А ты встань на мое место!

Мы общаемся непрерывно, вернее, регулярно. Общаемся с близкими и не очень, с детьми и родителями, с друзьями, коллегами, с прохожими, наконец… Обычно мы знаем, зачем и почему мы идем на это общение, часто предполагаем результат от него, но, мы чаще всего не задумываемся, а «как мы общаемся». Полноценно ли находимся «в контакте»? И частенько «почему-то» имеем вовсе не тот, предполагаемый нами, результат.

- Что определяет, состоится ли настоящий «коннект», соединение, будем ли мы слышать друг друга, общаясь?

- Каков будет результат от общения: достигнута цель, ради которой оно и начиналось, или мы еще дальше от нее уйдем?

- С чем мы останемся после общения: с удовлетворенностью или с раздражением от «зря потерянного времени» и, еще хуже, с «незавершенкой» - ощущением незаконченности действия, которое не даст нам спокойно жить дальше?

Три вопроса, а ответов… один.

Думаю, можно найти много разных вариантов рассуждений. Много психологов уже высказалось по этим темам.

Предлагаю свою версию общего для этих насущных вопросов ответа.

Успех мероприятия, под названием «общение»,  определяется способностью хотя бы одного участника «встать на место другого». Все просто.

В реальной жизни, правда, очень мало  тех, кто это делает по-настоящему.  Может – каждый, а делают – единицы. Мы гораздо чаще притворяемся, что «встаем на чье-то место», а на самом деле так и стоим на своем, разглядывая другого со своего места, или встаем на его место, оставаясь там собой.

Но «встать на место другого» человека», да так, чтобы его понять, означает «выйти из себя» и стать тем другим на другом месте.

- Ну, уж нет! Я это не могу, вот еще, да мне и так все ясно про него, да не хочу я, в конце концов! – Вот что обычно слышишь от человека в ответ на предложение «встать на место другого» на самом деле.

Обычная реакция на страх потери самоидентичности. Человек  «не может», потому что боится… Он держится за эту идентичность  упорно, думая, что тем самым ее сохраняет. Но по-настоящему взрослый проходит через этот страх и именно этим подтверждает свою взрослость, и идентичность никуда не девается, а вот взгляд обогащается. Ведь настоящий взрослый, имеющий более-менее нормальное сочетание в себе всех трех составляющих Родитель-Ребенок-Взрослый, допускает «здесь и сейчас» включиться своей детской интуитивной составляющей, рационально понимая ее пользу.

Дети легко встают на место любого, играя в эту занятную и такую полезную игру, дети лет до 6-7, пока «собственное Я» еще не укрепилось в его устойчивом обличии.

Получается, что для успеха в общении, достижения его цели и приятного послевкусия  удовлетворения и завершенности процесса надо ненадолго опять стать играющим ребенком. Не побояться.

Молодая женщина, N, начавшая встречу сегодня со слез о несостоявшихся ожиданиях от ее очередного общения с  мужем, приходит ко мне по поводу вечной как мир истории:  муж ушел.  N всего 32 года, 2,5 года их дочке, мужу 30, а в браке они уже 11 лет. Она хочет вернуть свою семью, хочет вернуть в нее любовь и дружбу, с которых они начинали…Многое сейчас уже проговорено, продумано, много высказано обид и обвинений, больше обвинений в свой адрес. Она хочет измениться, думая, что уже понимает, что именно необходимо поменять в себе. С этих ее слов начиналась наша работа.

Мы восстанавливали ее силы, потерянные от внезапности его ухода,  обсуждали, говоря много умного и правильного, но общего и предположительного. Все это лишь некоторое облегчение перед настоящей работой, разминка и привыкание клиента к терапевту. Умом N не обижена, и ум «требовал» освобождения от накопленных умных мыслей.

Они с мужем тоже всегда много общались и думали, что знают и понимают друг друга, разговаривая 11 лет. Но есть вопрос: «вставал ли кто из них на место другого»?  Судя по результату – не похоже на это. Выстроились  ли понимание и знание друг друга как результат и цель их общения? Для N только сейчас начинает открываться  иллюзорность ее представлений о муже, непонимание его истинных чувств, жизненных целей и смыслов. Да, обычно мы попросту подменяем реального человека нашей собственной иллюзией, видя и слыша вместо него несуществующий образ, созданный нашими же ожиданиями и фантазиями. Собственно, в этом, похоже, и есть причина ухода, правда, предъявил-то муж обвинения жене не в фантазиях, а в ее неправильности, бесчувственности и невнимании. А это уже его иллюзии!

Круг замкнулся, каждый смотрит на другого «не сходя с места».   

И сейчас еще N делает попытки вернуть мужа, общаясь с ним привычным способом, пытаясь понять его «со своего места». Ориентируясь на свою логику и свои рассуждения, но используя «новый взгляд» на себя, теперь уже иллюзию мужа, она предполагает  один результат от их «нового» общения, а получает совсем другой.

Я и не рассчитывала сегодня на успешный переход N от привычной «болтовни» к погружению в чувства. Для этого нужно достаточное освобождение ума и накопление потерянных сил, чтобы результативно погрузиться в переживания.  Но это произошло! N смогла действительно почувствовать одну из своих нереализованных возможностей, которую хочет видеть в ней любимый, и, главное, она смогла «встать на его место» и взглянуть оттуда на себя его глазами. Как всегда, чувства «с другого места» были неожиданными…

 И началось чудо психотерапии – знакомство со своими истинными чувствами, с чувствами  другого, любимого… Теперь появилась и настоящая надежда на выход из тупика, в который зашли молодые, умные и общительные люди, уже «не дети» и еще не совсем взрослые, хотя уже и родители. Как хорошо, что один из них не побоялся сегодня «выйти из себя» пока на несколько минут, но уже получил для себя незабываемый и неожиданный результат от пребывания «на месте другого человека».

 Ольга Пережогина, семейный психолог/психотерапевт