Примеры возможных конфронтаций психолога с клиентами, исходя из радикалов

Приведу примеры возможных конфронтаций, исходя из радикалов. Вы, надеюсь, понимаете условность этих примеров, потому что с «чистыми» радикалами ни вы, ни я встречаться не будем. К счастью, реальные люди гораздо более многоплановы, чем любые модели. Но модели, упрощая, иногда помогают что-то структурировать и понять.

Психопат
Считает, что если есть власть над кем-то, то есть и безопасность, и любовь, и удовольствие. На разногласия реагирует злостью, желанием навязать свою точку зрения, подчинить, подавить, запугать. Ваши не- согласия с ним — угроза выхода из неповиновения (ему казалось, что вы вполне повинуетесь). В ответ — подавление, запугивание. Перенос ответственности всегда на другого.

Конфронтируем: с его желанием всех наказывать, удерживать, унижать, контролировать; с идеей экстернальности и с его иллюзией: когда будет безграничная власть и покорность, он окажется в безопасности.
Учим: чувствовать свои потребности (иные, не только властные), обходиться со своим страхом, признавать его, поддерживать и защищать себя, уважать, в том числе границы, использовать силу и агрессию на созидание и продвижение, а не на подавление других. По- прежнему учим доверять и доверяться.
Транслируем (под трансляциями я имею в виду не точные слова, которые предлагаю я в ответ на реплики клиента, а послания, которые могут формулироваться, облекаться в индивидуальные слова, исходя из вашего уникального контакта):
- Что за чушь вы говорите? (Вы злитесь на то, что я говорю не то, что вы хотели бы услышать, но вы пришли ко мне и платите мне деньги как эксперту в определен- ной области, и мое экспертное мнение таково...)
- Все люди (мои сотрудники, моя жена и вы сама) идиоты и делают что попало! (Все, и я в том числе, по- ступают исходя из своих соображений, но вам не нравится, когда делают не то, что хотели бы вы.)
- Только я знаю, как лучше, нет у них никаких соображений! (Это может пугать, что мир вам не подконтролен, и кто-то может стать сильнее вас, и снова воспроизведется то, что было в вашей семье, поэтому вам хотелось бы быть сильнее и более властным, чем все они, хотелось бы, чтобы они подчинялись.)
- Я плачу вам деньги и требую, чтобы вы делали, как я сказал. (Здесь я — хозяйка кабинета, и здесь действуют мои правила. Вам придется их принять и довериться мне. Если вам трудно доверять мне, давайте по- говорим и об этом.)
- Почему это я должен подчиняться вашим правилам? (Вы свободны и всегда можете уйти, если вам не подойдут мои правила. Вы не обязаны воспринимать их радостно. В детстве вам некуда было деться, вы не могли уйти, сейчас можете.)
- Вокруг одно сплошное свинство и недоразумение... (Вам не нравится то, что происходит вокруг. Вы не можете сразу изменить весь мир, но можете повлиять на то, что окружает вас, сделать то, что считаете нужным.)
- Если бы я мог, вот где они уже у меня были бы, и вы вместе с ними. (Я не против вас, я за себя, за наш процесс, за то, чтобы быть полезной и эффективной для вас, и у меня достаточно сил, убежденности и умений, чтобы сделать это.)

Нарцисс
Будет хотеть убедить нас продолжать искать «идеального» себя и другого. Он убежден, что идеальность существует и стоит вложиться в ее поиски. На отличия реагирует токсичным, отравляющим либо себя, либо окружающих сравнением. Обесценивание — по-прежнему любимое спасение от признания чего бы то ни было ценным.

На этом этапе мы уже конфронтируем: с его стремлением обесценивать себя и вас, с идеей «важен только результат» (все больше показываем прелесть процесса), с идеей «когда всего достигну, буду счастлив» (вряд ли, если не научится ценить то, чего достиг), что мелочи не важны (куда входят чувства, тело, события и т. д.), с утверждением, что он пуст внутри. На самом деле, он просто по-прежнему обесценивает все то, что внутри себя находит. А находит он простоту и обычность, которую еще не может принять, а хочет найти что-то уникальное и великое. Но даже найденную там уникальность обесценит, если она невелика.

Учим: фокусироваться на себе, узнавать себя и других, не обесценивать маленькие, еле слышимые желания и потребности, присваивать маленькие и большие достижения, быть в настоящем, замечать себя и людей.
Транслируем:
- Что можете вы или вся ваша психология? Вот я читал у крутого мужика... (Я понимаю, что вы привык- ли всех сравнивать и обесценивать, но я достаточно хороша, даже если для вас не идеальна.)
- Вы меня прошлый раз совсем не поняли! Это все совсем не так! (Я позволяю себе ошибаться, и это не умаляет моего профессионализма, потому что я считаю ошибки частью любого живого процесса и умею обходиться с ними.)
- А вот у вас какая машина? (Я не езжу на БМВ, хожу пешком и не чувствую себя при этом человеком, недостойным хорошего отношения.)
- Пока ты не создал ничего великого, ты никто и никому не нужен. (Да, амбиции — это важно, но не важ- нее, чем сами люди. Да, результаты важны, но и процесс тоже ценен.)
- Меня мучает, что она не такая (я не такой), ну можно же быть немного (умнее, веселее, подтянутее, активнее и т. д.)(Вы можете достичь совершенства в неживом, все живое — достаточно хорошо по определению и идеальным быть не может, разве что весьма субъективно и кратковременно.)
- Я же вам говорил, стоило мне только провалить проект, как все, уже никому не нужен, все куда-то рассосались. (Да, ваше детское ощущение: вас будут любить, только если вы чего-то достигнете. Но многие готовы полюбить просто вас, если вы сможете поверить в их та- кую незамысловатую и простую любовь.)

Истероидно-демонстративный
Делает все, чтобы мир продолжал крутиться вокруг него, а если не вокруг него, то неинтересно. Он должен обаять вас и постоянно удерживать свою вечную привлекательность. Вы должны все время умиляться или восхищаться им, иначе он реагирует драмой, манипуляциями, аффектами в зависимости от обстоятельств.

Конфронтируем: с идеей, что главное — найти кого- то правильного и хорошего, который меня спасет, все объяснит, разложит по полочкам, с иллюзией Силы, вы- несенной вовне, которую нужно соблазнить.
Учим: видеть, ощущать, открывать и присваивать собственную силу, глубину, структуру, содержание, а не только форму. Не казаться, а быть, проявлять себя, свою суть, а не играть, прикидываться. Ценить себя всего, а не только свою внешность и красивое тело.
Транслируем:
- Почему вы не ответили на пять сообщений, которые я прислала вам ночью? (Я верила в то, что вы сможете справиться со своими чувствами, дожить до утра и принести все это на терапию.)
- Давайте встретимся хоть раз не в этом странном кабинете, а в кафе. (Да, наверное, в кафе вам было бы приятнее, но моя позиция терапевта не позволяет этого, к тому же я тогда буду менее эффективна как терапевт.)
- Я хочу, чтобы вы посетили мою выставку, спектакль и т. д., хочу знать ваше мнение о моем творчестве. (Я вас поздравляю, но я не могу пойти вместе с вами, и мне как терапевту важнее знать, что вы чувствуете по поводу ваших успехов.)(Уходя) — Я ничего не запомнила, что мне нужно запомнить? (Все, что нужно вашей психике, вы услышали и запомнили.)
- Я не выживу без вас! Ну почему у вас такой длинный отпуск! (Вы сможете выжить, пока я в отпуске, несмотря на то, что это тревожно для вас, но вы сможете справляться со своими проблемами, у вас есть опыт, вы же как-то делали это до меня.)

Диссоциативный
Будет доказывать, что он весьма «жив» и что в отщепленном нет никакого смысла, что его способ жить самый естественный и лучший. На отличия, разногласия реагирует или бесчувствием, или внезапным малопредсказуемым аффектом, от которого потом чувствует себя виноватым.
Конфронтируем: с желанием долго закрывать глаза на отщепленные чувства и переживания, с помещением в нас своей проекции, с потребностью, чтобы мы подыгрывали их известной, показываемой части и не трогали другую. С их нежеланием видеть в себе «насильников», «зависимых» или «сумасшедших» из их детства, которыми они, хотя бы отчасти, вынуждены были стать. С мыслью, что они могли что-то сделать, чтобы в детстве не произошло того, что произошло (насилия, болезни и т. п.). С идеей собственной виноватости и стыда за происходившее.

Учим: замечать себя и других, переживать, при- знавать свою расщепленность и полярность, дорожить связью, расширять себя и мир (не видеть его однобоко), видеть своих близких объемно и реально, интегрировано. Признавать свою беспомощность и неспособность справиться в своем детстве иным способом. Проявлять сочувствие к себе самим вместо стыжения и обвинения. Принятию в себе тех частей, которые есть у родителей
Транслируем:
- Отец часто бил мать, но ничего страшного, я быстро перестал этого бояться, просто уходил к себе и баррикадировал дверь. (Вы, вероятно, были сильно напуганы, и много лет подряд испытывали ужасный стресс.) Рассказывает одну за одной ужасные унижающие истории из своего детства — «ну, это ничего, что старое вспоминать». (Понятно, что вам не хочется ворошить все те неприятные чувства, погребенные под крепкой плитой вашего нечувствования.)
- Да у меня был замечательный отец, он очень меня любил, крепко целовал в губы, обнимал и отвадил всех моих ухажеров. (Это называется инцестуозное поведение. Трудно одновременно любить своего отца и испытывать отвращение к тому, что он делает с вами.)
- Так ужасно, что я ничего не могла с этим сделать, я была как будто парализована. (Да, вы были ребенком, и у вас было недостаточно сил и власти, чтобы противостоять взрослому насильнику, особенно если это ваш родитель.)
- Да, но он хороший, он же не специально, это я во всем виновата. (Вам трудно злиться на своего насильника и вы разворачиваете агрессию на себя, но это его вина и его ответственность за сделанное, вы вправе злиться на него.)

Шизоидный
Может еще долго быть убежден во враждебных намерениях мира в целом и ваших в частности, в том числе, по отношению к нему. Он, конечно, будет считать себя умнее вас и внутри горько сетовать на вашу глупость и неспособность его понять. И, конечно, вы не так проводите терапию.
Конфронтируем: с его нежеланием видеть и признавать свою ярость и страх, с желанием оставлять себе свой спазм, даже телесный, как способ контроля за «входом» в организм, с его нежеланием и неспособностью взять на себя поиск своего места и своих прав, которые возможны только после присвоения собственной ярости и своих чувств, аффектов. С нежеланием менять спасительную «не жизнь» на жизнь, вступать в контакт с нами и миром.

Учим: ощущать себя, свои чувства, тело, замечать другого напротив, проверять мир на враждебность, присваивать свою злость, защищаться в активном контакте, а не избеганием. Показывать, что мир устроен не так, как в его голове, его фантазиях, постепенно приводя к тому, что это устройство мира может ему и не угрожать.
Транслируем:
- Я и так сам все понимаю. (Понимание — это пре- красно, но иногда важно что-то почувствовать и прожить.) — У меня нет никаких чувств. (Вы научились их контролировать и подавлять, но это не значит, что их нет, вам просто трудно их ощутить.)
- Что со мной сейчас происходит, это совершенно неважно. (Мне важно все, что вы ощущаете, малейшие сигналы вашего тела, а не только то, что вы думаете.)
- Мир враждебен и угрожающ. (Мир разный, иногда он угрожает, а иногда в нем может быть кто-то, кто поможет вам.)
- Я привык опираться только на себя, мне не нужна чья-то помощь. (Это отличный навык, но от этого можно очень устать, а иногда может просто не оказаться сил или не знаешь как.)
- Вы мне не рады, вас и так все грузят. (В вашем окружении вам обычно, вероятно, не радовались, но я рада, к тому же не ощущаю, что вы меня грузите, мне интересно.)
- Как только вам станет трудно со мной, вы меня выгоните и возьмете кого-нибудь полегче и приятнее. (Это не так, это место ваше.)

Орально-зависимый
Живет в служении миру и пассивном ожидании появления дающей фигуры, воздаяния, «кормления» за служение.

Конфронтируем: с пассивно-агрессивным и ауто- агрессивным поведением, с иллюзиями ожидания (не буду сам — все равно кто-то появится и все как-то изменится), с идеей отказа от собственных потребностей, с его прекрасным навыком ждать и надеяться на другого, с манипулятивным поведением, ожиданиями, на- правленными на других, и обидами вместо контактной агрессии
Учим: переносить фрустрацию удовлетворения потребностей без отказа от них; опираться на себя, открыто и ясно просить; переходить от пассивной к активной позиции и контактному проявлению чувств.
Транслируем:
- Пусть кто-то сделает это за меня. (Пока вам труд- но поверить в это, но вы способны сделать это сами.)
- Раз так, я теперь ничего не хочу. (Это вряд ли, про- сто вам трудно пережить тот факт, что вы не можете по- лучить точно то, что хотите, и столько, сколько хотите.)
- Мои близкие, друзья и вы всегда должны быть рядом и оказывать мне поддержку, иначе вы не близкие. (Люди не могут и не должны быть в постоянном доступе для вас, у них еще есть своя жизнь, а вы можете попробовать хотя бы иногда справляться сами.)
- Если уж у меня появился близкий, то я его всеми силами удерживаю. (Не удивительно, что он быстро начинает хотеть сбежать, вы не верите, что отпуская, вы становитесь сильнее и свободнее, потому что предоставляете выбор.)
- Только другой может мне дать тепло и любовь. (Вы в состоянии стать для себя любящим другим, принимать себя, оказывать себе поддержку, если нет рядом близкого.)
- Ждать — это хорошая стратегия. (Пока вы ждете, вы не живете, ожидание лишают вас жизни прямо сей- час, и все силы уходят на надежду, а не на построение того, что вы хотите.)

Мазохистический
Привыкший терпеть, возводящий это в достоинство, отождествляющий терпение и самопожертвование со способностью быть человеком, не обозначающий своих границ другим и от этого всех делающий своими садистами, принуждающими его страдать и терпеть.
Конфронтируем: с идеей о последующем воздаянии за страдания, с манипулятивными ожиданиями заботы о нем, с его пассивной агрессивной позицией, с самонаказанием и самолишением, с его моралью — ожиданием, что все вокруг тоже должны быть такими же («все ради других»), с иллюзией его морального превосходства за страдания и терпение, с его «точными» знаниями о том, кто хороший, а кто плохой.

Учим: видеть своего помещенного внутрь «садиста», прямо проявлять себя и заботиться о себе, осваивать «мне нужно», защищать свои границы и собственность, возвращаем волю, фокусируем его на жизни для себя, возможности получения иных, кроме страдания, удовольствий.
Транслируем:
- Я должен позаботиться о моих близких. (Разумеется, это важно, но кто позаботится о вас?)
- Удовольствия — это опасно, за них накажут. (Удовольствия — это естественно, биологически и психологически оправдано.)
- Если я буду хорошим, не буду никому мешать и ничего просить, то меня все полюбят и будут благодарны. (Вас перестанут замечать, а ваш вклад будут воспринимать как должное.)
- Если я себя чего-то постоянно лишаю и немного страдаю, будет мне воздаяние. (Вам будут болезни и, возможно, ранняя смерть, но чувствовать себя вы будете хорошо, будете испытывать гордость.)
- Я очень добрый, я же всем помогаю. (А они вас об этом просили? Или вы делаете это для себя, чтобы ощущать себя лучше?)

Контролирующий
Борющийся с хаосом, не доверяющий окружающим и миру, склонный к катастрофическим ожиданиям, избыточно и часто неэффективно вкладывающийся в профилактику всего, что может произойти, не живущий в настоящем, переполненный тревогой.

Конфронтируем: с иллюзией, что без контроля катастрофа неминуема; что всем, и ему в том числе, нужно испытывать тотальный стыд за несовершенство, потому что оно опасно; с системой наказаний и исправлений внутри и вовне; с иллюзией, что контролировать другого — это благо для него же; с идеей, что все можно пред- усмотреть, если хорошо подготовиться; с самим способом жить, вечно готовясь к чему-то плохому.
Учим: доверять себе и другому, присваивать свои ресурсы и ограничения и пользоваться ими, а также видеть ресурсы других, видеть, как он сам и другие могут справиться, даже если произошло что-то внезапное, и осваивать умение справляться, проявлять актуальную власть вместо контроля; возвращаем фокус на себя, воз- вращаем право действовать и реагировать.
Транслируем:
- Я должен всех контролировать. (Это хоть и снимает вашу тревогу, но очень утомляет, к тому же вы все равно не сможете все контролировать, как бы вы ни хотели этого.)
- Если я все не продумаю, не проконтролирую, то случится необратимая катастрофа. (Непредсказуемость так невыносима для вас, но иногда невозможно предусмотреть все даже вам.)
- Но я могу подготовиться, все продумав. (Если вы не будете тратить силы на продумывание и предсказание, то вам придется поступать по обстоятельствам, в соответствии с ситуацией; видимо, это очень страшно для вас, зато часто эффективнее.)
- Без моего участия муж и ребенок тут же скатятся в пропасть. (Ну, может, они и совершат пару ошибок, зато быстро на них научатся, не исключено, что они отлично справятся без вас, но, возможно, это не такая уж радостная для вас новость.)
- Дайте мне какие-нибудь домашние задания, я должен исправлять себя более эффективно. (Хорошо, дам, раз вам без этого так тревожно. Но давайте еще и будем учиться доверять вашей психике, которая работает, даже если вы ее не контролируете.)
- Зачем же я сюда хожу, если я не буду меняться? (Вы будете, но не по написанному вами или мной плану.)
- Так что же, вы считаете, не надо ничего и никого контролировать? (Да нет, почему же, просто иногда можно проявлять власть вместо постоянного контроля. Контроль — это сильное упреждение и попытка управлять миром, который не всегда хочет управляться вами, а власть — ваш способ действовать.)

Слова «учим» и «транслируем» в этом тексте не подразумевают отмены субъективности клиента, они лишь некоторое расширение его мира за рамки привычного. Это то самое «и... И...», которое мы ему предлагаем, и на стадии конфронтации все прямее, как часть реальности, которая тоже существует, хотя и не отменяет его субъективной реальности.

Так, постепенно мы переходим к ситуации «мы вместе», которую поначалу пограничному клиенту особенно трудно воспринимать и пользоваться ею для того чтобы расширять свои представления, поскольку для многих из них поначалу важно крепко держаться за свое видение. Лишь постепенно он может принять: «Есть ваша реальность, есть моя, и еще много других. В этом надо как-то жить».

Признание «пограничником», что терапия творится совместно — огромная веха на нашем пути. Это, по сути, переход от недоверия и проверок, от «я сейчас все сам расскажу и разложу, а вы посидите тут...» или «ну вот, я пришел, лечите уже меня...» к «то, что вы говорите, способствует моему осознаванию происходящего, внесению поправок, расширяет мое представление о себе». К ощущению совместного творчества, процесса, к обоюдной вовлеченности в процесс разворачивания «живого жизненного ковра» клиента перед нашим взором, сотворению его настоящей бытийности, в которой нам все больше отводится роль доверенного свидетеля и смотрителя.