Интенсивная психокоррекция с использованием ИСС - ПСИХОТЕХНОЛОГИИ - Смирнов И., Е.Безносюк, А.Журавлёв

Основываясь на описанных выше концептуальных моделях, мы разработали несколько вариантов методов психокоррекции, некоторые из которых приведены здесь в конспективном виде.

На самом деле может существовать множество способов психокоррекции, реализуемых как стихийно, так и вполне целенаправленно врачами и даже психологами. Последние используют при этом специальную лазейку: они утверждают, что проводят _немедицинскую психотерапию_.

Тривиальные методы применяются от чрезвычайно невинных вариантов до процедур, близких психокатарзису и весьма сильнодействующих. Известен метод аксиопсихотерапии кризисных состояний, заключающийся в направленном изменении системы индивидуальных ценностей и значений путем ввода на очень мощном аффективном фоне корректирующей информации, заранее сопряженной по смыслу с патологическим проявлением у данного больного. Возможность введения определенных лечебных установок через бессознательные сферы психики (т.е. без участия самого больного) могла бы облегчить и ускорить процесс выздоровления. Неосознаваемым вводом семантической информации в условно интактном состоянии пользуются для ускорения процесса обучения (Петрусинский В.В., 1982).

Поскольку путем логического анализа нельзя было хотя бы приблизительно оценить адекватность сочетания предлагаемых к использованию факторов, а также и верность наших концептуальных построений, мы вынуждены были прибегнуть к экспериментальному моделированию на лабораторных животных.

Проведенные А.Н. Журавлевым и И.В. Смирновым исследования показали возможность получения у взрослых животных феноменов, подобных импринтингу по условиям возникновения и своим проявлениям, а также позволили определить основные семантические и физические элементы воздействий, моделирующих таковые у человека, и их последовательность.

Исследования состояли из двух этапво. Первый - многофакторный эксперимент на массиве 250 беспородных крыс-самцов, возрастом около 6 месяцев, среднего веса около 350 гр. На этом этапе определяли эффективность различных сочетаний фармакологических, физических и семантических воздействий, их доз и величин. Второй этап также проводили по полному факторному плану с учетом влияния различных сочетаний действующих факторов, оказавшихся значимыми при анализе результатов, полученных на первом этапе. Кроме того, на основании результатов анализа была построена лабораторная модель импринтинга и разработана оптимальная временная последовательность (циклограмма) применения воздействующих факторов.

На первом этапе были сформированы группы из 10 животных. Каждая группа подвергалась одинаковому сочетанию действующих факторов. Имелись также контрольные группы, где тот или иной фактор заменяли на плацебо, и группы из условно-интактных ижвотных, поведенческие реакции которых сравнивали с реакциями животных из основных групп. Все группы во время проведения эксперимента и тестирований содержались в отдельных боксах.

Из химических факторов наибольшие сомнения вызывал этимизол. Это было обусловлено противоречиями описаний в литературе его эффектов как неспецифического коннектора энграмм памяти.

В качестве информационного объекта импринтинга избрали стандартную для экспериментальных условий поведенеческую реакцию - апоморфиновую стереотипию у крыс.

Кетамин (кеталар, калипсол) использовали для управляемого изменения состояния психики и поведенческих реакций лабораторных животных во время воздействий.

Как физические факторы консолидации энграммы использовали миниэлектрошок - воздействие слабым электрическим током высокого напряжения, и транскраниальный электрошок, который вызывал характерные изменения деятельности ЦНС: конвульсии, ретроградную амнезию.

Применение этимизола в дозах свыше 80 мг/кг вызывало у животных коматозное состояние и смерть в 25% случаев.

При введении кетамина или апоморфина в дозах от 2 до 10 мг/кг на фоне действия сублетальных доз этимизола (50-80 мг/кг) наблюдали значительное уменьшение вегетативных нарушений у животных, вызванных одним этимизолом в таких же дозах.

Сочетание этимизола и кетамина в дозах 50 мг/кг и 25 мг/кг соответственно, не вызывало никаких осложнений.

Применение сочетаний апоморфина в дозах от 2 до 5 мг/кг, этимизола в дозах от 10 до 50 мг/кг и стрессирующих воздействий (миниэлектрошок) на фоне апоморфиновой стереотипии вызвало у некоторых животных необратимые изменения в поведении. У таких животных в период их последующего лабораторного содержания (до 3 месяцев) отмечали высокую по отношению к другим животным агрессивность и наблюдали характерную реакцию _ужаса_ при любых попытках сенсорных воздействия средней интенсивности.

У одного животного из этой группы проявления апоморфиновой стереотипии устойчиво закрепились и наблюдались вне действия этого препарата или других факторов на протяжении всего периода содержания (около 6 месяцев). Были также исследованы различные варианты сочетания физических факторов на фоне применения этимизола, кетамина ибез них.

Кроме того, на фоне действия медикаментов и физических факторов у животных искусственно вызывали поведенческую реакцию (например, внутригрупповую агрессию в ответ на ноцицептивное воздействие), одновременно с этим предъявляя в _контексте_ экспериментальной ситуации другой стимул (например, вспышки света определенной частоты).

В таком эксперименте оценивали возможность запечатлевания связи вызываемой реакции и контекстового (предполагали - триггерного) стимула для последующего воспроизведения агрессивной реакции при предъявлении только ключевого раздражителя. В качестве триггерного (ключевого) стимула использовали вспышки света частотой 20 Гц.

Здесь предполагалось оценить также консолидирующее действие транскраниального электрошока в зависимости от его интенсивности и продолжительности и по возможности определить оптимум состояний (периодов) при выходе животного из шока, пригодных для эффективного запечатлевания внешней информации.

Применение миниэлектрошока для консолидации энграммы оказалось неэффективным. При последующем тестировании реакций на ключевой раздражитель у животных, подвергнутых миниэлектрошоку во время инициации поведенческой реакции в эксперименте, обнаруживали слабую моторную реакцию, которая иногда достоверно отличалась от реакции на тот же раздражитель у интактных (контрольных) животных.

В случае применения транскраниального электрошока при тестировании животных на предъявление ключевого стимула отчетливо наблюдали отдельные поведенческие реакции, которых не было в контрольной группе, однако эти реакции не являлись проявлениями агрессии и не были схожи с предполагаемо импринтированной реакцией.

Введение этимизола в дозах от 5 до 15 мг/кг за 5 часов и кетамина в дозах от 2 до 5 мг/кг за 6 минут, а также транскраниального электрошока в момент реализации реакции агрессии на фоне предъявления ключевого раздражителя, также не давало возможности получить при тестировании отчетливую агрессивную реакцию на ключевой раздражитель. Однако в этом случае при тестировании на ключевой раздражитель у некоторых животных наблюдали периоды выраженного беспокойства, чего никогда не было у интактных животных.

Как оказалось, для надежного запечатлевания информации необходимо соблюсти, по крайней мере, следующие условия:

1. Триггерному (ключевому) стимулу должна быть присвоена определенная семантическая значимость.

2. Информация, предъявляемая животному в момент запечатлевания, должна иметь высокий _семантический градиент_ (частично достигается применением электрошока).

3. Состояние животного в момент запечатлевания должно быть близко к максимальному отреагированию - _семантическому резонансу_, и иметь определенную семантическую модальность (отрицательную) - _семантический драйвер_.

4. Ключевому стимулу к моменту его предъявления при запечатлевании должна быть присвоена точно та же самнтическая модальность.

5. В момент запечатлевания должна быть полностью реализована именно та реакция (поведенческая программа), которая подлежит запечатлеванию.

На основе этого был построен второй этап эксперимента.

Для исследования семантической организации процедуры запечатлевания животным из экспериментальной группы за 2 часа до начала процедуры вводили внутрибрюшинно этимизол в дозе 2 мг/кг. В качестве ключевого раздражителя использовали комплекс стимулов - сочетание звукового тона 500 Гц с частотой пульсаций в 25 Гц и световых вспышек, синхронных с пульсациями (25 Гц). Такой раздражитель вызывает у интактных крыс ориентировочную реакцию при несущей частоте (т.е. частоте звукового тона) от 50 до 5000 Гц.

Стимулам присваивалась отрицательная семантическая модальность (формирование семантического драйвера) за счет сочетания их предъявлений с прогрессирующим ухудшением физического состояния животных, вызванным введением этимизола. При этом изменяли интенсивность предъявления стимулов, несущие частоты (в интервалах от 50 до 500 Гц), а также периодичность предъявления. Подобные комбинации продолжали предъявлять в течение 20- часов с момента введения этимизола.

Через 2 часа после введения этимизола животным в течение 40 мин. Предъявляли звуковой тон с основной гармоникой 50 Гц, который содержал также и основные частотные характеристики ключевого стимула. Интенсивность данного раздражителя варьировали, что вызывало различные поведенческие реакции от ориентировочно- исследовательской до агрессивно-оборонительной. интенсивность раздражителя нарастала к последней минуте. На 20 минуте животным вводили калипсол (кетамин) внутрибрюшинно в дозе 10 мг/кг. С 40 по 45 минуту через клипсы, прикрепленные к ушам животных, по давали пачки импульсов электроического тока с частотой 50 Гц, количеством от 20 до 100 в пачке, длительностью пачки 0.2-0.3 секунды, при интервалах между пачками 0.5-1.0 сек. Импульсы использовали для вызыания состояния _семантического резонанса_, а также для вызывания у животных поведенческой реакции, подлежащей запечатлеванию - межсамцовой агрессии.

Через 30-60 сек. непрерывного предъявления электрических импульсов у животных возникала взаимная агрессия, при этом состояние животных характеризовалось признаками чрезвычайного стресса.

Импульсы тока сочетались с синхронным предъявлением ключевого стимула (звуковые тоны 500 Гц.). Через те же электроды-клипсы в момент максимального проявления взаимной агрессии вызывали электроконвульсивный шок у обеих особей за счет увеличения напряжения до 200 В в течение 10 сек.

Во время шока продолжали предъявлять звуковые тоны, соответствующие ключевому стимулу, одновременно с этим подавали электрические импульсы низкого напряжения. После выхода животных из состояния шока, о чем свидетельствовало появление двигательных реакций в ответ на слабые электрические стимулы, предъявляли от 3 до 20 пачек импульсов в течение 20-60 сек., сочетавшихся с ключевым стимулом. В это время у некоторых животных наблюдали судороги. После прекращения судорог и до момента полного восстановления двигательной активности анблюдали периоды, когда предъявление ключевого стимула вызывало у животных ответную реакцию в виде ритмических сокращений отдельных групп мышц, вокализаций и пр. У одной пары в этот период была зафиксирована взаимная агрессия.

Контрольные животные были разделены на 4 группы: 1) животные, не подвергавшиеся электрошоку; 2) животные, у которых не инициировали запечатлеваемую поведенческую реакцию (межсамцовая агрессия); 3) интактные животные; 4) животные, у которых на фоне действия медикаментов вызывали поведенческую реакцию, но не применяли остальных воздействий. Были дополнительно проведены серии экспериментов для определения роли используемых факторов.

Животные подвергались тестированию на ключевой стимул через 3, 8, 12, 24 часа после проведения процедуры, а также и в последующие дни по следующей схеме: предъявление стимула из звукового диапазона 50-60 Гц, перерыв 10 мин., предъявление стимула в частотой 500 Гц, перерыв 10 мин., предъявление стимула из диапазона 100-1000 Гц. Стимулы подавались пачками по 40 мсек непрерывно в течение 3 мин. За один сеанс тестирования проходили проверку все группы животных, участвовавших в эксперименте.

В результате тестирований выявлено следующее:

1. При наблюдении за интактными животными не обнаруживали никаких реакций на предъявлявшиеся стимулы, за исключением ориентировочно-исследовательской в течение всего периода тестирований.

2. Животные, прошедшие процедуру с варьируемыми факторами (группы 1, 2, 4) проявляли запечатленную реакцию на ключевой стимул различно, что зависело от мощности использованных параметров варьируемых факторов в процедуре. Результаты, полученные за весь период тестирования, обрабатывали до получения процентного соотношения числа положительных реакций к общему числу тестирований.

3. Животные основной группы, к которым применяли все описанные выше факторы в установленной последовательности, при каждом тестировании по приведенной схеме давали положительные результаты.

Для примера приводим выдержки из протокола тестирования основной группы в день проведения процедуры через 3 часа после ее завершения:

_...При включении ключевого стимула частотой 500 Гц агрессия не возникает, однако наблюдаются изменения в поведении животных: подавлена поиско-ориентировочная деятельность, двигательная активность, животные скучиваются в углу камеры. На предъявление звукового тона другой частоты возникает подобная реакция. Интактные животные в контрольной группе в ответ на предъявление стимула проявляют ориентировочную активность. Результат тестирования отрицательный_.

Спустя 8 часов после завершения процедуры при тестировании наблюдали следующие реакции:

_...При включении контрольной частоты 50 Гц регистрируется ориентировочная активность, которая через 1,5 мин. угасает. После этого поведение животных не отличается от поведения интактных животных в контрольной группе. Спустя 10 мин. подается ключевая частота - 500 Гц. Животные насторожены, резко и быстро перемещаются по камере, делая характерные, частые и внезапные остановки при приближении партнеров. Через 30 сек. возникают попарные агрессивно-оборонительные реакции. Характерное поведение: животные застывают друг перед другом в оборонительной стойке, пытаясь достать партнера передними лапами и зубами, издают характерное попискивание. После выключения ключевого стимула животные в течение 30 сек. занимают обычное положение, агрессивно-оборонительное поведение прекращается. При повторном включении ключевого стимула агрессивно-оборонительное поведение возникает практически сразу (последовательная подача без 10-минутного отдыха частоты тона 1000 Гц вызывает агрессию, но реагирование менее активное, чем на ключевую частоту). После 10-минутного отдыха предъявление частоты 1000 Гц не вызывает у животных агрессивных реакций. Результат тестирования положительный_.

Результаты тестирований через 12 и 24 часа после процедеры аналогичны. Частоты существенно ниже 50 Гц не вызывали реакций агрессии ни в одном из случаев.

Очевидно, что активное воспроизведение запечатленной (_имплантированной_) поведенческой реакции наступает спустя некоторое время (около 8 часов), а период, предшествующий этому, является латентным периодом реакции.

В последующие дни тестирование проводили 4 раза в сутки по схеме, описанной выше. Оно показало хорошую воспроизводимость агрессивно-оборонительной реакции на предъявление ключевого стимула у животных основной экспериментальной группы.

Вместе с тем выявили суточную цикличность в воспроизведении реакции. Так, во все дни тестирования, ночью с 2 до 4 часов, наблюдали ослабление реакций и их воспроизводимости, необходимость увеличения времени предъявления стимула для инициации реакции до 1-2 мин., увеличение необходимого для инициации числа посылок стимула, вялость в поведении.

На третьи сутки после процедуры реакции также воспроизводились стабильно. К концу третьих суток, наряду с агрессией, вызываемой предъявлением ключевого стимула, у животных развивалось спонтанное агрессивное поведение, которое наблюдали в промежутках между тестированиями во много раз чаще, чем у интактных животных. Однако воспроизводимость реакции при тестированиях сохранялась.

В последующие сутки наблюдали усиление спонтанных проявлений реакции. Так, на четвертые сутки среднее количество спонтанных реакций у каждой пары достигало 4-5 в час, на пятые 5-6 в час. В течение последующих наблюдений регистрировали примерно такую же частоту спонтанной активности.

В основной группе животных с 3-их по 5-е сутки отмечено стирание четкое границы между реакциями на ключевой стимул и спонтанными реакциями, отмечали нарастание подавленности животных после воспроизведения реакции на ключевой стимул: после однократной инициации животные могли по 2-6 мин. не изменять характерной для агрессивно-оборонительного поведения позы. На шестые сутки апостериорная вероятность воспроизведения реакции на ключевой стимул падала на 25%. В дальнейшем она сохранялась на уровне от 15 до 25% в различное время суток, с тенденцией к снижению в ночное время.

Для дальнейшего наблюдения за изменениями поведения животные основной группы содержались в лабораторных условиях в течение 30 суток после процедуры. В этот период отмечали плавный рост количества спонтанных агрессивных реакций. При спонтанных агрессиях у животных не наблюдали состояний подавленности, характерных для реакций, вызванных действием ключевого стимула. Выявлено, что стрессирование животных с помощью какого-либо неспецифического раздражителя улучшает воспроизведение агрессивно-оборонительной реакции в ответ на предъявление ключевого стимула до 100%. При этом животных подвергали стрессирующему воздействию за 10-15 мин. перед тестированием. Также отмечено, что животные легче вступали в конфликт в ответ на предъявление ключевого стимула, если они не испытывали жажды или голода. Частота спонтанной агрессии не имела корреляции с условиями содержания животных.

Можно сделать вывод, что для группы животных, прошедших полнофакторую процедуру, была получена возможность искусственно управлеть поведением в течение 6 суток с момента _имплантации_ поведенческой реакции (программы) за счет инициации запрограммированной девиантной реакции путем подачи ключевого акустического стимула, семантически связанного с этой реакцией, что проявлялось независимо от текущей мотивации отдельных особей и зоосоциальных отношений в популяции.

Было получено стойкое изменение стереотипа поведения у особей данной популяции, приведшее к доминированию агрессивного типа поведения каждой особи, возникновению постоянно сохраняющегося большого числа спонтанных агрессий, не связанных с какими-либо внешними раздражителями или депривацией витальных потребностей, а вызванных запечталеванием _парадоксальной _ поведенческой программы.

Угасание вызванных реакций на ключевой стимул и возрастание количества спонтанных реакций свидетельствуют о запечатлевании поведенческой программы и проникновении ее в семантические структуры памяти, ответственные за реализацию поведения, характерного дла данного вида животных.

Угасание вызванной реакции в период с 5 на 6 сутки возможно вызвано недостаточностью семантического содержания примененного ключевого стимула, что делало его неспецифичным для данного вида животных.

На основании этих фактов мы решили, что принципиально возможно получить в экспериментальных условиях на взрослых особях эффект быстрого встраивания внешней информации в структуру опыта отдельной особи, не прибегая при этом к методам обучения. Эффект проявляется при однократном действии встраиваемой информации за счет специально подобранной совокупности и последовательности воздействий (семантический драйвер). Животные из контрольных групп, находившиеся во время процедуры в аналогичной для возможной реализации обучения ситуации, при тестировании не дали положительных результатов. Однако методологически сам эффект, как и односеансовое обучение и импринтинг (запечатлевание) следует отнести к общему классу явлений, связанных с особенностями функционирования памяти биообъектов в среде семантически организованных физических воздействий.

Необходимо выделить ведущие факторы, способствующие проявлению эффекта встраивания программы, заключающиеся в обеспечении в этот момент такого состояния биобъекта, при котором имеется максимальное эмоциональное отреагирование в ответ на какой-либо внешний или связанный семантически с элементами программы стимул, что гобеспечивает приоритет информации, поступающей в данный момент. _Имплантируемые_ стимулы подаются на пике эмоциональной реакции, ключевые стимулы подаются в контексте, параллельно _Иимплантируемым_, но независимо от них.

Шоковое воздействие в момент ввода информации, например, в виде транскраниального электрошока, следующего сразу после завершения биообъектом действий, составляющих _имплантируемую_ поведенческую программу, осуществляемое на фоне эмоционального резонанса, создает условия для получения информационного градиента более высокого значения как в момент шока, так и на фазе выхода из шокового состояния в отношении информации, составляющей компоненты поведенческой программы, имплантируемой биообъекту.

Наличие _сенситивного периода_, который проявляется в течение 30-80 сек. после электрошока (маркером для его выявления может служить прекращение спонтанной судорожной активности и восстановление двигательных функций). _Сенситивный период_ является самой важной особенностью этого вида шокового воздействия. Этот период характерен тем, что при возникновении эмоционального резонанса и предъявлении ключевого стимуля наблюдается воспроизведение поведенческой программы или компонентов состояния, сопутствовавшего ее загрузке.

Необходимо создание _семантического драйвера_, т.е. искусственное споряжение значения информации, составляющей поведенческую программу, с наиболее значимыми для биообъекта мотивациями. Если для воспроизведения поведенческой программы предполагается наличие ключевого стимула, то последний должен быть введен в структуру семантического драйвера.

Необходимым является существование диссоциации психической деятельности биообъекта в момент эмоционального резонанса и загрузки поведенческой программы, обеспечивающее разрушение стереотипов поведения и контроля их реализации. Диссоциированное состояние может вызываться анестетиками общего действия типа кетамина.

Применение фармакологического препарата - _неспецифического коннектора_ этимизола, также может способствовать встраиванию информации при однократном ее предъявлении. Но, на наш взгляд, в силу существования противоречий в литературе и отсутствия в наших экспериментах предполагаемых эффектов неспецифической коннекции (хотя, может быть, наши опыты были недостаточно прецизионными для этого), эффективность этимизола как фактора коннекции должна быть исследована более тщательно.

Это - основные, полученные в результате экспериментального моделирования на животных, соображения, которые были использованы при разработке методов интенсивной психокоррекции, приемлемых для клинической практики.