О природе снов

Теорий сновидений существует изрядно, от мистических, что часть нашей личности отделяется от нас и путешествует, до механистических, что мы во сне систематизируем накопленный опыт или что сны - всего лишь фоновая, паразитная активность мозга, типа наводок в радио.
С последним, впрочем, согласиться трудно.

В мозгу есть один центр, предназначенный исключительно для того, чтобы тормозить моторику, которую мы проявляем во сне. Если он работает плохо, то случаются разные варианты лунатизма. Если животному этот центр заблокировать, то мы сможем наблюдать, что оно делает во сне. Так, кстати, и изучали, что именно снится животным. Сомнительно, чтобы паразитную активность мозга обслуживали какие-то специализированные структуры.

Оставив теории сновидений в покое, изложу свои соображения по этому поводу. Я никак не проверял их специально, но мой опыт и опыт людей, которые интересовались этим вопросом, по крайней мере, им не противоречит.

Итак: сны – это обучающий механизм.

Дети людей и животных проводят во сне очень много времени, причем аномально большую долю его – именно в фазе быстрого сна, когда снятся сновидения, в их жизни очень много новостей, которые надо усвоить. Люди интеллектуального труда знают, что безделье (а точнее – отсутствие впечатлений) мешает заснуть. Для того, чтобы быстро и глубоко погрузиться в сон, надо утомиться не только физически, но и ментально

В порядке первого аргумента в пользу моей точки зрения я предложу вспомнить ночные кошмары. Они обычно кошмарны не событиями, которые снятся, а нашим отношением к ним. Они характеризуются не катастрофичностью событий, а сопутствующей эмоциональной напряженностью. Они демонстрируют нам события, к которым мы не готовы – по навыкам или морально. Они снятся нам иногда с потрясающей настойчивостью, предъявляя нам одну и ту же последовательность образов иногда с точностью до деталей. Но: стоит нам сработать в предъявленной ситуации «молодцом», как кошмар тут же исчезает из афиши показа.

Что же происходит?

Субличность (или, если угодно, подсознание или структура психики – вопрос терминологии), ответственная за показ нам сна, выбирает сюжет, для которого у нас отсутствует выработанная реакция, и предъявляет нам этот сюжет, предлагая определиться с реакцией, чтобы, буде подобное случится в реальной жизни, быть к ней готовым. Особенно настойчиво она ставит нам эту задачу, если в реальной жизни такое уже случалось, а мы так и не поняли, как нам себя вести.

Другая субличность, ответственная за решение поставленной задачи (и эта субличность (судя по тому, что мы помним только последние один-два сна из нескольких просмотренных за ночь) – вовсе не сознание) пытается как-то в ситуации сориентироваться. Поскольку, как мы понимаем, часто ситуация бывает очень тягостной и эмоционально напряженной, при особенно усердных попытках как-то себя повести, как-то дать ответ на вопрос «И что же ты будешь делать?» возбуждение может усилиться до такой степени, что человек просыпается с сердцебиением и в поту. «Надо же, какая гадость приснилась!»

Интересно, что решать эту задачу можно не только во сне.

Если предлагаемая режиссером ситуация не предполагает никаких выходов из нее, достаточно ее просто принять. Что-то типа «Я ничего не могу сделать в этом случае, могу только грустить и сетовать, это и буду делать». Естественно, попытки решить таким образом абсолютно все задачи вряд ли пройдут, мы в качестве режиссера не глупее нас в качестве протагониста.

Режиссер может ставить и умозрительные задачи, в этом случае сны – просто сны, иногда похожие на кейсы из профессиональных тестов.

Все мы знаем, что во сне можно прожить несколько часов, а то и дней. Однако сама фаза быстрого сна длится минуты. При некоторых усилиях можно отследить, что не все прожитое во сне время проживается последовательно. Занудные и несущественные эпизоды пропускаются, оставляя только память о том, что они были, подобно «условию задачи», которое к моменту начала сна сообщает вам, кто вы такой, где вы, и кто все эти люди. Скажем, вы идете по дороге, идти долго. Смена кадров – и вы уже пришли, и помните, что шли часа четыре. При нарушении процесса посыпания эта информация может еще некоторое время быть актуальной.

Есть и другие сны, сны-предупреждения, ответы или подсказки. Бывает, что во сне мы находим предмет, который безуспешно искали наяву, или находим решение вопроса, который не давался днем. Можно вспомнить о хрестоматийных примерах Кекуле, увидевшим во сне структуру молекулы бензола, и Менделеева, увидевшего во сне периодическую систему.

Дело в том, что сознание – достаточно неповоротливый расчетный механизм, у него разнообразные фильтры, поэтому скорость вычислений невысока. Поэтому часть восприятия от него ускользает, во-первых, по невнимательности (или наоборот, по концентрации внимания на одном объекте), а во-вторых, потому что ширина входного информационного потока у сознания обрезана. Под гипнозом человек видит в 3-5 раз лучше, слышит в 8-10 раз лучше, и я сам наблюдал регистрацию тепла руки гипнотиком с закрытыми глазами на расстоянии метра. Поэтому подсознание имеет о мире несколько больше информации и обрабатывает эту информацию куда быстрее, хотя и несколько менее аккуратно, что выражается в забавных иллюзиях восприятия, например оптических. Поэтому у подсознания, как у субличности, иногда есть, что нам сообщить, но, увы, у обычного человека контакт между сознанием и подсознанием (и вообще между субличностями) слаб, и эти сообщения поступают к нам в виде смутных подозрений, предчувствий, капризов и так далее. Зато во сне, когда активность сознания заторможена, эти сообщения можно передать более подробно. Скажем, если нам снится, что наш знакомый поступает нехорошо, то имеет смысл, по крайней мере, задуматься о его отношении к нам. Возможно, подсознание заметило что-то в его поведении, что прошло мимо нашего разума. Да, оно может ошибаться, но подумать никогда не вредно. Вторая сложность этой коммуникации состоит в том, что у большинства людей речевой центр эксклюзивно оккупирован сознанием, и подсознание попросту не может нам сказать о чем-то словами. Да и мыслит оно несколько иначе, так что образы сновидений бывают смутными и загадочными, даже если подсознание предъявляет их нам снова и снова, пробиваясь с важными сведениями к нашему разуму.

Разгадать эти иносказания бывает обычно достаточно просто, но бывают и исключительно замысловатые формулировки.

Затруднюсь дать точные критерии правильности интерпретации сна, а неточный – катарсическое облегчение при нахождении разгадки, расшифровке. После нахождения правильного ответа вопрос растворяется, уходит.
В этом смысле были замечательно полезны сонники – этакие разговорники «подсознание - сознание». Разумеется, субличность-отправитель сообщения тоже была в курсе этих эквивалентов, и могла легко передать простые сообщения, руководствуясь сонником. Просто для примера одна цитата из сонника Миллера:

«Увидеть во сне, что у Вас три ноги или более, означает, что Ваша предприимчивость больше проявляется в Вашем воображении, чем в реальных делах».

Удобно, правда?

Разумеется, далеко не все сны несут в себе сообщение, при некоторой тренировке информативные сны можно отличать по некоторой тревожности, назойливому возвращению мыслей к предмету сна. Это трудно описать словами, но, если будете внимательны, вам удастся это состояние засечь и запомнить.

Конечно, есть более прямые и эффективные пути коммуникации субличностей, но этот вопрос выходит за пределы темы статьи.

В общем, сны – функция нашей психики, к которой следует относиться с вниманием, которую можно использовать (но не насиловать), и которую очень интересно изучать.

Здесь следовало бы добавить какую-нибудь красивую мораль, но никак не могу придумать. Пусть она вам приснится.