Народ всегда прав? - Хищная власть - Борис Диденко

Не следует, в то же время, думать, что без хищных индивидов, после их изоляции и профессиональной переориентации в "золотари"-ассенизаторы (что столь рьяно пропагандируется автором), человечество станет ангельски добрым и безгрешным. Диффузный вид имеет необычайно широкий поведенческий диапазон, и потому это тоже далеко "не подарок". Он — как бы проекция всего нынешнего человечества, его подобие, в его недрах тоже есть всё, что присуще всему человечеству, хотя и не в такой чудовищной мере (и это главное!), которую добавляют человечеству, взятому в целом, хищные его члены.

Больше того. Нехищные люди "хороши" лишь в "норме", но если их сильно "растревожить", то результаты совершенно непредсказуемы, ожидать можно чего угодно. Здесь уместно будет отметить, что вообще жестокость нехищных высокоразвитых животных в экстремальных условиях может далеко превосходить "изящную", игровую методику умерщвления своих жертв хищниками. Это объясняется тем, что нехищным приходится действовать как бы в непривычной для себя манере. Для их видового поведения агрессивность несвойственна, им необходимо действовать в сфере чуждых для них инстинктов. Естественно, что они при этом "вырываются из рамок", и могут натворить невесть что, "наломать еще тех дров". Нелишне будет вспомнить разъяренных быков корриды. Да даже безобидный домашний козел способен в иной ситуации забодать человека насмерть. Они при этом "не ведают, что творят" — таково объяснение их поведения. Так и диффузные люди — в пьяном виде или в озлобленном состоянии, когда их "доведут", способны вытворить такое, что и суперанималам не снилось. Уголовная хроника пестрит подобными фактами "превышения" не то, что "необходимой обороны", а вообще — любых мыслимых уровней жестокости. Чаще всего это случается в пьяном "сопровождении", и протрезвев, эти несчастные ничего не помнят, и не могут даже представить себе того, что они накануне натворили. В отчаянье раскаяния они часто идут на самоубийство. Лучшим солдатом в Европе недаром считается русский солдат. Именно потому, что воевать — это не его дело, но если приходится оборонять Родину, то ему нет равных, наемник же из него никудышный. Социально-психологическая доминанта русского народа — нехищный принцип "не замай" ("нас не тронь — и мы не тронем"), что есть прямое следствие обостренного чувства справедливости ("правды") у русского народа.

И еще одно печальное обстоятельство. Определенная часть людей диффузного вида стараются подражать и вторить хищным. Для них они являются образцом — "референтной группой". Это — предатели стада, их нравственность очень хрупка. По самым скромным оценкам, их насчитывается до 25 % вида. Им свойственна т. н. "идентификация", отождествление себя с хищными, некая разновидность "стокгольмского синдрома", характерного тем, что заложники начинают сочувствовать террористам и даже отождествляют себя с ними. Наиболее иллюстративны в этом плане иные слуги. Они доходят в этом "деле" самоотождествления со своими хозяевами до того, что становятся полной их карикатурой.

Точно такую же карикатурность буквально во всём демонстрируют и наши российские "западники". Носят шорты, штатовские кепки-бейсболки с солнцезащитными козырьками, — это же всё пригодно для жаркого южного климата, а не для нашей холодрыги. Чуть ли не давятся жвачкой, кока-колой, сникерсами и прочими заморскими некондиционными "деликатесами". Напяливают на себя одежду с иностранными надписями, всяческими диковинными "Los Angeles Kings". "Chicago Bulls", что так же нелепо, как если бы в Лос-Анджелесе или Чикаго какие-нибудь тамошние бейсбольные фанаты предпочли вдруг символику московских болельщиков: "Спартак — чемпион!". К этой же прискорбной группе относятся олигофрены — всякого рода генетический брак и равно алкогольные и наркотические деграданты: идиоты, имбецилы, дебилы. Именно дебилов широко используют в своих целях преступники, злоупотребляя их гипертрофированной внушаемостью.

Апатия, стремление подчиниться власти, пассивность или, наоборот, неадекватная активность и т.п. качества народных масс приводят к катастрофам, от которых больше всего страдают они же сами. И всё же признать эту вину народных масс и возложить на них всю полноту ответственности необходимо. Это будет означать серьезное отношение к ним, а не как к маленьким, беспомощным, невротическим детям, которым требуется опека со стороны строгой матери (власти) [7].

Нравственный прогресс в человеческих социумах осуществляется в основном из-за присутствия среди народных диффузных масс неоантропов, воистину, "соли земли". Они, обладая обостренным нравственным чувством, чутьем, выполняют важную роль "оценщиков" действий и намерений людей. Они не внушаемы, и власть предержащим их не провести. Они как те андерсеновские мальчишки, говорящие всем: "А король-то голый!". Власти с удовольствием бы их всех уничтожили, но это невозможно чисто технически — неоантропы рассеяны и не на виду. "Истинно великие люди проходят по жизни незаметно". В их присутствии у диффузных людей, как бы просыпается или усиливается нравственное чувство. Им бывает стыдно за иные свои неблаговидные поступки или недобрые намерения. Неоантропы — это как постоянный им живой укор, неопровержимый и неустранимый. И знаменитый девиз "народ всегда прав" непотопляемо держится в общественном сознании именно благодаря неброской этической деятельности неоантропов. Но, в принципе, диффузные люди недолюбливают неоантропов (хотя в глубине души не могут их не уважать) — за их бескомпромиссность и, кажущееся им чрезмерным или неуместным, морализирование. Вот она — людская неблагодарность где! Ведь неоантропы выполняют еще и ту роль, которую в стаде выполняют животные. Сигнализирующие всем остальным об опасности. Но и диффузных людей можно отчасти понять: трудно находиться в перманентном состоянии "нашкодившего", в котором, сами того не желая, держат их неоантропы.

В целом же, в диффузных людях сокрыто и заложено очень много доброй хитрости, смётки, энергичности как доброй силы — удали, азартности, веселости и даже героизма. Это можно легко увидеть в любом, что называется, "нормальном мужике". Но все эти качества в корне отличны от злобного коварства суггесторов, их мстительности, злорадства (радости при виде несчастья "ближних"), не говоря уже о злой нерассуждающей силе (безрассудности) суперанималов. И весь вопрос выживания человечества, его будущего, упирается в то, за "кем пойдет середняк", диффузный вид: за манящими яркой мишурой хищными ("не всё то золото... ") или же за скромно обещающими незримые духовные богатства неоантропами.

Нехищные, преимущественно диффузные люди, в своем поведении выказывают то, что называется (за неимением иного сносного объяснения) "иррациональностью". Непонятно, почему они подчиняются властям, зачем следуют за такими лидерами, которые их явно "подводят под монастырь". Муссолини. Сталин. Гитлер, — все они подчинили и повели за собой миллионы людей. Нелепое вторичное избрание кремлёвского экстравыпивохи: пусть, говорят, и с подтасовками считали, но проголосовали же! Знают прекрасно, что обманет, и всё равно выбрали себе на голову. Выберут, наверное, и в третий раз, если не объявится кто-то типа Сталина (а ведь не помешало бы такое "русское чудо"!).

Объяснение этому феномену давали разное. И дуболомные ортодоксы марксисты, и буржуазные, по-иезуитски изощренные, психологи. Наиболее близко к этой проблеме психологии масс, их иррационального поведения, подошли Зигмунд Фрейд и Вильгельм Райх (провозвестник сексуальной революции). Подошли-то они, подошли, но как бы с другой стороны ("бессознательно-генитальной"), с той, откуда нет открытого входа к пониманию и объяснению этого парадокса, на котором стоит всё мировое крупномасштабное насилие в мире. Почему тираны так легко находят себе сонмы исполнителей.

Главный признак диффузного вида — внушаемость, конформность сознания. Но это вовсе не означает готовность следовать любому дурацкому призыву (хотя, понятно, бывают и такие индивиды, как те же наши "западники" вкупе с олигофренами). Внушаемость в норме — это разумная способность менять свой взгляды, убеждения и даже веру под влиянием новых фактов, после их анализа и оценки. Это изменение жизненной позиции, основанное на переменах в самой жизни — разумная и естественная реакция нормального человека. Именно поэтому диффузный вид, собственно, и является человеком разумным. Одновременно в этом и состоит его слабость перед хищными властителями. Представители диффузного вида внушаемы, а значит, подчиняемы. И на протяжении всей человеческой истории ими распоряжались хищники, заставляя их умирать на полях сражений, костьми ложиться в основания "великих строек" от египетских пирамид до воркутинских шахт. Диффузный вид наиболее многочислен на Земле, этот вид и есть народ. То, что политики всех рангов, и вообще хищные всех окрасок, называют "массы", "толпа", "быдло" и т.п., постоянно стараясь использовать его в своих интересах, что им чаще всего и удается.

А всё дело в диффузном менталитете, в структуре мышления нехищных людей. В основе человеческого мышления лежит "дипластия" (см. Приложение), способность к абсурду. Это и есть та самая "иррациональность". У животных этого качества нет, они не способны к абсурду. У хищных гоминид дипластия проявляется в гораздо меньшей степени, чем у нехищных людей. Они действительно и в этом плане рациональности ближе к животным. Нехищные люди, грубо говоря, постоянно обуреваемы сомнениями, "непонятностями", им трудно остановиться на чём-либо окончательно. Поэтому любые облегченные варианты, хотя и внутренне противоречивые, пусть неверные, но зато простые и понятные — их устраивают. Им так легче. Они вырабатывают противоречивый, но просто выраженный, стереотип и действуют согласно ему. Но и он всегда может поменяться, ибо уж очень он неустойчив. И в то же время сомнения их никогда не оставляют, их сознание всегда открыто для новых внушений, и они всегда готовы к манипулированию собою со стороны хищных. Призывы же к праведному, разумному поведению их особо не увлекают, ибо это более сложное и в какой-то мере аскетичное поведение. В то же время лживая хищная пропаганда, как правило, очень яркая, и к тому же она "хорошо поставлена", дает множество понятных стереотипов поведения. Самый яркий пример подобного воздействия — это реклама. Казалось бы, подобное назойливое убожество должно вызывать у людей лишь раздражение и отвращение к рекламируемой продукции. Но нет, — действительно покупают, в том числе и заведомую дрянь. И этим вот примитивным, но надежным средством в полной мере пользуются дельцы.

По внешним признакам подобное поведение нехищных людей похоже на проявление глупости, но это далеко не так, всё намного сложнее. В общем случае, этот феномен "открытости сознания" можно образно сравнить с образовательным уровнем, но только "школа и программы обучения" в этом случае предельно значимы. Это — осознание бытия, понимание внешнего и богатство внутреннего мира, видение смысла жизни, т. е. есть весь менталитет человека, взятый в целом. При подобном сравнении, суперанималы в такой "школе жизни" заканчивают четыре класса, а то и меньше, и с этим "начальным образованием" уходят "работать" в жизнь. Суггесторы имеют "неполное или полное среднее образование", и им тоже этого вполне достаточно для того, чтобы весьма успешно крутиться в мире и обделывать свои мерзкие делишки. Здесь вполне применим один афоризм Гёте. "Есть люди, которые никогда не заблуждаются, потому что никогда не задаются никакими разумными мыслями". Об этом же не менее резко высказался А. А. Зиновьев. "Виртуозы по умению жить в обществе (карьеристы, предприниматели, ловкачи, мошенники) обычно являются полными кретинами в понимании общества" [26].

Нехищные же люди в этом плане сравнимы с людьми, которые учатся всю жизнь, но так и не научаются чему-то определенному и не останавливаются. "Век живи, — век учись, и дураком помрешь". Если отбросить негативный и иронический смысл, то это всё чистая правда. Они иногда "доучиваются" в разного рода "высших учебных заведениях": церковь, иные духовные школы, как дополнение — многочисленные бродячие "частные преподаватели-гуру". Основная беда подобного "высшего образования" в области духовности — то, что большинство из тамошних "штатных" преподавателей являются теми же самыми хищными, чаще суггесторами, нашедшими здесь свою "кормушку". И польза от такого воспитания по большей части лишь эфемерная. Истинно духовное воспитание пока что имеет лишь самообразовательные формы: чтение хороших книг, самостоятельные раздумья.

В итоге возникает невообразимый, страшный по своим социальным последствиям парадокс. Крайности — в который раз! — сходятся. Иррациональность хищных, вызванная их органическим недомыслием, неспособностью к пониманию глубинных этических аспектов Бытия, по внешним своим признакам воспринимается диффузными людьми, как родственная им черта. Непонятное, явно иррациональное поведение властей — то одна "плюха", то другая, еще дурей — не вызывает у людей бурного (адекватного!) негодования. Мол, там тоже такие дураки, как и мы, свои-де мужики! Они даже предполагают в ином вожде необычайную глубину мысли, скрываемую якобы за внешней простотой или самодурством. Но иррациональность нехищных людей вызвана, наоборот, всегдашней открытостью их сознания к восприятию любой новой сложности и непонятности Мира. И тот властитель, который им кажется рубахой-парнем, бузотером или грубоватым шутником, есть очень злое и опасное существо, совершенно, принципиально с ними не схожее! Это — существо другого психофизиологического вида, способное растоптать любого, кто окажется на его пути. И его следует не то, что всемерно опасаться, а попросту — шарахаться от него и обходить десятой дорогой.

"Роковая дилемма человека — сила или благородство, в этом выборе он по существу не волен. Что-то решает за него. Я, например, не могу выбрать силу". Эти слова Джорджа Оруэлла в краткой форме высвечивают суть нашей проблемы. "Что-то" — это именно врожденные видовые признаки, которые собственно и "решают" за человека, что ему следует выбрать. Будет ли он руководствоваться "силой" (врожденной агрессивностью или коварством), как мотивом своих действий, решений. Или же "благородство" (опять-таки врожденное) не даст ему такой возможности, и он, в конце концов, выберет занятие, достойное называться "делом человека разумного". Конечно же, если ему позволят жизненные обстоятельства, что не всегда происходит. Жизнь очень сложная и противоречивая штука уже сама по себе, даже и без учета вмешательства хищных.

Правда, Оруэлл не совсем удачен в выборе терминов. "Благородство" — замусорено архаичной аристократичностью и манерностью ("салон благородных девиц", "ваше благородие"). Хотя и имеет совершенно верное второе значение: "высоконравственный, безукоризненно честный". "Рожденное для блага", те, истинно гуманное, достойное высокого звания Человек. И почему именно "дилемма"? Дилемма — это выбор между двумя нежелательными возможностями, но разве благородство — это так же плохо, как и сила? Правильнее будет "альтернатива" — просто выбор в широком смысле, и не между двумя, а между большим количеством возможностей, как хороших, так и плохих. Например, можно добавить в качестве возможностей выбора для человека — не силу, а невмешательство, не благородство, а, скажем, посильное для личности следование гуманным принципам.

Таким образом, "пути, которые мы выбираем" не есть наш свободный полностью выбор — это понятно. Хотя "порыпаться" туда-сюда человеку доводится очень часто. Но если иметь в виду его окончательный выбор, то таковой для человека определен по рождению, по его видовым признакам. Пусть даже выбор этот и не осуществлен реально, пусть он живет лишь в виде мечты, даже мечты несбыточной, это не меняет сути. Не может мечтать наемный убийца о том, чтобы стать токарем или трактористом. Не вознесется торговый аферист к "высокой мечте" побыть в шкуре землекопа. Но те же земледельцы или шахтеры не станут грезить о "блестящей, искрометной карьере" карманника или шулера, и именно в этом состоит их духовное величие.

К сожалению, во многих сообществах Земли удалось-таки внедрить в народное сознание хищное стремление к обогащению. Так, в основе специфически западной преступности лежат два жутковатых принципа. Первый: если западный человек может совершить преступление в своих интересах, будучи уверен в том, что ему удастся избежать наказания, он совершает его. И второй: если индивид, совершивший преступление, не разоблачен и официально не осужден как преступник, он преступником себя не ощущает [26]. Такова же "нравственная" подоплека пресловутой "американской мечты" о куче долларов, о "миллионе в кармане". Расхожий сюжет литературной и кинематографической продукции Запада: некий счастливчик завладевает деньгами мафии, бандиты его преследуют, но после жутких приключений он всё же благополучно уходит от них. И цель жизни для него, таким образом, достигнута: он теперь богат. Прямо-таки "через тернии — к звездам"! При этом нет даже намека на мысль о том, что эти деньги не просто нечестные, а они — на крови людей! Но у них там, как хорошо известно, "деньги не пахнут"...