В тихом омуте

– А вот у нас – никаких проблем, – сообщила Ира подруге за столом.

В подтверждение своих слов, она нежно погладила своего сына – Мишу по голове. Мише было 14. Его грязные волосы вмиг легли набок, повинуясь маминому наитию. Он не собирался задерживаться за столом. Только взять два куска курицы с картошкой и к себе в комнату, но мама, вероятно, решила устроить демонстрацию, своей «бедовой» (как она ее сама часто называла) подруге Катьке – похвастаться сыном. Потому Миша был вынужден задержаться. Он стоял и смотрел в несчастные глаза тети Кати. Ведь она была матерью двоих сыновей и дочери и со всеми, буквально с каждым у нее были проблемы.

Старший сын оканчивает школу и на носу экзамены, но к репетиторам ходить отказывается. Второй сын, как раз ужасного Мишиного возраста и с ним вообще невозможно общаться: «Ты ему слово – он в ответ двадцать». А дочь постоянно ей командует и дерется, если что не по ее. В детском саду воспитатели жалуются. И вот тетя Катя регулярно приходит к Мишиной маме со своими историями, в поисках сочувствия и совета, а Мишина мама, всякий раз демонстрирует Мишу, в качестве примера для подражания. Тете Кате это не помогает, однако времяпрепровождение устраивает обеих.

– Да, Миша посещает дополнительно алгебру и русский язык, по предметам он хорошист и даже есть пятерки. По дисциплине всегда отлично – на уроках не шумит, никогда не дерется, в безобразиях не участвует. Учителя им очень довольны. После школы по улицам не шатается – сразу домой.

– Золотой мальчик, – вздохнула тетя Катя. – А мои – словно в них демон вселился. Уж не знаю, как быть. Вот! Старший девушку приволок на днях! Да, это ужас, Ира! С нее джинсы почти спадают – пол жопы видно, как садиться – я не знаю, куда глаза девать! Спрашиваю, Дима, это как, нормально у вас? И знаешь, что он отвечает? «Не парься, мам, сейчас у девчонок так модно». Не парься – ну и слова!

Мишина мама покачала головой. У Катьки всегда истории одна другой веселей. Куда молодежь катится – страшно подумать.

– А у тебя, Миш, девушка есть уже? – спросила тетя Катя.

– Ннн…не, пппока ннн…ету. – Миша итак заикался, а когда нервничал, то еще больше. Вопросы про девушек всегда заставляли его ужасно смущаться. Он часто заморгал, как будто ему в глаз что-то попало.

– У них в классе одни бездельницы. – Как-бы по секрету сообщила Ира своей подруге. – Мише они не подходят. Ну, все, родной, иди, тебе наверно уроки пора делать. Много задали?

– Ддда, не мммало.

Миша отправился в комнату, забыв про курицу. Он сел за стол и разложил учебники в том порядке, в котором решил заниматься. Откинулся на стуле. Надо бы передохнуть. Потом, как это часто бывало, взгляд его упал на маленьких коллекционных солдатиков, аккуратно расставленных на верхней полке. Он играл в них часто в детстве со своим другом – Игорем, когда им было еще интересно играть вместе. Он снял их оттуда и поставил на стол. Жаль, что они не приносят больше той радости, как тогда.

Миша заглянул в телефон – ни звонков, ни смс. Только оповещение о каком-то игровом обновлении. Он иногда общался с Денисом, но это было не часто. Тот предпочитал быть в компании, где Мише было страшновато находиться. Те ребята не были отъявленными хулиганами, только иногда затевали какие-то шумные беспорядки на улице – вроде как подорвать урну или сыграть в футбол под окном у бабы Люси, пока она не выбежит орать и кидаться камнями. Тогда Миша пугался, и ему приходилось уходить от них, потому что так ведут себя только хулиганы и будущие уголовники, а он – нормальный. А если милиция поймает, то это привод, а значит проблемы в будущем. А уходить от них Мише не нравилось, потому, что в этот момент он чувствовал себя отвратительно, да и ребята странно, с неприязнью на него косились.

Потому очень часто Миша оставался дома, делал уроки, а потом играл в компьютерные игры. Иногда ему очень хотелось проснуться и оказаться кем-то другим. Например, Андреем. Андрея ребята очень любили. Он был смелым и часто придумывал интересные развлечения. Миша иногда любил подумать о том, как бы сложилась его жизнь, если бы он был Андреем. Иногда под эти мысли он засыпал. А дальше наступал новый день, где все наперед было понятно. Миша открыл учебник алгебры. Пришло время решать задачи.

Из примера очень сквозит общая суть подросткового поведения. В целом это такой возраст, когда люди учатся по новому, самостоятельно и смело познавать мир. Когда они уже не чувствуют себя детьми, у них больше возможностей и больше приключений. Они учатся отстаивать себя, строить отношения с противоположным полом, пробуют границы дозволенного в социуме, много шутят и общаются на сленге. И здесь вопрос – что же происходит с человеком, если всего этого он не делает?

Очень часто причиной тому является страх и чувство, что сам он себе не хозяин. Давайте посмотрим внимательней на эту модель поведения.

Представьте себе какого-нибудь товарища, который находясь в компании друзей, закрывал бы уши, всякий раз, когда слышит матерные слова. Или если бы такие вырывались у него самого – тут же бил бы себя по губам, говорил, что он «плохой» и покидал комнату. Это было бы, мягко говоря – странно. Есть социум, и есть определенный контекст – не формальная встреча, где не возбраняется выражать экспрессию матом. Однако если человеку совсем нельзя этого делать, то понятие контекст для него не существует. Ему никогда нельзя, вообще. И даже если рядом нет того, кто мог бы его обругать за это, убеждения, внедренные в его психику, сами регулируют поведение. Он сам себе запрещает, сам себя ругает, и сам же ставит себя в угол. Полная автономность.  При том, когда алгоритм действий самопроизвольно запускается, катастрофически сложно остановиться, посмотреть на себя со стороны и понять, что порешь чушь. Так это работает.

Предположим у этого же человека есть убеждение, что все приключения несут в себе опасность. К примеру, в детстве он, как и все дети любил убегать со двора вместе с друзьями, оказываться на какой-нибудь стройке или возле реки и что-нибудь там исследовать. Как-то раз его не доискались, а потом еле нашли и случились спецэффекты, вроде «Ты мог погибнуть!», «А о нас ты подумал!», «Не общайся с ними, они заведут тебя в могилу». От этого ребенку не становиться меньше хотеться убегать на стройку с друзьями, но в голове у него появляется голос номер два, который начинает регулировать этот вопрос. Этот голос – очевидно вновь приобретенные убеждения об опасности, со временем начинает восприниматься, как свой собственный. Фокус в том, что мы вырастаем, обретаем самостоятельность, а голос никуда не девается. И мы его не идентифицируем как чужеродный, мы верим ему.

Но это позже, а пока, давайте вернемся, к подросткам. Мы сказали о том, что это важный этап взросления, время для экспериментов (порой весьма себе интересных) и свободы. Так почему же человек этой свободой решает не пользоваться?

Здесь есть два варианта развития событий. Первый – это когда ребенку совсем нельзя, и когда никто не видит – тоже. Или, когда ребенку нельзя, но когда никто не видит – можно.

В первом варианте часть ответственная за приключения, агрессию, свободу, самовыражение уходит куда-то очень глубоко в психику. Может вырваться под алкоголем или наркотиками, когда контроль осознанного притупляется, но может и не вырваться вовсе.  Во втором варианте, часть присутствует всегда, но держится тихо и выходит, только когда никто не видит. Или не видят родители. И это расщепление психики. Одна часть – правильная показывается только одной стороной, другая же, когда выходит может совершать по-настоящему асоциальные действия.  И в том и другом случае это последствия жестких запретов и ограничений. Перекосы в психике случаются именно в ситуации запретов. Человек или совсем святой, не может ни постоять за себя, ни понять кто он, для чего он, найти себе работу или он в глаза лживо улыбается, а потом, совершает такие вещи, узнав о которых волосы встают дыбом.  Так люди чувствуют себя не полноценными и мучаются. Они хотят, но им нельзя. А почему нельзя, они уже и не помнят.

Все модели, которые мы приобретаем в течение жизни – фиксируются и остаются с нами навсегда. И для того, чтобы избежать таких последствий не заставляйте своего ребенка врать вам и быть для всех святым. Нам нужна каждая наша часть, ведь в своем контексте пригодиться даже каннибализм. Человечество это обширная система, наша история полна самых разнообразных событий и явлений и мы никогда не знаем с чем столкнемся мы, наши дети и наши внуки, поэтому наиболее эффективно открыть рамки дозволенного и для себя и для других. Важно, всего несколько вещей. Это никогда не предавать свою Родину, быть верным для своих, оберегать детей, никого и никогда не принуждать к рабству – все остальное можно! Помните, части психики свирепеют только когда мы их отвергаем, если же они разрешены, то они спокойно выходят в нужной ситуации и возвращаются обратно. Они не направляются против своих, против общества, в котором находятся, они знают, что нужны и стоят на страже спокойствия, правды, целостности, человечества. Поэтому, если вы видите, что подросток, сверстники которого шумят и балагурят, днями не бывают дома, ругаются матом и нагло себя ведут – остается тихим, не заметным и очень правильным, имеет смысл присмотреться внимательней, к тому, что с ним происходит и помочь. Потому, что в будущем, у такого человека не будет инструментов для того, чтобы жить. Ему будет катастрофически сложно найти свое место в жизни, создать семью, родить детей, исполнить мечту. Друзья, помогайте себе стать более цельными, и помогайте своим детям!

© Алексей Афанасьев. Мария Афанасьева. Светлана Сонет. Алена Яра.

Данный текст является частью коммерческого издания и охраняется законом об авторском праве. Любое использование статьи или ее фрагмента возможно только с письменного разрешения правообладателя с обязательным указанием первоисточника и Ф.И.О. авторов.