3. ЭРИКСОНОВСКАЯ ГИПНОТЕРАПИЯ: ОБЩИЙ ПОДХОД - ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ТРАНСЫ. Руководство по эриксоновской гипнотерапии

Представьте себе на минуту джазового виртуоза, чемпиона-баскетболиста, оригинального мыслителя, искусного оратора. Что общего у всех этих выдающихся личностей? Прежде всего, они полностью отдаются своему виду деятельности. Это неизбежно: искусство требует полной отдачи. Только путем настойчивой и упорной тренировки может художник приобрести те безукоризненные поведенческие навыки, то изящество, которые необходимы для подлинного творчества.

Мастер всегда подчиняется законам своего вида искусства и "отдается потоку" творческого самовыражения. Музыкант начинает ощущать свой инструмент как продолжение самого себя и благодаря этому рождает новаторские и оригинальные мелодии; баскетболист сливается в единое целое со своими товарищами по команде и начинает неким неуловимым, но несомненным образом предвидеть их намерения и действовать с ними заодно.

Это состояние "управляемой спонтанности" характерно и для искусного гипнотизера. С одной стороны, он никогда не знает, что собирается сделать в следующее мгновение; с другой - он руководствуется комплексом общих правил, которые позволяют сочетать постоянную эффективность с максимальной гибкостью. В этой главе излагаются некоторые такие правила. В первом разделе говорится о целостности как необходимом качестве гипнотерапевта; во втором описываются некоторые эффективные коммуникативные процессы, используемые гипнотизером; в третьем обсуждаются общие принципы, лежащие в основе практического применения эриксоновской стратегии.

Целостность гипнотерапевта

Значение целостности

Важнейший аспект гипнотерапевтического подхода - целостность. В самом общем виде целостность системы - это степень ее внутренней согласованности и взаимной поддержки различных частей. В гипнотерапевтической системе это степень соответствия намерений и действий гипнотерапевта потребностям клиента. Говоря конкретнее, целостный гипнотерапевт намерен и способен:

- полностью поддерживать стремление клиента к трансформационным изменениям;

- отложить в сторону все собственные предубеждения и нужды и полностью принять внутренний опыт клиента (при этом не обязательно с ним соглашаясь);

- воздерживаться от навязывания клиенту решений и собственных убеждений.

Кажущаяся абстрактность этих утверждений не должна затмевать их практической важности. Контекст целостности - существенное условие успеха терапии. При отсутствии целостности даже технически искусные гипнотерапевты обнаруживают, что у клиентов могут проявляться гипнотические феномены, но не происходит терапевтических изменений; или что они высоко оценивают способности гипнотерапевта, но не свои собственные; или что они усваивают убеждения и жизненный стиль гипнотерапевта вместо того, чтобы вырабатывать свои собственные. Короче говоря, качество внутреннего опыта клиента не претерпевает существенного улучшения.

Наоборот, гипнотерапевт, отличающийся целостностью, способен добиться раппорта с клиентом. Доверяя гипнотерапевту, клиент начинает больше доверять своему собственному "я". Это усиливает его желание разобраться в своих недостатках и помогает ему реализовать свои потенциальные возможности выработки нового способа существования. Клиенты проявляют большее желание (как в трансе, так и в состоянии бодрствования) идти навстречу гипнотическим командам, какими бы странными и не относящимися к делу они ни казались. Как мы увидим дальше, такое сотрудничество весьма важно для эриксоновского гипнотерапевта, нередко прибегающего к различным необычным стратегиям.

Трудно, если вообще возможно, объяснить на словах, насколько важна целостность гипнотерапевта для практики. Это связано отчасти с ее кажущейся абстрактностью: ее нельзя определить количественно как ту или иную систему поведения. Однако это не делает ее менее реальной: целостность гипнотерапевта - это контекст, обеспечивающий повышение чувства собственной ценности. Она отличает подлинного лидера от деспота, художника-творца - от ремесленника, мудреца - от просто умного человека. С точки зрения межличностных взаимодействий целостность - это способность полностью подстраиваться к другой личности или живой системе и отдаваться сотрудничеству с ней. Хотя конкретные формы поведения бывают, разумеется, различными, намерения всегда одни и те же.

Я полностью убежден, что поразительные успехи Эриксона были в значительной части связаны с его целостностью. Прежде чем обучаться у него, я тщательно изучил множество его клинических публикаций. Они глубоко заинтересовали меня и произвели большое впечатление, но я не мог понять, как он добивается того, чтобы пациенты шли навстречу его в высшей степени необычным стратегиям. Объяснения, выдвигаемые им и другими (напр., Haley, 1973), сводились к неким туманным общим словам о "принятии внутренней реальности пациента и ее утилизации". Например, Эриксон предостерегал (1952):

"Субъекта следует постоянно оберегать как личность, обладающую правами, привилегиями и неприкосновенностью внутренней жизни, и сознавать, что в ситуации гипноза он оказывается в уязвимом положении.

Независимо от того, насколько субъект информирован, у него всегда существует осознанная или неосознанная общая неуверенность относительно того, что произойдет, что будет или не будет сказано или сделано. Даже те субъекты, которые свободно и раскованно изливали свою душу автору-психиатру, проявляли эту потребность оберегать свое "я" и производить хорошее впечатление, как бы откровенно ни говорили они о своих недостатках.

Такая защита должна быть обеспечена субъекту как в трансе, так и в состоянии бодрствования. Ее лучше оказывать косвенным способом в состоянии бодрствования и более прямым - в трансе.

...Лишить субъекта этого - значит отказаться оберегать его как наделенное чувствами существо. Такой отказ угрожает лишить работу гипнотерапевта всякого смысла, поскольку у субъекта может создаться впечатление, что его усилия не получают должной оценки, а это может привести к снижению уровня сотрудничества" (Rossi, 1980a, p.149-151).

Лишь после знакомства с Эриксоном, в ходе наблюдения за ним мне стало ясно, насколько важны эти идеи. Эриксон постоянно стремился всячески проявлять уважение к своим пациентам и ученикам и поддерживать их. Не скрывая своей руководящей роли, он столь же явно не намеревался манипулировать или управлять людьми в собственных личных интересах. Соответственно и те, с кем он общался, чаще всего "отпускали себя" и полностью сотрудничали с ним в ходе гипноза.

Проблема манипулирования

В контексте целостности Эриксон часто давал конкретные указания, касающиеся поведения клиента. Широкое применение подобной повелительной манеры требует от гипнотерапевтов, работающих по его методу, критического подхода к проблеме манипулирования. Этот термин в общем виде и без элемента оценки определяется здесь как процесс влияния на поведение. Такой процесс широко распространен: сознаем мы это или нет, своим поведением мы всегда влияем на других. В этом реальном смысле всякое поведение есть манипулирование. Как указал Хейли (Haley, 1963), это особенно справедливо для терапевтического контекста, явная цель которого - изменить поведение. Поэтому я считаю необходимым, чтобы гипнотерапевт часто спрашивал себя: "Каковы мои намерения при общении с этим клиентом? Как я влияю на его поведение?" (Как будет рассмотрено в главе 5, на этот вопрос можно дать прямой ответ, выявив в ходе взаимодействия повторяющиеся самопроявления клиента.) Стараясь честно ответить на такие вопросы, гипнотерапевт расширяет свои возможности влиять на других, сохраняя целостность.

Это не тривиальная проблема, которую можно обойти или оставить без внимания. Обучая многих профессионалов в области душевного здоровья, я заметил, что нежелание серьезно отнестись к подобным вопросам создает много проблем. Некоторые обучающиеся с большим трудом признают, что могут оказать сильное влияние на поведение других и действительно его оказывают. Это не позволяет им осознанно использовать гипнотические методы, особенно связанные с дезориентацией (см. главу 8). Других охватывает потребность в самоутверждении, порожденная неуверенностью в себе, и вследствие этого они используют такие методы деспотично, не считаясь с чувствами человека. Оба этих типа обучающихся находятся во власти своей способности к манипулированию: первые - потому, что пытаются диссоциироваться от нее, вторые - потому, что безответственно ею пользуются. В обоих случаях это мешает обогащению внутреннего опыта клиента в ходе терапевтического сотрудничества.

Стоит гипнотерапевту осознать свои намерения и воздействие своего поведения, как его самовыражение приобретает огромную силу и влияние. Но достаточно вспомнить Гитлера или Джима Джонса, чтобы понять, что выработка подобных способностей отнюдь не гарантирует хэппи-энда. Повторю еще раз: результат взаимодействия в конечном счете зависит от намерений "сотрудничающих" (и тем самым отражает их): один и тот же метод может быть использован как для взаимной поддержки, так и для подавления. Разумеется, последний вариант не всегда может быть реализован. Например, большинство гипнотических субъектов быстро теряет доверие к "не поддерживающему их" гипнотизеру и перестает сотрудничать с ним. (Как отмечалось в предыдущей главе, личность в состоянии транса способна "сопротивляться" внушению не менее сильно, если не сильнее). Встать на путь сотрудничества с клиентом гораздо легче, чем пытаться противостоять ему, управлять им или подавлять его, поскольку, если полностью подстроиться к другому человеку, никакого "сопротивления" в действительности быть не может. Кроме того, такая позиция приносит гораздо больше удовлетворения и приводит к большему профессиональному эффекту. В этом смысле целостность - проблема в равной мере как этическая, так и прагматическая. Попросту говоря, чем целостнее вы будете, тем большее удовлетворение испытаете и тем большего успеха добьетесь.

Выработка и сохранение целостности

Таким образом, вопрос стоит так: как может гипнотерапевт выработать у себя и в дальнейшем сохранять целостность? Для начала можно упомянуть три возможности.

1. Выявляйте неприемлемые личные переживания и преодолевайте их. Личные недостатки (ограничения, страхи, проблемы и т.д.) мешают подмечать аналогичные недостатки у других и откликаться на них. Например, один мой коллега неукоснительно придерживался правила вести себя с окружающими самоуверенно и напористо. Он жаловался, что его выдающиеся успехи в лечении омрачают лишь несколько "резистентных" клиентов. Разбираясь в проблеме вместе с ним, я понял, что эти упрямые клиенты тоже считают необходимым держаться самоуверенно. Лишь преодолев связывавшие его в этом смысле ограничения, гипнотерапевт смог избавиться от своего собственного "сопротивления", принять и утилизировать реальности этих клиентов, что и позволило ему добиться гораздо большего эффекта в их лечении. Дело в том, что "неприемлемые переживания" накладывают значительные ограничения на поведение человека. Другими словами, если у человека появляется убеждение, что "стоит мне столкнуться с Х (неприемлемым переживанием), как произойдет нечто ужасное", - то он будет избегать такого поведения, которое может повести к Х, и у себя и у других. Поэтому гипнотерапевту, у которого вызывает отвращение, скажем, обжорство, будет крайне трудно помочь человеку, подверженному этому пороку.

Говоря об этой ключевой идее оценки внутреннего опыта, я вовсе не утверждаю, будто любое поведение можно считать приемлемым в любых контекстах. Безусловно, акты насилия в большинстве ситуаций нетерпимы, и люди, совершающие подобные акты, должны нести ответственность перед обществом со всеми ее последствиями (например, изоляцией). В то же время гипнотерапевт не является частью системы уголовного правосудия. В криминальной области поведение должно расцениваться и регулироваться в соответствии с социальными нормами, в клинической же области внутренний опыт должен оцениваться так, чтобы можно было расширить его поведенческие проявления и предоставить его обладателю больше приемлемых возможностей выбора. Стремясь выполнить свою задачу - расширить, а не ограничить выбор способов существования, гипнотерапевт сталкивается с "гипнотическим коаном": он понимает, что проявления, снижающие чувство собственной ценности, составляют основу проявлений, повышающих его, и разница лишь в контексте, в котором развертываются эти проявления. Принцип утилизации, предусматривающий подстройку под такие проявления с целью трансформировать их контекст и тем самым создать возможности для их "преобразования", в этом отношении имеет фундаментальное значение.

При этом подразумевается, что внутренний опыт следует отличать от его поведенческого проявления. Поведение - это действия, направленные на получение важнейших базовых переживаний (например, ощущения безопасности, любви, удовлетворения). Большая часть нарушений поведения возникает, когда человек испытывает двойственные чувства относительно желаемого переживания - нередко из-за усвоенной им ассоциации между этим переживанием и определенным комплексом поведенческих актов или их последствий. Например, человек мог усвоить, что проявление им гнева ведет к неприемлемому для него отчуждению от остальных, и поэтому он изо всех сил старается не испытывать гнева.

Более того, человеческое "я" следует отличать от намерений, нацеленных на переживания. Внешние проявления их - это переменные; "я" - это константа (не поддающаяся определению, но продуктивная). Поэтому, хотя человек и несет полную ответственность за свои переживания, его нельзя свести лишь к ним.

Наконец, признавать реальность переживания и способствовать ему - далеко не одно и то же. Я признаю, что возможно испытывать ненависть, однако не позволяю себе совершить саморазрушительный акт насилия. Вероятно, признание реальности переживания необходимо, чтобы освободиться от всякой иррациональной или навязчивой тяги к нему ("я должен это испытать") или же диссоциации от него ("я не должен этого испытывать"). Только тогда человек получает истинную возможность выбора - испытать или отвергнуть данное переживание. Об этом свидетельствуют труды Христа, Ганди, Мартина Лютера Кинга и других. Такие же предпосылки, по-видимому, лежат и в основе трудов Эриксона.

Поэтому гипнотерапевт должен стремиться выявить свои собственные "неприемлемые переживания" и научиться справляться с ними. Такие ограничения могут стать очевидными во время сеансов гипнотерапии или в иных социальных ситуациях. Они могут быть выявлены по многим признакам - например, по уничижительным ярлыкам, эмоциональным всплескам и всеобщим квантификаторам (см. Gilligan, 1985). Они могут быть также обнаружены в ходе интенсивного самоанализа, регулярные занятия которым я настоятельно рекомендую каждому гипнотерапевту. Мощным методом преодоления подобных ограничений - независимо от контекста, в котором они будут выявлены, - является самогипноз.

Из-за того, что эриксоновская гипнотерапия представляет собой столь интенсивный межличностный процесс, во время гипнотического "сотрудничества" гипнотерапевт неизбежно будет периодически сталкиваться с "неприемлемыми переживаниями". Об этом может свидетельствовать эмоциональный дискомфорт, возникающий в ответ на поведение или переживания клиента. Например, одна женщина-гипнотерапевт осознала свою собственную сексуальную озабоченность, слушая, как клиент описывает свою; другой обнаружил, что его охватывает непреодолимый страх, когда клиентка обвиняет его в своих бедах. О возникновении "неприемлемых переживаний" могут свидетельствовать и менее очевидные признаки - например, когда лечение заходит в тупик либо когда гипнотерапевт сам обвиняет клиента в том, что тот "болен", или "сопротивляется", или "не желает сотрудничать". В любом случае важно, чтобы гипнотерапевт продолжал работу, утилизируя обнаруженные им собственные личные ограничения. Один из путей к этому состоит из следующих этапов: 1) признать активное "нежелательное переживание (переживания)"; 2) утилизировать соответствующие процессы (описанные в следующем разделе), чтобы оставить их без внимания до окончания сеанса, и 3) исследовать и трансформировать их, работая над собой после сеанса (самогипноз). Есть и дополнительная стратегия - утилизировать неприемлемое переживание как основу для гипнотического самопроявления. Например, гипнотерапевт может начать рассказывать историю, описывающую его собственные переживания, в которой постоянно ставится риторический вопрос - как герой истории мог бы, дав себе волю, примириться с этим переживанием таким образом, чтобы удовлетворить потребности своего "я" в целом. Поскольку эффект этого метода в большой степени зависит от невербальных средств выражения, гипнотерапевт должен, говоря о таком процессе, невербально "отпустить себя". Чтобы это произошло естественным путем, он должен находиться в относительно "сосредоточенном" состоянии - ритмично дышать, принять позу равновесия, расслабить мышцы и т.д. Если достигнуть такого состояния не удается, этот метод применять не следует.

2. Не выносите оценок. В частности, психотерапевт должен воздерживаться от веры в диагностические категории. Эти обобщения часто не позволяют ему выявить уникальность состояния любого отдельного человека. Кроме того, они подразумевают, что клиент "болен" и что его переживания не имеют законной силы. К сожалению, из-за этого как гипнотерапевт, так и клиент отказываются признать правомерными переживания последнего и тем самым исключают возможность добиться трансформационных изменений.

Наглядный пример этого - так называемые "психотики", которым столь часто торжественно сообщают, что их переживания "нереальны" или "дурны" и что прогресс в лечении может быть достигнут лишь тогда, когда они "избавятся" от своих галлюцинаций, заблуждений и т.д. Это, по существу, усиливает основной процесс, порождающий "психотические" переживания, - попытки отделаться (т.е. диссоциировать себя) от какой-то существенной части внутреннего переживания собственного "я", - и тем самым продлевает дисфункциональное состояние. Избавившись от соблазна оценивать переживания как "правильные или неправильные" либо "хорошие или плохие", гипнотерапевт получает возможность признать правомерными и утилизировать те самые переживания, которые создают проблемы для клиента. Тогда становится возможной трансформация.

Мои твердые убеждения по этому поводу в немалой своей части были выработаны за время обучения у Эриксона. Особенно ценной оказался один ряд наших встреч. После многолетнего старательного изучения его подхода мне казалось, что я в достаточной степени овладел его сложными методами. Однако чего-то явно не хватало. Моя работа была не столь эффективной, какой, по моему мнению, могла бы быть, но мне было неясно, какие мои ограничения мне мешают. Наконец, в последний день недельного визита к Эриксону, я почтительно попросил помощи в этом деле. Он же, вместо обычных своих долгих и косвенных рассуждений, заявил просто, но весьма многозначительно: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному". И он немедленно прервал сеанс.

Уходя от него вместе с одним коллегой, я признался, что разочарован, поскольку не получил никакого полезного ответа, однако сочувственно предположил, что, может быть, Эриксон просто стареет и к тому же он никогда толком не осознавал, что именно он делает. Другими словами, я "разложил по полочкам" его ответ! Несколько месяцев спустя, в конце аналогичного тренировочного сеанса, я снова задал тот же вопрос, на который он ответил чуть более суровым тоном: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному!" На этот раз мое разочарование было еще заметнее: "ясно" было, что Эриксон дряхлеет и не помнит, что говорил мне раньше.

Четыре месяца спустя я пришел в еще большее отчаяние, когда получил тот же самый ответ на вопрос, заданный в третий раз. Почему Милтон так скуп на информацию? Почему он не помнит, что говорил раньше? Неужели он всем своим ученикам дает такие же бесполезные советы? И если так, то как быть с его упором на уникальность решений для каждого отдельного человека? Я попытался задать свой вопрос еще раз несколько месяцев спустя, на что он ответил: "У вас чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает вашему бессознательному!". И тут меня осенило! Я был потрясен внезапным ослепительным (или, скорее, раскрывающим глаза) прозрением: у меня чрезмерная склонность раскладывать по полочкам свои переживания... и это мешает моему бессознательному!!! Я взглянул на Эриксона и увидел, как сверкнули его глаза. "Правильно", - тихо сказал он.

Это открытие повлекло за собой другие. Стало совершенно ясно, что большая часть моих гипнотических сеансов была потрачена на внутренний диалог, на попытки классифицировать поведение клиента и потом изобрести какой-то хитрый способ на него реагировать. Чем больше я погружался в эти концептуальные оценки, тем меньше внимания обращал на то, что клиент чувствует или делает в действительности. Вдобавок я волей-неволей "объективировал" клиента, помещая его на ту или иную "полочку", и тем самым ограничивал степень возможного раппорта. Стоило мне отказаться от подобной концептуализации, мое понимание уникальности каждой личности возросло. А что еще важнее, мои методы воздействия стали более адекватными и моя работа - более эффективной.

Конечно, время от времени я снова обнаруживаю, что погрязаю в этой оценочной модальности. В этих нередких случаях я каждый раз вспоминаю простое, но настойчивое внушение Эриксона, и оно заставляет меня переключиться на более спонтанные процессы (описываемые в нескольких следующих разделах).

3. Предоставьте клиентам порождать свои собственные переживания. Нередко полагают, что за переживания, испытываемые клиентом в трансе, ответственен гипнотерапевт. Это оказывает на него сильное давление, часто заставляя невольно нарушать неприкосновенность личности клиента. Например, у некоторых гипнотерапевтов это создает видимость превосходства над клиентом, тем самым поощряя повелительный и снисходительный подход. Другие гипнотерапевты, особенно новички, теряются, чувствуют себя неуверенно, не зная, что нужно клиенту, и обращаются к стандартным методам или к стратегиям, которые оправдываются для них (но необязательно для клиента). Гипнотерапевт, который пытается взять на себя ответственность за переживания клиента под гипнозом, независимо от своих намерений обречен на разочарование и огорчение. У него обычно появляется склонность давать клиенту понять, что тот некомпетентен и потому должен пассивно подчиняться патерналистическому гипнопрограммированию. Клиент обычно сопротивляется этому либо прямо (например, открыто отказываясь участвовать), либо косвенно (например, "пытаясь" реагировать на гипноз, но при этом сталкиваясь с трудностями). Важно сознавать, что гипнотерапевт не вызывает переживаний у клиента. Эриксон (1948) подчеркивал:

"Гипнотическая психотерапия - это для пациента процесс усвоения, процедура переобучения. Эффективность результатов... зависит только от действий пациента. Гипнотерапевт всего лишь побуждает его к деятельности, часто не зная, в чем она состоит, а потом руководит им и принимает клинические решения, определяя количество работы, требующейся для достижения желаемого результата. Как руководить и какие решения принимать - вот в чем задача гипнотерапевта, в то время как задача пациента - обучаться благодаря собственным усилиям, направленным на новое понимание своих переживаний. (Курсив мой. - С.Г.) Такое переобучение должно, разумеется, происходить на языке жизненного опыта пациента, его понимания, воспоминаний, установок и идей, а не на языке идей и мнений гипнотерапевта" (In Rossi, 1980d, p.39).

Обратите еще раз внимание на то, какое значение Эриксон в своем подходе придает сотрудничеству. Ответственность взаимна: клиент ответственен за реальное осуществление изменений, гипнотерапевт - за создание контекста, пригодного для беспрепятственного самоисследования. При этом гипнотерапевт исходит из того, что: 1) клиент достаточно умен и располагает нужными ресурсами, чтобы обеспечить как возникновение транса, так и терапевтические изменения, но 2) привычные стереотипы самопроявления (например, сознательные процессы, верования, двигательные акты) ограничивают доступ к этим ресурсам. Поэтому гипнотерапевт стремится подключиться к стереотипам пациента, чтобы дать ему возможность избавиться от жесткой привязанности к ним и тем самым позволить автономным бессознательным процессам произвести трансформационные изменения. Этот общий подход отражен в замечании, которое Эриксон часто делал, обращаясь к субъекту:

"Ваше сознание очень умно... но ваше бессознательное куда умнее... поэтому я не прошу вас обучиться каким-то новым навыкам... я только прошу вас проявить желание использовать те навыки, которые у вас уже есть, но в которых вы не полностью отдаете себе отчет".

Эта общая установка позволяет гипнотерапевту участвовать в сотрудничестве, сохраняя целостность. Он не навязывает программы и процессы, а уважает и утилизирует стереотипы клиента, подчеркивая в то же время его недооцененные потенциальные возможности. Это позволяет клиенту стать активным участником процесса изменений, что всегда делает работу гипнотерапевта более легкой и результативной. Вместо того чтобы беспокоиться о конкретном решении, которое нужно преподнести невежественному или больному человеку, гипнотерапевт думает о том, как добиться сотрудничества с уникальными и в высшей степени разумными бессознательными процессами клиента, чтобы вызвать желаемый внутренний опыт. Эриксон часто говорил:

"У каждого свой собственный стиль... свой собственный темп... свои собственные бессознательные потребности... Поэтому меня интересует, какой конкретный путь покажется вам более подходящим для вас как личности".

Если работать в таком контексте целостности и уважения, перед гипнотерапевтом открываются поистине впечатляющие возможности.

Процессы гипнотерапевтического воздействия

Целостность гипнотерапевта способствует успеху гипнотерапии, но не гарантирует его. Она создает контекст, который затем гипнотерапевт должен эффективно утилизировать. Для этого он исходит из того, что процесс взаимодействия ("как") нередко важнее его содержания ("что"). Например, то, как я говорю кому-нибудь "нет", часто имеет большее значение, чем само это коротенькое слово. В зависимости от таких переменных, как прежний опыт и текущие невербальные сигналы, слушатель может решить, что я хотел сказать, например, "может быть, завтра", или "как-нибудь в другой раз", или "никогда больше меня об этом не просите", или "честно говоря, не знаю". Другими словами, смысл зависит от контекста и передается невербально, особенно в интенсивном межличностном контексте гипнотерапии. На восприимчивость клиента сильно влияют процессы воздействия, используемые гипнотерапевтом. В настоящем разделе будут выявлены некоторые наиболее важные аспекты этих процессов.

Переживание межличностного транса

Многие образованные члены западного общества полагают, что разумное действие требует сознательного мышления. Это не всегда верно; более того, для творческого и эффективного поведения иногда необходимо отсутствие аналитического вмешательства. Так иногда обстоит дело и в контексте гипнотерапии, где гипнотерапевт должен быть постоянно "настроен" на текущие переживания клиента. Сознательные размышления могут этому помешать, потому что человек неспособен воспринимать внешнюю информацию, если он ориентирован в первую очередь на внутриличностные процессы (например, образы, внутренние диалоги, теории и т.д.). Когда гипнотерапевт "останавливается, чтобы подумать", он разрывает сенсорные связи с клиентом. Это лишает его доступа к самому важному источнику информации - текущим реакциям клиента - и ведет к рассогласованию всех синхронизированных ритмов (которые, как мы увидим позже в этой главе, составляют основу раппорта и восприимчивости к гипнозу). Вдобавок активная сознательная переработка информации тормозит творческую бессознательную ее переработку, необходимую для порождения различных гипнотических воздействий.

Поэтому эриксоновский гипнотерапевт иногда отстраняет свои сознательные процессы, чтобы направить все свое внимание на клиента. При этом он не "уходит в себя", чтобы подумать, и не отвлекается посторонними внешними сигналами. Основное содержание сознания гипнотерапевта - это текущее поведение клиента.

Об этом состоянии писали многочисленные авторы (например, Erickson, 1966b, 1977; Epstein, 1984; Freud, 1909, 1912; Rogers, 1985). Например, Элленбергер (Ellenberger, 1970) отмечал:

"В 1912 году... [Фрейд] сформулировал принцип свободно плавающего внимания: ни в коем случае не сосредоточиваясь слишком интенсивно на высказываниях пациента, психоаналитик должен доверять своей "подсознательной памяти"; он не должен делать многочисленных заметок... Он не должен размышлять о причинах и структуре данного случая до тех пор, пока не достигнет значительного прогресса: "Начинайте, не имея определенных намерений", - советовал Фрейд" (p.519).

Чтобы подробнее развить это утверждение Фрейда, которое часто оставляют без внимания или толкуют неправильно, будет полезно привести несколько его высказываний по данному поводу.

"Воздерживайтесь... от суждений и... бесстрастно наблюдайте за всем, за чем только можно наблюдать" (Freud, 1909, p.23).

"[Этот метод] ...очень прост. Как мы увидим, он отвергает применение каких бы то ни было специальных средств (даже заметок для себя). Он состоит просто в том, чтобы не направлять свое внимание ни на что в отдельности и сохранять постоянное "равномерное распределение внимания" (как я это назвал), что бы вы ни услышали... Мы увидим, что это правило - уделять всему одинаковое внимание - есть необходимый аналог предъявляемого пациенту требования рассказывать обо всем, что с ним происходит, без всякой критики и отбора. Если врач поступает иначе, он лишает себя большинства преимуществ, которые вытекают из соблюдения пациентом этого "основного правила психоанализа". Правило для врача можно сформулировать так: "Воздерживаться от всякого сознательного влияния на свою способность восприятия и целиком отдаваться своей "подсознательной памяти". Или, если использовать чисто технические термины, он должен "просто слушать и не заботиться о том, сидит ли у него что-то в голове" (Freud, 1912, p.111-112).

"Опыт быстро показал, что подход, предоставляющий психоаналитику наибольшие преимущества, состоит в том, чтобы дать волю деятельности собственного подсознания, находясь в состоянии равномерного распределения внимания, насколько возможно избегать размышлений и выработки сознательных планов, не пытаться сохранять в памяти что-то определенное из того, что он слышит, и таким путем улавливать своим подсознанием характер работы подсознания пациента" (Freud, 1923, p.239).

"Сформулируем вкратце: он должен направить свое подсознание, как орган восприятия, на сигналы, передаваемые подсознанием пациента. Он должен настроиться на пациента, как телефонная трубка настроена на передающий микрофон. Точно так же, как электрические колебания в телефонной линии, вызванные звуковыми волнами, в трубке снова превращаются в звуковые волны, подсознание врача способно по производным продуктам подсознания, которые оно воспринимает, реконструировать то подсознание, которое определило свободные ассоциации пациента" (Freud, 1912, p.115).

"Как только человек хоть в какой-то степени сознательно сосредоточивает свое внимание, он начинает производить отбор из представленного ему материала; что-то окажется зафиксировано в его сознании особенно ярко, а что-то другое соответствено окажется упущенным, и в ходе такого отбора он будет следовать собственным ожиданиям или склонностям. Однако именно этого делать не следует. Производя отбор в соответствии со своими ожиданиями, он рискует никогда не узнать ничего помимо того, что уже знает, а следуя своим склонностям, он наверняка исказит то, что воспримет. Не надо забывать, что смысл услышанного в большинстве случаев осознается лишь позже" (Freud, 1912, p.112).

Феноменологическое переживание аналогичного "внешне ориентированного состояния транса" ярко описал психиатр Артур Дейкман (Deikman, 1963, 1966). Он подчеркивает огромную ценность того, что он называет "деавтоматизированным опытом", когда человек на время отбрасывает "скорлупу автоматического восприятия, автоматического аффективного и когнитивного управления, чтобы глубже воспринимать реальность" (In Tart, 1969, p.223). Он обнаружил, что большинство людей может обучиться вызывать у себя такое состояние, сосредоточивая внимание на каком-нибудь внешнем предмете, а затем постепенно отходя от привычных способов аналитического мышления и восприятия (Deikman, 1963). Он формулирует (1966) пять главных особенностей деавтоматизированного состояния: 1) интенсивность реальности (например, "свежий взгляд", когда все видится как будто впервые); 2) необычные ощущения (как во внутренних образах и познании, так и во внешнем восприятии); 3) чувство единства, при котором исчезает обычно ощущаемое разделение на "я" и "других"; 4) непередаваемость (т.е. невозможность описать словами свои ощущения) и 5) транссенсорные явления (т.е. ощущения выходят за пределы обычных сенсорных модальностей, идей и воспоминаний).

Интересно, что для переживаний, о которых сообщали субъекты Дейкмана, были характерны те "особенности транса", о которых говорилось в главе 2 (исчезновение чувства времени, фокусирование внимания, отсутствие усилий). Однако Дейкман доказывает, что эти деавтоматизированные переживания отличаются от гипнотических переживаний: первые более "непередаваемы, глубоки, вдохновляющи и высоко значимы" (In Tart, 1969, p.219). Хотя эти особенности не всегда присущи традиционным гипнотическим переживаниям, они часто характеризуют "продуктивный автономный транс", который рассматривается в настоящей книге.

Об этом состоянии писал также Карл Роджерс:

"В самые лучшие мои моменты в качестве группового фасилитатора или психотерапевта у меня проявляется еще одна особенность. Я обнаруживаю, что, когда я ближе всего к своему внутреннему, интуитивному "я", когда я каким-то образом соприкасаюсь со скрытым внутри меня неведомым, когда у меня в ходе взаимодействия, возможно, возникает слегка измененное состояние сознания, тогда все, что я делаю, кажется мне полным целебной силы. Тогда даже одно мое присутствие раскрепощает и приносит пользу. Я никаким способом не могу искусственно вызвать такое ощущение, но стоит мне расслаблиться и приблизиться к своей трансцендентальной сущности, как я получаю возможность совершать необычные и импульсивные действия, которых не могу объяснить рационально и которые не имеют ничего общего с моими мыслительными процессами. Однако эти необычные действия каким-то странным образом оказываются правильными. В такие моменты мой внутренний дух как будто простирается наружу и соприкасается с внутренним духом другого. Наши взаимоотношения выходят за свои собственные рамки и становятся частью чего-то большего. Налицо глубинный рост, исцеление и энергия" (1985, p.565).

Наблюдения Фрейда, Дейкмана, Роджерса и других (Asante, 1984; Katz, 1982; Richeport, 1925) имеют существенное отношение к межличностной гипнотической ориентации Милтона Эриксона. Подчеркивая примат бессознательного разума, Эриксон отмечал:

"Слишком многие психотерапевты пытаются планировать, о чем они будут думать, вместо того чтобы подождать, посмотреть, какие сигналы они получат, и предоставить своему бессознательному реагировать на эти сигналы" (In Gordon & Meyers-Anderson, 1981, p.17).

"...Скрытое под разнообразием сознательно организованных аспектов личности бессознательное говорит на удивительно единообразном языке... столь постоянном, что бессознательное одного человека способно лучше понять бессознательное другого, чем сознательные аспекты их личности" (Erickson & Kubie, 1940, p.62; перепечатано: In Rossi, 1980c, p.186).

"Если у меня появляются какие-то сомнения в своей способности видеть нечто важное, я погружаюсь в транс. Когда у нас с пациентом наступает критический момент и я не хочу упустить ни одной путеводной нити, я погружаюсь в транс. ...Я начинаю внимательно следать за любым движением, знаком или поведенческим проявлением, которое может оказаться важным" (Erickson & Rossi, 1977, p.42).

Эриксон, таким образом, подчеркивал ценность состояния внешне ориентированного межличностного транса для эффективной гипнотерапии. Существует много путей вызывать подобные состояния. Один из способов можно свести к следующему.

1. Позаботьтесь о том, чтобы было удобно сидеть. Как гипнотизер, так и субъект должны сидеть удобно, лицом друг к другу (на расстоянии 1-1,5 метра). Ваше физическое присутствие - ваш главный инструмент воздействия как гипнотизера, и вы должны в максимальной степени его использовать.

2. На несколько секунд уйдите в себя. Выявите все возможные источники физического или эмоционального напряжения и расслабьтесь. Всякое ненужное напряжение будет мешать гипнотизеру, а следовательно, и субъекту, добиться гибкости и "ощущения потока", необходимых, чтобы творчески приноравливаться к текущим процессам.

3. Сосредоточьте внимание на субъекте. Заметьте темп его дыхания, позу, мышечное напряжение, эмоциональное состояние и т.д.

4. Дышите спокойно и легко. Хотя вам не следует погружаться в летаргическое состояние или утрачивать остроту внимания, вы должны быть расслаблены и целиком сосредоточены на субъекте. Как будет еще не раз подчеркнуто, неровное или стесненное дыхание делает почти невозможным сохранение полной ориентации вовне; и наоборот, правильное дыхание способствует расслаблению и возникновению уверенности в себе, необходимой для эффективного взаимодействия (особенно когда человек изначально испытывает неуверенность или боязнь). Если возможно, синхронизируйте ваше дыхание с дыханием субъекта. Как будет подробно описано в следующей главе, синхронизированное дыхание обычно усиливает способность гипнотерапевта эффективно взаимодействовать с клиентом. Исключение составляют случаи, когда у клиента нарушено эмоциональное равновесие и дыхание поэтому становится крайне неглубоким и стесненным (например, если он напуган или замкнут в себе) или очень частым и неровным (например, если он возбужден); подстройка под такое дыхание часто приводит к возникновению аналогичных эмоциональных состояний, снижающих чувство собственной ценности.

5. Установите зрительный контакт. Многие гипнотерапевты считают, что лучше всего смотреть только в один глаз субъекта, поскольку взгляд в оба глаза часто вызывает ощущение дезориентации, отвлекающее гипнотерапевта от того, что его интересует. Старайтесь насколько возможно поддерживать этот зрительный контакт, преодолевая желание моргнуть, отвести взгляд или предаться собственным мыслям. (Измененное состояние, обычно возникающее в результате этого, будет рассмотрено чуть ниже.)

Один из особенно эффективных способов поддержания зрительного контакта - сфокусировать левый глаз так, как если бы вы глядели сквозь левый глаз субъекта (в точку, расположенную примерно в 30 см позади него). Это помогает сосредоточить его внимание на гипнотизере, тем самым эффективно депотенциализируя сознательные процессы. Тем временем правый глаз гипнотизера фокусируется в точке, расположенной примерно в 30 см впереди субъекта, что позволяет обнаруживать периферийным зрением движения любой части тела субъекта. Таким образом, этот способ дает гипнотизеру возможность одновременно выполнять две важные задачи: сосредоточивать на себе внимание субъекта и постоянно получать информацию о его текущих поведенческих реакциях. Хотя такой способ может показаться необычным, я настоятельно рекомендую его испытать, прежде чем от него отказываться. Ему не так сложно научиться, и он может дать впечатляющие результаты.

6. Дайте своим мыслительным процессам протекать свободно, без усилий. Пусть любые мысли или образы "проплывают" в вашем сознании. Не пытайтесь логически обдумывать что бы то ни было или сосредоточиваться на каком бы то ни было аспекте ситуации. На первых порах это может оказаться трудно и будет сбивать с толку, но вы просто продолжайте дышать и сохраняйте сосредоточенность на субъекте. Вскоре обязательно произойдет что-нибудь интересное.

7. Говорите свободно и легко. Это тоже на первых порах может быть затруднительно, однако нужно всего лишь дать своим словам литься свободно. Вскоре вы обнаружите, что таким способом можете общаться вполне разумно и конструктивно.

У гипнотерапевтов, пользующихся этой методикой, обычно возникает внешне ориентированный межличностный транс. Как правило, изменяются феноменологические ощущения: появляется туннельное зрение, двигательная заторможенность, "мурашки по коже" и другие признаки транса. Это может поначалу слегка дезориентировать, но не должно вызывать тревоги: это лишь кратковременный (длящийся минут пять) "переходный период" от сознательной к бессознательной переработке информации. Если гипнотерапевт продолжает свободно дышать и сохраняет внешнюю ориентацию на клиента (возможно, разговаривая с ним при этом о том о сем), часто возникает состояние необычной ясности восприятия и познания. Гипнотерапевт может испытать парадоксальное чувство полной связи с клиентом и в то же время обособленности от него и бесстрастного интереса - словно часть его "я" полностью сосредоточена на чувственном соотнесении себя с клиентом, в то время как другая часть диссоциирована от него и наблюдает за их взаимодействием со стороны. Это трудноопределимое состояние "слияния при одновременной обособленности" позволяет гипнотерапевту сопереживать субъекту и в то же время сохранять бесстрастие. Вместо того чтобы увязнуть в натужных попытках разобраться в ситуации, гипнотерапевт настраивается на бессознательную спонтанность. Его наблюдательность резко обостряется; словно ниоткуда появляются мысли, часто в форме метафорических образов; ему кажется, будто сами собой возникают нужные средства воздействия.

Это состояние эмпатии следующим образом описано Роджерсом (1980):

"Эмпатическое взаимодействие с другим человеком имеет несколько граней. Оно означает, что вы входите в мир его личного восприятия и чувствуете себя там совершенно как дома. Оно означает, что вы мгновение за мгновением чувствуете все мимолетные переживания, которые чувствует этот человек, - страх, или злобу, или нежность, или растерянность, или любое другое из его ощущений. Это означает, что вы временно переселяетесь во внутренний мир другого, передвигаетесь в нем со всей осторожностью, не вынося никаких суждений; это означает, что вы улавливаете значимые смыслы, в которых он почти не отдает себе отчета, но не пытаетесь вскрыть совершенно не осознаваемые чувства, поскольку это было бы слишком опасно... Такое слияние с другим человеком означает, что вы на время откладываете в сторону собственные взгляды и ценности, чтобы войти в его мир без предубеждения. В каком-то смысле это означает, что вы откладываете в сторону свое собственное "я"; это доступно лишь тем, кто достаточно уверен в себе и знает, что не заблудится в чужом мире, который может оказаться причудливым и необычным, и легко сможет вернуться в свой собственный мир, когда только пожелает" (p.142-143).

Все это время клиент также испытывает сильное влияние неотрывного внимания гипнотерапевта. Часто у него возникают изменения телесных ощущений (например, каталепсия, щекотание, чувство теплоты). Обычно устанавливается фиксация глаз, за которой часто следуют туннельное зрение и другие закрепляющие транс феноменологические изменения. Появление этих и других признаков транса помогает депотенциализировать всякие сознательные процессы, мешающие сосредоточению клиента на своих ощущениях. Некоторые клиенты в результате входят в глубокий раппорт с гипнотерапевтом; другие впадают в растерянность и некоторую тревогу, от которых обычно "избавляются", погружаясь в транс; у большинства появляется состояние повышенной восприимчивости. Гипнотерапевт может использовать это состояние для соответствующего гипнотического воздействия.

Достигнуть состояния межличностного транса не всегда легко. Это может объясняться недостаточной практикой: чтобы выработать способность легко погружаться в такое состояние, могут потребоваться месяцы регулярной практики, после чего для сохранения навыка он должен систематически применяться. Кроме клинической практики, вы можете работать с каким-нибудь другом или коллегой, который наблюдает за вами и сигнализирует (например, легким прикосновением к плечу) всякий раз, когда вы выходите из внешне ориентированного транса (на что указывают стесненное дыхание, изменение позы, разрыв зрительного контакта и т.д.). Можете также практиковаться, глядя в зеркало и экспериментируя с наведением самогипноза. Это может звучать немного странно, но многие находят такой способ вполне эффективным. Кроме того, даже если ничего и не выйдет, вы по крайней мере немного лучше узнаете самого себя.

Межличностному трансу могут также мешать представления гипнотерапевта о бессознательном. Почти всех нас учили, что бессознательные процессы не могут протекать связным и разумным образом. Нас учили также, что осмысленное действие может происходить лишь благодаря сознательному управлению, требующему усилий. Это мешает возникновению межличностного транса, поскольку означает неверие в продуктивность бессознательного. Подобные ограничивающие и ошибочные предубеждения могут быть выявлены и трансформированы различными способами, описанными ниже.

Наконец, затруднения в достижении или поддержании состояния межличностного транса могут объясняться "неприемлемыми переживаниями", к которым вы получаете доступ во время взаимодействия с клиентом. Повторим еще раз: такие переживания обычно вызывают у гипнотизера состояние дискомфорта, проявляющееся в аритмичном и стесненном дыхании, отсутствии зрительного контакта, сокращении мышц и т.д. Коротко говоря, такие переживания противодействуют гибкости, ориентации вовне и восприимчивости, необходимым гипнотерапевту для погружения в межличностный транс. Чтобы на время ослабить такие переживания, гипнотерапевт может систематически следовать процедуре из семи этапов, описанной выше. Однако помните, что позже, после окончания сеанса, с ними надо будет что-то делать, иначе они станут для вас все возрастающей проблемой.

Как только состояние межличностного транса достигнуто, его необязательно поддерживать на всем протяжении терапевтического взаимодействия. Дополнительной стратегией, позволяющей разобраться в данном случае, могут стать сознательные аналитические процессы. В своей собственной работе я обычно первые 10-15 минут отвожу на сбор информации в ходе сознательной беседы с клиентом (см. главу 5). Затем я перехожу в межличностный транс и пробуждаюсь от него только после того, как необходимая работа выполнена, - от 30 до 90 минут спустя. Наконец, в заключительные 10-15 минут воздействия я пользуюсь сознательными процессами.

Здесь важно то, что частота и манера создания межличностного транса могут быть различными у разных гипнотерапевтов. Даже Эриксон с его поразительной способностью часами продуктивно работать в состоянии внешне

ориентированного транса иногда не прибегал к нему. Обсуждая эти и другие аутогипнотические ощущения с Эрнестом Росси (Erickson & Rossi, 1977), Эриксон отмечал:

"Э.: Выполняя экспериментальную гипнотическую работу с субъектом в лаборатории, я замечал, что мы совершенно одни. Налицо были только субъект, физическая аппаратура, которой я пользовался для регистрации его поведения, и я сам.

Р.: Вы так сосредоточивались на своей работе, что все остальное исчезало?

Э.: Да, я обнаруживал, что нахожусь в трансе вместе с моим субъектом. Дальше мне захотелось узнать, смогу ли я работать так же хорошо в окружении реальности или же мне необходимо погружаться в транс. Я обнаружил, что могу работать одинаково хорошо в обоих состояниях.

Р.: Теперь, работая с пациентами в трансе, вы предпочитаете погружаться в самогипноз?

Э.: Сейчас, если у меня есть какие бы то ни было сомнения в своей способности увидеть самое важное, я погружаюсь в транс (Курсив мой. - С.Г.). Когда мы с пациентом доходим до критического момента и я не хочу упустить ни малейшей путеводной нити, я погружаюсь в транс.

Р.: А как вы погружаетесь в такой транс?

Э.: Это происходит автоматически, потому что я начинаю пристально следить за каждым движением, сигналом или поведенческим проявлением, которые могут оказаться важными. И когда я только сейчас начал разговаривать с вами, у меня появилось туннельное зрение, и я видел только вас и ваш стул. Это произошло автоматически, такая страшная интенсивность, когда я посмотрел на вас. "Страшная" - неверно сказано, это было приятно.

Р.: Это то же самое туннельное зрение, как у человека, который глядит в хрустальный шар?

Э.: Да" (p.42).

Интересно, что, по словам Карла Роджерса (1985), у него тоже временами возникало аналогичное ощущение, будто он предоставляет своим бессознательным процессам управлять ходом терапии. Комментируя свою интуитивную реакцию во время терапевтического сеанса, не находившую рационального объяснения в предшествовавшей беседе, он замечает:

"Я стал высоко ценить эти интуитивные реакции. Они случаются не часто... но почти всегда полезны для прогресса терапии. В эти моменты я, вероятно, нахожусь в слегка измененном состоянии сознания, погружаюсь в мир клиента, полностью настраиваюсь на этот мир. Мой бессознательный интеллект берет дело в свои руки. Я знаю гораздо больше, чем то, в чем отдает себе отчет мое сознание. Я не формирую свои реакции сознательно, они просто возникают во мне, из моего неосознаваемого ощущения мира другого человека" (p.565).

Подведем итоги. Терапевтическое воздействие может быть в огромной степени облегчено, если гипнотерапевт погружается в межличностный транс, в котором все его внимание поглощено клиентом. Это состояние особенно полезно для депотенциализации сознательных процессов как у гипнотерапевта, так и у клиента, способствуя тем самым возникновению глубокого раппорта на уровне переживаний. Вследствие этого оба участника проявляют большее желание и способность предоставить своим бессознательным процессам работать автономно и продуктивно: гипнотерапевт - с целью руководить клиентом и наблюдать за ним, клиент - с целью трансформировать свой внутренний опыт. Поскольку межличностные трансы, по убеждению автора, столь существенны для эффективной работы по методу Эриксона, мы рассмотрим их подробнее в последующих главах, особенно с точки зрения того, как гипнотерапевт может использовать их для снижения неуверенности в себе и выработки эффективных средств гипнотического воздействия.

Проявляйте гибкость

После того как гипнотерапевт "настроился" на клиента с помощью гипнотических процессов, этот раппорт нужно поддерживать. Подчеркнем еще раз сказанное ранее: для эффективности гипнотерапии необходима гибкость. Гипнотерапевт должен постоянно приспосабливать свои воздействия к уникальной ситуации клиента. Это требует синхронизации ритмов, при которой гипнотерапевт пристально наблюдает за текущими процессами клиента и принимает в них участие, обеспечивая тем самым возможность выработки таких способов воздействия (техник), которые должным образом их используют.

Разумеется, оценки гипнотерапевта не всегда будут точными. В этом смысле я очень рекомендую не слишком доверять своему восприятию (доверяя в то же время своему глубинному "я"). Ваши методы и стратегии часто не будут достигать желаемого эффекта. Но это отнюдь не проблема: если один метод не работает, воспользуйтесь другим. При гипнотическом взаимообщении ошибок на самом деле не бывает. Любое воздействие вызывает отклик; любой отклик можно утилизировать. Сохраняя гибкость, гипнотерапевт сможет утилизировать любую поведенческую реакцию, какой бы необычной или непредвиденной она ни была.

Именно такая гибкость была в высшей степени характерна для работы Эриксона. Как-то я слышал от него следующее определение психотерапии: "Это такой процесс, когда два человека садятся вместе и пытаются выяснить, какого дьявола хочет один из них". В другой раз я был свидетелем его изумительной творческой работы с одним клиентом. Я решил, что его сложные стратегии - наверняка результат сложного сознательного расчета, и собрался выяснить, каков именно был ход его мыслей. Когда пациент ушел, я приготовил карандаш и решительно принялся за расспросы.

- Вы часто рисуете себе воображаемые картины?

- Нет, - ответил он неторопливо, но твердо.

- Картин не рисует, - пробормотал я, вычеркивая этот пункт из своего списка. - Хорошо, а много вы занимаетесь внутренним диалогом?

- Нет, - снова убедительно ответил он.

- Так, внутренним диалогом не занимается... Подождите, я запишу... Так. Хорошо, а бывают у вас кинестетические ощущения? Ну, знаете, такие ощущения во всем теле, что-нибудь в этом роде?

- Нет.

Я начал испытывать замешательство и в то же время сомнения.

- Значит, никаких картин, никаких внутренних диалогов, никаких кинестетических ощущений... Гм... Знаете, Милтон, я не понимаю. Откуда вы знаете, что надо делать?

- А я не знаю... Я не знаю, что буду делать. Не знаю, что буду говорить... Знаю только одно: я полагаюсь на свое бессознательное, оно подкинет моему сознанию что-нибудь подходящее. И как они будут реагировать, я тоже не знаю. Знаю только одно - что реагировать они будут... Не знаю почему, не знаю когда. Знаю одно: они будут реагировать как надо, так, как лучше всего подходит им как личности. И мне становится очень интересно, как именно их бессознательное решит реагировать. И я спокойно жду их реакции, потому что знаю: когда это произойдет, я смогу принять и утилизировать ее.

Он умолк, и глаза его блеснули.

- Нет, я понимаю, это звучит смешно... НО ЭТО ДЕЙСТВУЕТ!

Здесь важно отметить, что гипнотерапевт в действительности никогда не знает, как именно "это" подействует. К сожалению, многим клиницистам трудно с этим согласиться, и они слишком часто используют со всеми клиентами один неизменный подход. Например, один психиатр, посещавший мои воскресные занятия, словно зачарованный следил за тем, как я применяю метод прерванного рукопожатия (см. главу 7) для наведения глубокого транса у нескольких крайне восприимчивых демонстрационных субъектов. Появившись на таком же занятии три года спустя, этот психиатр признался мне, что, хотя с тех пор периодически прибегал к гипнозу, только около трети его пациентов оказались "гипнабельными". В ходе расспросов выяснилось, что главным методом наведения транса, которым он пользовался, был метод прерванного рукопожатия, поскольку, как он сказал, "это был самый лучший метод, какой я только видел".

Этот пример может показаться крайностью, однако он не так уж отличается от более обычной ситуации, когда гипнотерапевт постоянно использует один и тот же метод (будь это наведение транса, расслабление, гештальт, психоанализ и т.д.). Ни один из этих методов сам по себе не является неэффективным; лишь неразборчивое применение их гарантирует значительную долю неудач (часто приписываемых "сопротивляемости" клиентов). Любой метод может оказаться невероятно эффективным для клиента в какой-то момент и неэфективным в другое время; стратегия лечения, пригодная для многих клиентов, может не годиться для кого-то одного из них. Поэтому наиболее продуктивный подход состоит в том, чтобы рассматривать стереотипные самопроявления клиента как "методы", которые и нужно использовать в качестве основы для любых терапевтических исследований. Другими словами, индивидуальная модель клиента и есть та "теория", или модель, которая подсказывает направление изменений. Гипнотерапевт должен проявлять гибкость и легко приспосабливаться. Это не только делает его работу более эффективной, но и позволяет получать от нее удовлетворение.

Воздействуйте осмысленно

Главная цель гипнотерапевта - помочь клиентам выработать такой способ существования, который повышает их чувство собственной ценности, - достижима лишь настолько, насколько клиент хочет и может исследовать свои бессознательные процессы. Для усиления этой мотивации и этих потенциальных возможностей необходимо осмысленное воздействие; это означает, что с целью добиться полной сосредоточенности клиента и стимулировать его восприимчивость к гипнозу гипнотерапевт создает у него ощущение того, как это для него важно и необходимо.

Это не означает, что воздействия должны носить авторитарный или подавляющий характер; больше того, подобное поведение может оказаться крайне неэффективным. Поскольку смысл воздействия зависит от контекста, действительное поведение может быть различным. Например, жалобы клиентки на сексуальную фригидность сопровождались одолевавшей ее потребностью осмысливать все строго логично. Для установления раппорта я сначала представил ей логическую последовательность фактов и цифр, убедившую ее в необходимости довериться мне и сотрудничать со мной. Поддерживая этот серьезный интеллектуальный настрой на протяжении следующих четырех - пяти сеансов, я постепенно начал отпускать шутки и держаться "легкомысленно", особенно когда пациентка принималась говорить о своих проблемах. Это вступало в противоречие с ее привычкой к хладнокровному анализу своих переживаний. Как я и ожидал, понемногу она пришла в полную растерянность, и в этот момент я немедленно принял напряженный, сосредоточенный вид, а потом тихо, но настоятельно велел ей "дать себе полную волю и погрузиться в транс". Как я и предполагал, она размякла и залилась слезами. Соответственно я перешел на мягкую, сочувственную манеру и провел ее через некоторые интегративные изменения.

Таким образом, в зависимости от ситуации для эффективности воздействия тон общения может быть серьезным, или юмористическим, или сердитым, и т.д. Но какой бы ни был избран вариант, гипнотерапевт постоянно сохраняет внутреннюю сосредоточенность и целеустремленность. Неизменная ориентация на клиента дает ему понять, что в данный момент нет ничего важнее и что для него и безопасно, и вполне уместно полностью пойти навстречу. В таком случае клиенту трудно не принять осмысленного участия в процессе.

Вырабатывая навыки осмысленного воздействия, гипнотерапевт вскоре убеждается, что для гипнотического воздействия "как" обычно важнее, чем "что". В качестве примера возьмем такое высказывание: "Как приятно знать, что теперь вы можете полностью расслабиться". Произнесите это по меньшей мере пять раз самому себе (например, перед зеркалом или используя диктофон), или кому-то другому, или нескольким людям. Каждый раз, делая это, изменяйте характер невербального воздействия. Один раз произнесите эти слова быстро и отрывисто, другой раз - скучным голосом, без всякого интереса, потом убедительно и настойчиво, и т.д. Экспериментируя таким образом, вы вскоре убедитесь в том, какую могучую роль играет в общении невербальное поведение.

Поскольку осмысленность воздействия имеет первостепенное значение для успеха гипнотерапии, этот вопрос будет так или иначе затрагиваться во всех последующих главах. Для начала здесь вкратце поговорим о трех важных его аспектах.

1. Напряженность. Эриксоновский гипнотерапевт должен уметь придавать своим словам драматическую напряженность. Он должен уметь, целиком сосредоточив на себе внимание человека, передавать ему идеи переживаний так, чтобы сообщаемое им выглядело крайне важным и нужным. В то же время следует поддерживать раппорт и доверие клиента, поэтому гипнотерапевт не должен держаться деспотически или жестко. Часто наиболее эффективным стилем общения оказывается настойчивый, но сочувственный, властный, но мягкий, требовательный, но понимающий.

2. Ритм. Все жизненные процессы различаются своими ритмами. Ритм проявляется на многих уровнях - от простых видов поведения, например дыхания, моргания глазами и простейших телодвижений, до более сложных, например маниакально-депрессивных циклов, конфликтных взаимодействий и периодичности работы и отдыха (см. Leonard, 1978). Эффективное воздействие (установление "общности и единства") становится возможным при синхронности ритмов. Поэтому эриксоновский гипнотерапевт постоянно приноравливается ("подстраивается") к ритмам клиента. С подавленным человеком он разговаривает медленно, с возбужденным - быстро; он может ускорять ритм, чтобы вызвать у клиента дезориентацию, или замедлять его, чтобы успокоить клиента или вызвать у него скуку. Изменения тона обычно приурочиваются к выдохам клиента (или к вдохам, как в методе левитации руки, когда повышение тона подчеркивает желаемое движение вверх). Эти и другие методы рассматриваются в следующей главе.

3. Конгруэнтность. Смысл сообщаемого передается через посредство многих параметров поведения - тона голоса, положения тела, выражения лица и т.д. Воздействие конгруэнтно, когда сигналы, передаваемые по всем этим каналам, не противоречат один другому. Хотя эриксоновский гипнотерапевт иногда сознательно использует неконгруэнтное поведение, чтобы дезориентировать клиента (глава 7), однако эффективное воздействие должно быть конгруэнтным. Так, гипнотерапевт обычно не должен, например, со скучным видом говорить о чем-то волнующем; точно так же не рекомендуется внушать расслабление напряженным, резким голосом или же разговаривать с человеком в состоянии возрастной регрессии, как со взрослым.

Можно сказать, что все способы воздействия должны поддерживать друг друга. Например, когда субъекту дается указание "глубже погрузиться в транс", голос должен понижаться; приступая к какой-то важной теме, психотерапевт должен выглядеть и говорить серьезнее; рассказывая историю о том, как кто-то испытывал все большую растерянность, он ускоряет темп речи. Такая конгруэнтность придает гипнотическим воздействиям убедительность и настоятельность, тем самым увеличивая вероятность того, что они будут приняты и возымеют эффект. Более того, можно говорить о том, что большая часть гипнотического влияния происходит на невербальном уровне.

Будьте уверены в себе

Может показаться, что это легче сказать, чем сделать. Чтобы успешно утилизировать процессы, охарактеризованные в этом разделе, вы должны верить в свою способность к гипнотическому воздействию. Вам необязательно всякий раз в точности знать содержание или форму того, что вы собираетесь делать. Больше того, отказ от потребности сознательно планировать или прогнозировать иногда оказывается ключом к избавлению от беспокойства и других отвлекающих факторов. Это позволяет вам, что важнее всего, объединиться с клиентои на чувстсвенном уровне, так что мышление становится межличностным, т.е. гипнотерапевт получает возможность воспринимать "внушения" от бессознательных процессов как собственного "я", так и клиента. Поскольку такой терапевтический процесс достижим лишь тогда, когда налицо чувственные ритмы и психологическое чувство безопасности, гипнотерапевт должен следить за этими условиями и постоянно обеспечивать их. Далее, некоторые гипнотерапевты считают полезным держать в уме несколько простых идей или тем, которые и разрабатывают во время подобного гипнотического исследования. Однако вместо того, чтобы диктовать себе заранее, как конкретно эти идеи будут реализованы данным клиентом, гипнотерапевт привыкает доверять бессознательным процессам, которые способны продуктивно утилизировать ситуацию.

Опять-таки это не означает, что планирование и другие аналитические процессы не нужны и никогда не бывают полезны. Скорее мы хотим сказать, что таких процессов часто недостаточно и что для эриксоновского гипнотерапевта весьма ценным инструментом оказываются "управляемо-спонтанные" процессы, выдвигающие на первый план творческое начало бессознательного. Выработка такой "управляемой спонтанности" не означает неразумного отказа от строгости или последовательности. Наоборот, она требует от гипнотерапевта полной сосредоточенности и осознанности, а для этого необходимы постоянная интенсивная тренировка и увлеченность. В основе такой увлеченности лежит уверенность в целостности и творческом потенциале бессознательных процессов. Это основная идея, которую эриксоновский гипнотерапевт передает клиентам. Поэтому если гипнотерапевт не чувствует такого доверия к своим собственным бессознательным процессам, клиентам будет трудно выработать его у себя.

Чем больше гипнотерапевт доверяет своим бессознательным процессам, тем глубже и его вера в потенциал клиента. Осознавая эту веру, гипнотерапевт ослабляет мешающее ему напряжение, которое возникает в тех случаях, когда он ошибочно принимает на себя ответственность за переживания, возникающие у другого человека; сообщая эту веру клиенту, он стимулирует его желание и способность принять ответственность на себя. Обычно это усиливает терапевтический эффект.

Например, одна клиентка обратилась ко мне в очень плохом состоянии. Большую часть своих 40 лет она провела в сиротских приютах, а позже - в психиатрических больницах. Не буду входить в подробности, но гипнотерапия потребовала от нее долгих и энергичных усилий. Однако она была настойчива и через много месяцев добилась значительных трансформаций. Когда мы анализировали ход лечения, она несколько раз подчеркивала, что из всего, что я предпринимал, самое сильное действие на нее оказала передавшаяся ей нерушимая вера в ее собственную способность вести себя разумно и самостоятельно. Она отметила, что буквально все, с кем она сталкивалась, и особенно специалисты по душевному здоровью, постоянно прямо или косвенно давали ей понять, что она обречена навсегда остаться никому не нужной и несчастной неудачницей. Естественно, в конце концов она в значительной мере примирилась с таким приговором. Поэтому, когда я стал внушать ей нечто противоположное, она сначала испытала потрясение и растерянность. Несколько месяцев она изо всех сил пыталась отвергнуть такую возможность, но потом вынуждена была над ней задуматься. Мало-помалу это привело к тому, что она стала проявлять огромное желание сотрудничать со мной и экспериментировать с новыми способами существования как в гипнотерапевтическом контексте, так и вне его. Короче говоря, ее доверие ко мне и вера в себя мотивировали ее и позволили постепенно осуществить долгожданные изменения.

Все это не означает, что уверенность в себе - единственное качество, необходимое, чтобы вызвать разительные изменения; для успеха лечения обычно требуется гораздо большее. Не означает это также, что гипнотерапевт должен быть постоянно радостен и оптимистичен. Временами он может испытывать известную неуверенность в себе и других; иногда он может намеренно проявлять недостаток уверенности в качестве терапевтической уловки. Важно, что из общего контекста уверенности в себе может возникнуть позитивный цикл, когда возрастающая уверенность порождает возрастающую эффективность, которая порождает возрастающую уверенность, и т.д. Этот процесс обычно приводит к наибольшим терапевтическим успехам.

Отсюда возникает важный вопрос: как можно выработать полную уверенность в своих способностях к гипнотическому воздействию? Здесь можно упомянуть четыре возможности.

1. Тренируйтесь в погружении себя в транс. Это позволит вам понять, насколько естественен транс и насколько разумным и автономным может быть бессознательное. Это позволит вам также лучше освоиться с различными гипнотическими феноменами. Ощущения транса можно вызывать путем самогипноза, с помощью другого гипнотизера или в ходе группового транса с коллегами или друзьями. (Прекрасное руководство по групповому трансу - Masters & Houston. Mind Games. 1972.) Выступая в качестве субъекта, вы сможете узнать немало ценного об эффективном гипнотическом воздействии (например, об использовании неопределенных высказываний и некоторых ритмов). Добиваться полного самогипноза иногда на первых порах труднее, особенно для людей с незначительным опытом транса и/или с активным внутренним диалогом. Поэтому может оказаться лучше всего начать с проведения нескольких сеансов с гипнотерапевтом, а потом продолжать практиковаться в самогипнозе.

Исследуя состояние транса, гипнотерапевт убедится, что не у всех переживание транса оказывается одинаковым. В качестве иллюстрации могу сознаться, что в первые годы своих исследований гипноза я часто спорил с близким сотрудником (Полом Картером) о "подлинной" природе транса. Поскольку мои трансовые переживания большей частью характеризовались впечатляющими зрительными образами, я решил, что в этом и состоит транс; у Пола же во время транса преобладали эмоции, и он со мной не соглашался. Интересно, что эти наши односторонние убеждения подтверждали соответственно мои и его субъекты: мои были склонны рассказывать о зрительных образах, а его - об эмоциональных ощущениях. Мы были немало раздосадованы, когда в конце концов поняли, что наши "сопротивлявшиеся" субъекты были просто людьми, которые сталкивались с трудностями при визуализации (у меня) или при глубоком расслаблении (у него). Осознав произвольность таких своих убеждений, мы смогли преодолеть эту односторонность.

2. Сотрудничайте с клиентами на чувственном уровне. Гипнотерапевт побуждает человека к погружению в транс посредством собственного чувственного участия. В этом отношении я считаю чрезвычайно полезным для этического и практического руководства следующий принцип:

Не просите клиентов, не понуждайте их и не ожидайте от них, чтобы они что-то сделали или ощутили под гипнозом, пока вы как гипнотерапевт не продемонстрируете и себе, и клиенту на чувственном уровне собственную готовность и способность сделать то же самое.

Другими словами, поддайтесь собственному внушению сами, прежде чем просить об этом клиента. Вызовите общее состояние транса у себя, а потом предлагайте клиенту принять участие в нем по-своему. Эриксон (1964b) отмечал:

"В ходе разработки этого метода (левитации руки) я вскоре обнаружил, что почти неизменно и у меня поднимается рука и закрываются глаза. Так я понял, насколько важно давать моим клиентам указания таким тоном, который полностью передавал бы их смысл, мои ожидания и то, что я сам как личность внутренне "прочувствовал" свои слова и их смысл" (In Rossi, 1980a, p.344).

Сотрудничество на чувственном уровне может помочь гипнотерапевту выбраться из проторенной колеи мышления. Оно может также повысить его наблюдательность и облегчить выработку продуктивных реакций без помех со стороны сознания. Это часто приводит в действие вышеупомянутый цикл возрастания уверенности/возрастания эффективности.

3. Имейте в виду и смиритесь с тем, что большинство техник окажутся "неудачными". Многие честолюбивые гипнотерапевты чрезмерно беспокоятся о том, будет ли клиент успешно откликаться на конкретную технику. В надежде на "успех" гипнотерапевт очень старается, от этого у него оказывается стесненным дыхание и расстраиваются ритмы. Такой подход приводит к большим трудностям, потому что рано или поздно клиент не реаширует так, как ожидалось. Когда гипнотерапевт привязан к конкретным техникам, из таких непредвиденных реакций делается вывод, будто клиент и/или гипнотерапевт по какой-то причине "потерпели неудачу".

Эриксоновский гипнотерапевт, как правило, видит мало пользы в такой постановке вопроса - "либо выигрыш, либо проигрыш". Заинтересованный скорее в сотрудничестве, чем в доминировании, он не навязывает, а предлагает своим клиентам те или иные возможности переживаний. Вы можете быть уверены, что из многих возможностей лишь некоторые будут реализованы. То есть, может быть, 90% ваших техник и внушений не вызовут глубокого чувственного отклика; человек будет избирательно ориентироваться на те немногие идеи, которые наиболее значимы для него лично, и именно их будет чувственно разрабатывать. Вы не можете в точности предвидеть, какие именно внушения окажутся наиболее подходящими, как и при любом содержательном взаимодействии, никогда неизвестно, как человек станет реагировать.

Осознание того, что большинство техник "окажутся неудачными" (не вызовут ожидаемой реакции), может принести немалое облегчение. Любую реакцию клиента - независимо от ее соотношения с "внушаемой" реакцией - можно в полной мере воспринимать как важную обратную связь, указывающую на уникальные ценности, свойственные данному человеку. Кроме того, гипнотерапевт получает возможность перенести свое внимание на более общий и всеобъемлющий уровень, зная, что рано или поздно, так или иначе у человека появится гипнотическая реакция. Поэтому гипнотерапевт думает только о том, как именно и когда она появится. Держа в уме общую идею, он разрабатывает много возможных конкретных подходов, на какой-то из которых клиент может прореагировать. Он опять-таки допускает, что большая часть подобных внушений не вызовет у клиента гипнотической реакции, но знает, что рано или поздно у него проявится значимая реакция по меньшей мере на одно из них.

4. Практикуйтесь, практикуйтесь, практикуйтесь. Ничто не может заменить практики! Как и всякий навык, эффективное гипнотическое возействие вырабатывается в ходе неуклонной тренировки. Тренируйтесь всегда, везде и с кем только можете; чем больше здесь разнообразия, тем лучше. Заручитесь помощью друзей и добровольцев. Если таких не найдется, изобретайте другие методы тренировки, такие как видеозапись и просмотр своих сеансов, записывание различных наведений, наблюдение за собой в зеркале во время гипнотического воздействия, работа с воображаемым субъектом, сидящим перед вами. (Этот последний способ восходит к методу Эриксона "Мой друг Джон" (1964b), который будет рассмотрен в главе 7.) По мере освоения различных гипнотических техник и принципов начинайте подмечать, как они осуществляются в "негипнотических" контекстах, особенно в области психотерапии. Особое внимание уделяйте тому, как вы уже используете многие гипнотические техники, не осознавая их как таковые. Расширяйте диапазон гипнотических реакций, вызываемых подобными воздействиями.

Эти и другие тренировочные процедуры будут подробнее рассмотрены в следующих главах. Здесь важно упомянуть, что полная уверенность в гипнотических способностях как своих собственных, так и клиента появляется у гипнотерапевта обычно лишь в результате разнообразной практики. Я не хочу сказать, что для этого потребуется двадцать лет практики; у старательного и гибкого человека может за гораздо меньший срок возникнуть чувство того, что как гипнотерапевт, так и клиент - высокоразумные существа, которым под силу достигнуть поразительных результатов в гипнотическом обучении. Поддерживаемый такой уверенностью, гипнотерапевт сумеет искусно пользоваться описанными в этой главе разнобразными методами, которые выведут его на верный путь к успеху.

Общие принципы

Это звучит как парадокс, но для того, чтобы добиться успеха, эриксоновский гипнотерапевт должен сочетать в себе гибкость и систематичность, непредсказуемость и последовательность, творческий подход и методичность. Это отчасти объясняется тем, что он полагается на эвристику, а не на алгоритмы, и руководствуется общими принципами, а не стандартными техниками. В настоящем разделе будут рассмотрены наиболее важные из этих принципов.

Согласно определению Эриксона (1952, 1959, 1946d, 1965; Erickson & Rossi, 1979), наиболее элементарные принципы эффективного гипнотического воздействия таковы:

а) принимайте реальность клиента;

б) утилизируйте реальность клиента.

Принятие реальности означает, что вы предполагаете и соответствующим образом даете понять человеку: то, что он делает, - правильно, и это как раз то, чего вы от него в данный момент хотите. Это не означает, что гипнотерапевт обязательно соглашается с выборами клиента или лично считает их "хорошими" или "плохими". Наоборот, гипнотерапевт воздерживается от желания или потребности немедленно приступить к навязыванию своего понимания или стратегии, вместо этого полностью признавая, что текущие переживания клиента правомерны и действительны, что их не нужно отрицать, скрывать, рационально анализировать или диссоциироваться от них каким-нибудь иным путем. Такое принятие уравнивает гипнотерапевта с клиентом, тем самым способствуя самопринятию клиента. Поскольку в центре большинства психологических проблем лежит диссоциация, связанная со снижением чувства собственной ценности, это важный первый шаг в процессе изменений.

Это особенно справедливо по отношению к поведению или переживаниям, которые принято клеймить как "болезненные проявления" или "отклонения". Эриксон (1964d) отмечает:

"Существует много разновидностей трудных пациентов, которые обращаются за психотерапевтической помощью, но проявляют открытую враждебность, антагонизм, сопротивление, занимают оборонительную позицию и по всей видимости не желают принимать помощь, за которой обратились. Такая враждебная установка - неотъемлемая часть той причины, которая заставляет их обращаться за помощью... Поэтому к такой установке следует отнестись с уважением, а не рассматривать ее как активное, намеренное или даже бессознательное желание противостоять психотерапевту. Такое сопротивление должно быть открыто принято, больше того, с благодарностью принято, поскольку оно представляет собой жизненно важную информацию о части их проблем и нередко может быть использовано как брешь в их обороне... Психотерапевт, отдающий себе в этом отчет, особенно если он хорошо владеет навыками гипнотерапии, способен легко и нередко быстро трансформировать эти явные, казалось бы, недружелюбные формы поведения в хороший раппорт, создать у пациента ощущение, что его понимают, и установку надежды на успешное достижение искомых целей" (In Rossi, 1980a, p.299).

Таким образом, принятие поведения позволяет утилизировать его в интересах терапии. С этой целью гипнотерапевт обычно дает клиенту понять: "То, что вы сейчас делаете, - это как раз то, что позволит вам делать то-то и то-то". Гипнотерапевт исходит из того, что упомянутое желаемое состояние естественным путем возникнет из состояния, имеющего место в данный момент, и поэтому вырабатывает стратегию воздействия, основанную на тех или иных аспектах реальности клиента (например, поведении в данный момент, убеждениях, недостатках, достоинствах, воспоминаниях). Например, установление раппорта с клиентом-католиком я начал с рассказа о своем собственном католическом воспитании. Чтобы создать мотивацию у клиента, отличавшегося скупостью, который в начале лечения тревожился (без достаточных оснований) по поводу возможного банкротства, я заметил, что его плата за лечение будет снижена вдвое, если лечение завершится успешно в течение определенного времени. Еще один клиент, обратившийся за гипнотерапевтической помощью, проявлял интенсивное стремление делать все наоборот по сравнению с тем, что ему внушали. Поэтому ему была дана команда ни при каких обстоятельствах не погружаться в транс; как и ожидалось, он начал "украдкой" погружаться в трансы, которые впоследствии были постепенно углублены и утилизированы в интересах терапии.

В каждом из этих случаев особенности клиента были утилизированы для обеспечения его сотрудничества на чувственном уровне. Практические детали таких стратегий описаны в следующей главе; здесь важно, что эти принципы принятия и утилизации поведения клиента постоянно применяются эриксоновскими гипнотерапевтами. Это не какие-нибудь "разовые сделки"; они охватывают весь текущий поведенческий процесс, в ходе которого гипнотерапевт многократно проделывает путь от наблюдения за реакциями клиента к их принятию и утилизации.

Подчеркивая это, Бэндлер и Гриндер (Bandler & Grinder, 1975) сформулировали эриксоновские принципы применительно к подобному процессу:

а) подстраивайтесь к любому поведению;

б) ведите за собой поведение.

Подстройка отражает проявления клиента по принципу обратной связи, не внося во взаимодействие какого-либо нового содержания. Ее главная цель - усилить раппорт между гипнотерапевтом и клиентом (т.е. ослабить их разграничение и тем самым вызвать транс). Это позволяет клиенту проникнуться большим доверием и желанием сотрудничать, а гипнотерапевту - лучше его понимать.

Крайняя форма подстройки - полная имитация текущего поведения. Следует ожидать, что это может вызвать у человека дискомфорт. Хотя это иногда желательно и всегда поддается утилизации (см. главу 7), нередко в этом нет необходимости. Чтобы не вызвать такого беспокойства, гипнотерапевт, как правило, должен действовать немного тоньше. В следующей главе говорится, что психотерапевту необязательно подстраиваться ко всем аспектам реальности клиента, а лишь к некоторым ключевым из них; кроме того, там будет рассказано, как может осуществляться косвенная подстройка с использованием и вербальных, и невербальных каналов.

Часто подстройку лучше всего осуществлять без сознательного ведома клиента, поскольку цель гипнотических воздействий - облегчить автономное проявление бессознательных продуктивных процессов. Поэтому гипнотерапевт должен действовать естественно, без всякого "манипулирования", потому что иначе можно возбудить у клиента подозрения и беспокойство. Этого легче добиться, если осознать, что подстройка - крайне широко распространенный, всеобщий и естественный феномен. Например, большинство людей способны интуитивно распознать глубокий раппорт, существующий между двумя собеседниками, заметив, что их тела движутся в едином ритме; хороший оратор, прежде чем убеждать в чем-то слушателей, вырабатывает у себя "ощущение аудитории" и понимание ее установок (убеждений, эмоций); взрослые обычно резко меняют манеру разговора, обращаясь к ребенку; религиозные ритуалы, как правило, включают в себя ритмичные распевы или пляски. Эти примеры показывают, как подстройка усиливает раппорт и взаимопонимание. Наблюдая их и бесчисленные другие примеры, мы начинаем сознавать, что подстройка необходима для эффективного воздействия: она создает контекст "общности и единства", в котором автономные системы могут сотрудничать в едином чувственном поле.

В дополнение к подстройке эриксоновский гипнотерапевт осуществляет и ведение клиента, вводя элементы (например, действия), отличные от его текущего состояния, но совместимые с ним и направленные на достижение желаемого состояния. Это желаемое состояние бывает различным - оно может представлять собой ощущение (например, расслабленность, гнев, транс), простое поведение (сидение на стуле, рассказ о своих переживаниях), сложное поведение (выполнение домашнего задания, осуществление трансформационных изменений) и т.д.

Независимо от содержания, успешное ведение требует адекватной подстройки. В частности, неудачные попытки вызвать желаемую реакцию могут объясняться одной из трех причин. Во-первых, может отсутствовать достаточный раппорт; возможно, клиент не доверяет гипнотерапевту или "не попадает в тон" ему и вследствие этого не поддается внушению. Во-вторых, воздействия, осуществляемые в ходе ведения, могут требовать от клиента ощущений или поведения, слишком отличающихся от его текущего состояния, и поэтому клиент, даже желая этого, не в состоянии выполнить указания гипнотерапевта. Например, слова "вы читаете эту книгу и поэтому можете погрузиться в глубокий транс НЕМЕДЛЕННО!!!" окажутся для большинства читателей, мягко говоря, чересчур сильным ведением. Поэтому обычно бывает необходима серия последовательных промежуточных этапов. В-третьих, требуемое состояние может быть несовместимо с жизненным опытом, убеждениями или ценностями клиента. В таких случаях клиент, даже будучи способным на это, не желает выполнять команды.

Здесь важно, что недостаточность подстройки гарантирует недостаточную успешность ведения. Это особенно справедливо на начальных стадиях взаимодействия, например в ходе наведения гипноза, когда требуется не столько ведение, сколько подстройка. Однако помните, что подстройка необходима на всех стадиях воздействия, особенно когда кажется, что клиент не хочет или не может следовать терапевтическим указаниям. Поэтому эриксонвоский гипнотерапевт постоянно видоизменяет свои воздействия, стремясь: а) установить и поддерживать раппорт; б) продвигаться вперед в темпе, подходящем для данного клиента; в) проявлять уважение к потребностям и представлениям клиента.

Эта важнейшая идея может быть пояснена с помощью музыкальной аналогии. Представьте себе, что тело человека - это музыкальный инструмент, а поведение - это мелодия, на нем исполняемая. Задача учителя музыки (гипнотерапевта) состоит в том, чтобы расширить возможности ученика (клиента) в игре на своем инструменте. Сначала учитель прислушивается к тому, как ученик играет на своем инструменте, тщательно отмечая особенности его индивидуального стиля, его сильные и слабые стороны, интересы и т.д. Потом учитель берет свой инструмент, подстраивает его под инструмент ученика (устанавливает раппорт) и начинает играть ту же мелодию (подстройка). Попав "в ногу" с учеником, он начинает вставлять то там, то здесь новые ноты и предлагать то там, то здесь изменения (ведение), постоянно сохраняя готовность вернуться к основному ритму ученика (возобновление подстройки). Таким путем учитель помогает ученику понемногу развить собственные навыки, изначально в нем заложенные.

Конечно, ученик не всегда захочет или сможет следовать указаниям учителя. Это особенно вероятно, если их инструменты настроены по-разному или же если музыканты (гипнотерапевт и клиент) играют в разной тональности (недостаточный раппорт). Или же учитель может чересчур резко переходить к новой мелодии, ритму, стилю и т.д. - например, от блюза к джазу (слишком быстрое ведение), или вводить какой-то новый стиль - например, фламенко, - который совсем не нравится ученику (неверное ведение). В любом случае для достижения успеха учитель должен пристально следить за трудностями, возникающими у ученика, и приспосабливаться, чтобы преодолеть их (возобновление подстройки).

Это образное сравнение отчасти иллюстрирует ритмичный, сиюминутный, взаимопроникающий и взаимодополняющий характер подстройки и ведения. Оно также позволяет перейти к третьему главному принципу эффективного общения:

Сопротивление клиента указывает на то, что гипнотерапевт должен подстроиться к какому-то более глубинному аспекту (аспектам) его внутреннего опыта.

Это не означает, что гипнотерапевт "ошибся" или "потерпел неудачу", а означает лишь, что нужно скорректировать характер воздействий. Другими словами, эриксоновский гипнотерапевт исходит из того, что все аспекты внутреннего опыта правомерны, действительны и могут быть утилизированы, а затем на уровне поведения осуществляет подстройку и ведет клиента к желаемому состоянию. Он не знает в точности, где и когда будет достигнута эта цель, он знает только, что может быть установлен постоянный ритм, в котором те или иные стереотипы отмечаются, принимаются и утилизируются для прокладки уникальной траектории, ведущей от текущего состояния к желаемому. На этом непредсказуемом пути изменений гипнотерапевт наверняка столкнется с различными препятствиями и барьерами. Но он не будет пытаться силой прорываться сквозь них или же навешивать на них уничижительные или обесценивающие ярлыки, а просто признает их правомерность и приспособится к ним. Благодаря этому эксцентричные стереотипы реакций клиента не отвергаются как "плохие" или "болезненные", а, наоборот, принимаются как дающие возможность достижения желаемых состояний (например, гипнотических переживаний и терапевтических изменений).

Разумеется, любой гипнотерапевт время от времени будет испытывать трудности. связанные с полным принятием и использованием стереотипов поведения клиента. В этом нет ничего страшного. Любой такой тупик можно преодолеть, если остановиться, сориентироваться на свои внутренние ощущения и спросить себя: "Как могу я утилизировать такое поведение?" Не пытайтесь влиять на клиентов, пока вы сами не ощутите, что их переживания правомерны, действительны и могут быть утилизированы. Действуя таким способом, вы вскоре поймете, что клиент не враждебен или не способен - просто у каждого свой, уникальный стиль сотрудничества (см. Shazer, 1982). Соответственно гипнотерапевтическое взаимодействие превращается в увлекательный процесс выявления этого конкретного стиля сотрудничества и поиска путей к его утилизации с целью достижения желаемого состояния.

В силу общей и кроссконтекстуальной природы подстройки и ведения этот процесс может происходить множеством способов. В контексте гипноза принципы утилизации могут быть выражены в более конкретной форме:

а) Подстраивайтесь к сознательным процессам и депотенциализируйте их;

б) Сосредоточивайтесь на бессознательных процессах и усиливайте их.

Эти принципы выражают самую суть эффективного гипнотического воздействия. Они предполагают, что многие затруднения как при вызывании транса, так и в преодолении жизненных осложнений объясняются поглощенностью привычными сознательными процессами. Поэтому эриксоновский гипнотерапевт стремится депотенциализировать навязчивые сознательные процессы и способствовать освоению недоступных до того ресурсов. Для этого он помогает клиенту отвлечься от сознательных процессов, чтобы настроиться на бессознательные (т.е. чувственные, парадоксальные, нелинейные) процессы.

Чтобы при этом обойти возможное противодействие ("сопротивление"), часто используется косвенный подход. Например, клиент, у которого непрерывный внутренний диалог не допускал возникновения транса, получил указание во время наведения считать задом наперед от 1000 до 1 по тройкам. Другой клиент-врач, желавший подвергнуться гипнозу, был одержим непреодолимым стремлением все осмыслять логически. Чтобы отвлечь и зафиксировать его сознательное внимание, я приказал ему "тщательно наблюдать" за поведением другого человека, на котором я буду демонстрировать процесс наведения, и только за ним. Однако все мои процедуры наведения были направлены на косвенную подстройку к нему и на ведение его текущего поведения с целью погружения его в транс. В третьем случае клиент погрузился в транс "от скуки" после нескольких часов выслушивания нудных историй, приправленных косвенными внушениями, вызывающими транс.

Не является случайным совпадением то, что все эти примеры связаны с наведением гипноза. Косвенное воздействие обычно в наибольшей степени требуется именно на этом этапе, поскольку именно тогда от клиента, в сущности, требуется, чтобы он отказался от своей привязанности к сознательным процессам. Конечно, косвенные методы иногда оказываются необходимыми и на других этапах гипнотерапии. Например, одна клиентка, у которой приближался срок окончания терапии, приходила в ужас при мысли о встрече со своим отцом, от которого сбежала в детстве. В трансе ей было дано постгипнотическое внушение, что на следующий день ее страхи будут неуклонно возрастать на протяжении всего пути до его дома, пока к моменту прибытия туда она не окажется настолько измученной ими, что погрузится в глубокий транс. Тогда у нее возникнет состояние внутренного спокойствия в сочетании с внешней отзывчивостью, которое и будет сохраняться до самого вечера, в течение всей встречи. В конечном счете ее встреча с отцом прошла исключительно успешно.

Эти примеры говорят лишь о некоторых из множества возможностей. Более конкретные стратегии, помогающие определить, как и когда нужно прибегать к косвенным методам, подробно изложены ниже. Здесь же закончим последним принципом:

Пользуйтесь косвенными методами воздействия в тех случаях, когда сознательные процессы клиента противодействуют или иным способом мешают достижению желаемых изменений.

Говоря от противного, применять косвенные методы нет необходимости в тех случаях, когда клиент находится в трансе, поскольку тогда сознательные процессы по определению не являются доминирующими.

3. ЭРИКСОНОВСКАЯ ГИПНОТЕРАПИЯ: ОБЩИЙ ПОДХОД - ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ТРАНСЫ. Руководство по эриксоновской гипнотерапии - Стивен Гиллиген