое, используя метафорические ресурсы сказки, позволяет людям развить самосознание и построить особые уровни взаимодействия друг с другом, что создает условия для становления их субъектности. Главным средством психологического воздействия в сказкотерапии является метафора, как ядро любой сказки. Именно глубина и точность метафоры определяют эффективность сказкотерапевтических приемов в работе с клиентами [2].

Сказкотерапия используется при лечении многих психологических и психосоматических заболеваний, т.к. происходящие внутри человека психические процессы можно рассматривать как отдельные истории и менять их развитие при помощи составления других историй, притч, аллегорий.

Сказками, врачующими душу, раскрывающими глубинный смысл происходящих событий, историями, помогающими увидеть происходящее с другой стороны, — со стороны жизни духа являются психотерапевтические сказки. Такие сказки не всегда однозначны, не всегда имеют традиционно счастливый конец, но всегда глубоки и проникновенны. Психотерапевтические сказки часто оставляют человека с вопросом. Это, в свою очередь, стимулирует процесс личностного роста. Эти сказки помогают там, где другие психологические техники бессильны; там, где нужно перейти в область философии событий и взаимоотношений, об этом говорит в своей книге Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева [3].

Сказка – это встреча человека с самим собой, т.к. используемая в сказке метафора является отражением неосознаваемого человеком своего внутреннего мира. Она обеспечивает контакт субъекта с самим собой и с другими.

Как говорит Вачков И.В. прелесть сказок заключается в том, что в одном и том же сказочном пространстве разные люди находят смыслы и значения, близкие и понятные им. Это происходит не только благодаря наполненности сказок архетипическими образами, но и потому, что типичные речевые обороты сказок («однажды, давным-давно...», «в одной семье...», «жила-была девочка...» и т.п.) задают условные ситуации в особом пространстве сказки, в котором происходят события, в той или иной форме имеющиеся в опыте практически любого человека. Метафорические образы и архетипические символы сказки, наполняемые клиентом каждый раз особым содержанием и смыслом, способствуют возникновению переживания, через которое и происходят переоценка и переосмысление [2].

Сказочная метафора действует на уровне бессознательного и представляет собой глубокий внутренний процесс проработки возникшей проблемы.

По мнению Д. Соколова сказка может быть использована для того, чтобы предложить пациенту способы решения конкретной проблемы, она более информативна, чем обычная стиснутая речь. Она не выдает свои положения за что-то более серьезное, чем символы, метафоры и аналогии и несет свободу. В этом плане сказки, которые сочиняют сами пациенты, дают и материал для анализа, и названия для индивидуально значимых понятий [6].

Благодаря сказке можно найти новые, уникальные способы проработки отвергаемых человеческих чувств, например депрессии.

Депрессия, говорит В. Стюарт, становится призраком, который приходит незваным, и чье присутствие портит любой праздник. Депрессия заключает человека в невидимые, но непроницаемые стены. Картины мира, нарисованные людьми, это изображения темных тюремных камер, того, кто находится в глубокой, темной норе, того, кто завернут в непроницаемую ткань, и находится в обширной пустыне; огорожен толстым звуконепроницаемым стеклом. Образы меняются, но концепция, лежащая в их основе, одна и та же: человек в одиночном заключении. По мере того как проходят дни, пытка становится хуже, и человек делается совершенно поглощенным порочностью негативного мышления [7].

Тренкле, Б замечает, что наблюдения над пациентами, страдающими депрессией и психозами, показали, что опасность рецидива болезни у них прямо пропорциональна частоте испытываемых ими отрицательных эмоций, возникающих из-за того, что их критикуют, отвергают, подвергают навязчивой опеке и т.д. [8].

Сказка может не только предлагать, но и внушать. Сказка - не просто описание возможностей, но достаточно активное, хотя и недирективное, внушение моделей поведения, ценностей, убеждений, жизненных сценариев. В этом плане можно говорить, что сказка несет в себе message - "сообщение", "послание", аналогичное недирективному постгипнотическому внушению. Важной чертою сказки является то, что в ходе ее происходит трансформация. Некто маленький и слабый в начале к концу превращается в сильного, значимого и во многом самодостаточного. Это можно назвать историей о повзрослении. Юнг говорил о похожем, когда основным мотивом сказки считал процесс индивидуации. Это не вообще повзросление: это вполне конкретная его стадия, на которой уже оформившееся и отделившееся сознание возвращается к своей подсознательной основе, обновляя и углубляя их взаимные связи, расширяясь, обретая доступ к новым архетипическим образам и энергиям. Можно сказать, что ребенка сказка тянет вперед, а взрослого возвращает назад, в детство. Так и тянется она ниточкой, сшивая порванные края. Таково отношение к сказке у Дмитрия Соколова [6].

Соколов обращает свое внимание на то, что жизнь продолжается сама собою, а сказки представляют собой наши попытки понять движущие силы, повлиять на происходящее и заглянуть хоть чуть-чуть дальше. Сказки про себя обычно незакончены, тем не менее, часто концовка почти что есть, она естественно напрашивается, нет только духу ее принять. Часто есть сильное желание продолжить свою сказку, но непонятно, как [6].

При ведении в психиатрической клинике психотерапевтической группы в которую входили, в том числе и пациенты с депрессивными нарушениями Пезешкиан Н. заметил, что прослушивание тематически направленных мифологических историй, вызывает оживленную, но хорошо контролируемую работу всей группы. Активное участие в работе принимали даже пациенты, к которым трудно было найти подход. В ходе работы врач знакомит пациента с историей не в общепринятом, заранее заданном смысле, а предлагает ему альтернативную концепцию, которую пациент может либо принять, либо отвергнуть. Данная концепция может быть изложена в виде метафоры, которая помогает пациенту идентифицировать себя с героем истории, посмотреть на себя со стороны, подумать о своей ситуации в рамках этой истории и найти выход из тупика [5].

При этом, указывает С. Биркхойзер-Оэри, сказки дают возможность постичь типичные душевные драмы, а сказочные образы присутствуют в психике любого человека. Тот, кто хочет найти в сказках смысл, не ищет решения личных проблем, что было бы тривиально, а углубляется в основы общечеловеческого бытия. В сказках заложено представление о здоровой духовной жизни, которой нам так не хватает [1].

Делая выбор между проблемой и ее разрешением человек в состоянии депрессии может пойти по пути пере-сочинения считает Фридмен Д.. Отвечая на вопрос, находится ли описываемое событие на стороне депрессии или направлено против него, человек вынужден каким-то образом связать это событие со своей борьбой с депрессией, и отобразить это в процессе пере-сочинения. Влияние использования различных метафор для взаимодействия с проблемами позволяет превратить поступки повседневной жизни в решения, посредством которых они должны соединить себя с альтернативными, либо проблемными историями. Это превращает жизнь в возможность для драматического представления предпочтительных нарративов [9].

По мнению Н. Пезешкиана истории могут оказывать самое различное воздействие на человека. Они имеют воспитательное и терапевтическое значение. Смысл каждой истории человек воспринимает по-своему, в зависимости от своего образа мыслей [5].

Сказка символична по своей сути и обращается сразу к бессознательной части психики, минуя ненужный контроль и излишний анализ.

Сказки сочиняются специально для того, чтобы человек мог в безопасной для себя форме соприкоснуться со своими негативными чувствами, разобраться в них и найти ресурсы для того, чтобы справиться с ними. Глубинные архетипы или первообразы являются пусковыми механизмами, помогающими пробудить жизненные силы человека и выйти из депрессивных состояний, начав жить с новыми силами и верой в будущее.

Сказка, в качестве метода терапии полезна детям и взрослым, она помогает решить многие психологические проблемы, но при этом сказкотерапия не является спасением от всех бед. Это не быстродействующее лекарство, помогающее мгновенно решить проблему, а долгая и упорная работа, результат которой зависит от ее участников.

Библиографический список:

1. Биркхойзер-Оэри, С. Мать. Архитипический образ в волшебной сказке / С. Биркхойзер-Оэри. – М., Когито-Центр, 2010. – 256 с.

2. Вачков, И.В. Сказкотерапия. Развитие самосознания через психологическую сказку / И.В. Вачков. – М., Ось- 89, 2007. -144 с.

3. Зинкевич-Евстигнеева, Т. Д. Основы сказкотерапии / Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева. – СПб., Речь, 2010. – 172 с.

4. Зинкевич-Евстигнеева, Т. Д. Формы и методы работы со сказками / - Т. Д. Зинкевич-Евстигнеева. – СПб., Речь, 2010. – 240 с.

5. Пезешкиан, Н. Торговец и попугай: восточные истории и психотерапия/ Н. Пезешкиан – М., Академический проект, 2014. – 168 с.

6. Соколов, Д. Сказки и сказкотерапия / Д. Соколов. – М., Класс, 2008. – 288 с.

7. Стюарт, В. Работа с образами и символами в психологическом консультировании / В. Стюарт - М., Класс, 2000. – 384 с.

8. Тренкле, Б Учебник псиХО-ХО-терапии: Вполне серьезные анекдоты / Б. Тренкле. - М., Класс, 1998. – 128 с.

9. Фридмен Д. Конструирование иных реальностей Истории и рассказы как терапия / Д. Фридмен, Д. Комбс. М., Класс, 2001. – 350 с.