ПРИЗНАНИЕ ГОЛОСОВ

В течение нескольких лет одной из моих пациенток была 30-летняя женщина, которая слышала в голове голоса. Они отдавали ей команды или запрещали ей делать что-то и полностью подавляли ее. Несколько раз она была госпитализирована с диагнозом шизофрении. Нейролептики не действовали на голоса, хотя и уменьшили ее тревогу. К несчастью, эти лекарства уменьшали также живость ее ума; поэтому она прекратила прием лекарств и долгое время не лечилась в стационаре. Однако голоса все больше изолировали ее, запрещая делать то, что она всегда любила. И ее снова госпитализировали.

В последний год она все чаще говорила о самоубийстве, и я видел, что она может это сделать. Единственным положительным моментом в наших разговорах было развитое ею толкование природы голосов, которое было основано на книге "The Origin of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind" (Возникновение сознания при разложении двухкамерного разума), написанной американским психологом Julian Jaynes (1976). Она нашла успокоение, прочитав, что примерно до 1300 года до нашей эры слышание голосов рассматривалось как нормальный способ принятия решений. Как пишет Jaynes, опыт слышания голосов почти совсем исчез и заменен тем, что мы называем теперь сознанием.

Я начал интересоваться, смогла ли бы она быть хорошим посредником с другими слышавшими голоса и найдут ли они ее теорию приемлемой или полезной. Я думал, что это может избавить ее от изоляции, суицидных тенденций и чувства зависимости от голосов. Вместе с ней мы начали планировать, как она может поделиться своими знаниями и мнениями.

Мы начали проводить ее встречи один на один с другими людьми, слышащими голоса. Слушая их разговоры, я был поражен пылом, с которым они узнавали переживания друг друга. Вначале мне было трудно следить за этими разговорами: для моего слуха их содержание было странным и необычным, и все же все это свободно обсуждалось, как если бы составляло реальный внешний и внутренний мир.

Иногда мы повторяли эти встречи, и каждая способствовала большему взаимопониманию. Тем не менее, эти пациенты обнаруживали также удручающее бессилие: по моим наблюдениям, никто из них не способен был справиться со своими голосами. Поэтому мы должны были подумать о контакте с теми, кто слышал голоса, но не страдал бессилием, а хорошо справлялся с этим явлением. Телевидение показалось нам единственным способом ясно рассказать об этом опыте. К тому же мы хотели охватить достаточно большое количество людей, чтобы найти тех, кто развил хорошую стратегию адаптации и мог помочь другим достичь большего контроля над голосами.

С этой точки зрения события развивались быстро. Выступая в популярной голландской телевизионной программе, моя пациентка и я пригласили людей контактировать с нами, и после передачи 700 человек откликнулись на наше обращение. 450 слышали голоса, из них 300 описали себя как неспособных справиться со своими голосами, в то время как 150 сказали, что нашли способы усмирять их. Ответ последней группы был особенно важен и вдохновил меня на организацию контактов между людьми, слышащими голоса и желающими обменяться идеями на основе своего опыта. Из-за практических трудностей организации встречи с таким большим количеством людей мы вначале разослали анкету. Позже, чтобы собрать больше информации, мы организовали конгресс для тех, кто откликнулся на телевизионную программу (Romme & Esher, 1989) (Romme e.a., 1992).

АНКЕТА

Мы интересовались многими аспектами: возраст, в котором появились галлюцинации; количество и характер голосов; события и переживания перед первым слышанием; способы адаптации; степень контроля над голосами; история болезни и т.д. Но главный интерес представляли различия между теми, кто мог успешно приспосабливаться к своим голосам, и теми, кто не мог этого делать.

СРАВНЕНИЕ СПРАВЛЯЮЩИХСЯ
И НЕ СПРАВЛЯЮЩИХСЯ С ГОЛОСАМИ

Результаты анкетного опроса приведены в следующих таблицах. Они отражают различия между теми, кто ответил, что адаптировался к голосам (группа А), и теми, кто ответил отрицательно (группа Б). В таблице 1 показаны некоторые различия, характерные для этих двух групп.

Таблица 1
РАЗЛИЧИЕ МЕЖДУ "ХОРОШО" И "ПЛОХО" АДАПТИРОВАННЫМИ

Многие (34%) ответили, что могут хорошо управлять своими голосами, но большинство (66%) ответили "нет". Первые чувствуют себя сильнее голосов, в то время как вторые – наоборот. Те, кто не мог справляться с голосами, обычно воспринимали их как отрицательные и агрессивные, тогда как те, кто мог их преодолевать, воспринимали их как положительные и дружественные. Последние получали меньше команд от своих голосов.

Нам было интересно также узнать, каковы различия между хорошо и плохо адаптированными в отношении применяемой стратегии адаптации.

Таблица 2
СРАВНЕНИЕ СТРАТЕГИЙ АДАПТИРОВАННЫХ И НЕАДАПТИРОВАННЫХ

К избирательно слушающим были отнесены те, кто слушает некоторые из своих голосов (например, положительные – охотнее, чем отрицательные). К ограничивающим были отнесены те, кто был способен сказать: "Нет, я не буду больше слушать голоса", если они становятся слишком резкими или критическими и т.п. Группа А (хорошо приспособленные) чаще применяет избирательное слушание и чаще ставит голосам ограничения.

Группа А также более способна игнорировать голоса и редко использует прием отвлечения внимания, а группа Б – наоборот.

Другой интересовавшей нас стороной статистики были различия между теми, кто был психиатрическим пациентом, и теми, кто не был. Наиболее значительны следующие отличия (табл. 3).

Таблица 3
РАЗЛИЧИЯ МЕЖДУ ПАЦИЕНТАМИ И НЕПАЦИЕНТАМИ

Как показано в вышеприведенных таблицах, между двумя группами есть значительные различия, что подытожено в таблице 4.

Таблица 4
КРАТКИЙ ПЕРЕЧЕНЬ РАЗЛИЧИЙ

Эти сравнения приводят нас к важному заключению: решающее преимущество тех, кому удалось хорошо адаптироваться, состоит в большем внимании к их голосам и к окружающей их обстановке, а также в более благоприятном восприятии ими этой обстановки как поддерживающей, а не угрожающей. Поэтому слышание голосов можно рассматривать не только как отдельный личный психологический опыт, но и как феномен, отражающий характер отношения личности к ее окружению и наоборот. Другими словами, это не только психологическое, но и социальное явление.

Из заполнивших и возвративших анкеты мы пригласили на интервью тех, кто смог приспособиться к своим голосам, для обсуждения способов их адаптации. Затем мы выбрали 20 человек, способных рассказать о своем опыте. 31 октября 1987 г. они выступили на конференции, где присутствовало около 360 слышащих голоса.

КОНФЕРЕНЦИЯ

Конференция проходила в большом зале профсоюза, не имеющего никакого отношения к психиатрическим или к каким- либо другим медицинским учреждениям. Члены нашего психиатрического отделения активно участвовали в организации встречи и содействовали ее проведению, но все выступавшие на пленарном заседании – это были люди, слышавшие голоса и отозвавшиеся на телевизионную программу. После утреннего пленарного заседания состоялась серия часовых семинаров по обмену опытом с участием помощников из психиатрического отделения, которые не вели дискуссии, но направляли их, когда это было необходимо.

Профессор Strauss из New Haven, присутствовавший как гость авторов, сказал о конференции: Общая атмосфера конференции была такой, как на встрече группы людей с общими интересами и опытом. Хотя обсуждались медицинские аспекты этих переживаний, не было ощущения, что это медицинская встреча или встреча больных. Участники свободно делились своим опытом, своими интерпретациями и своими способами адаптации. Некоторые были явно озабочены своими голосами и рассматривали их как проявление психической болезни, но у многих было совершенно иное понимание этих переживаний, они выступали компетентно, вовсе не как инвалиды, зависящие от чьего-то мнения о природе голосов, и ни в коем случае не как больные.

Значительный круг переживаний, описанных участниками, и разрешение ими этих вопросов (успешное или нет) можно рассматривать с разных сторон. Представляется наиболее полезным разделить их на три фазы с точки зрения адаптации к голосам:

• фаза потрясения (обычно внезапное начало, главным образом пугающие переживания);
• фаза организации (процесс отбора и общения с голосами);
• фаза стабилизации (развитие наиболее соответствующих образу жизни способов обращения с голосами).

Многие участники описывали фазы, которые приблизительно совпадают с этими. Например, один из выступавших отметил следующие три фазы в процессе адаптации к голосам:

• страх, тревога, уход от действительности;
• анализ того, что означают голоса, и признание их как независимых, сущностей;
• принятие самого себя, изучение тою, от чего я пытаюсь избавиться, отказ от конфронтации с голосами и от попыток избавления от них.

В заключительной главе мы проиллюстрируем эти три фазы, используя сообщения людей, научившихся управлять своими голосами, а также рассмотрим возможности оказания поддержки людям, слышащим голоса.

ПРЕДПОСЫЛКИ

На вопрос, связано ли первое появление голосов с определенным событием, 70% респондентов ответили, что их голоса появились после травмы или такого волнующего события, как авария (4%), развод или тяжелая утрата (14%), психотерапия (12%), занятие спиритизмом (4%). Остальные (36%) были вызваны болезнями, любовными драмами, переездом на новое место жительства или беременностью.

В 1989 г. мы разработали программу обследования, которая позволила нам изучить зависимость между голосами и историей жизни людей, слышащих голоса. Ниже приведены различные виды жизненных воздействий, которые, как мы выявили, имеют отношение к появлению голосов (Romme & Escher, 1996):

1. невыносимые или неудовлетворяющие жизненные ситуации;
2. недавние травмы;
3. стремления или идеалы;
4. детская травма;
5. эмоциональная неустойчивость и контроль.

Люди впервые услышавшие голоса после травмы, описывали два основных типа воздействия. Для более благополучной группы это было восприятие голосов как полезных и представляющих начало процесса адаптации. Они вызывали чувство независимости или свидетельствовали о наступлении покоя после периода неудач. По прошествии времени эти люди чувствовали, что назначение голосов было в том, чтобы, например, придать им сил или повысить самоуважение. Голоса воспринимались как положительные и как понятные стороны внутреннего "я".

Другие, менее удачливые люди, воспринимали голоса как агрессивные и отрицательные с самого начала. Одна женщина сказала: К положительным голосам внезапно присоединялись те, которые я называю настоящими плутами, которые могли становиться очень злобными, мерзкими, отвратительными. И они появлялись повсюду: в голове, за мной, передо мной. Казалось, будто внутри моей грудной клетки действовали телефонные линии.

Для таких индивидуумов голоса были враждебными и не всегда принимались как части самого себя или как явление, родившееся внутри.

Люди, страдающие от отрицательных голосов, часто чувствовали, что те производят хаос в уме и требуют так много внимания, что не остается возможности общаться с внешним миром. Один мужчина сообщил: Я мгновенно (посредством голосов) контактировал с членами семьи, друзьями, соседями, коллегами, моим психиатром, полицией, секретной службой, преступниками, политиками, членами королевской семьи и другими известными людьми. Я связывался с растениями, животными и вещами. Я даже обнаружил робота. Однажды меня проведал мой брат; его глаза были немного тусклыми, а его кожа казалась гладкой, и я подумал, что его заменили роботом. Я должен был быть осторожным, потому что роботы – чрезвычайно сильные. Я с ним поболтал и поскорее от него отделался.


Сравнение пациентов с непациентами

Результаты анкетирования побудили нас провести системное сравнительное изучение пациентов и непациентов, слышащих голоса (Romme, 1996). К непациентам относили тех людей, которые слышали голоса, но никогда не были психически больными. Это исследование охватило три группы слышащих голоса:

• 18 пациентов с шизофренией;
• 15 пациентов с диссоциативными расстройствами;
• 15 непациентов.

Формальным критерием, применяемым в психиатрических исследованиях, например, в пилотном исследовании шизофрении, выполненном ВОЗ*, является различие между так называемыми "истинными" и "псевдогаллюцинациями". Истинные галлюцинации рассматривались как симптомы шизофрении. Отличиями восприятия истинных и псевдогаллюцинаций считались:

1. способ слышания голоса ушами или в голове;
2. восприятие голоса как "не-я" или "возможно, я";
3. способность или неспособность личности общаться с голосами;
4. способ обращения голосов к человеку – в третьем или во втором лице.

* ВОЗ – Всемирная Организация Здравоохранения.

Мы обнаружили, что все группы слышали голоса как ушами, так и в голове. Все группы могли вести диалог со своими голосами и могли воспринимать голоса как "не-я". Это показывает, что само по себе слышание голосов не может рассматриваться как признак специфического заболевания.

Большой интерес представляет влияние голосов на эмоции и поведение личности. Данные таблицы 5 свидетельствуют, что и пациенты, и непациенты слышат как положительные, так и отрицательные голоса.

Главное различие заключается в том, что группы пациентов воспринимают голоса главным образом отрицательно, в то время как группа непациентов воспринимает их главным образом положительно. Другим отличием является то, что группы пациентов боятся голосов, а группа непациентов нет. Третье отличие состоит в том, что группы пациентов тревожатся из-за голосов и голоса мешают им в повседневной деятельности, в то время как на непациентах голоса сказываются намного меньше. Группы пациентов не отличаются одна от другой: обе они воспринимают голоса как господствующие, отрицательные или угрожающие.

Таблица 5

При этом сравнительном изучении пациентов и непациентов мы старались особенно тщательно выявить зависимость между переживанием слышания голосов и историей жизни. Мы дифференцировали информацию о прошлой жизни. Мы спрашивали о том, что произошло примерно в то время, когда человек впервые услышал голоса, и отдельно (в другой части опроса) – о том, что случалось в младшем возрасте, в период воспитания в семье и вне семьи. Мы разузнавали также о жизни после появления голосов. Из этой информации мы можем заключить, что слышание голосов и превращение в пациента зависят от разных причин и имеют неодинаковое происхождение. Мы имели возможность установить это благодаря тому, что изучали также непациентов, слышащих голоса. Ниже мы описываем три истории болезни; мы отделяем информацию о травме, относящейся к началу слышания голосов, от истории жизни, которая, по нашему мнению, связана с тем, становится ли человек пациентом.

Пример пациента с диссоциативным расстройством

Девятилетняя девочка была так жестоко избита отцом, что ее пришлось поместить в больницу: у нее были смещены два позвонка. Через два часа после поступления в больницу она впервые услышала голоса. Физически девочка полностью поправилась и была отдана на попечение бабушки, которая относилась к ней очень хорошо и обеспечила ей безопасное окружение. Таким образом, вначале у девочки не было отрицательных последствий, связанных с травмой. Однако через три года бабушка умерла, и тогда девочку поместили в одно учебное заведение. Там обучение и обращение были агрессивными по отношению к ней, а она, вероятно, была слишком чувствительна к этому. Как бы там ни было, но она была слишком уязвимой, чтобы справляться с голосами.

Пример пациента с шизофренией

Сорокалетний мужчина начал слышать голоса за несколько дней до сдачи экзамена, от которого зависело сохранение его места работы. Это случилось, когда он понял, что наверняка провалится, поскольку требования оказались слишком высокими для него. Эта травма была не первой в его жизни. Он был легко ранимым и не мог оправиться от того, что в детстве и юности отец унижал его, называя тупицей. Кончилось тем, что ферма отца была отдана брату, а он был вынужден искать работу в другом месте, и вот теперь боялся ее потерять.

Пример непациента, слышащего голоса

Сорокалетняя женщина начала слышать голоса после утраты трех очень важных в ее жизни людей: мужа, отца и сестры мужа – все они умерли в течение трех месяцев.

Она не стала пациенткой. Утрата дорогих людей была эмоциональной травмой, но не сказалась отрицательно на ее повседневной жизни. Не было необходимости ни в изменении финансового положения, ни в перемене жилья, ни в отношениях с детьми. Выяснилось также, что в детстве и в годы учебы ее очень стимулировали и поддерживали. Она развилась в сильную личность, способную вынести страдания от постигших ее утрат.

Из 48 жизненных историй мы узнали, что следует делать различия между причинами слышания голосов и причинами, по которым личность становится пациентом. Обстоятельство, вызывающее слышание голосов, можно описать как жизненно важную травму, т.е. как событие, при котором личность испытывает угрозу своему существованию. Эти события происходят незадолго до того, как впервые слышат голоса.

События, вызывающие слышание голосов, являются, по нашему мнению, угрожающими, потому что такое событие:

1. подобно испытанному прежде жестокому обращению или болезни;
2. пугает длительным ожиданием потери работы, развода, смерти дорогого человека;
3. невыносимо из-за эмоционального противоречия (например, смерть отца, который жестоко обращался с ребенком, или неприемлемая сексуальная ориентация).

Согласно нашей интерпретации, различия между теми, кто стал пациентами, и теми, кто таковыми не стал, состоят в следующем:

1. Различные последствия травмирующего события в жизни личности (например, полное излечение угрожающей жизни болезни, но последующая неполноценность);
2. Различие в защитных возможностях личности, сформированных до получения травмы (это представляется важным для того, чтобы пережить травмирующее событие или ряд травмирующих событий).

Психиатрические и психологические теории галлюцинаций подчеркивают, что это переживание является частью индивидуума. Голоса – часть личности и в то же время, согласно этой концепции, ego distone*.

* Часть, неприемлемая для личности – Прим. переводчика.

Слышащие голоса высказывают различные мнения о своих переживаниях; зачастую они объясняют их как находящиеся вне их личности, потому что это больше соответствует их переживаниям и наблюдениям. Пример: "Голос говорит то, чего я не знаю; использует слова, которые я никогда не произношу, поэтому голос не может быть мною. Он должен быть кем-то другим" или "Я слышу несколько голосов одновременно. Невозможно, чтобы все они были мною". Часто они ищут объяснение, соответствующее их взглядам на жизнь и их духовности.

Вера в слышание голосов зависит не только от состояния индивидуума, но и от его культуры. Разные культуры по-разному оценивают слышание голосов. Например, в Африке слышание голосов рассматривается как особый дар, а в западных культурах его рассматривают как психическое заболевание. учиться справляться с голосами легче, имея социально или духовно приемлемую систему верований.

Однако принятие определенной системы верований связано с признанием соответствующей теории и знанием соответствующего языка – того языка, который слышащие голоса используют для обсуждения своих переживаний. Даже если профессионалы считают, что слышание голосов – это излечимая болезнь, все же язык, который слышащие голоса применяют для описания своих переживаний, не является патологическим, это язык, который соответствует тому, что они испытывают.

В нашем исследовании слышащие полагали, что их голоса имеют следующее происхождение (табл. 6).

Таблица 6

Некоторые из слышащих по-разному интерпретируют разные голоса. Как показывают данные таблицы 6, эти взгляды имеют много научных источников.

Карл Юнг, например, предложил психодинамическую модель, предполагающую, что импульсы из сферы бессознательного "говорят" с людьми видениями или голосами (Jung, С., 1961). Работа Юнга привлекательна для многих "слышащих голоса".

Другая актуальная психодинамическая теория уделяет больше внимания механизмам, связанным с эмоциями. Она предполагает, что люди могут реагировать на особо травмирующие переживания (такие, как инцест, садистское обращение, опасные для жизни несчастные случаи, пребывание в заложниках и военные действия) изолированием этих воспоминаний от сознания. Тогда травма дает о себе знать в форме возвращения к прошлому, чувства преследования, агрессивных голосов или ужасных видений (Putnam, 1987).

Мистики объясняют слышание голосов не страхом, а развитием личности (Roberts, J., 1979; Pierrakos, E., 1979). Они полагают, что люди обладают способностью расширять свое сознание, совершенствуясь духовно. Голоса можно рассматривать как часть развития. Тренируясь, люди могут преодолеть границы своего творческого, духовного, божественного и/или космического ego.

Третье, "психологическое" объяснение дает парапсихология (Ehrenwald, J., 1978): голоса можно рассматривать как порождение особого дара или чувствительности. Возможно даже, чтобы человек стал медиумом для других людей. В соответствии с этим, голоса понимаются как приходящие из более тонких уровней сознания. Задача парапсихологии работать с этой чувствительностью для блага личности и блага других людей. С точки зрения такого подхода, человек должен стремиться не избавиться от данной сенситивности, а суметь работать с ней. Важно определить границы, научиться обращаться с сенситивностью, чтобы не переступить предел и не быть опустошенным.

ВЫВОДЫ ДЛЯ ПСИХИАТРИИ

Низведение слышания голосов до статуса простой патологии – не очень плодотворно с точки зрения помощи пациентам в адаптации. Может быть также неточным анализ. Вне мира психиатрии есть много людей, которые слышат голоса и умудряются жить с этим; некоторые действительно считают их украшением своей жизни. Поэтому для профессионалов, работающих в сфере психического здоровья, чрезвычайно важно детально исследовать, какие системы взглядов и стратегии адаптации кажутся наиболее полезными для таких пациентов; это дало бы нам возможность намного эффективнее поддерживать их и помогать им в попытках справиться с этими экстраординарными переживаниями.

Главные шаги в этом процессе следующие:

• Признать опыт пациента относительно голосов. Эти голоса часто проникают глубже, чем сенсорные восприятия.
• Стараться понять различные языки, используемые пациентами для описания своих взглядов, а также языки, применяемые голосами для общения. Это зачастую мир символов и ощущений; например, голос может упоминать свет и тьму, выражая соответственно любовь и агрессию.
• Обсуждать помощь индивидууму в общении с голосами. Это может включать выявление различий между хорошими и плохими голосами и признание собственных отрицательных эмоций пациента. Такому признанию может помочь поддержка в повышении самооценки пациента.
• Побуждать пациента встречаться с людьми, имеющими сходные переживания, и читать о слышании голосов для преодоления табу и изоляции.

От большинства психиатров эти шаги потребуют расширения взглядов. Мы весьма заинтересованы в том, чтобы услышать мнение практикующих в этой области специалистов по всем вопросам, обсуждавшимся участниками конференции.

Ссылки