Юмор. Интегрированная модель нормативного несоответствия

Хотя эмпирические исследования юмора и начались сравнительно недавно, можно говорить, что современные концепции юмора во многом приблизились к истинному пониманию данного феномена. Особенно это касается когнитивного направления.  С другой стороны, мы наблюдаем достаточно много теорий, которые рассматривают юмор с разных сторон, освещая лишь отдельные его аспекты. Однако, часть исследователей рассматривает отдельные теории юмора, как выбивающиеся из общей канвы, вместо того, чтобы обозначить общую схему юмора и дополнить ее своими наблюдениями . Цель данной статьи – интегрировать различные подходы к пониманию юмора в единой модели. Другим важным направлением в рамках разработки этой статьи, является создание теоретического базиса, на котором в последующем можно будет строить практические наработки в области юмора (разработка, классификация и исследования отдельных приемов юмора, с целью создания методических рекомендаций по составлению шуток и обучения). К сожалению, в отличии от теоретической части практические и методические рекомендации в данной области разработаны довольно слабо, а большинство обучающих курсов (если таковые и имеются), направлены скорее на выработку «общего чувства» юмора, нежели предоставляют конкретные рекомендации и юмористические схемы. Разработке таких схем и будут посвящены последующие статьи автора. В данной статье мы постараемся сделать больший акцент на теоретическую часть проблемы юмора.

Род Мартин считает, что юмор, - это «эмоциональная реакция радости в социальном контексте, которая вызвана восприятием забавной несовместимости и выражается через улыбку и смех»[18]. Конечно, такое определение является недостаточным, и необходимо его уточнение через рассмотрение отдельных концепций и теорий юмора.

Теории превосходства/унижения.Согласно данному направлению исследований, юмор выступает как форма агрессии. Например, Платон считал юмор негативным явлением, потому что это чувство основано на злобе и зависти[19]. Аристотель признавал в смехе оттенок злобности и считал его этически нежелательным, но тех, кто сам не шутит и кому неприятны шутки считал дикарями. «Смешное – это какая-нибудь ошибка или уродство, не причиняющее страданий и вреда... Это нечто безобразное и уродливое, но без страдания»[16]. Т. Гоббс развил данный взгляд на основе своей более общей теории борьбы за власть. Так как индивид находится в постоянной борьбе за власть, а современные социальные нормы не позволяют физически уничтожать соперников, то превосходство можно выражать другими методами, например, с помощью юмора и остроумия.

Теория Ч. Грунера[9] подчеркивает, что юмор представляет из себя форму игры. Смех выполняет функцию восстановления гомеостаза и сообщения о победе над врагом.

Подобным же образом юмор рассматривают в современной этологии человека (хотя положения этой науки не всегда считают научно обоснованными).

Теории возбуждения/высвобождения.Данная группа теорий предполагает, что смех выполняет функцию разрядки психологического напряжения. Еще Кант утверждал, что смех – это эмоция, являющаяся результатом внезапного прекращения напряженного ожидания («Критика способности суждения»). Однако, наиболее известной теорией в данном направление, стала теория психоаналитическая.

По Зигмунду Фрейду, юмор выступает защитным механизмом психики.  Он представляет из себя процесс адаптации к внешней ситуации на основе компромисса между «Ид» (носителем бессознательных побуждений человека), «Супер-Эго» (носителем социальных требований и запретов) и внешней средой. Эффект юмора происходит за счет «юмористического передвигания» из сферы запретного в сферу дозволенного, что уменьшает власть и «Ид» и «Супер-Эго»[20]. При этом юмор является высшим механизмом защиты психики, так как позволяет сбросить напряжение, не переходя к патологии и неадаптивным ответам на сложившуюся ситуацию. Фрейд также связывает юмор с явлением инсайта, утверждая, что эффект остроумия осуществляется сменой непонимания внезапным уяснением, что сопровождается катарсисом. Таким образом в теорию юмора вводиться когнитивный компонент.

Идеи Фрейда нашли последователей. Например, Д. Флагел утверждает, что освобождение энергии, вызванное юмором, связано с разрушением социальных запретов[5]. М. Чойси, что смех - защитная реакция, направленная против страха запрета. Индивид, при помощи смеха преодолевает страх перед отцом, властями, сексуальностью, агрессией и т.д.[17]

Даниэл Берлайн, создатель современной теории возбуждения[3], постарался описать этот процесс с позиций физиологии. Он особое внимание уделял свойствам стимулов, вызывающих удовольствие от юмора. Он назвал их «сопоставительными переменными», поскольку они требовали одновременного восприятия ряда объектов для сопоставления и сравнения, и включил туда: двусмысленность, новизну, неожиданность, разнообразие, сложность, несоответствие, избыточность, которые и вызывают возбуждение в мозге и вегетативной нервной системе.

Исследования Гавански[6] показали, что возбуждение и смех тесно связаны с эмоциональным удовольствием от юмора, тогда как оценка забавности связана в большей мере с когнитивной оценкой и пониманием юмора.

Годкевич выяснил, что чем больше общее возбуждение, тем больше доставляет удовольствия юмор[7], а Кантор, Брайант и Зиллман, что независимо от знака, высокое эмоциональное возбуждение может способствовать большему удовольствию от юмора[15].

Когнитивные теории несоответствия. В рамках когнитивного направления можно выделить ряд отдельных теорий, объясняющих юмор. Часть из них являются взаимодополняющими, другие теории, наоборот, входят в противоречие друг с другом.

Теории неконгруэнтности.Данный вид теорий берет начало из идеи Шопенгауэра, что причина смеха – это внезапное восприятие несоответствия между представлением и реальными объектами. Развивая данную мысль, Ганс Айзенк утверждает, что «смех возникает по причине внезапной интуитивной интеграции несовместимых идей, установок или чувств»[4]. А. Кестлер, предложил понятие бисоциации, которая проявляется, когда ситуация воспринимается с двух логичных, но несовместимых позиций восприятия [10].

Конфигурационные теории. Теории постулируют, что юмор возникает, когда элементы, изначально не связанные между собой, вдруг складываются в единую картину/конфигурацию. Томас Шульц разработал теорию разрешения несоответствия, которая предполагает, что не сам факт несоответствие, а именно разрешение этого несоответствия позволяет индивиду понять шутку. Кульминационный момент шутки создает когнитивный диссонанс, вводя несовместимую с ожиданиями информацию. Это побуждает слушателя возвратиться к началу шутки и найти двусмысленность, разрешающую возникшее несоответствие[12].

Джерри Салс предложил двухэтапную модель, рассматривающую юмор, как процесс решения задачи[13]: первая часть шутки, создавая диссонанс, заставляет слушателя предполагать вероятное завершение. Когда кульминационный момент не соответствует ожидаемому, слушатель удивляется и ищет когнитивное правило, чтобы восстановить причинно-следственную логику ситуации. Найдя такое правило, он может устранить несоответствие, а юмор и является результатом разрешения этого несоответствия.

Семантическая теория. Это теория предложенная Виктором Раскиным[11] и развитая Сальваторе Аттардо[2]. В соответствии с ней юмористический эффект возникает при пересечении двух независимых контекстов в точке бисоциации, когда два контекста, чуждые друг другу, кажутся ассоциированными - возникает когнитивный диссонанс, который компенсируется реакцией смеха.

Теории амбивалентности/переключения.Исследования Гольдштейна[8] показали, что несоответствие – это необходимое, но не достаточное условие для проявления юмористического эффекта. Необходимо также наличие психологического настроя на юмор и эмоциональная готовность к нему. Теории переключения предполагают, что юмору соответствует определенное состояние психики. Отсюда и идея о том, что юмор возникает при переключении в это состояние.

Майкл Аптер[1] предложил отличать серьезное, «телическое» состояние сознания от игривого, связанного с юмором, «парателического» состояния. Последнее предполагает, что, пошутив, индивид попадает в психологическую зону безопасности. Кроме того, М. Аптер не соглашается с теориями несоответствия и использует термин «синергии» для описания когнитивного процесса, при котором две несовместимые идеи одновременно удерживаются в сознании. В парателическом состоянии синергия доставляет удовольствие, а в серьезном вызывает когнитивный диссонанс. Психологи Р. Уайер и Д. Коллинз[14] переформулировали понятие синергии Аптера с использованием теории когнитивных схем. Они рассмотрели такие факторы обработки информации, как трудность понимания и когнитивная сложность. В частности, юмор усиливается, когда он требует умеренных умственных усилий; а также что больше смеха вызывало совпадение с ожидаемым финалом шутки.

 Модель нормативного несоответствия

Здесь мы попытаемся развить когнитивное представление о происхождении и механизме юмора на основе теории когнитивного диссонанса. Данная концепция будет включать ряд представлений предыдущих теорий, с целью более полного рассмотрения процессов юмора.

Прежде всего, стоит отметить, что автор рассматривает юмор, с учетом его эволюционной значимости. Так, предполагается что юмор связан напрямую с реализацией агрессии и напряжения. По сути, юмор во многих случаях выступает для человека инструментом, так называемой ритуализированной агрессии, характерной для многих животных, которые вместо того, чтобы нападать друг на другу доводя ситуацию до уничтожения одной из особей, определенным способом (например, с помощью танца или крика) демонстрируют свое превосходство, пока одна из особей не сдастся. Человек, чтобы показать свое превосходство может использовать юмор, так как позволяет с одной стороны, проявить агрессию к противнику, а с другой стороны, сделать это в рамках социально приемлемых норм, причем так, чтобы действительно показать свое превосходство (несообразительный противник, просто не сможет достойно ответить на ту или иную шутку). Более того, хорошая шутка, позволяет показать определенную власть над эмоциональным состоянием других людей. Однако, у человека юмор, по-видимому отделившись от функции установления социальной иерархии может играть и самостоятельную роль, став средством для реализации различных потребностей. Таким образом, мы отчасти соглашаемся с теорией превосходства, но с другой стороны рассматриваем юмор и как более сложноорганизованное явление.

Для большей ясности в понимании дальнейшего направления исследования, следует разделить составляющие юмора на его функцию и на механизм его работы. Функцию мы рассмотрели с вами выше. Юмор выступает как средство реализации потребностей. Это либо социальная потребность (установление социальной иерархии), либо потребность в безопасности, при которой юмор возникает как реакция на фрустрацию и возникшее напряжение при неопределенности ситуации. Вторая потребность является основной. В рамках социальной потребности юмор выступает лишь как один из способов указания на свой ранг.

Помимо разделения составляющих юмора на его механизм и функцию мы должны уточнить, что в рамках данной работы мы не рассматриваем инстинктивный смех (основанный на явлении конформизма и заражения) и рефлекторный смех, который подразумевает под собой обычный механизм обуславливания. Мы постараемся с вами рассмотреть именно феномен неподдельного юмора.

Наша концепция будет состоять из ряда переменных при соблюдении которых, мы и будем получать комический эффект.

1. Состояние. Майкл Аптем в своей теории предлагает рассмотрение двух видов состояния: серьезного и игрового, объясняя юмор переключением с первого на второй. Мы утверждаем, что это не состояние является производным от юмора, но наоборот юмор является следствием состояния, т.е. для того, чтобы юмор был воспринят необходимо, чтобы человек находился в соответствующем состоянии и имел установку на его восприятие. Состояние восприятия шутки очень похоже на легкие стадии гипноза, когда внимание центрировано на объекте восприятия, человек погружен и вовлечен в происходящее, нежели занимается отстраненной оценкой и критикой. Так, можно представить себе человека, который начинает смотреть юмористическую передачу, но изначально критичен по отношению к ней или ее ведущему. Вероятность смеха в такой ситуации будет намного меньше. Тоже можно и говорить про ситуацию, когда человек не «включен» в происходящее, т.е. когда информация не имеет для него никакой значимости на данный момент. В таком случае он не будет ее анализировать, а просто пропустит как незначимую и шутка не возымеет эффекта. Резюмируя сказанное: для восприятия шутки необходимо фиксация на ней внимания, расслабленное состояние ума и тела, а также ощущение безопасности.
2. Установка. Другим важным фактором является установка и убеждения по поводу происходящего. Сюда может включаться доверие к источнику юмора и воспринимаемая безопасность. Так, мы знаем, что среди друзей порой приняты и грубые шутки, однако, неприличный эпитет от знакомого воспринимается человеком намного более мягко, нежели тот же эпитет, исходящий от первого встречного. Даже сам факт убеждения в чувстве юморе другого человека, повышает вероятность того, что его шутки будут восприниматься как смешные. Очевидно, что состояние и установка тесно связаны между собой.
3. Несоответствие. Гештальтпсихология показала, что человек при восприятии той или иной информации имеет тенденцию к завершенности восприятия. Например, три точки, расположенные определенным образом, будут восприниматься нами как треугольник – целостная фигура, а не просто как три отдельных объекта. Тоже самое происходит и с вербальной информацией. Человек при получении части информации, пытается достроить все сообщение целиком, исходя из имеющегося у него опыта. Отсюда исходит такая формула шутки, как создание и разрушения ожиданий. На этапе восприятия первой части сообщения, человек начинает прогнозировать возможные варианты завершения шутки, исходя из своих воспоминаний или же применяя интеллект для прогнозирования. При этом простроенные варианты отличаются логичностью и завершенностью. Заниматься таким прогнозированием, индивид будет только если тема ему интересна, т.е. если он будет находиться в определенном состоянии. Получив вторую часть сообщения, индивид сравнивает полученный вариант с прогнозируемыми. Если он находит совпадение, то никакого эффекта не возникает, так как не имело место напряжение. Это отчасти объясняет, почему юмор детского возраста уже не будет вызывать смех во взрослом – просто, потому что для взрослого многие шутки кажутся очевидными. По той же причине, мы не смеемся над уже знакомыми нам шутками. Если же индивид оказывается в ситуации, когда полученная информация не соответствует прогнозируемым вариантам, возникает когнитивный диссонанс, и человек попадает в ситуацию напряжения. По законам теории когнитивного диссонанса, он начинает искать новую интерпретацию и объяснение полученного варианта. Если он находит объяснение, т.е. по сути приходит к инсайту, напряжение сменяется облегчением, сопровождающимся смехом. Если объяснение найдено, но кажется нелогичным, то смеха не возникает, так, как и сама шутка кажется нелогичной, т.е. не возникает новой конфигурации и нового понимания происходящего. Однако, процесс поиска интерпретации ситуации скорее является дополнительным, а не основным, и ниже мы с вами рассмотрим почему это так.
4. Ситуация информационного дефицита или неопределённости. Юмор предполагает использование неопределенности. Неопределенность как раз и возникает в тот момент, когда человек сталкивается с той ситуацией, которая противоречит прогнозируемой. В результате возникает когнитивный диссонанс, а, следовательно, и напряжение, направленное на разрешение противоречия. Человек попадает в ситуацию выбора между рядом равнозначных вариантов реагирования. Чтобы сделать выбор в сторону той или иной реакции, человек начинает искать дополнительные информационные опоры во внешние среды, которые бы показали ему как реагировать в данной ситуации. Конечная реакция индивида будет зависеть от тех информационных опор, которые им будут найдены. В случае юмора мы предполагаем наличие информации, указывающей на реакцию смеха. Кстати, поэтому мы и можем получить больший юмористический эффект в группе нежели с одним человеком (смех других служит ориентиром для восприятия ситуации индивидом). Другим ориентиром может служить сама структура шутки или же установка, которую мы обсудили выше.  В рамках метафоры можно сказать, что неопределенность и установка это два взаимосвязанных элемента, где при неопределенности человек теряется в лесу, а установка — это указатель на одно из сотни возможных направлений, которое и приведет его к смеху.
5. Нормативный конфликт. Выше мы сказали, что смех возникает при несоответствии прогнозируемого и заявленного сообщения. Однако, данный факт нельзя считать достаточным, что не отмечается многими теориями юмора. Предположим, ваш знакомый совершил открытие и просит вас угадать, каким образом он это сделал. Вам интересна эта тема, вы простраиваете варианты и догадки, вы напряжены и ждете правильного ответа. В итоге оказывается, что он сделал сложную конструкцию, рассчитав множество математических формул. Скорее всего, эта информация не вызовет у вас смеха, если только данный способ не кажется вам предельно примитивным. Таким образом, мы можем говорить, что лишь определенная информация несет в себе юмористический эффект. Здесь мы и постараемся интегрировать в нашу концепцию теории возбуждения и представления о смехе как защитной реакции. Так, мы предполагаем, что здесь также имеет место когнитивный диссонанс. Для раскрытия предположения, рассмотрим процесс более подробно. Мы уже сказали, что для появления юмористического эффекта, шутка должна восприниматься в состоянии вовлечения и при фиксации внимания на поступающей информации, т.е. в состоянии, когда отключен критический фактор (это термин используется в США, для описания процесса гипноза). Далее, когда начинается процесс нахождения логической связи между частями сообщения, индивид так или иначе создает себе репрезентаций возможных объяснений (проще говоря, чтобы проинтерпретировать ситуацию, индивиду необходимо представить или хотя бы проговорить саму интерпретацию). В этот момент включается критический фактор и активизируется сфера ценностей и убеждений, и полученная интерпретация сопоставляется с нормами, которых индивид придерживается. Если конфликта не происходит, то и смеха в большинстве случаев не возникает. Если же происходит конфликт между нормами и полученным представлением, то возникает реакция смеха и юмористический эффект, как наиболее социально-приемлемый способ реагирования, который не травмирует ни психику других ни психику самого субъекта (грубо говоря, нам стыдно за наши мысли и поэтому мы смеемся).

Однако, раз мы заговорили о нормативности, то следует и обсудить, какие именно нормы мы имеем в виду. Так мы рассматриваем два вида норм: непосредственно нормы и паттерны (шаблоны).

То, что мы подразумеваем под нормами очень похоже на фрейдисткое «Супер-Эго», только в когнитивной интерпретации, т.е. это ценности и убеждения, запретительного характера. У каждого человека свой набор запретов, поэтому и юмор у разных людей может быть разным. Но есть нормы характерные для общества в целом, среди которых есть запрет на темы секса, власти, личных отношений, глупости, насилия, религии, дискриминации и др., список можно продолжать еще долго. Именно эти темы эксплуатируют большинство зарубежных стенд-ап комиков, часто строя выпуски на основе унижения приверженцев той или иной религии или той или иной социальной группы. Так как такие темы обсуждать запрещено в современном обществе перед зрителями встает выбор, либо проявить гнев в сторону комика (что нередко действительно случается на подобных выступлениях), либо рассмеяться, что представляет намного менее стрессовую реакцию, так как не требует вступления в конфликт с одной стороны, и предполагает следование установки с другой. Чем уже социальная группа, тем более специфичны нормы и более изощрены шутки. Причем необязательно должны быть нарушены нормы, связанные непосредственно с моралью. Например, при наблюдении юмора абсурда, мы могли бы сослаться на норму глупости, однако скорее такую форму юмора можно связать с нормами правильного построения сообщения (например, с нашими представлениями о том, как должен и как не должен вести себя человек в той или иной ситуации, или какое невербальное поведение должно соответствовать данному вербальному сообщению и др.)

Еще одним специфическим вариантом нормы является перевод информации из личной и интимной в общеизвестную. Как мы знаем, из терапии, например, раскрытие человека перед группой сопровождается катарсисом. Тоже самое и здесь, при высказывании истины, которая до этого казалась актуальной лишь для данного индивида во всеуслышание индивид начинает реагировать на это смехом. Это связано с такой нормой как «нельзя рассказывать всем о своей личной жизни». Однако, для действительно сильного эффекта шутка такого типа должна затрагивать и моральные нормы.

Еще один особый случай возникновения смеха как защитного механизма связан с шутками с использованием тех или иных негативных состояний со стороны действующего лица. В частности, огромное количество сцен из фильмов посвящено тому, как герой попадает в неловкую ситуацию, или же он испытывает ярко выраженное отвращение или любую другую чрезмерную эмоции. В этой ситуации возможны различные объяснения. Если свести объяснение к нормативности, то тогда, мы говорим о том, что человек сравнивает свое возможное поведение в данной ситуации с поведением героя и при отхождении героя от нормы (особенно при дополнительной ссылке на глупость героя или же на запрет на чрезмерное проявление эмоций) возникает реакция смеха. Однако возможно и другое объяснение, которое представляется более правдоподобным, хотя и отклоняется от общей схемы. Данное объяснение основано на механизмах эмпатии и идентификации (когнитивного моделирования в терминах когнитивной психологии). Так, при восприятии другого лица, человек начинает ставить себя на его место, мысленно моделируя его поведения и испытывая его эмоции. В случае если эмоция негативная, включается защитный механизм в виде реакции смеха.

Второй вариант норм – это шаблоны или паттерны. Шаблоны – это последовательности происходящего прогнозируемые индивидом. При резком нарушении шаблона (то что обычно называют разрывом шаблона), мы также можем наблюдать комический эффект. Здесь можно привести в пример, используемый в одном из мультсериала, где один из героев – собака – ведет себя как человек. Поведение собаки, как человека – задает определенный паттерн. Комический эффект же возникает тогда, когда эта собака, начинает вести себя действительно как обычная собака.

Следует наконец обсудить и момент инсайта, а также его необходимость в процессе юмора. Инсайт или нахождение нового когнитивного правило рассматриваются множество исследователей (ряд из которых мы рассмотрели выше), как обязательный элемент юмора. Однако, нам это представляется не совсем верным. Для объяснения следует описать два вида шуток: простые и сложные.

Простые шутки не требуют дополнительной логической обработки. Например, один из комиков вышел на сцену и первой своей фразой, заявил «Я – идиот», что вызвало громкий смех у аудитории. Возможно, сюда можно приписать нахождение аудиторией когнитивного правила с помощью, которого они интерпретировали данную ситуацию и это вызвало у них смех. Но мы настоим на том, что причина юмора состоит в том, что комик сделал заявление, противоречащее социальным нормам («Так о себе нельзя говорить»), чем поставил аудиторию в ситуацию неопределенности (неясно как реагировать на заявление), так как аудитория находится на юмористическом концерте, очевидно, что все сказанное стоит интерпретировать в юмористических рамках.  Отсюда и возникает эффект смеха.

Все же есть и сложные шутки, где необходимо отыскать промежуточную, утерянную часть шутки. Например, М. Задорнов, в своем выступлении зачитывает инструкцию к газонокосилке «Избегайте попадание подвижных частей тела в подвижные части машины». Для того, чтобы шутка стала смешной слушателю необходимо догадаться, что имеется в виду возможность травмы причем довольно жестокой, при неправильном обращении с инструментом. Тоже самое используется и в пошлых шутках, когда описание различных продолговатых предметов вызывает смех – слушателю необходимо догадаться, о чем идет речь.

 На самом деле второй вид шуток сводится к первому, поскольку за счет мыслительного процесса мы опять же приходим к выводу/представлению противоречащему нормативной сфере. Второй тип шуток, все же может оказаться более эффективен, так как по сути идет в обход критики: пока человек занят решением и интерпретацией ситуации, он не может оценить само содержание ситуации с позиции морали. В итоге индивид сначала получает результат, например, представление, и только потом подключается критический фактор, в результате чего запускается и комический эффект как защитный механизм, оберегающий человека он конфликтующего представления.

Суммируя вышесказанное, мы можем описать механизм юмора таким образом: эффект юмора возникает на фоне определенного состояния сознания и установки, при восприятии информации расходящейся с прогнозируемой, и вступающей в конфликт с нормативной сферой психики, при последующей компенсации данного несоответствия с помощью смеха.

Данная концепция явилась попыткой интеграции современных теорий юмора в единую схему, которая бы позволила заполнить пробелы каждой из них в отдельности. Дальнейшие исследования могут быть посвящены эмпирическому подтверждению представленной гипотезы, ее расширению и дополнению в отношении конкретных приемов юмора. Также большую работу необходимо посвятить раскрытию самих приемов юмора, что, по мнению автора, имеет достаточную научную ценность и практическую значимость.

 

1. Apter, M. J. (1991). A structural-phenomenology of play. In J. H. Kerr & M. J. Apter (Eds.), Adult play: A reversal theory approach (pp. 13-29). Amsterdam: Swets & Zeitlinger.
2. Attardo S. Linguistic Theories of Humor. Berlin; N.Y.: Mouton de Gruyter, 1994.
3. Berlyne, D. E. (1960). Conflict, arousal, and curiosity. New York, NY: McGraw-Hill. Berlyne, D. E. (1969). Laughter, humor, and play. In G. Lindzey & E. Aronson (Eds.), The handbook of social psychology (2nd ed., Vol. 3, pp. 795-852). Reading, MA: Addison-Wesley.
4. Eysenck, H. J. (1942). The appreciation of humour: an experimental and theoretical study. British Journal of Psychology, 32, 295-309.
5. Flugel, J. C. (1954). Humor and laughter. In G. Lindzey (Ed.), Handbook of social psychology. Cambridge, MA: Addison-Wesley.
6. Gavanski, I. (1986). Differential sensitivity of humor ratings and mirth responses to cognitive and affective components of the humor response. Journal of Personality & Social Psychology, 57(1), 209-214.
7. Godkewitsch, M. (1976). Physiological and verbal indices of arousal in rated humour. In A. J. Chapman & H. C. Foot (Eds.), Humor and laughter: Theory, research, and applications (pp. 117-138). London: John Wiley & Sons.
8. Goldstein, J. H., Suls, J. М., & Anthony, S. (1972). Enjoyment of specific types of humor content: Motivation or salience? In J. H. Goldstein & P. E. McGhee (Eds.), The psychology ofhumor: Theoretical perspectives and empirical issues (pp. 159— 171). New York: Academic Press.
9. Gruner, C.R. Understanding laughter: The working of wit and humor // American Journal of Educational Research. Chicago: Nelson-Hall. 2014, Vol. 2 No. 7, 503-512
10. Koestler, A. (1964). The act of creation. London: Hutchinson.
11. Raskin V. Semantic Mechanisms of Humor. Dordrecht: D. Reidel, 1985
12. Shultz, T. R. (1972). The role of incongruity and resolution in children’s appreciation of cartoon humor. Journal of Experimental Child Psychology, 13(3), 456-477.
13. Suls, J. M. (1972). A two-stage model for the appreciation of jokes and cartoons: An information-processing analysis. InJ. H. Goldstein & P. E. McGhee (Eds.), The psychology of humor: Theoretical perspectives and empirical issues (pp. 81- 100). New York: Academic Press.
14. Wyer, R. S., & Collins, J. E. (1992). A theory of humor elicitation. Psychological Review, 99(4), pp. 663-688.
15. Zillmann, D., & Bryant, J. (1974). Retaliatory equity as a factor in humor appreciation. Journal of Experimental Social Psychology, 10(5), pp. 480-488.
16. Аристотель. Поэтика. Риторика. – Спб.: Азбука. 2000 – 119 c.
17. Дмитриев А.В. Социология юмора: Очерки. — М., 1996. — 214 c.
18. Мартин Р., Психология юмора. – Спб.: Питер, 2009. C. 20
19. Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т.1. – М.: Мысль, 1990 – 860 c.
20. Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному. / Пер с нем. Р. Додельцева. – Спб.: Азбука-классика, 2007. – 288 с. C. 17