ГЛАВА 16. ПОЛОВОЕ РАЗВИТИЕ. ДЕВОЧКИ. - Психоаналитические теории развития- Филлис Тайсон и Роберт Тайсон

Теперь мы проследим установление ядерной половой идентичности или первичной женственности у девочки, и затем рассматрим, как объектные отношения и формирование Суперэго на втором и третьем годах способствуют расширению авсектов половой идентичности. После этого мы обсудим то, как половая идентичность и поло-ролевая идентичность способствуют эдиповым конфигурациям, формируя основу для будущей сексуально-партнерской ориентации. И затем мы проследим последующее развитие в течении латентного и подросткового преиодов.

Ядерная половая идентификация.

Чувство женственности (Fiminity) у девочки зависит от формирования ее ядерной половой идентичности. Столлер отмечает, что раз установившаяся женственность, становится "настолько прочной частью идентичности, что никакие превратности жизни не могут разрушить ее" (1968б,стр.48).

В добавок к влияниям, описанным ранее, таким , как гормоны и родительское управление, ранняя идентификация девочки-младенца с матерью делает важный вклад в первичное ощущение принадлежности к женскому полу. Фантазии о единстве мать-дочь часто встречаются у матерей (Чодороу,1978), в частности, многие матери могут легко идентифицироваться с телом своих маленьких дочерей (Бернштейн,1983). Иногда материнские фантазии сопровождаются тенденцией поглотить маленькую дочь и обладать ею. Эти фантазии и тенденции потенциально вредны, они создают сильное аффективное "окружение" (Спиц,1965), которое воспитывает у девочки примитивную идентификацию с матерью. По мере того, как возникает чувство телесной самости и, затем, самости психической (Self-as-mentally-represented), эти идентификации влияют на формирование примитивного чувства принадлежности к женскому полу.

Формирование образа тела является важной составной частью на пути к первичной феминизации. В истории существовали споры о вагинальном осознании девочки и, следовательно, о степени возможности девочки умственно представить и съинтегрировать ощущение гениталий в образе собственного тела(см.Гриней,1950,1958; Кестенберг,1956б,1961,1968; Барнет,1966; Мур,1976; Сильверман,1981). Фрейд считал, что девочка остается в неведении относительно своей вагины до полового созревания, некоторые современные авторы, такие как Плот и Хьюстон (1986) согласны с этим мнением. Однако, не только осознание существования вагины включено в генитальное осознание и представление. Женские гениталии имеют несколько видимых и доступных для прикосновения частей, которые являются источником приятных ощущений -- половые губы, части между ними, влагалище. Для девочки не составляет труда локализовать их, и в действительности, девочки трогают и обследуют свои гениталии во время пеленания, что предполагает понимание наличия гениталий и опыт генитальных ощущений. Умственное представление об этих внешних частях гениталий, по предположению Майера, может быть ранним предвестником концептуализации вагины по мере того, как оно ведет девочку к ощущению своих гениталий, как "имеющих открытое потенциальное внутреннее пространство" (1985,стр.334). Следующий шаг в последовательном формировании умственного представления о вагине, по мнению Майера, ссылающегося на Барнета (1966) -- осознание влагалища, которое проклыдвает путь к осознанию вагины, так как предполагает существование пространства за найденной "открытостью"; т.е. эта ассоциативная связь своих гениталий с потенциально открывающимся пространством внутри подготавливает девочку к представлению своей вагины.

Мы можем заключить, что так как гениталии девочки и ощущения, ассоциирующиеся с ними -- настолько неотъемлемая и защищенная часть ее тела и переживаний тела с самого начала, что развитие образа собственного тела будет включать чувство осознания гениталий, которое может быть расплывчатым и смутным. Даже, если раннее самоосознание несвязное и фрагментарное, когда у девочки в младенчестве возникает представление о себе, оно включает в себя некое примитивное ощущение себя женщиной с женскими гениталиями. (Сильверман,1981 и Персон,1983, придерживаются того же мнения).

Вполне возможно, что формирование уверенного ощущения телесной самости (body-self) с неповрежденными гениталиями для девочки может быть даже легче, чем для мальчика, так как женские гениталии не являются видимым придатком, уязвимым для потери. Тревога относительно повреждения гениталий может появиться позже из-за чувства вины, вследствии мастурбации, но несмотря на то, что связанные с этим конфликты могут привести девочку к сексальным фантазиям о том, что ее могут побить, изнасиловать или повредить ей еще как-нибудь, ее страх повреждения гениталий обычно не нарушает интегрированное ощущение телесной самости. (Фантазии о том, что ее могут побить не исключение в развитии девочки, но гораздо реже встречаются у мальчиков. О связи этих фантазий с развитием мазохизма см. Глен,1984; Галенсон,1988,Д.Новик и К.К.Новик,1972,1990; К.К. Новик и Д.Новик,1987).

Нарциссизм и половая идентификация.

Женские гордость и стеснение, связанные с собственным телом и с собой, как женщиной -- то есть ее окончательная нарцисстическая инвестици, связанная с общим чувством половой идентификации -- берет свое начало в раннем детстве. На втором и третьем годах жизни соединение конфликтов сепарации-индивидуации, раннее Суперэго, зависти к пенису и роли отца оказывают важное влияние на нарцисстический вклад маленькой девочки в ощущение принадлежности к женскому полу.

Оказавшись перед дилеммой борьбы за самостоятельность и одновременно положения зависимости, маленькая девочка часто испытывает враждебность и злость по отношению к матери. Если эти чувства сильны, они могут столкнуться с представлением о матери, как об идеале и с удовольствием, которое девочка получает от идентификации с ней. В результате сильные амбивалентные отншения мать-дочь могут мешать удовольствию и гордости девочки за свою женственность. Однако, если агрессивные проявления не захватывают полностью, они могут дать возможность девочке сепарироваться и выборочно идентифицироваться с матерью. В таком случае у нее может сформироваться чувство индивидуальности (Малер,1981), а также ее собственное уникальное ощущение приятной женственности (П.Тайсон,1986а).

Примерно между пятнадцатью и двадцатью четырьмя месяцами, девочка демонстрирует определенное знание анатомических различий (Бирлингем и Ф.Фрейд,1944; Гринейкр,1953б; Малер и др.,1975; Климан,1976; Ройф и Галенсон,1981). Дороти Бирлингем и Анна Фрейд сообщили, как две маленькие девочки проявили признаки дистресса при виде гениталий мальчика. Они отмечали, что дети обычно негативно реагируют на эти первые рассматривания; вместо того, чтобы отмечать различие гениталий, они подчеркивают сходство других частей своего тела -- например, выказывают особый интерес к пупкам и груди друг друга (1944,стр.626-627).

Наблюдения за реакцией маленькой девочки на обнаружение анатомических различий часто интерпритируется, как индикатор ощущения кастрированности и зависти к пенису (Малер и др.,1975; Ройф и Галенсон,1981). Эти реакции несомненно встречаются, но нас интересует, являются ли они основой нормального женского развития, как утверждал Фрейд(1940). Чтобы понять значение реакции девочки необходимо учитывать ее отношение к родителям, включая степень эмоциональной (скорее, чем сексуальной) доступности отца, а также материнское ощущение своей собственной женственности. Когда отношения мать-дочь "достаточно хороши" и мать в гармонии с собственной женственностью, маленькая девочка может выявить удивление при обнаружении анатомических различий; она может даже демонстрировать временное восхищение или трепет при виде пениса (Гринейкр,1953б), искать любую возможность увидеть пенис и выражать желание иметь такой же. Но вместе с этим она испытывает чувство гордости от принадлежности к женскому полу. Если отец либидинозно доступен, это восхищение может привести к ранней идентификации с ним. Часто восхищение пенисом может относиться к мочеиспускательным функциям, когда девочка экспериментирует с мочеиспусканием в положении стоя. Это может выражать зависть к пенису или зависть к "совершенству" мочеиспускательного органа мальчика и желание достичь такого же контроля над телом. Как заметил Кестенберг, маленькая девочка "хочет иметь пенис, как орудие контроля, а не как орган для удовольствия" (1975,стр.223; см. Также Хорни,1924).

Однако, если ранние фазы сепарации-индивидуации проходят неспокойно, девочка может прореагировать на обнаружение анатомических различий сильно выраженной завистью к пенису. Галенсон и Ройф (1976) отметили изменение настроения у девочки в этом возрасте, которое они относят к обнаружению половых различий. Малер и ее коллеги (1975) наблюдали такие же изменения настроения, но они приписывали их приближающемуся кризису рапрошман, в течении которого депрессивное настроение свидетельствует об ощущении потери идеализированного чувства единства. Желание иметь пенис в этом случае может выражать попытку защититься от страха потери объекта, который является частью процеса сепарации-индивидуации.

Во всех своих разнообразных формах зависть к пенису может подорвать у девочки увереность в себе и в дальнейшем внести напряжение в отношения матери и дочери, соединяя трудности анального периода и фащы рапрошман. Например, если девочка считает, что приобретение пениса сделало бы ее более приемлемой для матери и открыло бы возможность восстановления ранней близости с матерью, зависть к пенису может стать средством выражения конфликтов рапрошман. Гросман и Стюарт (1976) предполагают, что в таких случаях зависть к пенису можно понимать, как метафору развития, выявляющую общее чувство ранимости, нарцисстической уязвимости, неполноценности, обделенности и ощущения ущерба; т.е. это выражение всех конфликтов фазы рапрошман, включая основную фантазию о том, что мать предпочла бы иметь мальчика.

Чтобы осмыслить реакции маленькой девочки на обнаружение анатомических различий, мы должны принять во внимание ее продвижение в разных сферах развития. Например, конфликты в объектных отношениях и первые стадии формирования Суперэго также как и импульсы драйвов вносят важный вклад в то, что вне учета этого может выглядеть простым выражением зависти к пенису.

Было бы своевременно обсудить, в связи с этим, является ли страх кастрации центральной особенностью женского развития. Женское чувство неполноценности часто интерпритируется по-взрослому, как относящееся к мнению о том, что девочка реагирует на осознание генитальных различий с ощущением того, что ее кастрировали. Не трудно проследить возникновение этой идеи. В 1920 году в примечании к "Трем лекциям по теории сексуальности" Фрейд категорически заявляет,"Мы имеем основание также говорить о комплексе кастрации и у женщины. И мальчики, и девочки формируют теорию о том, что женщины... теряют это путем кастрации" (1905б,стр.195). Примерно в то же время Абрахам (1920) описал психопатологию, являющуюся результатом женского комплекса кастрации.

Наши сегодняшние знания не позволяют делать нам столь категорчные заявления. Ранняя травма и опыт переживания или присутствия при нанесени физического ущерба могут вызвать смущение, способное подорвать стабильность образа тела (Гринейкр,1953а). Более того, желания, фантазии, конфликты и страхи относительно переживаний, связанных с отцом и матерью в течении процесса сепарации-индивидуации могут легко привести девочку к переживаниюстраха потери объекта. Фрейд наблюдал, как ранние сепарационные страхи легко переходили в страхи относительно целостности тела (1926,стр.136-139). Сетлэйдж (1971) отметил случай, в котором существовала четкая связь между дезинтеграцией ранних объектных отношений, сильным сепарационным страхом и озабоченностью девочки своим телом, страхом телесного ущерба. Аналогично известна двухлетняя девочка, которая перенесла операцию по удалению двусторонней грыжи, спустя короткое время после возвращения матери к полночасовому рабочему дню так, что мать отдавала предпочтению старшему брату привели девочку к фантазиям о том, что хирург отрезал ей пенис. Она надеялась, что он вырастет снова, а тем временем задерживала фекалии, чтобы не лишиться какой-нибудь другой ценной части тела.

Майер (1985) указывал на отличие этих фантазий от исключительно женских страхов генитального ущерба или потери гениталий, которые Хорни (1924) описала, как женскую генитальную тревогу. Майер указывает на то, что некоторые женщины не только опасаются нанесения повреждения гениталий в результате мастурбации или полового акта, нои боятся утратить доступ к гениталиям, как будто они могут закрыться и более никогда не открыться, утратив свою рецептивность.

Эти исключительно женские тревоги, которые выявляются и меняются в процессе развития, создают основу для развития женской генитальной тревоги. Это может начаться с раннего любопытства девочки к своим внутренним и внешним гениталиям (Кестенберг,1976), затем перерасти в страх повреждения от мастурбации, дальше перейти в страх внутреннего ущерба, вызванный непонииманием процесса деторождения, затем вылиться в подростковый страх ущерба от полового акта и в страх беременной женщины подвергнуться внутреннему повреждению со стороны ожидаеемого ребенка*. Следует отметить, что эти генитальные тревоги скорее не предшествуют, а следуют за формированем первичной женственности и сами по себе не приводят к чувству неполноценности.

Роль отца в развитии девочки имеет важное влияние на ее формирующееся чувство женственности

* Как мы замечали ранее, автоматическое заключение, что страх полового акта у взрослой женщины является следствием ранней детской фантазии о половых отношениях, более чем вероятно генетическое заблуждение, в котором более поздние фантазии приписаны более ранним. Пока девочка не пережила опыт сексуальных приставаний или первой сцены обнажения (которая обычно приводит к стеснению сексуальности и агрессии, а не пониманию половой связи), она редко полностью понимает сексуальные отношения и их функцию в процессе деторождения. Например, одна шестилетняя девочка после чтения книги на эту тему радостно описала, как спермотазоид попадает из пениса в яйцеклетку. Она представляла себе маленького сперматозоида с большими крыльями, летающего вокруг яйцеклетки, как птица-мама. Но она совершенно не смогла понять аспект половых отношений в этой информации. Много позже девочка все же может испытать невротические страдания, когда поймет инцестуозно сексуальный смысл своих инфантильных желаний иметь ребенка от своего отца.*

Часто подчеркивается его важный вклад, как защитника от угрозы быть поглащенной матерью. Девочки на втором году жизни ведут себя с отцом поновому, привнося явный эротический жлемент и ища мать только в периоды стресса. Эти изменения не происходят, если ранние отношения матери и дочери были не достаточно хорошими; в таких случаях враждебная зависимость девочки от матери часто усиливается после обнаружения половых различий, и отец воспринимается, как вторгающийся в их отношения. Это обращение к отцу может быть неправильно понято, как преждевременный Эдипов комплекс (например Огден,1987), но так как оно не сопровождается другими проявлениями триадных объектных отношений, мы предполагаем, что это скорее защитный маневр против регрессивного притяжения к матери, от которой маленькая девочка пытается отделиться (см. Малер и др.,1975 Перенс и др.,1976; Ройф и Галенсон,1981). Тем не менее роль отца -- решающая в поддержании у маленькой девочки чувства женственности и отец может помочь ей справиться с чувством неполноценности, возникшим, как реакция на обнаружение анатомических различий.

Ранняя генитальная фаза и расширение ощущения женственности.

На третьем году жизни девочка начинает демонстрировать целый ряд новых манер поведения. Возрастающий эксгибиционизм, озабоченность анатомическими различиями или восторжение телами и гениталиями обоих полов, скопофилия и усиленная генитальная мастурбация указывают на то, что начинает доминировать ранняя генитальная фаза.

Как отмечалось в нашей дискуссии по психосексуальности, для оптимального развития от девочки требуется справиться с двумя главными задачами в течении доэдиповой стадии ранней генитальной фазы. Она должна принять женскую половую роль (см. Ниже) и консолидировать нарцистически ценный образ своего тела. Последнее включает в себя формирование ядерной половой идентичности по мере того, как устанавливается общее чувство половой идентичности. В этом процессе эксгибиционизм занимает важное место. Многие маленькие девочки, похоже, испытывают кинестетическое удовольствие от таких действий, как бег, прыжки, танцы и кувырканье, им нравиться демонстрировать свое тело любым способом. Они любят, когда их поощряют обо родителя и ищут поощрения. Которые возбуждают их нарцисстическое удовольствие в ощущении себя женщиной*. Эти действия ускоряют у девочки формирование женской нарцисстически ценимой половой идентичности.

* В своей книге о сновидениях Фрейд (1900) высказал идею о том, что люди иногда используют свое тело, как символически представляющее собой фаллос. Левин (1933) впоследствии расширил телесно-фаллическое символическое соотношение на другие области. Даже не смотря на то, что материалы из анализов некоторых взрослых пациентов обоих полов предполагают, что бессознательные телесно-фаллические фантазии могут существовать с детства, у нас нет доказательств тому, что такие фантазии -- типичная часть женского развития.*

В то же время девочки обычно выказывают продолжительную и более разработанную заинтересованность быть как мать, выражая желание украшать себя, имитируя мать, определенными аксессуарами, которые для них символизируют женственность.

Интерес, любопытство и тревога девочки относительно своих гениталий также становятся более явными, когда сексуальное возбуждение начинает фокусироваться вокруг генитальной мастурбациии, возможно включающей стимуляцию как вагины, так и клитора. Так как единственно известная функция клитора -- обеспечить эротический фокус для сексуальной стимуляции (Мастерс и Джонсон,1966; Клоер,1976), не удивительно, что мастурбация девочек преимущественно клиториальная, хотя иногда девочка дотрагивается до вагины или вставляет в нее предметы. Она также может использовать непрямые, скрытые способы мастурбации, как, например, сжатие бедер, катание на своих ногах или коленях отца.

Зависть к пенису в ранней генитальной фазе становится вездесущей. Хотя она может начаться раньше, на этом этапе у нее есть тенденция выражаться в специфическом фазовом соперничестве с мальчиками и является частью продолжающегося процесса формирования нарцисстически ценимого образа женского тела. Когда эта зависть преувеличивается и сопровождается чцуством неполноценности и снижения самоуважения, она может привести к ранним проблемам в объектных отношениях, которые приводят к нарцисстической ранимости (Гросман и Стюарт,1976). В таких случаях формирование устойчивого, приятного ощущения женственности может нарушиться и произойдет задержка позитивного эдипова развития. Чтобы успешно пройти эту фазу, девочка должна найти способ совладать с завистью к пенису и сформировать нарцисстически ценимое восприятие собственного тела.

Кроме зависти к пенису у девочки присутствует зависть к материнской груди. Это отражает идеализацию зрелого материнского тела, зависть к матери и соперничество с ней, которые могут стать более очевидными в Эдиповых отношениях и могут привести, как предполагает Гринейкр (1950), к иллюзорному ожиданию ощутить превосходство после пубертата. Этот аспект женского развития был недооценен исследователями, исключая Мелани Клайн, которая отмечала ранние инфантильные фантазии и конфликты, связанные с завистью к груди (1952б,1957). Анатитические наблюдения девочек до-латентного периода выявили убедительные доказательства влияния фзависти к материнской груди (или вообще зависти ко всему, чего у них нет, так свойственной детям) на развитие. Зависть к груди может быть такой же или даже сильнее, чем зависть к пенису (Ф.Тайсон,1989б).

Поло-ролевая идентификация.

Как мы уже отмечали, поло-ролевая идентичность относится к сознательным и, особенно, бессознательным способам взаимодействия с другими людьми, которые (способы) отражают половую идентичность человека. То, что мы можем классифицировать, как женские ролевые идентификации, начинается в удивительно раннем возрасте. По наблюдению Столлера (1976), безусловно женские манеры, жесты и способы взаимодействия проявляются у девочки еще до того, как она начинает ходить. Это не только указывает на реннее формирование первичного ощущения женственности, но и является ранним началом женской поло-ролевой идентификации.

Другое важное проявление поло-ролевой идентичности -- это желание заботиться о ребенке (Ф.Тайсон,1982а). На это желание указывает, в частности, игра в куклы, начиная с двенадцати -- восемнадцати месяцев. Фрейд рассматривал желание девочки метьребенка, как замену желанию иметь пенис и считал это типичным способом справиться с завистью к пенису в течении ренней генитальной фазы, однако, он также отмечал фантазии о ребенке в связи с трудностями анальной фазы (1916-1917,стр.318-319). Не смотря на то, что желания и конфликты анальной и ранней генитальной фаз изначально могут проявляться в желании иметь ребенка, современное аналитическое мнение состоит в том, что это желание девочки -- базовое выражение женственности. Действительно, Кестенберг (1956а) предполагает существование материнского "инстинкта". Перенс и его коллеги (1976) считают желание девочки иметь ребенка врожденной половой характеристикой. МакДевит (1975) объяснял его, как способ справиться с осознанием сепарированности и конфликтами фазы рапрошман.

Мы считаем, что желание иметь ребенка также свидетельствует о полоролевой идентификации, это мнение ни в коем случае не противоречит упомянутым ранее. Как выражение поло-ролевой идентичности, оно среди первых, возникающих задолго до ранней гинитальной фазы и триадных эдиповых объектных отношений. На самом деле, по мере того, как проявляется ощущение первичной женственности и маленькая девочка все больше осознает свою принадлежнось к женскому полу, она начинает идентифицироваться (часто бессознательно) с материнской манерой взаимодействия с окружающими и с материнским заботливым отношением к ней самой. Фантазии, наполненные желанием быть матерью с ребенком в диадных отношениях, впоследствии формируют основу ее женской половой роли и ее Эго-идеала. Поэтому в этот период желание маленькой девочки иметь ребенка и ее эротическая установка по отношению к отцу (Абелин,1971; см. Ниже) могут быть скорее проявлением поло-ролевой идентификации на диадной доэдиповой стадии, чем отражением триадной эдиповой динамики.

После того, как девочка вступает в раннюю генитальную фазу принятие женской половой роли становится главным условием для перехода к эдиповой стадии. Это необходимо для формирования желаний и фантазий занять место матери в отношениях с отцом, она должна одновремено испытывать гордость от ощущения себя женщиной, как мать. И идентифицироваться с материнской ролью в отношениях с отцом. Вместо того, чтобы быть ребенком или папиной дочкой, она хочет быть хозяйкой дома и объектом любви, выбранным отцом. Здесь часто возникают фантазии о свадьбе. Опять же, это не нужно автоматически принимать, как признак эдиповых желаний; когда эти фантазии проявляются впервые, они чаще свидетельствуют о радости принятия участия в женских делах вместе с идеализированной материнской фигурой и разрабатывании женской половой роли. Желание быть единственным объектом любви отца развивается из этих фантазий. По мере того, как девочка все более осваивает женскую половую роль с помощью этих фантазий, она борется за право взаимодействия с отцом в более зрелой женской манере, одновременно расширяя и углубляя идентификацию с матерью.

Желание иметь ребенка и игра в заботу и уход за ним продолжается как выражение женской половой роли. В течении ранней генитальной фазы эти фантазии часто становятся более детально разработанными не только из-за расширения идентификации с матерью (как и возросшая склонность к фантазированию), но также из-за ролевых изменений в отношении к отцу: теперь она хочет ребенка от отца. Как сказала одна девочка в возрасте четырех лет и пяти месяцев, после того, как мать родила ей сестру:"Но мне снилось, что папа подарил мне пять пупсиков".

Эдипов комплекс и начало сексуально-партнерской ориентации.

Эдипово развитие у девочки предполагает все большее и большее восприятие отца как объекта любви и создание разработанных фантазий о "чарующей фигуре ее фаллического отца" (Якобсон,1964,стр.114). Такая девочка делает первый главный шаг на пути к окончательной гетеросексуальной ориентации.

По Фрейду, эдипово развитие девочки основывается на принятии своего неполноценного кастрированного положения, яростном отдалении от матери, растерянности и, затем, принятии отца, как любовного объекта; вследствии чего мать воспринимается, как соперница. Мы расширяем понимание женского эдипова комплекса в контексте развития половой идентичности. Более, чем шокирует тотальное отвержение матери девочкой (что случается только в патологических случаях и может заставить девочку отказаться от преследования эдиповой привязанности к отцу), мы считаем, что важно понимать, как привязанность к матери меняется и равзивается.

Эти изменения основываются на задачах развития доэдиповой ранней генитальной фазы, из которой возникает нарцисстически ценимое (вместо неполноценного) ощущении женственности и развивается женская половая роль. Все это основывается на доэдиповой привязанности девочки к матери. Когда девочка символически разрешает доэдипову амбивалентность в пользу матери и достигает нужной степени константности либидинозного объекта, она чувствует способность обладать нежной внутренней матерью (to possess a lovingly available internal mother). На этом этапе под ведущим влиянием ее женского Эго-идеала и желания расширить свою женскую половую роль, она может оказаться озабоченной фантазиями быть избранной отцом, беспрепятственно от страхов быть покинутой матерью, а наоборот, уверенная в ее продолжающейся любви. По мере того, как девочка приобретает способность к триадным объектным отношениям, она утрачивает свою эксклюзивную привязанность к матери. Она не отвергает ее; она хочет, чтобы отношения с отцом были не такими, как с матерью. Тревога теперь концентрируется вокруг страха потерять любовь, как отца, так и матери.

Не смотря на то, что в фантазиях девочка вытесняет мать, воображая себя предметом отцовской любви, она прдолжает надеяться на поддержку идеализированного перкрасного материнского образа. На самом деле ее фантазии развиваются именно в связи с этим образом и она чувствует обеспокоенность, если считает, что ее либидинозные желания относительно отца подвергают опасности анаклитическую связь с матерью. Одна девочка в возрасте трех лет и восьми месяцес проиллюстрировала это своим заявлением о том, что она хочет быть "женатым ребенком" -- то есть, не хочет ждать, пока вырастет. Она , казалось, не предусматривала критицизма матери, не смотря на то, что была конкурентно-способной, но скорее искала материнской поддержки в различных вариациях своей фантазии. Определенный отказ и решение выявились, когда она попросила посмотреть на мамино свадебное платье и разрешить ей надеть его, когда она выйдет замуж.

Позитивное Эдипово развитие девочки не всегда проходит гладко, как предполагает данное описание. Достижение способности к триадным отношениям зависит частично от природных данных и от степени отзывчивости отца. Его восхищение ею поддерживает ее гордость и самоуважение, способствуют ее идентификации с женским Эго-идеалом и усиливает эдипову консолидацию. Однако, если отец более обольщающий, чем восхищающийся, маленькая девочка может стать перевозбужденной, но все еще под влиянием конфликтов преданности и вины и, затем, может регрессивно снова вернуться к матери. Другие возможные трудности в отношениях дочери и отца (см. Леонард, 1966) включают в себя тенденцию у девочки идеализировать отца (или мужчин в целом) или видеть в нем чрезмерно садистичного и наказующего, если он часто отсутствует, неотзывчив или критичен.

Другое препятствие в эдиповом развитии девочки -- это ее чувства по отношению к матери. Трудности в разрешении конфликтов рапрошман могут задержать эдипово развитие. Когда начифнается движение вперед, предшествующий конфликт может облегчить регресс. Тогда вместо того, чтобы вовлечь девочку в Эдиповы стремления, ее зависть к матери или сознательное чувство вины за Эдиповы желания приводят к страху потерять материнскую любовь. В добавок ,из-за раннего начала формирования Суперэго у девочки, в ответ на усилия разрешить конфликты рапрошман, идеализация матери и самокритичности по отношению к жестким интроектам могут нарушить ее увереннось в своей женственности. Слияние этих факторов может заставить ее отказаться от эдипова соревнования и регрессировать в раннюю привязанность к матери, оставаясь замороженной в положении детской зависимости. Такие черты, как покорность, уступчивость и мазохистичный характер становятся доминирующими. Необычный случай Фрейда с гомосексуальной женщиной иллюстрирует некоторые из этих положений (см. Тайсон, 1989б, для разработки).

Неотъемлемой частью психоаналитических формул было постулировать, что негативный эдипов комплекс предшестует позитивному. Девочка идентифицирует себя с отцом, принимает активную фаллическую рль в отношении к матери и соревнуется с отцом в достижении материнской любви в триадных объектных отношениях (см. Лампл-де Грут,1927; Дойч,1930,1932,1944,1945; Фрейд,1931; Бринсвик,1940; Нагера,1075). Фрейд отмечал, что привязанности девочки к отцу предшествует "период до этого, определяемый негативным комплексом" -- то есть, "фаза привязанности исключительно к матери с равной силой и страстностью. Кроме смены объекта любви, вторая фаза не привносит почти ничего нового в ее эротическую жизнь" (1931,стр.225-226).

Несмотря на то, что колебания и конфликты в отношении выбора объекта являются частью идеи бисексуальности, диадная доэдипова амбивалентная привязанность к матери у девочки, сопровождаемая восприятием отца как назойливого и приносящего беспокойство, должна отделяться от триадной. Так называемой негативной эдиповой привязанности. И хотя доэдиповы отношения мать-дочь могут быть "сильными и страстными", Эдгамб и ее коллеги (1976) отмечают в аналитических исследованиях, что сила и страстность прегенитальны и сфокусированы на контроле борьбы, а не на трех-стороннем соревновании за объект. Поэтому можно заключить, что негативная эдипова ситуация -- не обязательная часть жеского развития. Мы соглашаемся, но добавляем оговорку. Мы находим, что если имеет место негативная эдипова привязанность к матери, она скорее последует за позитивной, а не предшествует ей и предполагает нарушение объектных отношений (см. Тайсон,1986а, для разработки).

Фрейд заметил, что разрешение эдиповой ситуации для девочки не столь безотлагательно, как для мальчика; эдиповы желания могут всего лишь медленно отодвигаться, подавляться или они могут оставаться в течении неопределенного срока времени. Мы согласны с тем, что так как девочке нужно разрешить много конфликтов перед тем, как перейти к позитивной эдиповой позиции, однажды достигнутая триадная гетеросексуальная конфигурация может подлиться. Однако, страх нарцисстических повреждений или утраты материнской любви и усиливающееся давление чувства вины, исходящего из Суперэго, заставляет девочку подавить эдиповы либидинозные желания относительно отца . Таким образом она сохраняет нежные отношения с обоими родителями. Однако, для девочки не является исключительным продолжать искать расположения отца. Это не только помогает укрепить ее удовольствие от ощущения женственности, но и облегчает выборочную идентификацию с отцом, что расширяет ее половую идентичность. Пока материнская зависть не пробуждает чрезмерное чувство вины, пока привязанность присутствует в уместных пропорциях и бессознательные инцестуозные желания не осознаются, девочка может удерживать позитивную Эдипову конфигурацию до подросткового периода, когда подъем сексуальных импульсов может заставить ее использовать реактивные формирования против отцовской привязанности и искать внесемейные объекты.

Но, мы не должны мешать тенденции девочки оставаться в позитивном Эдиповом гетеросексуальном состоянии с неудачей в формировании Суперэго, как сдела Фрейд, когда он не смог определить ранние различия между развитием мужчин и женщин. Как мы разъяснили в нашей дискуссии о Суперэго, путь девочки в формировании Суперэго отличен от пути мальчика. Он начинается раньше и потребность решить амбивалентность, относительно вхождения матери в эдипов комплекс, делает фундаментальный вклад в развитие. Более поздние модификации зависят от успешного развития и разрешения эдипова комплекса, во время которого девочка совершает выборочную идентификацию с отцом.

Латентный период.

В течени латентного периода девочка перерабатывает более ранние конфликты, консолидирует и разрабатывает все аспекты своего полового развития. С помощью латентных преобразований половая идентичность расширяется и укрепляетя. С развитием социальных отношений девочка вступает в контакт с более широкими группами сверстников и находит больше возможностей поиска новых объектов для идеализации и идентификации. Так как общение со сверстниками может стать конкурентным и пробуждать бывшую ранее неуверенность, девочка, для того, чтобы поддержать свою уверенность в ощущении женственности, может использовать и преувеличивать стереотипные и несколько поверхностные аспекты женственности. И , наоборот, мальчишеское поведение, замеченное у некоторых девочек латентного периода, может свидетельствовать о маскулизации. Это может также быть компенсацией для девочек, у которых чувство женственности, по какой-либо причине, непрочное и недооцененное.

Фрейд (1933) считал, что приобретение взрослой женственности требует от девочки отказаться от инфантильных желаний иметь пенис и подавить осознание генитального удовольствия -- то есть он должна отказаться от мастурбации. Эта идея -- результат его ошибочного мнения о том, что стимуляция клитора обостряет зависть к пенису, он сравнивал клитор с "маленьким пенисом". Однако, клинический опыт ясно показал, что ни мастурбация, ни склонность к генитальной чувствительности не исчезают у здоровой латентной девочки (см. Боренштейн,1953 Фрайберг,1972; Клоер,1976). Из-за жесткого запрета Суперэго, непосредственная стимуляция гениталий может встречаться реже, но существует много способов маскировки, которые включают непрямую стимуляцию, например, римтическая активность или тактильная стимуляция при езде на велосипеде или на лошади, катание по перилам или частом мочеиспускании. Бессознательная мастурбационная вина и страх генитального ущерба также могут выть вытеснены, иногда засчет ипохондрического страха телесного ущерба, встречающегося у некоторых латантных девочек. Девочки могут отделять сознательные и бессознательные мастурбационные фантазии от акта мастурбации, таким образом обеспечивая важную умеренность для разработки и консолидации чувства женственности по мере того, как до-Эдиповы и Эдиповы конфликты, желания и темы пола обрабатываются в завуалированной форме.

Поло-ролевая идентичность становится более разработанной в течении латентного периода, периода практики половых ролей. В течении этих лет девочки претендуют быть матерями, няньками, домохозяйками, учительницами, деловыми женщинами, танцовщицами, любовницами и так далее, с разными уровнями понимания по мере того, как их поло-ролевая идентификация начинает учитывать аспекты социально принимаемого поведения, и они идентифицируются с женщинами, отличными от их матерей. Однополый идеал или однополое поведение, которое в наше время так часто встречается у родителей, могут быть скорее источником тревоги, чем комфорта для латентной девочки, так как ее личная и половая идентичность еще недостаточно устойчива.

Сексуально-партнерская ориентация не сильно проявляется в латентном периоде, и в отношениях со сверстниками скорее есть тенденция к бисексуальной ориентациию Девочке может нравиться определенный мальчик, но она обращает больше внимание на отношения со сверстницами, рефлексируя аспекты доэдиповых и негативных эдиповых объектных отношений. Девочки формируют маленькие группировки или парочки лучших подруг; если в их диаду вторгается соперник, это причиняет много несчастья и боли. Попытки сгруппироваться по три человека обычно не удаются.

Подростковый период.

Окончательное соединение в женщине мужественности и женственности, ее половая роль и сексуально-партнерская ориентация консолидируются в результате разрешения ожидаемых подростковых конфликтов развития. Окончательное соединение всех этих черт обычно устанавливается к концу подросткового периода.

На конечную возможность женщины найти удовлетворительное и нарцисстические ценимое ощущение своей женственности и переживать сексуальное удовольствие сильно влияют ее отклик на задачи развития, о которых предвещает начало меструации. И действительно, Ритво (1976) предполагает, что менструация имеет все характерные черты нормального кризиса развития и, что она может быть стимулом или помехой развитию. Она служит организатором более зрелого чувства женственности и основой, вокруг которой выстраивается пересмотренный образ тела, образ, который должен интегрировать принятие тела и удовольствие от его женственности, сексуальности, активности и потенциала деторождения. (Многие писали об этом, но см. Особенно Кестенберг,1961; Блос,1967; Харт и Сарнов,1971.

Важные ревизии образа своего тела сопровождают менструацию. Маленькую латентную девочку подростковый период снабжает зрелым телом с быстро сформировавшейся грудью. Девочка должна сформировать самовосприятие и восприятие своего тела, приспосабливаясь к этим физиологическим изменениям. В сравнительно короткое время эти изменения делают все более очевидными различия между мужчиной и женщиной, ребенком и взрослым. Неразрешенные конфликты в любой из этих областей часто проявляются в озабоченности своим телом, по мере того, как девушка пытается справиться с огорчительными несоответствиями между собственным телом и "идеальным" телом.

Приобретение взрослого тела четко напоминает девочке, что она похожа на свою мать и одновремено отделена от нее. Сознательно или предсознательно это напоминание возрождает неразрешенные желания единства мать-ребенок и конфликты всех стадий развития. Трудности в разрешении этих конфликтов выявляются, кроме других признаков, в неорганизованнос и в еде у деоыек-подростков в следствии того, что они пытаются изменить свое тело.

Менструация может быть ритуалом перехода, но отношение секретности, чувство неполноценности, чтыда и небезопастности могут сосуществовать параллельно с ощущением гордости, самоуверенности, самонадеянности и адекватности новому развитию. Менструация типично стимулирует неразрешенные анальные конфликты. В отличие от мочи и фекалий, менструальные выделения не могут контролироваться волевым сфинктеральным действием; невозможность контроля выделений привносит чувство беспомощности, пассивности, стыда и страха унижения. Реактивные формирования создают добавочный стресс. У маленькой девочки могло развиться чувство отвращения к менструальной матери, к ее груди, или просто к продуктам и запахам материнского или своего собственного тела. Если ей удается, несмотря на это, справиться и принять свое зрелое телесное функционирование, она должна модифицировать эти реактивные формирования.

Страхи телесного повреждения также могут возникнуть в связи с менструацией. Менструальные выделения или их нерегулярность пробуждают беспокойство, возможно, из-за их скрытого смысла беременности, но чаще из-за неосведомленности о загадочных внутренних процессах. Значительная тревога часто обнаруживается у девочки, если она пользуется тампонами (Шопер,1979), для этого она должна подробно изучить свою вагину. Эта тревога может быть связана с ранними страхами генитального ущерба или эти страхи могут снова возникнуть из-за сложности использования тампона.

Из-за сильной озабоченности телом во время пубертата, как подтверждают Плот и Хьюстон (1986), пубертатные коллизии являются даже более важными для психосексуального развития девочки, чем Эдипова фаза. По их мнению в женском образе тела до пубетата не хватает понимания об организации, предоставляемой для пениса. Невозможность увидеть вагину создает чувство загадочности, незавершенности, беспокойства и неуверенности. С началом менструации приходит большее осознание вагины. Вагинальные ощущения становятся более сознательными и более ясно локализуются и, таким образом, становятся интегрированными в образе женского тела. Этот взгляд может точно отражать опыт развития некоторых, но не всех девочек, другие способны различать ранние вагинальные ощущения и, таким образом, способны сформировать представление о женском теле до начала менструации. Но все таки большинство девочек видимо извлекают пользу из большего вагинального осознания и последующего завершения формирования образа тела, которое приходит с менструальным функционированием.

Как конкретное подтверждение принадлежности к женскому полу, менструация иногда возрождает зависть к пенису и чувства лишения, нарцисстиче кой ранимости и неопределенности относительно приемлемого образа тела. Хотя эти чувства потенциально вредны, они могут быть нейтрализованы вновь обнаруженным удовольствием и гордостью от окончательного развития, хотя бы приблизительно идеального женского тела по мере того, как озабоченность размером своей груди по сравнению с грудью матери или с грудью другой, внушающей восхищение женщины, заменяет озабоченность завистью к пенису. Затем девушка может внезапно отказаться от поведения сорванца, которое нравилось ей ранее так, как будто начало менструации и развитие груди усиливают гордость от чувства женской идентичности (Якобсон,1964).

Биологические изменения также возрождают и усиливают сексуальные влечения девочки. Как усиленная мастурбация, так и некоторые сексуальные опыты с другими не редки, хотя они обычно повергают в страх, стыд, и чувство вины перед реструктурированным Суперэго. Вдобавок, любопытство и фантазии о половых отношениях часто приводят к тревоге, а фантазии о боли и повреждениях от полового акта просто вездесущи.

Поло-ролевая идентичность также переосмысливается и окончательно формируется в течении подросткового периода. Зрелая сексуальность требует поиска новых способов взаимодействия с окружающими, особенно с потенциальными любовниками. Часто, достигая половой зрелости, девочка обретает ощущение самоуверенности. Из осторожной и стеснительной она может превратиться в надменную и флиртующую, иногда на грани с кастрирующей и садистичной в своих взаимодействиях с противоположным полом -- не только с ее сверстниками, но и с отцом. На ранних этапах манера девочки во взаимодействии с мальчиками и мужчинами может походить на карикатуру на женскую роль, выдавая лежащую в основе тревогу, но окончательная роль, которую женщина принимает во взаимодействии с объектами любви, начинает формироваться в раннем подростковом периоде.

Желание иметь ребенка вновь возникает у девочки-подростка -- желание, которое отражает одновременно и переосмысление эдиповых инцестуозных желаний, модификации и дополнения к более ранним поло-ролевым идентификациям. И в самом деле, сознательно нежелательная, но присутствующая в бессознательных надеждах беременность -- не редкость в подростковом возрасте, и желание окончательно принять женскую половую роль, ухаживая за собственным ребенком, встречается у многих девушек, которые растят собственных детей. Но подросткаовая беременность -- это более сложная вещь, чем просто консолидирование поло-ролевой идентификации.

Возлюбленный часто является заменой матери и сексуальные отношения первоначально могут быть продолжением ранней зависимости. Часто мальчик исчезает с рождением ребенка, если не до него и девочка возвращается к матери. Для некоторых это означает удовлетворение бессознательного желания иметь ребенка одновременно, как способ возвращения к собственной матери, орвергая регрессивную привязанность (теперь они равны) и, как бессознательную регрессивную попытку с помощью сильной привязанности к ребенку воссоздать или впервые воздать существующее в фантазиях идеализированное, желаемое единство мать-дочь.

Разнообразие узнаваемых социальных ролей и возможностей, которые открыло образование, тоже могут быть дополнением к ранним поло-ролевым идентификациям, если девочка контактирует с широкими социальными кругами. Идентификации с более широким диапозоном мужских и женских фигур выявляется по мере того, как девочка обдумывает возможные карьеры. Так как современная женщина может овладеть многими профессиями, которые раньше считались чисто мужскими, и она может это сделать своим женским способом, обращаясь с другими как женщина, рассуждения о женской поло-ролевой идентификации с позиции выбора профессии должны быть осторожными. Тем не менее социально узнаваемые или вдохновляемые роли делают важный вклад и, мы считаем, что конечная женская поло-ролевая идентификация является синтезом идентификаций и стремлений как реннего детсва, так и подросткового периода.

Сексуально-партнерская ориентация формируется главным образом в подростковом периоде. Конфликты, связанные с выбором объекта, начинаются с эдиповым комплексом, несмотря на то, что в раннем детстве конфликтующие желания относительно объекта могут сосуществовать, не будучи особенно болезненными или "шумными". Но в подростковом периоде ощущение идентичности у девочки становится связанным с ее сексуальными приоритетами, таким образом разрешение конфликтов относительно выбора объекта любви становится главной задачей.

Недвусмысленная заинтересованность в любовном романе возникает в подростковом периоде, когда девочки начинают влюбляться в мальчиков. Такая безрассудная влюбленность может указывать на старания девочки осуществить свои женские интересы и на желание сделать гетеросексуальный выбор объекта. Эти отношения могут развиваться и стать источником удовольствия и любви при условии, что инцестуозные влечения остаются репресстрованными.Если гетеросексуальная активность пробуждает бессознательные фантазии о воплощении эдиповых желаний, чувство вины может заставить девочку прекратить ее. Преждевременная гетеросексуальная активность может также быть защитой от регрессивного притяжения к доэдиповой матери. Несмотря на то, что интимность отношений лучших подруг предусматривает перемещение этой привязанности, и эти отношения могут первоначально обеспечить возможность обеим девочкам развивать фантазии о гетеросексуальных действиях, диадное единство может привести к гомосексуальным продолжениям и экспериментам. В таком случае эти отношения могут стать столь интенсивными и удовлетворительными, что переход к гетеросексуальной ориентации задерживается или вовсе не происходит (Блос,1979).

Путь девочки-подростка к разрешению ее конфликтов относительно выбора объекта лежит через Эго-идеал. Инфантильные образы себя и объекта должны быть пересмотрены и де-идеализированы. Образ всеобъемлюще хорошей, заботливой матери, с которой в своих фантазиях у девочки присутствует симбиотическое слияние (или расщелпенный образ: лишающей, жестокой матери и страстно желаемой, прекрасной матери) это более миф, чем реальность -- ткже как и удовольствия, содержащиеся в этой фантазии. Рассеивание этих мифов делает возможным для девочки интеграцию зрелого Эго-идеала, базирующегося на идентификации с пересмотренным образом матери в соединении с идентификацией с другими женщинами, внушающими восхищение. Нарцисстическое удовлетворение приходит через идентификацию с Эго-идеалом, по мере того как чувство женственности консолидируется. Теперь девочка свободна сделать гетеросексуальный выбор объекта.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Формирование приемлемого чувства женственности или женской половой идентичности начинается с первичной женственности (ядерной половой идентичности). Более широкое чувство половой идентичности, объединяющее некоторые мужские также, как и женские черты формируется в течении долгого времени. В действительности, разные добавления и ревизии могут быть сделаны в течении жизни. Ухаживание, женитьба, беременность, рождение ребенка и материнство также как и другие центральные события жизни делают важный вклад в развитие в дальнейшем.

Поло-ролевая идентичность проделывает свой отдельный путь развития. Желание иметь ребенка -- это часто раннее проявление, отражающее идентификацию с матерью в ее заботливом и ухаживающем взаимодействии с окружающими. В то время, как другие более тонкие идентификации ролевых отношений -- это также часть женской поло-ролевой идентичности. Они сознательно или бессознательно влияет на форму женского межличностного взаимодействия. Беременность, рождение ребенка и материнство также являются стереотипными половыми ролями, которые наше общество соотносит с понятием женственности на основе детерменированных культурой, принимаемых половых ролей.

Сексуально-партнерская ориентация хоть и относится к половой идентичности поло-ролевой идентичности -- это отдельный аспект, она проходит свой путь развития. Конфликты относительно выбора объекта начинаются в раннем детстве в течении Эдипова комплекса и установления триадных объектных отношений. Подростковый период требует разрешения инфантильных и подростковых конфликтов относительно выбора объекта. Окончательная ориентация зависит от процесса разрешения конфликтов в течении подросткового периода. Несмотря на то, что конфликты относительно выбора объекта могут никогда окончательно не решиться, и некоторые индивиды могут изменить свою ориентацию в удивительно позднем возрасте, пол, выбранного женщиной объекта любви обычно твердо устанавливается в течении позднего подросткового периода и периода ренней взрослости.