4.1. ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ - Тематический апперцептивный тест - Леонтьев Д.А.

4.1.1. ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ ДИАГНОСТИКИ

Переходя к изложению правил обработки и интерпретации результатов ТАТ, прежде всего необходимо подчеркнуть, что это процесс творческий, который не может быть полностью сведен к следованию какому-либо алгоритму. Г.Мюррей отмечал, что дилетант, обладающий, однако, тонкой психологической интуицией и везением, может, даже не имея опыта, делать правильные и важные выводы на основе вчувствования в духовный мир автора рассказов. От интуиции не должен отказываться и профессионал. Однако речь идет о строго тренированной критической интуиции, освобожденной, насколько это возможно, от влияния личных пристрастий и убеждений, которая должна не подменять собой, а дополнять профессиональные знания и опыт, учитывать результаты других методик и данные анамнеза. Мюррей подчеркивал: "Интерпретации вслепую часто приносят больше вреда, чем пользы, поскольку мнимая очевидность разумной интерпретации создает убеждение, которое работает на подкрепление ошибочной точки зрения интерпретатора. Рассказы ТАТ представляют неограниченные возможности для проекции интерпретатором собственных комплексов или излюбленных теорий, и психоаналитик-любитель, не уважающий солидные факты, может оказаться в дураках, если при интерпретации ТАТ он даст волю своему воображению" (Murray, 1943, с.6—7). Аналогичной позиции придерживаются и другие специалисты. "Хороший аналитик никогда не будет истолковывать скрытое содержание сновидения, не зная жизненной ситуации и текущих событий клиента. Аналогичным образом психолог должен интерпретировать данные бессознательного в свете поведенческих данных, как дополняющих их. Больше всего можно узнать из сочетания тех и других" (Bellak, 1986, с.9). Л.Беллак указывает, что нет и не может быть "диагнос-шческого автомата", который выдавал бы готовый диагноз в ответ на опущенную монету. Напротив, интеграция тестовых данных с другими данными о клиенте — это профессиональная задача диагноста. Он может говорить о тестовых данных не как об основании для того или иного диагноза, а лишь как о согласующихся с тем или иным диагнозом (там же, с.35).

Г.Линдзи (Lindzey, 1952) выделяет ряд базовых допущений, на которых строится интерпретация ТАТ. Они носят достаточно общий характер и практически не зависят от используемой схемы интерпретации.

Первичное допущение состоит в том, что завершая или структурируя незавершенную или неструктурированную ситуацию, индивид проявляет в этом свои стремления, диспозиции и конфликты.

Следующие 5 допущений связаны с определением наиболее диагностически информативных рассказов или их фрагментов.

1.  Сочиняя историю, рассказчик обычно идентифицируется с одним из действующих лиц, и желания, стремления и конфликты этого персонажа могут отражать желания, сфемления и конфликты рассказчика.

2.  Иногда диспозиции, стремления и конфликты рассказчика представлены в неявной или символической форме.

3.  Рассказы обладают неодинаковой значимостью для диагностики импульсов и конфликтов. В одних может содержаться много важного диагностического материала, а в других очень мало или он может вообще отсутствовать.

4.  Темы, которые прямо вытекают из стимульного материала, скорее всего менее значимы, чем темы, прямо не оОусловленные стимульным материалом.

5. Повторяющиеся темы с наибольшей вероятностью отражают импульсы и конфликты рассказчика.

И, наконец, еще 4 допущения связаны с выводами из проективного содержания рассказов, касающимися других аспектов поведения.

1.  Рассказы могут отражать не только устойчивые диспозиции и конфликты, но и актуальные, связанные с текущей ситуацией.

2. Рассказы могут отражать события из прошлого опыта субъекта, в которых он не участвовал, но был их свидетелем, читал о них и т.п. Вместе с тем сам выбор этих событий для рассказа связан с его импульсами и конфликтами.

3. В рассказах могут отражаться, наряду с индивидуальными, групповые и социокультурные установки.

4. Диспозиции и конфликты, которые могут быть выведены из рассказов, не обязательно проявляются в поведении или отражаются в сознании рассказчика.

В подавляющем большинстве схем обработки и интерпретации результатов ТАТ интерпретации предшествует вычленение и систематизация диагностически значимых показателей на основании формализованных критериев. В.Э.Реньге называет эту стадию обработки симптомологи-ческим анализом. На основе данных симптомологического анализа делается следующий шаг — синдромологический анализ по Реньге, который заключается в выделении устойчивых сочетаний диагностических показателей и позволяет перейти к формулировке диагностических выводов, которая представляет собой третий этап интерпретации результатов (Реньге, 1979, с.39). Синдромологический анализ, в отличие от симптомологического, в очень слабой мере поддается какой-либо формализации. Вместе с тем он неизбежно опирается на формализованные данные симптомологического анализа.

Л.Беллак (Bellak, 1986, с. 134) изображает процесс выведения диагностических заключений в виде пирамиды. В основании этой пирамиды лежат данные первого уровня -сырые данные тестов и наблюдений. Над ним надстраивается второй уровень — диагностических заключений о тех

или иных личностных свойствах (сверхвозбудимость, тревога, ригидность, потребность в достижении и др.), лежащих •»а непосредственными данными. Третий уровень — уровень теоретических интерпретаций — образуют заключения о комплексных психологических механизмах, объясняющих констелляцию свойств второго уровня, таких как проекция, пытеснение, регрессия и др. Наконец, четвертый уровень — •гго уровень обобщенного итогового диагностического заключения, например, о соответствии данных той или иной нозологии или требованиям к той или иной профессии. В другом месте Л.Беллак указывает, что диагноз должен не только устанавливать нозологические признаки, позволяющие классифицировать личность, но и выявлять уникальные особенности личности и тенденции ее вероятных изменений, будь ю в направлении здоровья или болезни или просто к качественно иному паттерну адаптации. Такой динамический диагноз по тем или иным причинам не всегда бывает возможен, но необходимо, по крайней мере, всегда стремиться к нему (там же, C.XXI).

Прежде чем перейти к описанию диагностически значимых показателей, необходимо сделать ряд предварительных замечаний, касающихся психологической природы той диагностической информации, которая содержится в рассказах ТАТ.

4.1.2. ИНДИВЦДУАЛЬНОЕ И СТЕРЕОТИПНОЕ В РАССКАЗАХ ТАТ

Все рассказы ТАТ представляют собой своеобразное сочетание привычных штампов восприятия ситуаций (клише) и индивидуальных продуктов воображения. Как отмечает Д.Рапапорт, в норме клише и продукты фантазии присутствуют в равной степени. У ригидных личностей в риссказах преобладают клише, что говорит о сильной и MI только стереотипной психологической защите. При сла-Оом контроле (аффективная лабильность, часто связанная »• и («юл огней), напротив, преобладают индивидуальные фяиппии, которые зачастую носят противоречивый харак-(Rapaport, Gill, Schafer, 1946, c.414).

Первое, что необходимо сделать при анализе содержания рассказов, — это отделить клише от истинных продуктов воображения ("идеаторных содержаний", как называет их Рапапорт), иными словами, разделить то, что автоматически приходит на ум субъекту и то, что является результатом его мыслительной деятельности. Рапапорт, впрочем, подчеркивает, что эта задача очень сложна и практически нерешаема в общем виде. Только опыт работы с ТАТ позволяет психологу увидеть, где кончается клише и начинается индивидуальная фантазия. На сегодняшний день отечественная статистика сюжетов-клише отсутствует.

Использование обследуемым клишированного сюжета не лишает рассказ полностью диагностической ценности. Д.Рапапорт подчеркивает, что клише не свободны от психологического детерминизма, ибо они выбираются, причем основания выбора различаются у разных людей. Г.Мюррей отмечает, что в среднем 30% рассказов имеют безличный характер и состоят из элементов, содержащихся в самой картине, событий, свидетелем которых был обследуемый и фрагментов, почерпнутых им из книг и кинофильмов. Однако и эти элементы не лишены определенного диагностического значения. Согласно наблюдениям Мюррея, большая часть содержания, которое обследуемый относит к газетам, журналам, книгам и кинофильмам, является объективным эквивалентом бессознательных воспоминаний или, личностных комплексов, поэтому сам выбор тех или иных безличных элементов личностно обусловлен (Murray, 1943).

4.1.3. ЧТО ЕЩЕ ОТРАЖАЕТСЯ В СОДЕРЖАНИИ РАССКАЗОВ!

Как было сказано в главе 2, содержание рассказов ТАТ] отнюдь не является простой калькой внутреннего мира| обследуемого. Наряду с побуждениями и тенденциями, ха-| рактеризующими поведение обследуемого "в жизни" рассказах отражается также то, что он желает или опасается, то, чем он замещает социально и личностно неприемле-| мые бессознательные побуждения, то, что спровоцировано? актуальной жизненной ситуацией, в которой он находится, а также побуждения и тенденции, внутренне ему присущие, однако не находящие проявления в его повседневном поведении. Последнее может иметь место ввиду отсутствия ситуаций, которые бы актуализировали эти побуждения, по причине их социальной неприемлемости или же в силу характерологических особенностей обследуемого. Таким образом, при анализе необходимо различать все перечисленные формы отражающейся в рассказах индивидуально-специфической информации. Остановимся на этом несколько подробнее.

Ситуативные элементы могут быть связаны с ситуацией обследования или же характеризовать жизненную ситуацию, в которой находится обследуемый. В первом случае налицо брак в проведении обследования. Во-первых, он может выражаться в неучете психофизиологического состояния обследуемого. Проведение трудоемкого обследования на фоне усталости, голода и т.п. отразится в содержательном аспекте в появлении в рассказах таких ситуативных элементов как потребность в отдыхе, описания физического состояния и т.п. за счет сокращения других тем, а в формально-динамическом — в сокращении рассказов, снижении степени детализации, скупой разработке сюжета и других проявлениях экономии сил. Во-вторых, брак может проявляться в непреднамеренной актуализации психологом у обследуемого каких-либо конкретных мотивов и смысловых структур. Например, вполне обыденное бессознательное кокетство при работе с обследуемым противоположного пола приведет к появлению в рассказах ситуативно обусловленных сексуально-эротических тем, которых в ином случае могло бы не быть. И, наоборот, чрезмерно серьезное и ответственное отношение психолога к ситуации будет актуализировать у обследуемого мотивацию достижения, что также нежелательно (при работе с клиническим ТАТ). Пели что-то раздражает обследуемого, то в рассказах промни гея агрессия и т.д.

Другие ситуативные элементы связаны с жизненной ситуацией обследуемого и несут в себе диагностически значимую информацию о его эмоциональных реакциях на эту

ситуацию. Г.Мюррей указывал, что человек, которому предстоит служба в армии, включает тему войны по крайней мере в 2 из 20 рассказов, брачные конфликты будут занимать большое место в рассказах человека, находящегося на грани развода и т.д. Здесь, однако, важно отделить устойчивые тенденции личности обследуемого от ситуативных реакций, для чего необходимо располагать анамнестической информацией о нем заранее.

Психологические защиты проявляются во всех тех достаточно многочисленных случаях, когда логика рассказа подразумевает обращение к определенному материалу, болезненному для обследуемого, несовместимому с его представлением о себе или каким-то иным образом порождающему у обследуемого состояние внутреннего напряжения или конфликта. Действие механизмов психологической защиты направлено на то, чтобы либо трансформировать конфликтогенный материал приемлемым образом, либо вообще избежать выхода на этот материал. Поскольку, однако, картины ТАТ подобраны так, что они затрагивают целый ряд сфер, в которых лежат типичные для многих людей интрапсихические конфликты, стремление уйти от болезненной темы оказывается, как правило, хорошо заметно. Так, например, отсутствие темы секса в рассказе по 13 картине или темы агрессии по 18 картине гораздо больше говорит о значимости этих тем, чем их наличие. Тенденции избегания определенных содержательных областей проявляются не толькй в их полном блокировании, но и в описанных в главе 3 разновидностях уходов, в прерывании сюжетной линии, в нарушении логики сюжета, например, в присовокуплении счастливого конца к рассказу, в котором ничто не предвещает благополучного исхода, в избирательном "выпадении" прошлого или будущего (подробнее см. § 4.2) а также в использовании отрицательных грамматических конструкций следующего типа: "Мужчина и женщина, красивые. Это не муж с женой..." (4)* или "Обнаженная женщина неподвижно лежит на кровати. Нет, она не мертва, просто спит" (13). Использование конструкций такого рода свидетельствует о личностной значимости как раз того, что отрицается.

Еще одной формой проявления защитных тенденций можно считать различные способы дистанцирования обследуемого от содержания рассказов, такие как локализация описываемых событий в пространственном или временном удалении от актуальной ситуации — в другой стране, в далеком прошлом, иногда в будущем, возможно в сказочной, выдуманной стране. Соответственно, в рассказе появляются исторические подробности, даты, иностранные имена, географические названия или же подчеркнуто сказочные или фантастические реквизиты. Наконец, возможен перенос всего рассказа или его части в условный план (подробнее см. § 4.2) — подача его как описания фильма, картины, спектакля или рассказанной кем-то истории. Все эти приемы служат увеличению личностной дистанции между рассказчиком и описываемыми им событиями, эстетическое оформление которых понижает их конфликтность для него и делает возможным включение их в рассказы.

Наконец, еще одной формой защитного "очуждения" рассказов (здесь вполне уместен этот эстетический термин, введенный и разработанный В.Шкловским и, несколько позднее, Б.Брехтом) является символизация в рассказах личностных проблем обследуемого. Пути символической интерпретации содержания рассказов ТАТ детально разработаны в психоаналитической традиции. Однако, если в одних случаях использование правил символической интерпретации может привести к ценным находкам, в других случаях оно легко уведет по ложному пути. Поэтому применительно к символике, как и по отношению к ТАТ вообще, желательно исходить из принципа: лучше недоин-терпретировать, чем переинтерпретировать.

Воображение и реальное поведение. Г.Мюрреем было введено различение двух уровней функционирования индивида. Первый уровень — это физическое и вербальное поведение; второй — идеи, планы, фантазии и мечты. При

работе с ТАТ проявляется содержание второго уровня, при этом у разных индивидов внешне наблюдаемое поведение в разной мере соответствует структурам этого уровня. "Интерпретатор должен быть готов столкнуться с испытуемыми..., чьи рассказы представляют преобладающие умственные интересы испытуемого, но не его внешнее поведение" (Murray, 1943, с.18). Поэтому Мюррей считает ошибочным полагать, что сильно или слабо выраженные в рассказах ТАТ тенденции соответствуют столь же сильно или слабо выраженным поведенческим тенденциям обследуемого. "То, что раскрывает ТАТ, часто является прямой противоположностью тому, что испытуемый делает и говорит сознательно и произвольно в своей обыденной жизни" (там же, с.19). Исследования показали, что если для одних потребностей имеет место значимая положительная корреляция между их выраженностью в рассказах ТАТ и в поведении, то для других потребностей эта корреляция незначима или даже имеет отрицательный знак. Некоторые из них обычно в ТАТ проявляются сильнее, чем в реальном поведении, некоторые, напротив, слабее. Объяснение этому усматривалось, во-первых, в различной социальной приемлемости различных потребностей и, во-вторых, в различных возможностях их удовлетворения. Социально неприемлемые или малоприемлемые тенденции слабо проявляются в поведении и сильно — в ТАТ и, напротив, — социально одобряемые потребности сильно проявляются в поведении и слабо — в фантазиях. Сильно и в ТАТ, и в поведении проявляются потребности социально одобряемые, но не имеющие достаточно возможностей для реализации. Было высказано еще несколько дополнительных предположений, касающихся более частных различий (Tomkins, 1947, с.55-56).

Аналогичное различение плана сознания и плана предметно-практической деятельности существует в деятельно-стно-смысловом подходе. Отношения между этими планами могут строиться достаточно противоречиво в силу различия регуляторных механизмов, действующих на одном и на другом уровне (си. Леонтьев, 19906). Таким образом, перед

психологом стоит задача, после того, как он выяснил содержание фантазий обследуемого, определить, в какой мере они соответствуют его реальному поведению. Помимо описанных Г.Мюрреем и С.Томкинсом закономерностей, в этом может помочь знание характерологических особенностей личности обследуемого (которое может быть также получено при анализе ТАТ) и учет одной особенности построения самой методики. Речь идет о том, что первая половина (первые 10 картин) набора ТАТ содержит в основном изображения довольно заурядных житейских ситуаций, в то время как вторая половина (вторые 10 картин) — в основном изображения менее привычных ситуаций, изображения без людей и сильно аффективно насыщенные изображения. По мнению Мюррея, подкрепляемому и нашим опытом, рассказы по первым 10 картинам в большей мере соотносятся с поведенческим уровнем личности, а рассказы по вторым 10 — с уровнем фантазий. Сравнение между собой результатов обработки первой и второй половины тестового материала позволяет определить, какие из выявленных тенденций будут больше и какие меньше проявляться в реальном поведении.

4.1.4. ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ

Первым шагом в обработке и интерпретации результатов ТАТ является выделение и фиксация диагностически значимых показателей. Л.Беллак сравнивал используемые для подсчетов категории с рыболовными сетями. "Если у сети крупные ячейки, в нее попадется лишь несколько очень крупных рыб, а множество рыб среднего размера ускользнет. С другой стороны, если ячейки слишком мелкие, то в нее может попасться столько мелкой живности, что будет почти невозможно поднять этот улов. Поэтому необходимо выбрать сеть, лучше всего подходящую для стоящей задачи и преследуемой цели... Идеальный набор переменных дает достаточно информации для клинических целей, не требуя чрезмерной работы" (Bellak, 1986, с.64). При этом, однако, следует помнить, что нет ни одной диагностической

категории, которая была бы в равной степени информативной во всех случаях. В одном протоколе наиболее информативными будут одни, в другом — другие показатели. Поэтому необходимо ориентироваться изначально не на какой-то один или несколько показателей (если речь не идет о специальных исследовательских задачах), а на целостную их систему.

Мы переходим к изложению конкретных диагностических показателей. Тот их набор, который будет рассмотрен в § 4.2, представляет собой синтез ряда традиционных ин-терпретативных схем, прошедший многолетнюю апробацию в практикуме по психодиагностике факультета психологии МГУ. Этот набор характеризуется небольшой степенью избыточности, т.е. допускает некоторые возможности сокращения. Эти возможности, однако, не очень велики. Для получения глубинного психологического портрета личности рекомендуется использовать весь набор категорий; более узкие задачи допускают возможность некоторого его сокращения.