Заключение факультета на процессе Хальсманна - Фрейд об искусстве - Автор неизвестен

Эдипов комплекс, насколько нам из­вестно, существует в детстве у всех людей, претерпевает большие изменения в годы развития и с переменной силой прояв­ляется у многих индивидов в зрелые годы. Его существенные свойства, его всеобщ­ность, его содержание, его судьба еще задолго до психоанализа были распознаны таким проницательным мыслителем, как Дидро, что доказывает одно место из его известного диалога «Племянник Ра-мо». В переводе этого сочинения, выпо­лненном Гёте (45-й том софийского из­дания), на странице 136 читаем: «Если бы недалекий дикарь был предоставлен самому себе и сохранял бы все свои сла­бые стороны (imbecillite), совмещая ми­зерный разум грудного ребенка с силой страстей тридцатилетнего мужчины, то он свернул бы шею своему отцу и обес­честил мать».

Если бы было объективно доказано, что Филипп Хальсманн убил своего отца, то можно было бы, разумеется, привести Эди­пов комплекс как мотивировку поступка, иначе непонятного. Но так как такого до­казательства не приведено, то упоминание Эдипова комплекса вводит в заблуждение;

оно по меньшей мере бесполезно. Того, что вскрыло расследование раздоров между от­цом и сыном в семье Хальсманнов, совер­шенно недостаточно, чтобы обосновать предположение о плохом отношении сына к отцу. Если бы даже оно было другим, нужно было бы сказать, что отсюда до причины подобного поступка путь неблиз­кий. Как раз из-за своей вездесущности Эдипов комплекс не годится для заключе­ния о виновности.

Несложно воспроизвести ситуацию, о которой идет речь в одном известном анекдоте. Произошел взлом. Одного муж­чину, в имуществе которого была найдена отмычка, судят как взломщика. Когда по­сле вынесения приговора спрашивают, не хочет ли он что-нибудь заявить, он требует, чтобы его также осудили и за супружескую измену, так как орудие преступления тоже находится при нем.

В великолепном романе Достоевского «Братья Карамазовы» в центре внимания — Эдипова ситуация. Старый Карамазов из-за жесткого подавления становится ненавистен своим сыновьям: для одного из них он является прежде всего опасным соперником в борьбе за желанную же­нщину. Этот сын, Дмитрий, не делал тайны из своего намерения сильно ото­мстить отцу. Поэтому естественно, что после убийства и ограбления отца его обвиняют в этом преступлении и, несмотря на все его заверения в собственной не­виновности, признают виновным. И все же Дмитрий невиновен; преступление со­вершил другой сын. В этом романе в сцене суда произносится ставшее зна­менитым изречение: психология — палка о двух концах.

Заключение иннсбрукского медицинско­го факультета, кажется, расположено при­писать Филиппу Хальсманну «активный» Эдипов комплекс, но оно отказывается определить масштабы этой активности, по­тому что под давлением обвинения не были предоставлены условия для «осно­вательного разбирательства» в случае Фи­липпа Хальсманна. Если же затем оно отказывается, даже в «случае признания обвиняемого виновным, искать причину преступления в Эдиповом комплексе», то в своем отречении оно без нужды заходит слишком далеко.

В том же заключении встречается от­нюдь не маловажное противоречие. Возможное влияние душевного потрясения назать, что такое вытеснение, как гром среди

расстройство памяти о впечатлениях доясного неба, у взрослого человека, который

и во время критического момента доводит-не обнаруживает никаких симптомов тяже-

ся до крайности и, на мой взгляд, безосно-лого невроза, вытеснение действия, которое

вательно. Гипотезы о чрезвычайном состо-было бы определенно важнее, чем все спор-

янии или душевном заболевании решитель-ные детали расстояния или времени, и ко-

но отклоняются, но объяснение с помощьюторое происходит в нормальном состоянии

«вытеснения», которое произошло у Фи-или состоянии, измененном лишь физичес-

липпа Хальсманна после действия, с готов-ким утомлением, было бы диковинкой выс-

ностью принимается. Я должен ска-шего порядка.