7. Парадокс любви. - Модели человеческой судьбы - Э.Цветков

Парадокс любви заключается в том, что из-за него люди не только взлетают на счастливые вершины своей жизни, но и заваливаются, как подкошенные стены в смуту драм и потрясений, а порою – в водоворот смертельных опасностей. Парадокс любви эмоционально насыщен, глубок, но его не следует путать с самой любовью…

Изучая травматические происшествия в жизни своих пациентов, психотерапевты давно обнаружили, что подобные случаи синхронистично вписываются в систему соответствий, связанных с определенными датами. В своей профессиональной практике я только убеждался в наличии данного феномена, который я назвал диахронией.

Однажды ко мне обратилась женщина, которая незадолго до этого попала в аварию. К счастью, она и ее автомобиль отделались только ушибами, но сам по себе случай оказался довольно неожиданным, если учесть, что подобных инцедентов раньше с ней не происходило, и сама она отличалась аккуратностью и хорошо сформированными водительскими навыками. Пережив состояние шока, пациентка захотела узнать причину, которая заставила совершить ее "столь грубую ошибку". Ситуация приключилась с ней через три дня после того, как она отметила свой сороковой день рождения. Примечательным оказалось то, что ее отец погиб в автодорожной катастрофе, когда ему едва минуло сорок лет. Получается, что она чуть не повторила судьбу своего отца. Хотя мы и осознаем смысл выражения "чуть не считается", тем не менее, эти самые "чуть" оказывают свой вполне явственный судьбореализующий эффект. Так, например, ветхое здание может оседать "по чуть-чуть", но в один момент, когда сумма этих "чуть-чуть" достигнет критической величины, оно рухнет уже совсем не "чуть-чуть". Поэтому "чуть" – считается, и не просто считается, но и засчитывается. Поэтому судьбоаналитику приходится весьма пристально всматриваться в любое "чуть", так как в каждом из них всегда скрывается тенденция. По моим наблюдениям, все, столкнувшиеся с неожиданной для себя драмой, в свое время игнорировали эти "незатейливые мелочи", которые, однако, служили своеобразными предупредительными сигналами. И здесь вопрос насущен не в том, что мы можем предотвратить ситуацию, а в том, что мы можем с ней не встретиться.

Ситуация, которой суждено случиться, непременно случится вследствие непрерывного и непрерываемого хода вещей. Но воздействие тех следствий, то есть событий, которые ситуация порождает, зависит также и от тех, кто к этим следствиям имеет отношение. Иными словами, для десяти человек не бывает одного и того же события. Для десяти людей это будут десять разных событий, даже если они предстанут в одной и той же ситуации.

Ситуация – это то, что приходит извне. Событие – это то, что мы переживаем при встрече с ситуацией. Например, если я хожу в ресторан каждый день, то такое посещение окажется каждодневной обыденной ситуацией. Но если я ресторан посещаю раз в несколько лет, то это уже событие.

Пациентка оказалась в аварийной ситуации, и ее мозг в краткие доли секунды решал, окажется ли для нее эта ситуация событием или нет. Ею подвел парадокс любви, и она инициировала событие, закончившееся для нее неприятным исходом.

Еще раз повторю, что парадокс любви не есть сама любовь. Кратко его можно охарактеризовать убеждением: "любить – значит, разделить свою судьбу с любимым". Данное убеждение может быть предметом сознательного верования, либо корениться в глубинах бессознательных установок, но, как бы там ни было, оно выражает казус инфантильной привязанности, к самой любви имеющей самое опосредованное отношение. Парадокс любви формируется на том этапе, когда младенец и родитель составляли вместе некое симбиотическое единство, когда ребенок интроецировал, впитывал в себя значимую для него фигуру взрослого, задействуя механизм идентификации "я – это он". При нормальном развитии подобная связь растворяется, и наступает период отделения – индивидуации, который и становится основой формирования собственной, выбранной судьбы.

Для моей пациентки важно было осознать, что любить вовсе не означает – разделить судьбу любимого. И то, что она понимала как любовь к отцу, в действительности представляло собой пережиток иждивенческой, младенческой привязанности к нему.

Парадокс любви приводит к возникновению стойкого чувства вины, настолько укорененного и мучительного, что личность, одержимая подобным чувством, запускает программу самоуничтожения, диапазон которой довольно обширен – от явного суицидального намерения до его завуалированных форм, таких как пьянство, наркомания, заражение спидом, травматизм.

Второе, не менее драматическое проявление парадокса любви заключается в том, что я называю "неврозом невезения".

Достаточно показательным и типологическим является следующий пример. Способный, честолюбивый, энергичный молодой человек, сполна наделенный качествами для того, чтобы сделать блестящую карьеру на деловом поприще, достигает определенных успехов, но вместо того, чтобы развить их и достичь новой высоты в своем профессиональном росте, вдруг, сталкивается с неожиданными и непреодолимыми трудностями. Сначала его подводит партнер, и результаты его достижений оказываются под угрозой. Он проявляет упорство и находит пути из тупиковой ситуации, восстанавливая свое положение. Однако период благоденствия длится недолго, и его постигает новая неудача – он сам теряет важные документы. Всю свою жизненную энергию он направляет на то, чтобы выправить покосившуюся ситуацию. Но при этом само его существование уже превращается в мучительную череду взлетов и падений, ставшую для него истинным самоистязанием. Он добивается высокого статуса, новые партнеры ему верны, он больше не теряет документы, но совершенно внезапно для себя и окружающих он срывается в длительный запой, до сего момента не обнаруживая склонности к алкогольной зависимости. Его позиции и авторитет снова оказываются подорванными. В конце концов, он находит силы, чтобы прекратить злокачественное пьянство, но вскоре от него уходит жена.

Судьбоаналитическое рассмотрение его перипетий обнаружило одну четкую и явно прослеживаемую закономерность – все неприятности, обрушиваемые на него, настигали его именно тогда, когда он добивался какого-то успеха.

Поначалу, как и большинство людей, не желающих брать ответственность за свою жизнь, этот молодой человек стал искать виновных в своих крушениях и даже паранойяльно подозревать, будто кто-то наводит на него "порчу" или "сглаз", но подобное верование, деструктивное, по сути, только усугубило его тягостное душевное состояние, "магические услуги", за которыми он пару раз обратился, лишь погрузили его в психотическую реальность банальных суеверий.

Между тем, его исцелило простое осознание, которое он пережил как вспышку прозрения. Оказывается, он был настолько идентифицирован со своим отцом, что полагал, будто он не имеет права быть лучше него. Собственный успех он бессознательно воспринимал как предательство по отношению к отцу и потому всякий раз, как только приближался к планке, которой тот соответствовал (в свое время его отец занимал должность начальника цеха одного завода), то, повинуясь своему внутреннему убеждению, продиктованному чувством вины, инициировал события, которые не позволяли ему через эту виртуальную планку перейти. Он вспомнил свою детскую фразу, впоследствии не раз повторяемую: "Я хочу быть таким, как папа". Но "быть таким, как" негласно запрещает "быть лучше, чем".

В данной ситуации, равно, как и в предыдущем примере, только в несколько иной оранжировке, сработал парадокс любви. Только здесь мы обнаруживаем еще одну любопытную деталь, связанную с тем, как на судьбу человека оказывает влияние не только его скрытые убеждения, но и слова, которые он произносит.