Глава 15. Консультирование по проблемам ценностей - Терапевтическая психология- Шостром Э

Психология как наука и профессия все чаще затрагивает проблемы ценностей. Обнаруживается, что ценности представляют научный интерес в качестве факторов, влияющих на поведение человека. Термин «ценность» в этом контексте определяется как устойчивое сознательное или бессознательное убеждение в важности идеи или чувства. В данной главе фило-софская проблема происхождения ценностей и вопрос абсо-лютности или относительности ценностей будет рассматриваться лишь частично.

Проблемы терапевтической психологии

Цель этой главы заключается в исследовании взаимоотношений между терапевтической психологией и религиозным консультированием. Мы будем использовать описание двух подходов по Вренну: «Религия и психология дополняют друг друга. Психология вносит вклад в понимание природы самости и взаимоотношений с другими, религия — в понимание значения и цели жизни и значимости этих взаимоотношений. Обе могут внести вклад в повышение эффективности жизни» (325, р. 331).

В психологической литературе отмечается пробуждение интереса к философским проблемам, лежащим в основе психологического изучения человека. Моурер, например, утверждает, что психология, вероятно, должна исследовать долго лелеемое предположение, согласно которому нефизические элементы личности (понимаемые как человеческий разум или дух) обслуживают тело [219]. Хотя личность вырастает из потребностей служить телу, Моурер интересуется, действительноли «разум» имеет особые характеристики и потребность в выживании. Он предполагает, что этот вопрос возник тогда, когда тема перешла из области традиционно слабого натуралистического наблюдения в область «духа» — традиционно религиозного предмета. До сих пор психологи проявляют возрастающий интерес к предмету «психологического выживания» и «человеческой ситуации». Человеческие проблемы, особенно из области психического здоровья, стали весьма актуальными, и практические психологи стремятся исследовать все возможные способы помочьклиентам выжить психологически. Очевидно, что они стремятся делать это даже тогда, когда эти способы выходят за рамки традиционной лаборатории и строго бихевиористских методов изучения и помощи человеку.

Является трюизмом, что психотерапевты и консультанты помогают разрешить основные проблемы жизни, а именно трудности в любви, конфликты периода взросления, проблемы регулирования чувства вины и преодоления кризисных ситуаций, будь то развод, смерть близкого человека или увольнение с работы. Авторы знают о трудностях раскрытия темы ценностей в контексте терапевтической психологии. Эта глава предлагает начальные сведения студентам, которые не очень много читали или думали о многочисленных проблемах, возникающих при несовпадении ценностей клиента и терапевта.

Специалисты по психологическому консультированию без энтузиазма отнеслись к тому, что они могут нести ответственность за то, что в широком смысле определяется как «религиозное». Такое отношение возникало из-за основанных на опыте традиций философских различий между социальной наукой и теологией, эмоциональных крайностей и лицемерия большинства организованных религиозных способов поведения, а также из-за неосведомленности или конфликтности самого консультанта в вопросах духовного. Однако большинство специалистов по психологическому консультированию признают, что религиозные представления и чувства становятся мощными позитивными или негативными факторами в жизни их клиентов.

Психология традиционно биологически ориентирована. Ранние модели и научные методы конца девятнадцатого века были основаны на физиологии и физике. Философия Дарвина оказала значительное влияние на представления психологов о человеке, который, как оказалось, подчиняется тем же законам природы, что и представители животного мира. Ранняя американская психология прибавила функциональную ноту в биологические модели, импортированные из Германии. Была предпринята активная попытка развести психологию с ее ранними философскими корнями и сделать понимание поведения строго научным предприятием.

Мы не пропагандируем возвращение к рационалистическому и другим философским методам как замещению тщательного наблюдения и строгого экспериментирования. Психология как наука должна оставаться на прочной основе научных методов и критического мышления. Тяга к знаниям о человеке и попытки оказать помощь в решении человеческих проблем делают преждевременными и нереалистичными требования к такому «молодому» направлению, как научная психология. Тем не менее психолог-терапевт, встретившийся ере- . альной практикой, ищет для помощи клиенту, помимо научных методов и психологических техник, ценности вне самого процесса помощи.

Предположение о необходимости выхода за пределы строго психологических техник для помощи клиенту с проблемами ценностей направляет терапевтического психолога прямо в область :; традиционных религиозных интересов. Здесьснова история пси- : хологии в некоторых пунктах противостоит официальной рели- j гии. Например, Фрейд хорошо известен своими обвинениями в J адрес организованных форм религии в провокационной работе ''[ «Будущееоднойиллюзии»[110].Онутверждал,чтомногиерели- *■■■ гиозные догмы и формы поведения являются проекцией бессознательных желаний. Вдополнение кзлословию или равнодушию некоторых профессиональных психологов, которые имели проч-ныеличныерелигиозные убеждения, могли обвинять в необъективности и религиозном влиянии на клиентов.

Отношение Юнга к религии выражалось в том, что систему убеждений клиента нужно использовать так, чтобы она максимально способствовала восстановлению его здоровых отношений. Эта точка зрения радикально отличалась от позиции Фрейда, который имел склонность рассматривать официальную религию как форму болезни. Юнг известен отстаиванием положения о поиске Бога в жизненном опыте как части процесса индивидуализации [126]. «Бог внутри» - расовое бессознательное в системе Юнга, позднее уравнивалось многими с трансцендентальным «Бог вовне». Юнготмечал, что не дело психолога устанавливать или даже исследовать объективную правду относительно существования Бога. Кроме того, он утверждал, что пси-хологнедолжен создавать псевдорелигию из примитивныхжеланий или мифов. Юнг пытался оставаться в этой сфере ближе к практике и концентрироваться, скорее, надубе, чем нажелудях [317].

Уайт [317], священник и психолог, в духе примирения сблизил проблему Бога с психологией бессознательного. Он попытался связать идею внешней реальности, называемую Богом, с внутренней природой и психологической реальностью человека. Кункель [179], психиатр, также приложил усилия к примирениюдвух сфер в «религиозной психологии». Элементами этих объединенных отношений являются натуралистическое наблюдение и глубокая психология. Они используются для понимания поведения, с одной стороны, а с другой — религия используется для того, чтобы определить цель и направление поведения. Кункель полагает, что человеческие помогающие взаимоотношения, такие как психотерапия, и цели при достижении зрелости требуют, чтобы оба подхода работали вместе.

Еще раньше также прилагались усилия более тесно связать психотерапевтические методы с подобными попытками религии. Путнам, врач начала двадцатого века из Новой Англии, упорно стремился склонить коллег-психоаналитиков присоединиться к его усилиям по расширению основы психоанализа за счет включения проблем более крупных сообществ и космоса. В Европе и Америке было оказано сильное сопротивление и проявлено открытое отвержение его идей по объединению религиозно ориентированной метафизики и психоанализа. Это сопротивление существовало до времен таких писателей, как Фромм [117], Моурер [219], Уайт [317], которые вновь подняли этот вопрос, не предлагая компромисса для научной основы психологии.

Точка зрения

В этой книге мы обсуждаем ценности, потому что клиенты часто обращают внимание консультанта на свои проблемы, касающиеся конфликта ценностей, чувства вины по поводу безнравственного поведения, глубокой тревоги, чувства малоценности и связи с чем-то значительным. Консультант часто попадает в сложное положение, когда клиент ожидает от него больше, чем просто помощи вдостижении инсайта, касающегося самого себя. В действительности многие клиенты умоляют консультанта сказать им, как жить, каким типом личности следует быть, как следует встречать превратности и кажущуюся бессмысленность жизни. Часто клиент ожидает от консультанта освобождения от базисной тревоги, такой как страх небытия или смерти.

Мы не предлагаем, чтобы консультант проявлял себя авторитарно при таких вопросах, но и не считаем, что ему следует уступатьтребованиям клиента и при ответе на базисные вопросы высказывать личную философию. Не исключено, что консультант лучше осведомлен об этих проблемах, но он должен помнить об искушении просвещения по философским и религиозным вопросам и не поддаваться ему. Терапевту следует заметить, чтоегороль состоит в позитивных предложениях клиенту относительно того, где он может найти «ответы» или «получить помощь в религиозных или философских поисках».

Междисциплинарные взаимоотношения

Кажется, можно признать, что религиозные и психологические концепты не являются взаимно исключающими. Не следует предполагать, что только религиозные интересы или психологические интерпретации являются тотальным решением или объяснением человеческих проблем. Многиелюди помещают это предположение в неудобную форму дихотомии. Они чувствуют склонность отвергать психологические интерпретации и объяснения поведения или религиозную систему убеждений. Однако есть третья позиция, которую мы хотим исследовать. Между психологическими и теологическими представлениями человека существуют выраженные области повторения и соответствия, также как и конфликты. Следует признать точки соответствия и конфликтов, а затем тщательно поискать те области, где понятия соответствуют и, возможно, вызывают более значительный комбинированный инсайт о человеческом существовании и решении человеческих проблем.

Мы думаем, что важно призвать коллег задуматься над вопросом о взаимоотношениях между научной психологией, философией и религией. Если такая попытка будет успешной, возможен «прорыв», который принесет большую выгоду и консультанту, и клиенту всовладаниисэтими междисциплинарными проблемами, многие из которых в настоящее время находятся вне сферы научной и профессиональной психологии.

Существуют побуждающие социальные причины, объясняющие необходимость такого прорыва. В данной главе мы уже упоминали, что проблема психического здоровья связана с вопросами жизненной философии или Weltanschauung. Moypep [219] считает, что мы нуждаемся в разновидности психической гигиены, предназначенной для человека двадцатого столетия, которая будет обеспечивать психологическое выживание, более важное, чем усилия по управлению природной средой. Появление такого подхода необходимо для предотвращения массовых психозов и неврозов. Методы, дополняющие официальную религию, должны быть найдены для того, чтобы помочь клиентам справиться с чувством разочарования, деперсонализацией, отсутствием любви и отвержением, попытками манипулировать человеком со стороны другихлюдей. Развитие такой философии может помочь клиенту в управлении терзающей, свободно плавающей тревогой, виной по поводу реальных или воображаемых ошибок, чувствами беспомощности и обиды в периоды кризисов. Это вопросы, которые обычный консультант-психолог не можетразрешить адекватно, используя общие техники психологической поддержки и принятия.

Есть Несколько организаций, которые ищут взаимосвязи между психологией и религией. Академия религии и психического здоровья является примером такой организации. Общество научных исследований религии —это другая организация, предназначение которой в облегчении общения студентов, изучающих религиозные и социальные науки.

Профессиональные встречи психологических и консультативных групп включают все большее число секций, посвященных вопросам ценностей. Существуют комитеты Американской психологической ассоциации и Американской психиатрической ассоциации, предназначенные для решения проблемы отношения к ценностям и официальной религии. Также отмечается быстрый рост пасторско-консультирующего движения, ускоряющийся за счет клинической подготовки студентов-священников.

Пасторская психология

Консультирующие пасторы являются посвященными вдухов-ный сан священниками, подготовленными для психологического консультирования, чтобы помогать людям с проблемами в области убеждений, морали, вины и в кризисных ситуациях. Такие консультанты помогают прихожанам по широкому спектру человеческих проблем: от супружеских конфликтов до воспитания детей. Семейный священник и семейный врач традиционно принимались в большинстве общин как единственные источники помощи.

Сегодняшний священник несет ответственность как за приход, так и за общину. Поэтому требованием времени является необходимость того, чтобы он ориентировался вдинамической психологии и мог давать мудрые профессиональные наставления.

Обычный священник получает трехлетнее общее профессиональное образование, ведущее к получению степени бакалавра богословия. В процессе занятий для получения степени ему преподаются общие знания о личности и теории консультирования, а также он получает супервизию по клиническому опыту в условиях госпиталя в течение шести недель в год резидентуры.

Термин «пасторская психология» относится к более продолжительной специализации. Такие руководители, как Хилтнер, Уайз, Джонсон и Эйтцен, разработали программу для получения докторской степени по этой специальности. Такие выпускники обычно служат как терапевтические консультанты при пасторских консультативных центрах, что является частью общих усилий различных церквей города, а также в качестве учителей колледжей или семинарий.

Для помощи в определении границ обращения за пасторским консультированием цитируются его различные уровни, описанные Оутсом [224]. Большинство пасторских функций, перечисленных ниже, имеют отношение к консультированию:

1. Уровень дружбы (взаимоотношений).

2. Уровень утешения (поддержки).

3. Уровень вероисповедания (катарсиса).

4. Уровень обучения (информации).

5. Уровень пасторского консультирования (психотерапии).

6. Уровень направления.

Акт принятия или любви в широком смысле, «братской любви», также включен в пасторское консультирование. Консультанты-священники обычно ссылаются на положение, согласно которомулюбовь человека к человеку основывается налюбви Бога к человеку. Религиозный консультант связывает принятие клиентом себя и близкого человека с любовью Бога к человеку как основному источнику достижения инсайта, свободы, безопасности, зрелости и других подобных терапевтических целей, Отношения при консультировании часто истолковываются как поиски «царства Божия» в человеке. Эти позиции не обязательно нарушают оптимальные взаимоотношения при консультировании, если только они не сопровождаются осуждающими или авторитарными отношениями.

Религиозный консультант, в особенности придерживающийся христианской традиции, начинаете антропологических и психологических предположений подобно профессиональному психологу. Центральной ценностью в пасторском консультировании служитто, что называется божественный закон. Трудно обобщать или быть категоричным в отношении телеологических предположений теологов, поскольку они представлены разными точками зрения в зависимости от уникально воспринятого смысла и обучения. Например, некоторые теологи не видят традиционной дихотомии между Богом и человеком, так как они видят Бога и человека в едином родстве. При любом событии взгляд на природу, цель или происхождение человека влияет на подход к проблемам консультирования.

Психолог, наоборот, обычно оперирует гуманистическим предположением, согласно которому конечные ценности рационально детерминированы и находятся в самом человеке. Здесь, по нашему мнению, находится главный вопрос о соотношении пасторского консультирования с научно ориентированным консультированием, который трудно разрешить на уровне техник, поскольку оба касаются помощи страдающему человеку. Психологи могут оценивать техники, которые они используют, по критериям эффективности при достижении ограниченных целей, отделенных от основных философских положений.

Для широкого и точного анализа сравнительных представлений, лежащих в основе психологической науки и христианства, читатель может обратиться к работе Миела «Что тогда есть человек» [203], который представляет доклады симпозиума по изучению уникальных и взаимосвязанных свойств двух основных способов толкования человека.

Существует много приемов, которые может реализовать священник для приближения к тем же самым целям психического здоровья, к которым стремится терапевтический психолог. Должно быть признано, что религиозный деятель затрагивает больше аспектов жизни его прихожан, чем только их психическое здоровье. Психическое здоровье имеет разные определения; но это одна из областей, по поводу которой люди ищут руководителя, хотя и под разными предлогами. Консультантам-священникам следует признать, что недавний подъем религиозного интереса и посещения церквей, вероятно, означает нечто большее, чем простое желание возобновить связи детства с общественными учреждениями или избежать напряжения. Это также может быть рассмотрено как глубокое выражение человеческого поиска духовных основ жизни, с помощью которых можно построить богатую и наполненную жизнь для себя и своей семьи. Должно быть признано, что социальные кризисы обычно стимулировали значительный. подъем интереса к религии.

Религиозный лидер, пытаясь дать ответы на поиски его прихожан, принимает на себя огромную ответственность. Отношения ситуации консультирования являются только одним из промежуточных средств для достижения его целей. Поэтому нам кажется, что для священника было бы ошибкой слишком вовлекаться втерапев-тическое консультирование, за исключением случаев, когда обсуждаемые вопросы включают нахождение ответов на глубокие, но ясно очерченные моральные и духовные проблемы.

Часто глубокие психологические проблемы клиента скрываются под маской моральных и духовных проблем. Священник должен иметь навыки распознавания патологий личности. Он также должен знать собственные ограничения в работе с проблемами, понимаемыми клиентом как «духовные», поскольку клиент может включать в их число почти все человеческие сложности.

Роль пастора-консультанта в отношениях с другими специалистами. Принципиальная роль пастора-консультанта в психологическом консультировании представляется как исследование первичной проблемы клиента для выявления области, связанной с духовными интересами и знаниями, а также эмоциональных состояний, оправдывающих помощь терапевтических психологов, психиатров или социальных работников. Основные техники должны быть поддерживающими и информационными. Исследование бессознательных мотивов может приводить к развитию глубокого переноса и контрпереноса, ожиданию быстрых достижений или усугублению развивающейся психической болезни.

Личностные проблемы могут рассматриваться с междисциплинарной точки зрения, согласно которой консультант-пастор, психолог или психиатр работают вместе. Практически, однако, это трудно достижимо, поскольку пережитки взаимных подозрений среди практиков продолжают существовать, а клиентов часто смущает усложняющая методы работа с двумя сходными типами специалистов. Совмещение в одном лице пастора и психолога может привести к удовлетворительным результатам только при условии, когда первичная ответственность возлагается на одного из специалистов.

Вклад терапевтической психологии в пасторское консультирование. Инструменты терапевтической психологии во многом полезны пастору-консультанту. Например, применениетехник, влияющих на взаимоотношения, таких как слушание, принятие, отражение, могут помочь в.преодолении традиционной авторитарной роли дачи советов, в которой часто обвиняют священников. Понимание роли бессознательной мотивации в поведении и человеческой культуре может выгодно помочь в распознавании защиты и эмоциональных проблем как вида болезни или невежества, в отличие от объяснения поведения в традиционных моралистских терминах, столь разрушительных для хороших отношений при консультировании. Лучшиезнания человеческой мотивации должны помочь священнику понять, как поступать с концептами свободы воли, моральной ответственности, вины и ответственных действий.

Возможности и ограничения роли священника при консультировании. Священник может получить преимущество в стратегических помогающих отношениях с клиентом, основанных натради-ционном «пасторском» восприятии духовенства. Он имеет преимущество над другими помогающими профессионалами в том, что он известен и воспринимается семьей как помощник. Он может иметь дело со всей семьей в случае конкретных рабочих проблем, что часто также важно, как помощь отдельному человеку. Однако священник страдает от вышеупомянутого восприятия себя как авторитарной фигуры, учителя или символа моралистских суждений. Но в консультировании крайне необходимо, чтобы консультант воспринимался как разрешающий, не судящий, понимающий человек. Традиционная увещевающая или дающая советы роль неблагоприятна для общих целей долгосрочного консультирования.

Пастор-консультант занимает уникальную позицию, оказывая помощь, например, в развитии философии жизни. Он также занимает стратегическую позицию в обсуждении моральных проблем. Как раз здесь положения культурной антропологии помогают более точно определить границы правильного, неправильного и нейтрального. Когда религиозная догма не ясно интерпретируется в конкретном случае, полезно знать нравы культуры и как они отличаются от ясно определенных религиозных кодексов или руководств. Например, поведение, которое клиент рассматривает как «греховное» и которое вызывает страдания в виде выраженной тревоги и вины, может быть отклонением от культурных норм, а не нарушением морального кодекса его религии или секты.

ПРОБЛЕМЫ ЦЕННОСТЕЙ, С КОТОРЫМИ СТАЛКИВАЮТСЯ ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ПСИХОЛОГИ

Хотя пасторы-консультанты предупреждены об опасности превышения роли духовных консультантов, терапевтические психологи при консультировании и в психотерапевтических ролях должны быть осведомлены о той же самой опасности. Терапевтический психолог обычно дает ответы клиенту о ценностях неосознанно. Его главная роль заключается в помощи клиенту прояснить характер мышления и раскрыть чувства и мысли в отношении вопросов ценностей. Когда этого недостаточно, полагая, что клиент ведет себя неадекватно и не способен к раскрытию обычными терапевтическими техниками, психолог может представить различные культурные точки зрения и позиции по проблеме в виде вопросов или же направить клиента к религиозным специалистам для получения более детальной информации. Там клиент может получить представления в соответствующей обстановке, характеризуемой обучением. Эти представления могут быть обсуждены в ходе последующих психотерапевтических интервью, в которых можно внимательно рассмотреть систему убеждений и религиозный опыт клиента. В конечном счете, клиент посредством консультирования может спокойно интегрировать новые открытия в ядерную систему и систему самости своей личности.

Психолог-терапевт обычно не пытается осознанно влиять на базисные ценности клиента. Тем не менее, было бы чистой софистикой полагать, что в глубоких человеческих отношениях консультирования консультант не влияет на ценности клиента. Часто вполне очевидно, что консультант чувствует в отношении брака и развода, внебрачных сексуапьныхотношений, существования Бога и подобных ценностей, при этом прямо не выражая свое мнение по этим вопросам. Эти проблемы уже затрагивались при рассмотрении явления контрпереноса в главе 8.

Вероятно, передача личных ценностей неизбежна при тесных человеческих отношениях психотерапевтического консультирования. Салливан [295] даже пришел к утверждению, что личные ценности и отношение терапевта к жизни влияют на его профессиональную работу, также как его профессиональное мастерство и подготовка. Если данное утверждение валидно, как это кажется на первый взгляд, тогда существует множество способов его применения для отбора и подготовки терапевтических психологов и для направления к специалистам-психологам.

Тем не менее, существуют консультанты, чьи личные проблемы в сфере ценностей столь хорошо проработаны, что они занимают стратегические позиции для помощи клиентам в прораба-тывании проблем их ценностей. Некоторые терапевты и консультанты имеют особые интересы и навыки в работе с базисными ценностными проблемами, и они могли бы реализовать их при решении проблем брака или выбора профессии. Для консультантов с такими интересами включен следующий раздел, содержащий примеры некоторых проблем консультирования по вопросам ценностей.

Наша позиция по вопросу передачи ценностей консультантом следующая. Если собственные проблемы консультанта в области ценностей разрешены к его удовлетворению, если он не чувствует осознанной потребности «очистить» или «реформировать» мышление клиента, если он осведомлен о своих бессознательных потребностях сделать то же самое, тогда он может работать с клиентом, имеющим базисные ценностные проблемы. Однако если такая помощь включает информацию или интерпретацию догм, это должно быть сделано надежным священником с обращением кбиблио-терапевтическим источникам. Если эти условия все еще не позволяют создать удобных взаимоотношений или они приводят к насилию над собственной системой убеждений, консультант должен откровенно обсудить вопрос с клиентом и направить его к другому консультанту.

Развитие философии жизни

В качестве предположения в этом разделе рассматривается, что каждый человек имеет жизненную философию, жизненный стиль, систему религиозных убеждений, даже если они только подразумеваются и не осознаются человеком. Другим предположением является то, что поведение — это выражение основной философии человека. Когда поведение и основная философия жизни различаются, это обычно вызывает личные проблемы. Личная философия жизни человека обычно включает убеждения об истоках и природе истины, о цели и значении его частной жизни, природе реальности, включая возможность существования персонального Бога. В число других элементов его философии могут включаться природа и иерархия ценностей, которыми он обладает, происхождение и судьба человека, относительные функции причины и веры в процессах познания.

Процесс научения, проекции и инкорпорации ценностей взре-лую систему убеждений или философию жизни, как мы это видим, схематично отражен на рис. 32. Бессознательные убеждения в системе ядра (рис. 32, а) усваиваются во время процесса воспитания из ценностей, которыми обладают родители и другие близкие люди. Эти интернализованные внешние ценности (рис. 32, Ь) перевоспринимаются позднее как внешние по отношению к че-

— __ Неосознаваемые 00 усвоенные

Рис. 32. Процесс развития философии жизни

ловеку, после того как они становятся проекцией ранее усвоенных ценностей.

Во время процесса проекции (рис. 32, с) ядерная и эго-систе-мы модифицируют спроецированные ценности таким образом, что между ядерными ценностями и спроецированными ценностями не складывается идентичных отношений. Например, человек может проецировать систему ценностей своей безопасности на внешние объекты таким образом, что он строит свою безопасность в связи с банковским счетом, членом семьи или такой идеологией, как коммунизм.

Нам кажется, что терапевтическая задача — помочь клиенту исследовать свои убеждения и понять, как он проецирует ядерные ценности и воспринимает внешние ценности. Эта фаза консультирования ведет его, так сказать, к возвращению этих спроецированных восприятий внешних ценностей в его систему самости (на рис. 32, d). Он может видеть, как его бессознательная ядерная система ценностей подвергается также влиянию системы самости. Вооруженный этими полученными знаниями и ин-сайтом, он может перейти к развитию надежной и цельной ценностной структуры системы самости, которая больше не сфокусирована на внешних ценностях. Как результат, клиент не будет больше слепым рабом своих ядерных потребностей и ценностей, не будетжертвой внешней системы ценностей. Он не будет зависеть, например, от идей, чувств, людей, неприязни к нему, так как он приобрел уникальную, взаимосвязанную, независимую ценностную структуру.

Наше мнениеороли консультанта в помощи клиенту вдостиже-нии зрелой философии жизни схематически отражено на рис. 33. В начале консультирования (рис. 32, а) основной задачей является достижение осведомленности и прояснение имеющейся в данное время системы ценностей клиента для большего включения ее на уровни системы самости и эго-системы.

Второй задачей является завершение фаз, отраженных на рис. 32. Эти фазы прорабатываются втечение всего процесса консультирования. В этот период клиент оценивает эффективность своих убеждений и исследует способы их применения. Из этих усилий часто проистекает более зрелый, широкий, единый и эффективный взгляд на мир и жизнь.

Если предыдущие шаги не оказались эффективными, это может быть связано с тем, что клиент нуждается вболееспециализи-

Рис. 33. Роль терапевтического консультирования по проблемам ценностей

рованной информации или помощи, которые консультант или не способен обеспечить, или отказывается давать. Данные условия вынуждают обратиться за информацией и интерпретацией к таким источникам, как библиотерапия или пасторское консультирование.

В конечном счете, если весь процесс идет успешно, клиент достигает пункта (рис. 32, d), в котором он вырабатывает проверенную личную философию, адекватную его времени и обстоятельствам.

Хотя целью данного раздела не является представление философии жизни, мы считаем важным указать на некоторые проблемы, с которыми сталкивается клиент при развитии или изменении философии жизни. Для каждого человека кажется очевидной необходимость выработки философии, соответствующей его времени и обстоятельствам. Если он не обладает такой философией, он обычно страдает от чувства пассивности, пессимизма, одиночества, разочарования и, вероятно, даже дезинтеграции. О том, как при наличии адекватной философии построить сильную систему самости и сделать возможным достижение зрелости, написано в главе 4.

Проблемы смысла. Конфликты убеждений являются также источником многих тревог клиента. Например, большинство консультантов знакомо с типичной проблемой позднего подросткового возраста, связанной с обнаружением того, что семейные убеждения, которые подросток вынес из детского периода, внезапно разрушаются и уводят в трясину смятения и разочарования. Другим примером служит студент, приехавший в колледж после уединенной жизни в маленькой общине стеистическими, ведущими к сплочению взглядами на жизнь. Он оказывается внезапно включенным в атмосферу натурализма, рационализма, сайентиз-ма, гуманизма и многих других «измов», которые представляют собой угрозу его ясной, детской структуре убеждений. Этот конфликт и разочарование могут привести к еще более жесткой приверженности кдетским убеждениям или к разновидности агностицизма, когда он отказывается занимать ту или иную позицию по важным вопросам. Третьей возможностью может быть отвержение прежних убеждений в результате сильного эмоционального и связанного с обучением потрясения. Часто вне таких потрясений находится преданность различным системам, предлагающим похожее удовлетворение, таким как политическое движение, наука или философия.

Если клиент выбирает одну из теистических позиций, он основывает свои поиски смысла на вере в Бога и выстраивает свое видение мира на центральной идее существования Бога. Одним из способов рассмотрения так называемого «затруднительного положения человека» является человеческое отчуждение, а затем попытка приближения, возвращения к Богу. Человек может занимать позицию, согласно которой он имеет трансцендентальную сущность для объединения, в конечном счете, с Богом. Он может чувствовать, что человек не одинок во вселенной, которой не безразлична его судьба. Он верит, что является созданием Бога, ответствен перед Богом и надеется на возвращение и единение с Богом. Для него становится важной проблемой, как быть его истинной сущности в трагической структуре и беспорядках общества.

Христианская идея подчеркивает человеческую отчужденность от Бога, поэтому реализация человеком этого отчуждения ведет к выраженной базисной тревоге. Кланн выразил эту точку зрения на симпозиуме по психологии и христианству следующим образом:

«Тревога человека является продуктом его греховности, состояния отчуждения или несовместимости, которое существует между ними Богом, между человеческой волей (как выражением его сущности) и волей Бога. Поскольку сущность человека производна от Бога, как было сказано ранее, человек в своей несовместимости с Богом имеет важные причины, чтобы чувствовать угрозу своему существованию. Последствием его непослушания является угроза: "Ты истинно умрешь" (книга Бытия, 2: 17)» [203, р. 55].

Спасительные и основанные на переходе в другое состояние доктрины христианства обеспечивают смысл посредством возвращения человека к Богу.

В теистическом взгляде на жизнь основным является существование личного Бога. Некоторые клиницисты, такие как венский невролог Виктор Франкл, постулируютсильную потребность в Боге, подобно биологически основанной потребности голодай жажды [108]. Он постулирует эту потребность в силу человеческого стремления придавать смысл жизни. Франкл утверждает, что человеческая личность подчиняется законам, которые превыше психологических законов и имеют отношение к человеческим идеалам и ответственному поведению. Он называет методы помощи человеку стать более осведомленным о своих идеалах и сосредоточиться на понимании своей ответственности «логотерапией». Это форма психотерапии, посвященная раскрытию главной цели и значения жизни. Основанные на экзистенциальном анализе методы логотерапии не определяют, какие ценности выберет клиент; но при этом подчеркивается факт, что он должен сделать выбор. Методы логотерапии претендуют на особое соответствие состояниям, которые человек должен принять, таким как инвалидность и страдание.

Моурер ' разделяет мнение постепенно увеличивающейся группы психологов, что неврозы и психозы по существу являются болезнями. Концепт болезни, примененный к эмоциональным расстройствам, а также неприятностям у нормальных людей, означает, что, например, состояния безответственности, нарциссизм, зависимость и чрезмерная агрессивность не являются собственной ошибкой. Положение больного предполагает, что человек едва ли будет осужден за свое состояние. Он может с выгодой переместить осуждение на поведение родителей, депри-вацию средой и другие факторы вне своего контроля или личной ответственности. Моурер показывает, что нам следует тщательно изучить этот концепт болезни в отношении эмоциональных проблем, вплотьдо исследования теологической доктрины греха как концепта, объясняющего личностные расстройства. Эмоциональные расстройства являются, согласно последней позиции, разновидностью моральных проблем с подчеркиванием личной ответственности за поведение.

Моурер предположил, что, вероятно, священники при личностных расстройствах также становятся слишком увлеченными концептом болезни и психоаналитическими объяснениями человеческих проблем. В данном произведении мы не готовы комментировать это направление, за исключением того, что эта моральная конструкция человеческих затруднений потребует серьезного изучения и тщательного рассмотрения в течение ближайших лет.

Другой позицией для обоснования убеждений служит позиция, широко описанная как гуманизм. Его основной ценностью является собственное существование человека. Имеется два главных постулата: человек в морально нейтральной вселенной одинок; человек сам себе моральный судья. Существует убеждение, что он сам создает себе сложности. Он ограничен в своих достижениях только из-за своей природы. Человеческие затруднения решаются самостоятельно в процессе рассуждений и методами самораскрытия, включенными в психотерапевтические методы, такие как психоанализ. Существует сильное убеждение в человеческой способности к росту и позитивной мотивации к разрешению собственных и социальных проблем.

Эрих Фромм выбрал в качестве примера «экзистенциального гуманиста» того, кто пытается соединить мостом пропасть между приведенными позициями. Гуманистическая позиция уходит корнями в философские потрясения, происходившие в эпоху Просвещения семнадцатого столетия. Мнение Фромма о человеческих проблемах, которое, как мы надеемся, привлекательно и типично для его идей, резюмировано в следующей цитате:

«Гуманистическая религия... сосредоточена вокруг человека и его достоинств. Человек должен развить свою способность рассуждать, для того чтобы понять себя, свои взаимоотношения с друзьями и свое положение в мироздании. Он должен различать правду, относящуюся как к его ограничениям, так и возможностям. Он должен развить способность любить других, а также себя, и переживать общность со всеми живыми существами. Он должен иметь принципы и нормы, руководящие им в его действиях. Религиозный опыт в этом смысле есть переживание единства со всем, основанное на связи человека с миром, как оно постигается в размышлениях и любви. Согласно гуманистической религии, целью человека является достижение величайшей силы, а не величайшего бессилия; достоинством является самореализация, а не смирение. Вера — это, несомненно, убеждение, основанное на собственном опыте размышлений и переживаний, а не разрешение на суждение за счет создателя теории. Преобладающее настроение — радость, тогда как преобладающее настроение в авторитарных религиях — скорбь и вина.

Ввиду того, что гуманистическая религия теистична, Бог — это символ собственного могущества человека, которое он стремится реализовать в жизни, а не символ силы и господства, имеющего власть над человеком (курсив наш. - Л. Б. и Э. Ш.)» [117, р. 37].

Фромм указывает в другом источнике:

«Есть только одно решение его проблем: посмотреть в лицо правде, понять его базисное одиночество и изоляцию в мироздании, равнодушном к его судьбе, признать, что нет силы, превосходящей его, которая может решить проблемы за него.... Если он смотрит в лицо правде без паники, он сможет понять, что нет другого смысла в жизни, кроме значимости человека, дарующего жизнь посредством раскрытия способностей, посредством плодотворного образа жизни» [115, р. 44—45].

Важным положением гуманистической позиции является то, что человек живет в неупорядоченной социальной ситуации. Он должен примириться с несовместимостью в социальной обстановке, прилагая собственные усилия. Он должен раскрыть внутри себя собственные ценности и найти прочную опору в согласии и культурных нормах. Его возможности и сложности, в основном, вызваны им самим.

Есть много людей, пытающихся построить «мост» между двумя основными позициями человеческой ситуации в мироздании. Клиенты часто выражают тревогу по поводу таких проблем, и терапевтическому психологу надлежитзнать основные философские предположения, лежащие в основе различных систем убеждений. Консультант может помочь клиенту увидеть несоответствия и п-ротиворечия в его системе, помочь в более ясном определении жизненных ценностей. Лифтон, например, использует три критерия оценки эффективности работы консультанта в помощи клиенту прояснить взгляды в области религиозных убеждений:

«1) чувства клиента по отношению к достижению удовлетворяющего решения своих проблем; 2) чувства консультанта по отношению к тому, что действия клиента в наибольшей степени согласованы с представлениями консультанта; 3) степень соответствия решений клиента одобряемому поведению сточки зрения общественных норм» [185, р. 367].

Мы в большей степени согласны с первым критерием. Существует большая потенциальная опасность, что консультант может проецировать в обсуждение многое из собственных ценностей, когда речь идет о втором критерии. Третий критерий из перечня Лифтон в основном касается самого клиента и предусматривает, что применение им религиозных убеждений не угрожает благополучию других. Вероятно, религиозный консультант из-за своих сектантских взглядов был бы благодарен за принятие позиции, отличающейся отданных критериев.

Экзистенциальные идеи оказывают нарастающее влияние на американское консультирование и психотерапию. Эти идеи, импортированные из Европы, прорастают, скорее, спонтанно и одновременно в нескольких центрах. Они не ведут к основанию новой школы или новой серии теорий, а скорее прокладывают новый путь во взглядах на человеческое бытие. Двумя основными проблемами понимания экзистенциального движения являются: разнообразие идей, иногда противоречивых, скрывающихся под семантическим покровом, и сложности английского языка в определении переживаний и концептов, разработанных в экзистенциальной системе.

Существенно, что экзистенциальный подход стремится избежать обычных субъект-объектных подходов к исследованию поведения человека, в которых человек разделяется на сегментарные «сущности» для поиска характеризующих их основ [198]. Это является попыткой понять сущность природы конкретного человека в дополнение к обычным объективным научным подходам. Например, в психотерапии предпринимались попытки помочь клиенту пережить свое сущностное бытие или человечность. Опыт консультирования и психотерапии особенно соответствует данной задаче, так как в этом опыте в периоды кризисов и душевных страданий обнаруживается сущностное бытие, которое характеризует клиента в ходе психотерапевтических отношений. Фактически, экзистенциализм является представлением о человеке как персоне в непрестанном процессе становления, постоянно проходящем через кризисы.

Поскольку экзистенциализм является не философией или способом жизни с осязаемыми целями и опознаваемыми аксиомами, а попыткой овладеть реальностью, читатель может получить удовлетворение в исследовании некоторых оригинальных источников, написанных, например, Кьеркегором, Ясперсом, Хайдеггером,

Тиллихом, Бинсвангером и Бубером. Мэй [198] написал несколько работ по экзистенциализму и терапии, которые будут служить читателю введением в эту теорию.

Роль консультанта и психотерапевта и вопросы убеждений. Что может консультант, как консультант, сделать при вопросе клиента о религиозных убеждениях? Во-первых, он может определить значимость религиозных чувств и убеждений для личностного развития конкретного клиента. Во-вторых, консультанту следует знать, как справляться с собственными религиозными проблемами, которые могут быть выявлены при решении проблем клиента. Ему следует проработать их до состояния, когда они не будут проецироваться и отражаться на отношениях с клиентом. Ему также следует достаточно хорошо осознавать собственное вероисповедание, чтобы он воспринимал чужие убеждения без риска для своей веры, следуя по пути эмпатии. В-третьих, он может рассматривать проблемы религиозных убеждений таким образом, каким он обращается с любой другой связанной с аффектом проблемой, например касающейся брака, работы, детей или секса.

Консультанту следует поинтересоваться источником религиозных убеждений клиента. Произошли они в связи с воскресной школой, кино или семейными наставлениями? Было бы хорошо отметить социальные предпосылки клиента, такие как убеждения родителей и влияние церкви, атакже их влияние нарелигиоз-ные убеждения и практику клиента. Наконец, если консультант находит, что его техники и взаимоотношения не соответствуют потребностям клиента, тогда может потребоваться что-то дополнительное, в форме религиозного консультирования специалистом, но только после исчерпывающей дискуссии по важным философским взглядам.

Проблемы привязанности

Чувствовать себя как дома в мироздании, быть ценимым как личность и чувствовать чью-то близость — все это глубокие личностные потребности. Консультанты поражаются этой непреодолимой потребности в привязанности или, рассматривая шире, любви. Проблема предложения и получения любви уже была обсуждена на страницах этой книги. Целью включения темы вдан-ный раздел книги служит рассмотрение гироскопического эффекта привязанности и любви на человеческую жизнь.

Одной из притягательных сторон членства и идентификации с широкими социальными, политическими и религиозными движениями является чувство близкой принадлежности и состояние важности для значимых дел. В таких случаях присоединение человека к группе играет существенную роль в развитии чувства привязанности. Следует подчеркнуть, что привязанность должна включать высокую степень интимности — близкую дружбу, товарищество, рабочую организацию или брак. Из этого перечня лишь брак обеспечивает величайшее удовлетворение потребности в привязанности, так как в браке есть, по крайней мере, еще один человек, который заботится о самости другого.

Работа обеспечивает еще одну возможность для таких чувств, но она в некоторых отношениях является парадоксом. Несмотря нато, что работа дает удовлетворение в привязанности, оначасто вызывает у человека чувство, что им манипулируют и относятся к нему как к «товарному продукту». Например, признак «человека компании» пугает многих чувствительных людей.

Второй проблемой, связанной с рабочей привязанностью, является обычная картина бизнесмена или профессионала, получающего большое удовлетворение от чувства привязанности к работе. Часто такой человек получает мало удовлетворения от семьи или посвящает ей мало времени. Консультанты и терапевты часто наблюдают феномен «порочного круга» у человека, получающего все меньшее удовлетворение от семейной жизни и наращивающего поиски удовлетворения от работы. Такой цикл может приводить к другим признакам личностного спада, таким как алкоголизм или измена. Шобен [276] тщательно проанализировал проблему при менее тяжелых случаях, когда клиенты искали чувство самоценности в профессиональных занятиях или отклоняющейся социальной или сексуальной активности.

Многие мужчины и женщины чувствуют, что они должны сделать выбор между семьей и работой. Баланс этих двух составляющих личной жизни является личным делом клиента, которое должно исключать диктат консультанта. Однако нужно, как кажется, подчеркнуть необходимость оптимальной пропорциональности между работой и домом, ведущей к максимальному удовлетворению и продуктивности всех участвующих. Считается, что Фрейд имел ответ на вопрос, что человек должен делать, чтобы стать зрелым человеком, вреплике: «Любить и работать». Зрелый, хорошо функционирующий человек нашего общества должен быть способен как любить, так и работать.

Главное применение терапии связано с нахождением оптимального баланса между работой, семьей, развлечениями и гражданским участием. В дальнейшем такие клиенты не склонны искать необходимое удовлетворение в привязанности и самоценности за счет деятельности, которую выполняют. Клиент может просить консультанта помочь найти человека или группу, с которыми он может установить связь. Такая претензия нуждается в оценке и интерпретации в свете возможного усиления зависимости, а также степени, в которой, как чувствует консультант, он может позволить быть ведомым в роли «агента» клиента. Терапевт может помочь клиенту очень точно понять его глубокие потребности в безопасности и самоценности, которые достижимы в процессе более удовлетворяющих человеческих взаимоотношений.

Существуют условия, при которых терапевт испытывает потребность помочь клиенту принять ограничения его настоящей ситуации, применяя методы достижения инсайта и оказывая поддержку. Примерами таких ситуаций может быть низкая вероятность брака у хронических инвалидов или одиночество, испытываемое недавно потерявшими супруга или разведенными. Такие люди нуждаются вразвитии внутренних ресурсов, для того чтобы совладать с недостатком близких отношений. Иногда такие клиенты могут найти компенсацию за счет отношений в малых группах в церкви, школе или общине.

Тесно связанной с проблемами привязанности и одиночества оказывается проблема деперсонализации. Мы можем лишь напомнить о механизмах отделения или расщепления аффекта и когнициях, имеющихся у психотиков, а также о чувствах нормальных людей, оказывающихся «объектами» манипулирования, купли и продажи, торговли, соблазнения или использования. Фромм [116] предупреждает об опасности, грозящей человеку, когда его принуждают чувствовать себя «вещью», биржевым товаром, а не личностью.

Консультант может помочь таким клиентам путем формирования состояния привязанности к людям. Основным способом являются терапевтические взаимоотношения, в которых клиент может более ясно видеть свои психологические защиты, особенно те, которые отчуждают его от других людей. Он также будет менее склонен рассматривать других людей в качестве «вещей» для манипулирования, использования или эксплуатации, когда раскроет защитные искажения в своей личности.

Столкновение с жизненными кризисами

Медицинские и пасторские консультанты встречаются с клиентами впериоды ихтяжелыхжизненныхкризисовобычночаще, чем психологические консультанты. Однако есть случаи, при которых рассмотрение проблем, связанных с потерей работы, смертью, разводом, нетрудоспособностью или финансовой катастрофой, приводит к психологу для прорабатывайия чувств, связанных с кризисом. Кункель [178] предложил свою точку зрения на совладание с реальными или проецируемыми кризисами, которая кажется полезной для терапевтического психолога.

Кризисы часто Происходят из-за неправильного восприятия ситуации, при этом переживание тревоги и ужаса в результате проецирования проблемы бывает очень выраженным. Примером может служить следующий случай. Один из кандидатов прошел экзамены для поступления на желаемую работу. Чиновник сделал замечание кандидату, которое было воспринято последним как неудача в поступлении. Он долго и тягостно размышлял и, в конце концов, стал испытывать легкую депрессию и головные боли, длившиеся втечениетрехдней до получения ответа о результатах экзаменов. Он даже винил Бога за неоказание помощи. Затем он узнал, что успешно выдержал экзамены и может быть утвержден в должности в ближайшее время. После этого замечание чиновника было им пересмотрено, как предупреждение, что прохождение экзамена еще не означает прием на работу в желаемой должности. Однако эмоциональный эффект сохранялся еще несколько дней.

Тезис Кункеля заключается втом, что люди обучаются принимать сильные жизненные кризисы в процессе преодоления небольших жизненных кризисов в своем предшествующем развитии, начинающемся сдетства. Он видит человеческую жизнь как одну «непрекращающуюся цепь кризисов» [178, р. 150]. Старые способы поведения оказываются несоответствующими и негодными для новых способов, необходимых для данного кризиса. Переживания творчества и уверенности, которые возникают после разрешения кризиса, согласно Кункелю, являются важной частью личностного роста. Он полагает, что переживание клиентом отчаяния и беспомощности служит прелюдией к критическому исследованию и трансформации психологических защит.

Страдание рассматривается как стимулирующая процесс роста сила.

Кризисы требуют критической оценки. В процессе критической оценки, которая способствует движению человека по пути приобретения опыта, используются многие элементы личности и требуется высокий уровень функционирования. Согласно Кун-келю, каждый жизненный кризис имеет богатый потенциал для создания духовной силы у зрелой личности. Поэтому мы полагаем, что консультирование по вопросам жизненных кризисов является сферой деятельности терапевтического психолога и требует его профессиональных навыков.

Что может быть сказано о человеке, который испытывает свое несоответствие требованиям, несостоятельность и неспособность противостоять кризису? Если эта проблема истолковывается как сфера терапевтической психологии, тогда, несомненно, следует рассматривать больше, чем только вышеупомянутые чувства. Должна быть рассмотрена целостная проблема образа жизни клиента, творческий потенциал, жизненная философия, религиозные взгляды. Кроме того, терапевтический психолог должен позволить клиенту вскрыть глубокие чувства и отношение к родителям в период ранних жизненных переживаний. Это делается для того, чтобы пролить свет на причину, почему ему не хватило личностных ресурсов для противостояния жизненному кризису. В процессе консультирования клиент может достичь инсайта о своих защитных механизмах и проблемах развития духовных сил для противостояния жизненным кризисам. Примером служит случай, в котором клиент проецировал определенные ожидания помощи, которую его мать ждала от Бога. Когда наступил кризис, а матери для поддержки в несчастье не оказалось рядом, он винил Бога, который психологически отождествлялся с матерью. Он начал понимать, что неадекватность в принятии жизненных требований и кризисов не была неудачей Бога, а была связана с его незрелостью и страхом психологического и духовного творчества. Короче говоря, терапевтический психолог использует проблему жизненного кризиса для помощи клиенту в достижении инсайта и зрелости.

Важным фактором достижения этих целей, как указывалось в данной книге уже много раз, являются терапевтические отношения. Возможность столкнуться с чувствами сомнения, несоответствия, небезопасности и поражения в присутствии надежного и принимающего консультанта кажется нам основным фактором, выявляющим новые возможности клиента для противодействия жизненным вызовам. Этот феномен открытия внутри или вне своей личности, это чувство уверенности и творческой энергии есть то, что Кункель назвал «чудодейственным центром каждого творческого кризиса» [178,р. 163]. Альтернативой этому творческому опыту являются сохраняющиеся чувства разочарования, поражения и пустоты, часто ведущие к личностному регрессу.

Моральные проблемы

Моральные проблемы связаны с религиозными интересами в том, что официальные религии содержат этические и моральные кодексы и используют вес религиозных авторитетов для укрепления кодексов. Моральные проблемы, в широком смысле определяемые как виды поведения, противоречащие установленным традициям общественного строя, могут существовать отдельно от проблем религиозных убеждений. Основные интересы терапевтического психолога в области морали касаются преодоления чувства вины, связанного с аморальным поведением и защитной функцией, которая формируется у человека в связи с аморальным поведением. Психологзанимается также обогащающим или вредящим влиянием морального или аморального поведения на клиентов и другими вредными влияниями их поведения.

В качестве основы для обсуждения терапевтического консультирования по моральным проблемам коротко описываются некоторые концепции морали. Одна точка зрения подчеркивает двойственность и одновременность существования «хорошего» и «плохого» вчеловеке. Например, человек говоритотом, что он грешен и деструктивен, а еще добродетелен и способен к любви. Проблема состоит втом, как помочь человеку одержать победу «хорошего» над «злым». Эта позиция предполагает или врожденное существование знания хорошего и злого, или заученную последовательность отношений и способов поведения. Противоположный взгляд основывается натом, что «хорошее» и «плохое», используемые как существительные, являются социальными продуктами, и что человек ни тот ни другой по природе. Когда они используются как прилагательные, то подразумевается произвольность стандартов без достаточной значимости.

Мнение, что человек по природе есть грешное существо (поэтому, по определению, плохой и достойный осуждения), обычно принадлежит иудейско-христианскому миру. Эта концепция природной грешности морального состояния человека сочетается с убеждением, что есть в человеке и потенциально хорошее, выраженноев таких понятиях, как человеческая способность быть добрым, любящим, честным, способность придерживаться подобных добродетелей. Концепты «грешная природа» и «полная порочность» относятся ксостояниючеловекасточки зрения Бога. С человеческой позиции как классический иудаизм, так и христианство придерживаются мнения, что человек имеет большой потенциал или для хорошего, или для порочного.

Конечно, не вселюди, имеющие иудейско-христианские моральные устои, строго придерживаются этой позиции; однако это характерно для большинства. Это мнение о внутренне присущей порочности в некоторой степени также характерно для последователей Фрейда. Основной смысл здесь заключается в том, что концепция внутренне присущей порочности морального поведения ведет к такому отношению, согласно которому нельзя доверять человеческой природе, ее надо ограничивать внешними силами или трансформировать мистическими процессами.

Третье мнение о моральной природе человека заключается в том, что человек наследует, в основном, социально конструктивные силы. Это является верой в «добродетель» человека. Главный смысл заключается втом, что основной моральной проблемой человека является создание условий, при которых «хорошее» может быть извлечено, а усвоенное «плохое» нейтрализовано.

Хорни придерживается мнения оросте и личной ответственности в области морали, что коротко описывается следующим образом:

«Проблема морали изменяется вновь, когда мы верим, что эволюци-онно конструктивные силы присущи человеку, и они побуждают к реализации потенциальных возможностей. Это убеждение не означает, что человек по своей сути добродетелен, что предполагало бы данность знания о том, что хорошо и что плохо. Это означает, что человек по своей природе и в согласии с самим собой стремится к самореализации, и что набор его ценностей развивается из таких стремлений. Очевидно, он не может, например, развить весь человеческий потенциал, если он не доверяет себе, если он не активен и продуктивен, если он не связывает себя с другими в духе взаимности. Очевидно, он не может расти, если он ... последовательно относит все свои недостатки к недостаткам других. В истинном смысле он может расти только в том случае, когда принимает ответственность за себя» [147, р. 14-15].

Киркендал представляет гипотезу о том, что безнравственное поведение разрушает самоуважение и усложняет межличностные отношения:

«Очевидный интерес студентов к ценностям и принципам морали в браке и семейной жизни привел меня к созданию концепции о хорошем или плохом. Концепция заключается втом, что моральным решением или поведением является то, которое приводит к улучшению способности людей работать вместе, испытывая при этом доверие и понимание. Помощь людей и групп другим должна постоянно нарастать, а личное самоуважение должно повышаться при соблюдении морали. Аморальным или неправильным поведение считается тогда, когда оно создает недоверие и подозрительность, ведет к отдалению и уменьшению самоуважения» [169, р. 5]. Мы признательны Хью Белл за многочисленные иллюстрации по вопросу обсуждения морали поведения и консультирования [25]. Белл иллюстрирует многообразие форм, в которых моральные проблемы представляются психологу-консультанту. Наиболее часты проблемы сексуального плана, которые принимают форму тревоги по поводу неразборчивости, гомосексуальности, измены, мастурбации и эксгибиционизма. Второй тип относится к правдивости сообщения в степени от редкой нечестности и постоянного обмана до выраженной, привычной лжи и мошенничества.

Следующей областью морали является нарушение собственности и личных прав других лиц, что относится к редким клиентам. Нарушение прав других часто ведет к вине и тревоге, если действия совершены импульсивно или под влиянием наркотиков.

Есть еще одна категория моральности поведения всвязисклас-сификацией психопатических или неадекватных личностей. Эта группа включает правонарушителей, алкоголиков, бродяг, лентяев и наркоманов. Хотя их враждебные действия направлены против самих себя, однако иногда они направляются на других людей. Их чувства скорее, чем их действия, представляют главный интерес для терапевтических психологов.

Большинство проблем психопата включают некоторые легальные действия против него самого. В данном обсуждении мы не будем рассматривать правовые, моралистские или дисциплинарные последствия такого поведения, но попытаемся представить терапевтические роли и техники для работы с чувствами, связанными с проблемами, которые согласно суждениям клиента или общества являются моральными проблемами. Терапевтический психолог не обращается к дихотомии «хорошее» — «плохое», которые, как правило, оказывают давление на поведение человека. Прежде всего, он заинтересован в реабилитационном подходе, хотя его интересы распространяются также на диагностические проблемы влияния аморального поведения на клиента и выявление причины такого поведения. Терапев- ; тический психолог интересуется также этической проблемой защиты клиента и других, кто мог оказаться под воздействием ; его поведения. ;

Проблема вины. Поразительной характеристикой клиента, об- : ращающегося за помощью по моральным проблемам, является I чувство, описываемое как вина. Термин вина в настоящем об- -суждении имеетдвазначения. Первым является распространенное всепроникающее чувство «плохого». Клиент часто испытывает смутное ощущение «чего-то плохого, происходящего со мной; на самом деле я не делаю то, что должен; мне следует делать что-то лучшее». Это чувство тесно связано с чувствами неадекватности и страха неудачи. Даже успешная по обычным социальным стандартам личность часто имеет такие чувства, которые, видимо, происходят из раннего опыта и способа научения в преодолении враждебности и чувства зависимости, особенно по отношению кродителям. Ребенокоченьрано начинает переживать сильную любовь и враждебные чувства по отношению к родителям. Такие амбивалентные чувства позднее могут искажаться и переживаться как вина. Кажется, что этот тип нормальной вины является внутренне присущим состоянием человеческой жизни и даже может выполнять защитную функцию для индивида и общества. Поэтому он не обязательно указывает наличную ответственность.

Второй тип чувства вины тот, который переживается как острая эмоциональная реакция на специфическое поведение. Например, нарушение прав путем обмана, соучастие в мошенничестве или кража собственности вызывают сильные субъективные чувства, что было сделано нечто осуждаемое, которые могут быть описаны как вина. Человек ясно понимает, что нарушил социальные нормы,религиозные предписания или моральный «закон».

Эти чувства являются характеристикой большинства кУль>тур в виде осведомленности, что человек контролируем и будет нести ответственность за свои действия. Фромм подытоживает происхождение и последствия предыдущего чувства вины следующим

образом:

«Проблема вины играет в процедуре психоанализа не мены^У10 роль, чем в религии. Иногда это представляется пациентом как один из основных симптомов. Он чувствует вину за нелюбовь к родителям, за неудачу на работе, за причинение страданий другим людям. Чувство вины подавляет разум пациента, и он реагирует чувством неполноценности, безнравственности и, часто, осознанным или неосознанным желанием наказания. Обычно нетрудно обнаружить, что всепроникающее действие вины происходит из авторитарной ориентации. Клиенты моглИ бы более точно выразить свои чувства, если бы вместо того, чтобы сказать, что они чувствуют вину, они бы говорили, что они боятся, боятся наказания, или чаще не быть больше любимыми авторитетными для них людьми, которым они не подчиняются. Такие пациенты в аналитической процессе будут медленно узнавать, что за их авторитарным чувством рины находится другое чувство вины, которое вытекает из их собственно1"0 мнения, из совести в гуманистическом смысле. Предположим, что паииент ЧУВ~ ствует вину за неразборчивость связей. Первым шагом в анал^зиРованиИ этого чувства вины будет обнаружение того, что он реально чувствует угрозу критики и лишения поддержки со стороны родителей, жены, общественного мнения, церкви, короче говоря, всех, кто представляет Для него авторитет. Только тогда он будет способен понять, что за ег0 авторитарным чувством вины есть другое чувство. Он узнает, что его «любовные» действия в реальности являются выражением страха любви, неспособности любить кого-либо, связать себя близкими или ответственными отношениями. Он узнает, что его грех направлен против себя самого, что это грех — позволять своей способности любить растрачиват!>ся впустую» [117, р. 90-91].

Нам кажется, что Фромм в своей цитате указывает на различия между нормальной и невротической виной, которая рассматривается далее в этом разделе.

Миел и его коллеги по симпозиуму представили различия между действительной и вытесненной виной. Действительной вина считается в случае, когда человек осознает, что его отношения с Богом не истинны. Его чувство проявляется осведомленностью о наличии тревоги или даже ужаса. На симпозиуме действительная вина описывалась следующим образом:

«...мы предположили, что реальная грешность человека и отчужденное отношение к Богу с его сопутствующим влиянием на отношения с близкими, вызывает психологическое состояние действительной вины» [203, р. 221].

Вытесненная вина — это чувство вины, которое отделено от первичной идеи (феномен отчуждения, описанный выше) и проявляется в представлении человека как другая идея, например, такая как раскаяние по поводу незначительных поступков или навязчивый страх, что он совершил что-то предосудительное, подобное повреждению автомобилем кого-либо.

Совесть. Существует большое различие мнений, касающееся обоснованности и происхождения концепта «совесть». В общеупотребительном смысле термин «совесть» ассоциируется с тремя весьма различающимися представлениями: 1) ненамеренное подчинение внешней власти, сопровождаемое страхом обнаружения и наказания; 2) осуждающие самоупреки; 3) недовольство собой в конструктивном смысле [148].

Классическая религиозная концепция сознания, основанная наточкезрения западного христианства, заключается втом, что человек рождается с рудиментарными и незрелыми знаниями о правильном и неправильном. Это рудиментарное сознание развивается в процессе религиозного обучения посредством следующих объяснений: Бог создает человека определенной природы; человек обязан жить согласно этой природе; Бог показывает, как человек должен себя вести согласно его желанию; если человек не повинуется, он оскорбляет Бога и потому отстраняется от Бога. Результатом является чувство вины; это чувство вины создает потребность в прощении Богом и в конечном счете возвращает человека к Богу. Это в упрощенном, конечно, виде показывает основные объяснения развития совести и чувства вины с религиозной точки зрения. В противовес этому фрейдистское понимание развития Суперэго является типичной психологической точкой зрения насовесть. Оно рассматривает научный концепт, возникший, главным образом, из интернализации или, как называл Фрейд, «интроекции» родительских запретов, угроз и ценностей. Данные интернализованные ценности развиваются в процессе ситуативного обучения на протяжении раннего детства. При этом наказание скорее, чем вознаграждение, является решающим фактором. Ребенок учится «слышать» родительский авторитарный голос, когда бы он не выступил против подобных обстоятельств, и испытывает болезненные чувства в случае нарушений.

По представлениям фрейдистов, личностные проблемы вызываются, в значительной степени, сильным Суперэго, подавляющим Эго и принуждающим его подавлять биологические примитивные импульсы Ид. Моурер [216] полагает, что более правильным взглядом на фрейдистскую модель было бы представление, что личностные расстройства вызваны Ид и Эго, объединивших усилия против Суперэго. Последнее, это тип теории вины, согласно которому функции Эго являются незрелыми, и поэтому под влиянием Ид совершаются действия, которые не одобряются Суперэго. В этом смысле личность с незначительным Суперэго и незрелым Эго будет стремиться к антисоциальным, криминальным действиям, тогда как личность со сверхразвитым Суперэго будет вести себя сверхсоциализировано и ригидно, что будет создавать выраженные требования к Эго и ограничения для Ид. Согласно Моуреру [216], двойная задача консультанта заключается в помощи клиенту развить сильное Эго, что позволит избежать контроля Ид и развить рабочие отношения с Суперэго.

Предыдущее уточнение по поводу Суперэго по Фрейду и теории совести, атакже их применения для консультирования и психотерапии, является упрощением очень сложной метафорической систе мы. Мы обрисовали ее здесь потому, что это часто используемая в терапевтической психологии точка зрения. Мы предпочитаем думать о совести и вине в терминах собственной теории системы самости, о которой речь пойдет далее.

Если ребенок растет и понимает, что совесть является абсолютом и синонимом божественного или космического закона, он может продолжать жить, пытаясь вести себя в соответствии с этими представлениями. Психологическая (в основном, по происхождению психоаналитическая) точка зрения состоит в том, что клиенту нужно помогать понять относительность систем ценностей, помочь развить собственную систему ценностей, соответствующую его времени, уникальным обстоятельствам и потребностям. Это является основой вышеупомянутой гуманисти- . ческой позиции, которая представляет человека в качестве собственного морального судьи.

Олпорт [3] утверждает, что предыдущее объяснение помогает понять совесть ребенка, но оно не дает адекватных объяснений совести взрослого. Он постулирует изменение от специальных

способов послушания, созданных путем обусловливания и наказания, кболее широкому включению личности (в нашей модели — системы самости). Изменение происходит от страха наказания до чувствадолга. Другими словами, личность инкорпорирует предыдущие познания в структуру ценностей системы самости. Она изменяет представления с «должен» на «следует» и с «принуждения» на «обязанность». После этого человек ведет себя в соответствии с образом системы самости.

Нормальная или здоровая вина у зрелого взрослого становится чувством нарушения единства системы самости, чувством враждебности к себе за недостижение идеального собственного образа. Таким образом, более произвольный и, по-видимому, целенаправленный этический акт замещает условно-рефлекторную привычку и страх наказания. Согласно Олпорту, привычка подчинения у взрослого открывает путь для самоуправления, основанного на «широкой схеме ценностей, которая дает направление поведению» [3, р. 73]. В процессе развития этой зрелой схемы ценностей ребенок видит, что сдержанность и идеалы имеют другие цели, чем простое удовлетворениеродителей. Хорни своим термином «конструктивное недовольство собой» также выделяет этот подход к нормальной вине или зрелой совести [147].

Мы верим, что предыдущая теория совести имеет следствием стабильность и гибкость, в отличие от представлений, подчеркивающих интернализацию родительского авторитета, или теорий генетического происхождения. Нам также кажется, что совесть может быть позитивной творческой силой в межличностных отношениях, так же как и угнетающей, вызывающей вину силой. Согласно взглядам Мэя [200] на совесть, познания, основанные на прошлом опыте, смешиваются с настоящим опытом таким образом, что этическая восприимчивость человека обостряется, и уровень его инсайта углубляется. После этого нравственная совесть становится механизмом сохранения обогащенного опыта, развития зрелого «Я» и систем самости.

На рис. 34 авторы представляют свои взгляды на развитие зрелой совести, берущей начало в рудиментарной осведомленности о социальных ценностях, проистекающих из требований и наказаний родителей. По мере роста ребенка родительские требования интернализуются в представление о «правильном» и «неправильном». При этом значительную роль играет механизм

обусловливания в силу важности влияния вознаграждения и наказания. При

Ребенок старшего возраста

Требования Маленький ребенок учителей

Интернализованные санкции

Требования сверстников

Требования родителей

Избирательные

ответы

на различные

внешние

требования

Ответы в виде нормальной вины, основанные на ценностях системы самости

Рис. 34. Развитие зрелой совести

превращении ребенка в подростка у него формируется представление о себе, как о личности, обладающей моралью, а также нравами, включенными в систему базисных ценностей. Эта система ценностей основывается на ранее усвоенных ценностях, возрастающей осведомленности о себе и рационально определенных представлениях о нравах. В качестве зрелого взрослого, в соответствии сростом отношений самоуважения, человекдает более избирательные и рациональные ответы натребования окружения. Он все еще чувствует вину, но это нормальная вина, которая помогает ему уменьшить разрыв между собственными нравственными ценностями и несвойственным ему поведением.

Невзирая на позицию в отношении природы и происхождения совести, психологи тяготеют к соглашению, что феномен совести является сильным фактором контроля над импульсивным поведением и приспособлением. Они верят, что он оказывает также сильное долгосрочное влияние на цели и ценности. Здесь ключевым терапевтическим применением служитто, что одной из ролей консультирования является облегчение и трансформация слепой, импульсивной, инфантильной совести в зрелую структуру ценностей в составе системы самости. Второе использование заключается в возможности помощи клиенту, чья детская совесть чрезмерно требовательна или фиксирована на детском уровне. Консультант может помочь изменить компульсивные требования такой совести и последующее чувство невротической вины в процессе развития зрелой системы ценностей.

Терапевтическое регулирование чувства вины и проблем совести

Регулирование чувства вины является наиболее критической проблемой терапии. Для решения этих проблем мы приводим идеи, которые являются компиляцией идей, многие из которых принадлежат доктору Ролло Мэю, и были представлены на семинаре общества клинических психологов частной практики Лос-Анджелеса.

Первым шагом консультанта является уменьшение напряжения клиента в процессе взаимоотношений, характеризуемых принятием со стороны консультанта. Несудящее отношение консультанта особенно важно для свободного выражения чувства вины. Когда в процессе работы достигается фаза прорабатывайия, клиенту можно помочь увидеть и понять происхождение вины и проблемы совести.

Вину легче понять, если проводить дифференциацию между нормальной и невротической виной. Нормальная вина универсальна и представляет собой три основных типа: вина за себя, связанная с невыполнением своих потенциальных возможностей; вина, связанная с близким человеком, за непринятие его потребностей; вина, связанная с природой или Богом, с последующим чувством раздельности или отчуждения. Невротическая вина определяется как непринятая и подавленная нормальная вина. Поэтому терапия заключается в помощи клиенту принять невротическую вину, раскрыть ее содержание и превратить в нормальную вину. Такая позиция сильно контрастирует с мнением, согласно которому терапия должна уменьшать, нейтрализовать или полностью разрушать чувство вины. Для превращения невротической вины в нормальную вину предлагаются следующие шаги. Консультанту следует:

1. Помочь клиенту осознать, что он сделал, чтобы почувствовать вину.

2. Помочь ему понять мотивы, лежащие в основе чувства вины, особенно такие, как разрушение и ненависть.

3. Помочь преодолеть рационализацию. Это предполагает принятие ответственности клиентом зато, что он делает.

4. Превратить невротическую (не принятую, подавленную) вину в нормальную вину, помогая клиенту увидеть, что это может быть допустимым и конструктивным. Когда клиент становится способным переносить нормальную вину, он может ликвидировать разрыв между образом себя и тем, кем он действительно является, что необходимо для дальнейшего развития.

Травматичность событий может быть уменьшена в такой степени, что интенсивное страдание, ассоциирующееся с невротической виной, становится незначительным и понятным. Например, невротическое страдание может представляться как вид расплаты, которую отягощенная совесть взыскивает за реальные или вымышленные злодеяния. Страдание при нормальной вине может использоваться в качестве плацдарма для достижения большего инсайта, как указывалось при рассмотрении проблемы кризисов.

Можно помочь клиенту понять психологические защиты, которые он использует для преодоления чувства вины. Иногда это принимает вид физических симптомов и требует сотрудничества с врачом. Защита часто принимает вид проекции, при которой другие люди обвиняются за такое же поведение, которое вызывает у клиента чувство вины. Развитие происходит позже, во время процесса прорабатывания, однако этому должно предшествовать значительное усиление «Я» (Эго), для того чтобы вынести утрату психологической защиты. Другим иллюстративным защитным механизмом является гипертрофированная совесть, что выражается в параноидном бреде. Этот тип клиентов проецирует свои чувства вины на других людей, которых они обвиняют в критике или осуждении себя. Такая проекция может включать убеждение, что Бог также постоянно осуждает и наказывает их.

В случаях переживания вины близким видом защиты представляется поведение лицемерного самоуверенного клиента, который решительно защищается от своего чувства вины посредством превосходного поведения и осуждения других.

При наличии у клиента вины консультант или терапевт может подумать о направлении его к другим специалистам. Если традиционные ритуалы и методы официальной религии имеют для клиента значение и принимаются им, возможно, что направление в церковь или к пастору-консультанту поможет и как неотложная помощь, и как способ долговременного разрешения чувства вины. Это особенно подходит для клиентов, которые озабочены религиозно ориентированным восприятием собственной феховности в случаях, например, сексуально не одобряемого поведения или переживания унижения других.

Когда в процессе терапии наступает фаза действий, консультант часто стоит перед дилеммой. Если клиент достиг инсайта, но его система Я все еще слаба, он не может иметь ответственное поведение. Следует ли терапевту принять авторитарную роль и использовать шоковыетехники для достижения клиентом чувст-валичной ответственности за свое поведение? Примером является случай женатого человека, встречающегося с девушкой. Сле-дует л и терапевту зависеть от взаимоотношений с клиентом и потенциала его зрелости и выработать основанное на договоре решение проблемы? Ответ, в основном, будет зависеть от выбранного консультантом основного направления терапии, а также степени уверенности в понимании своей системы ценностей. Мы думаем, что у некоторых типов клиентов прямые методы часто приводят к радикальным изменениям поведения. Однако офа-ничения связаны с тем, что без глубокого инсайта изменения, в лучшем случае, будут временными. Но в любом случае консультанту очень важно помочь клиенту ощутить чувство принятия решения и ответственности за свое поведение. Терапия заключается в помощи клиенту принять решение, даже если оно окажется неверным.

Сверхзадачей консультирования по моральным проблемам является помощь клиенту в развитии большего чувства ответственности в его самости, особенно, если его проблемазаключается в малой тревожности по поводу своего поведения. Консультант также может предложить клиенту, имеющему выраженную невротическую тревогу по поводу моральности своего поведения, развить более стабильную и зрелую структуру ценностей, которая в дальнейшем может привести к большей внутренней направленности его поведения. Позитивное чувство собственного достоинства является для нас наиболее надежным путем к моральности поведения.

Когда клиент обучается доверять своим сокровенным чувствам по отношению к себе, он понимает, что такое доверие поможет ему принимать более разумные решения. Когда он обучается принимать все эти чувства, как позитивные, так и негативные, его внутренний «компьютер» будет достаточно надежным для принятия решений, выгодных не только обществу, но также и ему.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В психологии, как науке и профессии, проявляется острый интерес к проблемам ценностей. Данная глава включала некоторые результаты рассмотрения проблем ценностей, такие как развитие эффективной философии жизни и дифференциация чувств, связанных с моральными проблемами. Терапевтический психолог принимает участие в каждой из этих областей, в чем-то пересекаясь в своей деятельности с консультантом-пастором. Консультант-пастор ифает уникальную роль, но во многом подобную роли терапевтического психолога. Основная задача терапевтического психолога заключается в помощи клиенту трансформировать невротическую вину в нормальную вину.