ТЕРАПИЯ И ТАБЛЕТКИ

Предубежденное, накрученное отношение к лекарственной терапии иногда приводит к тому, что одно упоминание слова "психиатр" вызывает острую обиду или стыд или страх. Будто речь идет не о враче, а о насильнике. Тогда патологический круг симптомов очередной раз замыкается и внутреннее напряжение эскалируется вплоть до отчаянного "весь мир - враги". В результате ждущий облегчения упускает шанс существенного улучшения самочувствия уже в  ближайшее время. А внутренний мучитель продолжает рулить жизнью. 

Между тем модулирующие уровень тревоги современные лекарства могут принести ощутимое облегчение в течение месяца. Поток злакачественных мыслей, внутренние разборки, навязчивые образы утихают, туман и пелена рассеиваются, кошмары и головные боли отпускают, мрачные ощущения и предчувствия выветриваются.

1. Существует много мнений по поводу целесообразности или нецелесообразности сочетания медикаментозного и психотерапевтического лечения клиентов.

 Ряд психотерапевтов склоняется к тому, что это вообще несочетаемые вещи. Если у клиента серьезное расстройство, то его лучше лечить таблетками и только таблетками. Потому что терапия ему не поможет, и он не в состоянии вписаться в терапевтический формат и правильно понять смысл терапевтических вопросов, интервенций и просто поддержки.А если же у человека вполне решаемые и на первый взгляд понятные терапевту проблемы, то достаточно терапии, а таблетки навредят клиенту и процессу терапии, потому что притупляют чувства и запутывают, и тогда не понятно, на что опираться в терапии. К тому же они якобы всегда формируют зависимость и наносят прочий вред.

У меня другое мнение. Медикаментозное и психотерапевтическое лечение могут отлично сочетаться (не считая острых состояний и грубых нарушений, где терапия бессильна). А вышеуказанные позиции считаю мифом, призванным  компенсировать ограниченность ресурсов специалиста в первом случае или веру во всемогущество терапии и самого автора такой позиции в том числе.

2. Ряд психиатров считает, что терапия - чушь собачья, и все проблемы решаются с помощью медикаментозного лечения.  А если проблемы не очень серьезны, то человеку стоит просто развеяться, отдохнуть, подышать, занять себя чем-то полезным.
Опять же речь о вере во всемогущество психиатрии или об обесценивании возможностей терапии. Понятно, это тоже мифы. 

Миф - потому что это позиция, устойчивое убеждение в отношении всех людей как таковых. Он не учитывает всего многообразия констелляций душевных и физических особенностей данного конкретного человека, его жизненного опыта и ресурсов.

Здесь я упрощаю ситуацию, оставляя за рамками данного описания тех многих специалистов, которые прекрасно знают и активно используют возможности эффективного сочетания медикаментов и диалога с терапевтом. Одновременного или последовательного сочетания.

 3. У измученных болезненными симптомами и проблемами людей могут быть свои мифы. Крайний вариант - психотерапия нужна совсем больным или психам, а таблетки однозначно вредны. Это - проявление магического мышления. "Если я не обращаюсь за помощью, - значит у меня все в порядке". "Если я обращаюсь за терапевтической помощью, - все подумают, что я псих... и тогда я действительно стану психом". "Если я буду принимать таблетки, то превращусь в овощ".  Здесь можно подставить любое другое слово типа "наркомана" или "импотента".  При этом упускается из виду то обстоятельство, что страдающий, лишенный из-за своего состояния радости, полноценных отношений и любви человек и так живет почти как овощ или импотент.  Другой вариант: "Если я не принимаю таблетки, - значит я здоров", - и тому подобные конструкции вверх ногами. Бывает и наоборот: "Если я принимаю таблетки, я избавлюсь от всех проблем и мучений навсегда" - вера во всемогущество таблеток, - или: "Если я, несмотря на страхи, все же обратился за психотерапией, значит я молодец, и все проблемы будут решены с помощью или усилиями терапевта" - вера во всемогущество терапевта или просто факта обращения к терапевту.

 Магическое мышление само по себе является свидетельством достаточно глубокого страдания. Оно означает, что действию или мысли приписывается особое, я бы сказала целительное значение. Такое представление, основанное на опасениях и страхах, начинает доминировать в сознании страдающего и перекрывает контакт с реальностью разнообразных возможностей и вариантов.

4. Между тем есть ряд случаев, когда поддержка психотерапии врачебным назначением имеет очень позитивный эффект. 

Например, если опыт взаимодействия с важными, прежде всего родительскими, фигурами  был у человека крайне негативным, то это препятствует установлению хотя бы относительно устойчивых позитивных отношений с терапевтом. Тогда терапевт может казаться притворяющимся, лживым, враждебным или пугающим. Его интонация, фраза или даже какое-то одно слово  могут ранить только потому, что чем-то напоминают ранние впечатления или потому что резонируют с последующими наслоениями страхов. Такая ситуация чревата разворачиванием цепочки условных рефлексов, приводящей к срыву.

Даже если 100 раз отыгрывать в ситуации терапии предыдущие неблагоприятные отношения без возможности обсуждать этот опыт, это ни к чему не ведет, кроме кратковременной разрядки напряжения и выматывания. Высокий уровень тревоги и возбуждения блокируют обсуждение происходящего. Какими бы ни были возможности контейнирования терапевта, остудить страх, отчаяние, ярость или навороченный ком аффектов клиента оказывается невозможным, поскольку в такой ситуации контакт прерывается. 
Другими словами, сам процесс терапии без стабилизации состояния медикаментами оказывается для человека непомерной нагрузкой. А лекарственная поддержка может снизить тревогу и стабилизировать состояние человека настолько, что между клиентом и терапевтам могут сложиться достаточно конструктивные отношения.

Мое мнение как терапевта - невозможно построить терапию на преимущественно негативном переносе. Негативный перенос возможен внутри, как некоторая часть позитивных отношений. А при высококонгруэнтных отношениях неизбежность негативных искажений восприятия вообще стремится к нулю. Поэтому использование лекарственной поддержки может оказаться некой тропинкой к новому опыту отношений. Причем иногда для этого достаточно очень небольшого курса.

5. Предубежденное, накрученное отношение к лекарственной терапии иногда приводит к тому, что одно упоминание слова "психиатр" вызывает острую обиду или стыд или страх. Будто речь идет не о враче, а о насильнике. Тогда патологический круг симптомов очередной раз замыкается и внутреннее напряжение эскалируется вплоть до отчаянного "весь мир - враги". В результате ждущий облегчения упускает шанс существенного улучшения самочувствия уже в  ближайшее время. А внутренний мучитель продолжает рулить жизнью. 
Между тем модулирующие уровень тревоги современные лекарства могут принести ощутимое облегчение в течение месяца. Поток злакачественных мыслей, внутренние разборки, навязчивые образы утихают, туман и пелена рассеиваются, кошмары и головные боли отпускают, мрачные ощущения и предчувствия выветриваются.
И да, может возникнуть новый вопрос: а как без них  жить? Что теперь делать? Но это - предмет  другого разговора.

А здесь я лишь хотела сказать, что аккуратно подобранная опытным психиатром лекарственная поддержка помогает многим людям снизить общий уровень тревоги и открывает новые жизненные возможности, в том числе и возможности терапии, предлагающей опыт безопасных отношений,  дает возможность  говорить о себе с Другим без страха негативных последствий, дает радость быть услышанным.