О. Хаксли. ВЕЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

* Сколько зол могла внушить религия (лат.) – Прим. ред.

Знаешь ли ты, откуда в мире взялось столько людей фальшивых духом, обманувших себя и других фальшивым огнем и фальшивым светом, утверждающих, что в минуту просветления им открылось знание божественной Жизни, и притязающих на право творить чудеса по велению Божьему? Причина вот в чем: они обратились к Богу, но не отвернулись от себя; они стали жить Богом, не умертвив своей природы. Теперь религия находится в руках эгоистичных или продажных людей и служит только для того, чтобы вскрывать еще более худшие грехи, чем те, которые изначально присущи природе. Отсюда все эти бушующие страсти религиозных людей, которые обжигают сильнее, чем страсти, вызванные мирскими делами; гордыня, тщеславие, ненависть и жестокость, укрывшись мантией религиозного рвения, освящают деяния, которых природа, будь она предоставлена самой себе, устыдилась бы.

Вильям Ло

"Обратившиеся к Богу, но не отвернувшиеся от себя" – абсурдно простая формула; но при всей своей простоте, она объясняет все глупости и несправедливости, совершенные во имя религии. Тех, кто обратился к Богу, но не отвернулся от себя, зло искушает несколькими характерными и легко узнаваемыми способами. Прежде всего, у них возникает искушение применять магические ритуалы, посредством которых они надеются заставить Бога ответить на их просьбы, и которые, как правило, служат либо частным целям одного индивидуума, либо частным целям определенной группы. Все эти мрачные игры с жертвоприношениями, песнопениями и тем, что Иисус называл "тщетным повторением", порождены желанием относиться к Богу, как к средству постоянного самовозвеличивания, а не как к цели, путь к которой лежит через полное самоотречение. Затем у них возникает искушение использовать имя Божье для оправдания деяний, совершаемых ими в погоне за местом под солнцем, властью и богатством. И поскольку они уверены в божественной оправданности своих поступков, они с чистой совестью продолжают творить злодеяния, "которых природа, будь она предоставлена самой себе, устыдилась бы". История хранит сведения о невероятном количестве преступлений, совершенных амбициозными идеалистами, попавшими в сети собственного словоблудия, жажды власти и убежденных, что они действуют во имя высшего блага своих собратьев. В прошлом оправданием для подобных злодеяний служил "Бог", или "церковь", или "истинная вера"; в наше время идеалисты убивают, пытают и эксплуатируют во имя "революции", "нового порядка", "сообщества простых людей" или просто "будущего". И наконец, есть искушение, которое возникает тогда, когда фальшивая религия начинает приобретать силу, являющуюся плодом ее магических обрядов. Ибо ошибки, жертвоприношения, песнопения и "тщетное повторение" не могут быть полностью бесплодными, особенно если они практикуются в сочетании с физическим аскетизмом. Люди, которые обращаются к Богу, но не отворачиваются от себя, конечно же, не дотягиваются до Бога; но если они будут достаточно энергично практиковать свою псевдорелигию, они добьются определенных результатов. Некоторые из этих результатов, несомненно, являются плодом самовнушения. (Пациенты Куэ излечивались именно с помощью "тщетного повторения".) Другие результаты объясняются присутствием в психической среде "чего-то постороннего", чего-то, что не всегда способствует праведности, но всегда способствует достижению власти. Это может быть кусочек "вторичной объективности", спроецированной в среду индивидуальным идолопоклонником, его собратьями и предшественниками; или это может быть "первичная" объективность, соответствующая на психическом уровне данным материальной вселенной; или это может быть комбинацией этих двух факторов; точно сказать невозможно. По этому поводу следует добавить только одно – люди, которые обращаются к Богу, но не отворачиваются от себя, зачастую приобретают умение добиваться ответов на свои просьбы и иногда развивают у себя значительные сверхъестественные качества, например, способности к психическому исцелению и экстрасенсорному восприятию. Но можно задаться и таким вопросом: а так ли уж положительно умение добиваться желаемого ответа на свою просьбу? И насколько полезно для духа обладание "чудесными" способностями? Эти вопросы мы обсуждали в главе "Молитва" и будем еще обсуждать в главе "Чудеса".

Жрец Сородич в парадной одежде и в шапке, войдя в хлев для жертвенных животных, спросил Кабана:

– Зачем ты страшишься смерти? Разве тебе не нравиться, что три луны я стану тебя откармливать, десять дней буду поститься, три дня бодрствовать, а уж потом, подостлав белый пырей, возложу твои лопатки и крестец на резную жертвенную подставку?

Заботящийся о Кабане сказал:

– Лучше кормиться отрубями и мякиной, да оставаться в хлеву!

Заботящийся о Самом Себе сказал:

– Хорошо бы жить почитаемым, обладателем колесницы с высоким передком и парадной шапки, а умереть – пусть похоронят в гробу на раскрашенной погребальной колеснице.

Заботившийся о Себе предпочел то, от чего отказался Заботившийся о Кабане. Чем же он отличается от Кабана?

Чжуан-цзы

Любой, кто приносит в жертву что угодно или кого угодно, но только не себя или не свои личные интересы, находится на том же уровне развития, что и Кабан из притчи Чжуан-цзы. Кабан ищет собственную выгоду, поскольку предпочитает чести и бойне жизнь и отруби; те, кто хочет принести их в жертву, тоже ищут собственной выгоды, поскольку и предпочитают смерти своих страстей и своеволия магическую, умиротворяющую Бога смерть Кабана. Это положение верно не только для жертвоприношений, но и для песнопений, ритуалов и "тщетного повторения", когда они применяются (что происходит довольно часто даже в высших формах религии), как форма магии принуждения. Ритуалы и "тщетное повторение" являются законными религиозными средствами, если они помогают сосредоточиться, напоминают об истинах, забытых в повседневной суете. Но если они используются в магических целях, то их применение либо совершенно бессмысленно, либо (что хуже) приводит к усилению эго, что ни в коей мере не способствует достижению главной цели человека.

Пестрые одежды Исиды олицетворяют космос; Осирис облачен в белые одежды, символизирующие Умный Свет, источник которого находится за пределами космоса.

Плутарх

До тех пор, пока в уме верующего символ прочно привязан к тому, что он символизирует, применение таких вещей, как белые и пестрые одежды, не может причинить никакого вреда. Но если символ обосабливается и становится самоцелью, то тогда, в лучшем случае, получаем бесполезный эстетизм и сентиментальность, а в худшем – психологически эффективную магию.

Все внешние обстоятельства должны быть подчинены любви; ибо они существуют ради любви, а не она ради них.

Ганс Денк

Сама по себе церемония не является грехом; но тот, кто думает, что сумеет обрести вечную жизнь с помощью обряда крещения или совместной трапезы, все еще является жертвой суеверия.

Ганс Денк

Если ты вечно занят только формальной стороной Слова, вечно восхищаешься ей, вечно пережевываешь ее, то что же ты делаешь такого великого? Не удивительно, что ты так ничтожен.

Джон Эверард

В те времена, когда все еще подчинялось Правильному Закону, существовало бесчисленное количество обращенных, которые постигли глубины Дхармы, просто выслушав половину станцы или даже одну фразу из учения Будды. Но вот настал век однообразия, буддизм изменился и мы воистину далеки от Мудрости. Люди тонут в море книг; они не знают, как им добраться до той единственной субстанции, которая является истиной. Этим и было вызвано появление Отцов (дзэн-буддизма), которые, прямо указав на человеческий разум, предложили нам именно там отыскать абсолютную основу всех вещей и с ее помощью достичь состояния Будды. Это способ обрести особое знание, не содержащееся в священных книгах. Если человек одарен выдающимися способностями или особой остротой ума, то ему будет достаточно одного слова или жеста, чтобы непосредственно познать истину. Уммон и Якусан были ярыми сторонниками этого способа и потому Уммон совершенно непочтительно относился к историческому Будде, а Якусан запретил своим последователям читать даже сутры.

Дзэном называется та ветвь буддизма, которая довольно далека от Будды. Ее также называют мистической ветвью, потому что она не прислушивается к буквальному смыслу сутр. Поэтому те, кто слепо следует по стопам Будды, конечно же посмеиваются над дзэн, а тем, кто не любит читать священные книги, больше по душе, естественно, мистический подход. Сторонники этих двух школ поднаторели в борьбе друг с другом, но так и не поняли, что они, в сущности, дополняют друг друга. Разве дзэн не является одной из Шести добродетелей совершенства? Если это так, то как же он может входить в противоречие с учением Будды? С моей точки зрения, дзэн – это результат учения Будды, мистика, извлеченная из священных книг. У сторонников учения Будды нет никаких причин отвергать дзэн; а поклонники мистики дзэн не должны пренебрежительно относиться к священным книгам... Те, кто старательно изучает письменное наследие буддизма, рискуют стать фанатичными поклонниками священных книг, истинный смысл которых они не могут понять. Такие люди никогда не поймут абсолютной реальности и приход к дзэн будет для них настоящим спасением. А вот те, кто тщательно изучает дзэн, могут очень быстро привыкнуть к пустым разговорам и занятиям софистикой. Они не могут понять истинное значение священных книг. И выручить их может чтение буддистской литературы. Идеальное понимание учения Будды наступает только тогда, когда две эти однобокие точки зрения дополняют друг друга.

Чжан Чжэньцзи

Трудно отыскать более четкие выводы, к которым должен рано или поздно прийти любой духовно и психологически реалистический ум, чем вышеприведенные слова, написанные в одиннадцатом веке одним из учителей дзэн-буддизма. Ниже мы приводим отрывок, который является трогательным протестом против преступлений и глупостей, совершенных во имя религии теми реформаторами шестнадцатого века, которые обратились к Богу, но не отвернулись от себя, и потому больше интересовались бренными аспектами исторического христианства – церковной организацией, идейными препирательствами, формальной стороной Священного Писания – чем Духом, которому следует поклоняться всей душой, вечной Реальностью, в бескорыстном познании которой кроется вечная жизнь человека. Написаны эти слова Себастианом Кастеллио, который был любимым учеником Кальвина, но расстался со своим учителем после того, как тот сжег Серветуса за ересь по отношению к ереси самого Кальвина. К счастью для Кастеллио, он написал свой призыв к любви и обычной порядочности в то время, когда жил в Базеле; напиши он его в Женеве, это закончилось бы пытками и смертной казнью.

Если бы ты, прославленный князь (эти слова были адресованы герцогу Вюртембергскому) уведомил бы своих подданных, что собираешься посетить их, не называя при этом времени своего визита, и потребовал бы от них, чтобы они приготовились встретить тебя облаченными в белые одежды, то что бы ты стал делать, если бы по прибытии обнаружил, что они вместо того, чтобы облачиться в белое, провели время в яростных спорах о твоей личности – одни настаивали на том, что ты находишься во Франции, другие – что в Испании; одни заявляли, что ты прибудешь верхом, другие – что в карете; одни утверждали, что ты прибудешь с большой помпой, а другие – что без всякой свиты? Мне особенно интересно, что бы ты сказал, если бы в их спорах звучали не только слова, но и удары кулаков, и лязг мечей, если бы одна группировка достигла бы успеха в убийстве и уничтожении тех, кто придерживался иной точки зрения? "Он прибудет верхом". "Нет, он прибудет в карете". "Ты – врешь". "Нет, это ты – врешь". "Получай" – следует удар кулаком. "А это – тебе" – и меч пронзает тело. Князь, что бы ты подумал о таких гражданах? Христос попросил нас облачиться в белые одежды чистой и святой жизни; но чем заняты наши мысли? Мы спорим не только о поведении Христа, но и о его отношениях с Богом Отцом, с Троицей, с предназначением, со свободной волей, с природой Бога, с ангелами, с душой после смерти, в общем, о множестве вещей, не имеющих существенного значения для спасения души; более того, мы спорим о множестве вещей, которые останутся для нас непостижимыми до тех пор, пока не очистятся наши сердца; ибо постичь эти вещи можно только духовно.

Себастиан Кастеллио

Люди всегда получают то, о чем они просят; проблема заключается только в том, что до тех пор, пока они не добьются желаемого, они не знают, в чем, собственно, состоит их желаемое. Например, протестанты при желании могли бы пойти по пути Кастеллио и Денка; но они предпочли Кальвина и Лютера – потому что мысль о том, что верой и предназначением можно оправдать все, что угодно, показалась им более интересной, чем доктрины Вечной Философии. Такая позиция была не только более интересной, но и менее трудной; ибо если бы эта мысль была истинной, то в деле спасения души можно было бы обойтись без этого ужасного процесса самоотречения, который является необходимым предварительным условием ухода в знание вечной Реальности. Эта позиция была не только менее трудной, но и более удобной для интеллектуалов, обожающих четкие формулы и силлогистические доказательства абсолютных истин. Ожидание Бога – скучное занятие; но какую радость могут доставлять споры, оскорбления оппонентов, вспышки ярости, именуемые "праведным гневом", и наконец, переход от дискуссии к обмену ударами, от слов – к тому, что святой Августин так очаровательно назвал "милосердной жестокостью" преследований и репрессий!

Выбрав Лютера и Кальвина вместо живших с ними в одно время духовных реформаторов, протестантская Европа получила ту теологию, какая ей нравилась. Но вместе с ней она получила, среди прочих неожиданных плодов. Тридцатилетнюю войну, капитализм и первые признаки современной Германии. Дин Инж недавно написал:

Предположим у нас возникло желание найти козла отпущения, на которого можно было бы свалить все те несчастья, которые Германия принесла миру... Я все больше и больше убеждаюсь в том, что злым гением этой страны был не Гитлер, не Бисмарк, не Фридрих Великий, а Мартин Лютер... Лютеранский Бог несправедлив и безжалостен... Закон Природы. который должен быть убежищем от несправедливостей власти, Лютером отождествляется с существующим общественным строем, которому следует безоговорочно подчиняться.

И так далее. Истинная вера – это первый шаг по Восьмиэтапному Пути, ведущему к освобождению; главным препятствием на этом пути является ложная вера или невежество; и давайте помнить, что невежество не может быть абсолютно непреодолимым, ибо оно всегда является порождением воли. Если мы чего-то не знаем, то только потому, что нам так удобнее. Изначальное невежество – это то же самое, что и первородный грех.