Откуда приходит чувство одиночества и безысходности

Почему-то вспомнилась песня известного барда Юрия Кукина «Тридцать лет». Там строчки такие есть: «Тридцать лет — это время свершений, тридцать лет — это возраст вершины, тридцать лет — это время свержений тех, кто раньше умами вершили. А потом начинаешь спускаться, каждый шаг осторожненько взвесив. Пятьдесят — это так же, как двадцать, ну, а семьдесят — то же, что десять».


И стало очень обидно. Когда мне самой было тридцать — все было отлично, и песня эта была любимой, и обижаться было не на что. А сейчас воспринимается как какой-то приговор. Почему после пятидесяти — непременно спуск? Почему в семьдесят неизбежно впадать в детство?


Мы глядим на старшее поколение исключительно с «высоты» собственного возраста, собственной молодости и собственного здоровья. Но у самих-то года тоже копятся, никуда не денешься. Помните, как сказала героиня любимого советского фильма? «Теперь-то я точно знаю, что в сорок лет жизнь только начинается». Признайтесь, кому бы не хотелось повторить эту фразу и в пятьдесят, и в шестьдесят, и в семьдесят? Вот только мало кому это удается. Может, в этом есть и вина молодых, которые самонадеянно полагают, что вот так и будут бесконечно оставаться на вершине? Об этом и о многом другом очередная наша беседа с психологом, психоаналитиком Екатериной Антоновой.


— Знаете, что самое страшное в старости? Это неизвестность. Мы знаем, что после детства будет юность, потом — зрелость, после зрелости — старость, а дальше? А дальше — тайна. Но нас всегда страшит то, чего мы не знаем. В детстве — шорохи в темной комнате, в старости — вечный мрак небытия. Хотя, кто сказал, что мрак? Может, вечный свет? Конечно, в этом смысле десятилетия торжества материализма даром не прошли. Если смерть — это только небытие, разложение физической оболочки и неизбежное забвение, то это страшно. А если, выражаясь научно, это только переход в иную форму жизни? Опять же, в разных национальных культурах отношение к смерти было очень разное. В Японии — одно, в Индии — другое, на Руси — третье. И это отношение традиционно складывалось веками.


— С этой точки зрения глобализация сделала ужасную вещь, разрушив национально-традиционный менталитет. Она тем самым лишила людей опоры в культуре и религии предков. Но, наверное, не только страх смерти мешает спокойно принять старость…


— Депрессия и апатия в пожилом возрасте могут быть вызваны еще и тем, что многим страшно обернуться на прожитую жизнь, проанализировать ее, подвести какой-то итог: а вдруг окажется, что ничего ты не добился, ничего не достиг, да и вообще ничего яркого у тебя не было? Как с этим смириться, когда знаешь, что уже ничего не вернуть? Люди часто предпочитают просто не вспоминать свою прошлую жизнь, отвернуться от нее. И вот этот загнанный вглубь страх постепенно перерождается в депрессию.


— Мне кажется, у этого страха есть одна очень серьезная причина. Нам только кажется, что у стариков остались прежние идеалы и ценности, что они упрямы и консервативны. Ничего подобного! Один из социологических опросов это доказал. В конце семидесятых годов в рейтинге «жизненных ценностей» пожилых людей «материальное благополучие» занимало весьма не престижную позицию. Зато сейчас оно вышло на одно из первых мест! Понятно, что низкий уровень пенсий играет тут свою роль, но я о другом. Наши родители живут в современном мире, и им давно уже доходчиво объяснили: деньги решают все. И вот, оглядываясь на прожитую жизнь, они понимают, что «от трудов праведных не нажили палат каменных», то есть по нынешним меркам они — неудачники. Собственно говоря, это мы их и вгоняем в депрессию своими новыми «ценностными ориентирами».


— Вы знаете, бывают случаи, когда уже очень пожилые люди начинают рассказывать о своей жизни и сочинять в ней невероятные истории, эпизоды, в которых они выглядят настоящими героями. Даже если вы знаете, что ничего этого не было, не лезьте со своими опровержениями. Поймите, эти фантазии играют компенсаторную функцию. Вы правы, новое время разрушило и идеалы, и ценности старшего поколения, которому все мы обязаны тем, что живем. Так позвольте пожилому человеку хотя бы в фантазиях подчеркнуть свою значимость, доказать самому себе, что он не зря прожил жизнь. И вообще, молодым надо учиться слушать стариков. Во-первых, это огромный жизненный опыт, который никакими гаджетами не заменишь. А во-вторых, все мы когда-нибудь будем стариками, и нам очень будет хотеться, чтобы кто-нибудь выслушал рассказы о нашей жизни.


— Вообще сравнительный анализ этих социологических опросов дает немалую пищу для размышлений. Смотрите, как странно получается: материальное благополучие выходит на первый план, а вот отдых и покой отодвигаются аж на восьмое место… Тогда зачем материальное благополучие?


— Так в том-то и дело! Для пожилых людей важнее всего благополучие их детей и внуков, потому-то материальные ценности и начинают превалировать — они же видят, как молодым нелегко живется. Так что не для себя они богатств хотят. Опять же, раньше пенсионеры могли материально помогать детям, а сегодня? Сегодня старики мечтают об одном: не стать дополнительной финансовой обузой. В понимании наших пожилых людей «материальное благополучие» — это совсем не то, что для западных пенсионеров, которые начинают жить в свое удовольствие и ездить по миру.


— Ну да где уж нашим старикам думать о покое и отдыхе…


— И это ужасно! Потому что к обычным страхам добавляются новые, обусловленные, как говорится, реалиями времени. Это страх не получить без денег должной медицинской помощи, страх «не потянуть» коммунальные платежи, страх самим своим существованием добавить детям хлопот и забот. Какой покой, какой отдых, когда уровень тревожности постоянно возрастает? Это очень серьезная проблема хотя бы потому, что несколько лет назад Россия заняла первое место в мире по самоубийствам среди пожилых людей. И вообще, к семидесяти годам количество суицидов вырастает в четыре раза.


— Тогда я чего-то не понимаю. Ветераны войны, и ушедшие, и ныне живущие, умудряются сохранять не только ясность мысли, но и оптимизм, и волю к жизни даже в девяносто лет. В чем же дело?


— Мы говорим о разных поколениях. Ветераны — это поколение победителей, которые совершенно сознательно шли защищать Родину и были готовы ко всем лишениям . А я имею в виду «детей войны». Тех малышей, которые страдали от голода, холода, содрогались от грохота бомбежки, которые просто не знали чувства защищенности, совершенно необходимого каждому ребенку. Могло ли это пройти бесследно и не проявиться к старости в виде различных страхов, чувства заброшенности, беззащитности? А многие ли женщины в тех условиях могли дать своим детям достаточно любви, тепла, нежности? Ведь задача стояла одна — как-то выжить. А «недолюбленные» дети зачастую сами не умеют любить и с возрастом начинают ощущать себя все более одинокими. Я уже не говорю о многодетных семьях. Могут малыши чувствовать себя виноватыми в том, что мама выбивается из сил, пытаясь хоть как-то накормить их? Поверьте, могут. И не здесь ли впервые появляется, как говорят психоаналитики, «сценарий» того, что ты обуза? Война была трагедией для всех, но больше всего она не пощадила детей.


— Пожилые люди чувствуют себя ненужными еще и потому, что не могут успеть за техническим прогрессом, что внукам они уже неинтересны.


— Я вам так скажу: если какая-либо функция не задействована, она атрофируется. Если не тренировать память — она откажет. Если не интересоваться окружающим миром, жизнь сузится до физиологических процессов. Поверьте, в семьдесят лет человек вполне может научиться пользоваться компьютером. Хотя бы для того, чтобы разнообразить свою жизнь: послушать любимую музыку, «побродить» по музеям мира, найти новых друзей, с которыми можно общаться, не выходя из дома. И тут нам, конечно, надо обратиться к детям. Ведь большинство в состоянии подарить пожилым родителям недорогой ноутбук. Более того, я не сомневаюсь, что всегда можно найти время и посидеть рядом несколько вечеров, объяснить, показать. Вы же тем самым невероятно расширите мир для своих стариков! Они перестанут чувствовать себя такими одинокими и «устаревшими». А какая радость для них иметь возможность в любой момент увидеть детей и внуков по скайпу! Я знаю, что в Липецке есть специальные компьютерные курсы для пожилых людей, так туда даже восьмидесятилетние ходят.


— Выходит, мы сами загоняем старшее поколение в ситуацию безрадостного доживания, не желая сделать его жизнь хоть немного интереснее и ярче…


— Получается — да. Ну нет у нас такого пенсионного обеспечения, чтобы пожилые люди могли ездить по миру, отдыхать так, как им хочется. Но ведь можно создать клубы по интересам, можно разработать какие-то обучающие программы, вернуть «группы здоровья», которые были в советские времена. В масштабах города это мизерные деньги, а польза — огромная! Почему пожилые люди начинают «зацикливаться» на болезнях, ходить по врачам? Не только из-за проблем со здоровьем, но и потому, что визит в поликлинику и многочасовое сидение в очередях становится настоящим событием, возможностью пообщаться с такими же старичками и старушками. А мы потом жалуемся на загруженность врачей, на дикие очереди, на невозможность работающему человеку быстро пройти обследование. Так предложите пенсионерам альтернативу этим тоскливым разговорам о болячках и лекарствах, дайте им возможность почувствовать вкус к жизни. Лично я с интересом тратила бы часа три раз в месяц на то, чтобы поговорить с пожилыми людьми и постараться помочь им. Считайте это моей инициативой. И вообще, путь к вершине продолжается!