А. Ф. Лосев. ОЧЕРКИ АНТИЧНОГО СИМВОЛИЗМА И МИФОЛОГИИ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

12. "ГОРГИЙ"

Перейдем к другому направлению трансцедентальной методики в сфере синтетического объединения знания и бытия. Выше мы изображали, как модифицируется "знание" в зависимости от этого синтеза. Теперь посмотрим, как модифицируется "бытие" в зависимости от этого синтеза. Там был синтез знания и бытия в знании, здесь же будет синтез знания и бытия в бытии. Что дал Платон в этом отношении на плоскости трансцедентальной методики?

В "Горгии" в мифологической форме выражена зависимость бытия от интеллигенции для людей, переселяющихся в загробный мир. Тут рассказывается, как Зевс установил, чтобы являющихся на суд после земной жизни судили не "одетыми", т.е. с телом и со всеми его отличиями (напр., украшениями), но – как обнаженные души. "Теперь многие, примолвил он, имея души лукавые, являются облеченными в прекрасные тела, в благородное происхождение и богатство. Поэтому, когда настанет суд, приходит к ним множество свидетелей, которые свидетельствуют, что они прожили век праведно. Судьи увлекаются ими – тем более что и сами производят суд одетые, поскольку душа их облечена глазами, ушами и целым телом. Это-то все – и собственные их одежды, и облачения судимых, – мешает им [видеть истину]. Итак, сперва надобно, говорит, остановить в них действие способности предузнавать смерть; теперь ведь они предузнают ее. Да Прометею уже и сказано, чтобы он остановил эту способность. – Потом должно судить их, обнажив от всего такого; то есть подвергаться суду должно им по смерти. Равным образом и судье следует быть нагим, – умершим, следует созерцать душу душою – тотчас, как скоро человек умер. Чтобы суд его был справедлив, ему надобно отчуждаться от всех родственников и оставить на земле все те убранства. Для сего, узнав об этом прежде вас, я сделал судьями своих сыновей, двух из Азии – Миноса и Радаманта, и одного из Европы – Эака. После своей смерти они будут судить в поле, на распутии, откуда идут две дороги: одна – на Острова блаженных, а другая – в Тартар. Азийцев будет судить Радамант, а европейцев – Эак; Миносу же я дам власть досуживать – в том случае, когда кто-либо из тех двух будет находиться в недоумении, чтобы суждение о переселении людей было самое справедливое" (523с – 524а). "В душе все становится явным, когда она обнажается от тела, – и то, что душою человек получил от природы, и те свойства, которые приобрел он чрез занятия каким-либо делом. Итак, когда люди приходят к судье, например азийские – к Радаманту; тогда Радамант ставит их подле себя и смотрит душу каждого. Не зная, чья известная душа, а между тем нередко принимая душу великого царя, или иного государя, либо властелина, он не замечает в ней ничего здравого, но видит, что она избита, что от вероломства и несправедливости она покрыта язвами, которые в каждом из пришедших напечатлела на ней его деятельность, что от лжи и тщеславия все в ней криво и нет ничего прямого, потому что она воспитана без истины, что от своеволия, роскоши, сладострастия и невоздержания она преисполнена несоразмерностью и срамоты в действиях. Нашедши же ее такою, Радамант с бесчестием отсылает ее прямо под стражу, куда, пришедши, она должна переносить заслуженные страдания. А всякому находящемуся под наказанием, кто наказывается справедливо, надлежит или сделаться лучшим и усовершиться, или служить примером для других, чтобы другие, видя претерпеваемые им страдания, боялись и становились лучшими. Наказываемые богами и людьми и через то получающие пользу суть те, которые делали грехи исцелимые. Мучения и страдания бывают полезны для них и здесь, и в преисподней; а иначе нельзя ведь избавиться от неправды. Напротив, от тех, которые совершали крайние несправедливости и чрез такие неправды сделались неисцелимыми, берут примеры другие. Сами они, как неисцелимые, уже не получают никакой пользы; но другие получают, поколику смотрят на них, как они за свои грехи во все время терпят величайшие, тягчайшие и ужаснейшие мучения, вися там, в узилище преисподней, просто для примера и всем приходящим туда неправедным служа зрелищем и уроком" (524d – 525с).

Ясно тут одно: формы земного состояния души и главным образом интеллигенции предопределяют собою бытийственное состояние человека за гробом. Кроме указанных мест из "Горгия" много трактует об этой зависимости и "Федон". Интересные, но главным образом для истории религии интересные отрывки 80b – 84b и 107b – 115а я не буду здесь приводить в цитатах. Для историко-философского труда это было бы излишне.

В "Меноне", кроме всего этого, промелькивает мысль, что и формы до-земной интеллигенции предопределяют собою земную жизнь человека. "Персефона [Прозерпина] в тех людей, которых подвергла казни за древнее бедствие, на выспреннем солнце, в девятом году снова вселяет души; потом из них выходят знаменитые цари, отличные силою и великие мудростию мужи; а в последние времена между людьми они называются непорочными героями" (81bc).

Также и здесь трансцедентальная установка едва видна под густым покровом мифа. В дальнейшем, однако, мы увидим, что Платон дал и чисто логически-трансцедентальную, а не только мифологическую зависимость бытия от знания.