КРАТКАЯ ВСЕМИРНАЯ ИСТОРИЯ ОДЕРЖИМОСТИ - Школа сновидений - Ал.Панов

                                            Ничто так не влияет на слух, как ушные болезни.

                                                                                                              Ларошфуко

Озарение, посещающее нас при знакомстве с более чем од­ной религией или эзотерической системой — фальшиво. Не­правда, что все религии и оккультные пути ведут к одному и тому же. Многие из них ведут в задницу. Другие — в психушку. И это обусловлено не только нашей с вами глупостью, но и глупостью людей, повторимся, —людей, открывавших и фор­мировавших эти пути.

Самой характерной чертой этой глупости является способ­ность людей становиться одержимыми теми крохами истины, которые им перепадают. Каковы причины незаконного рожде­ния гигантских субъективных иллюзий, отягощающих и уроду­ющих судьбы отдельных людей и целых народов?

Устройство человеческого восприятия таково, что чем бо­лее сужается внимание, т.е. чем меньше вещей человек осознает одновременно, тем вероятней неточность и ошибки воспри­ятия, а отсюда — неадекватные и саморазрушительные действия.

Но внимание, необходимое для нашей повседневной жиз­ни, отличается от внимания, в котором мы нуждаемся для по­стижения небытовых истин мироустройства. Понимание незри­мых истин, кроме того, требует гораздо большего количества энергии, чем наше повседневное восприятие. В то же время наш основной запас энергии прочно удерживается в пределах социально обусловленных форм восприятия, на непрерывное воспроизводство которых и тратится.

Поэтому, когда мы пытаемся нашим обычным вниманием объять вещи большие и более сильные, чем наша повседневная жизнь, происходит то же, что и в кошмарах: вещь более силь­ная притягивает наше внимание, и оно прилипает намертво. Одержание происходит в двух случаях:

— когда человек, внутренне не очень сильный и цельный, случайно отпускает свое внимание в иные сферы, и оно намер­тво приклеивается к вещи большей силы, создавая неизвест­ную, а потому неусваиваемую доминанту в его сознании;

- когда внутренне достаточно сильный человек случайно или преднамеренно впускает свое внимание в Иное и, возвра­щая его оттуда, принимается, в силу своей социальной обус­ловленности, оборудовать из своих (мизерных объективно, но грандиозных субъективно) впечатлений эскалатор для своей со­циальной значимости, имея в виду при этом как бы облагодетельствование и просвещение всего остального невежествен­ного человечества. В последнем случае одержимость происхо­дит как следствие очень глубокого и распространенного заб­луждения: происходит попытка внесения Иного в повседневный социальный распорядок, что в принципе невозможно, т.к. это — разделенные реальности. Социальная доминанта власти и могущества, которая поддерживает все формы повседневно­го человеческого сознания, совершает здесь самую злую шутку. Индивидуум безосновательно отождествляет восприятие неиз­меримой мощи, сопровождающее внимание Иному, с обрете­нием им лично силы для своих амбициозных манипуляций в сфере повседневной жизни. Стоит ли объяснять, что такая гру­бейшая ошибка восприятия имеет самые дурные последствия для очарованных одной гранью истины, открывающейся им иногда и на самом деле.

Однако интересна здесь другая вешь, бросающая свет на причины многотысячелетнего процветания бредовых описаний мира. Имеется в виду то, что, несмотря на сказанное выше, история человечества создана в огромной мере именно из по­добных амбициозных манипуляций полупрозревших-полуодержимых людей, оставивших после себя чудовищное наследие в виде иллюзорных описаний мира, религиозных и оккультных, намерением которых является власть и могущество.

На чем же основывается возможность подобных манипуля­ций, все же являющихся реальностью повседневной жизни, хотя они и не могут опираться на Иное?

Вероятно, причина этого кроется и, в воображении, с од­ной стороны, и в особенности человеческого восприятия, свя­занной с его образностью, с другой. Образы, которые выраста­ют между нами и Истиной (Иным), в силу этих особенностей нетрезвого сознания, обретают как бы полунезависимое от вос­приятия существование (что является также иллюзией, т.к. вне восприятия их не существует), и это как бы самостоятельное от нас и от объектов истины их существование немножечко пуга­ет нас. До паранойи. Естественно, что для личности, мало-маль­ски чувствующей или знающей эти особенности восприятия, не составляет очень большой трудности манипуляция в своих ко­рыстных целях восприятием своих жертв, особенно если к тому же известны зоны их страхов и вожделений. А они известны.

Еще одна из бытийных причин одержимости связана с тем, что мир един. Это предполагает, что в какой-то мере все вещи в нем каким-то образом связаны между собой. Это действительно камень преткновения в исследуемой нами проблеме, потому что именно в этой зоне восприятия чаще всего и начинаются кли­нические проявления нетрезвости. Именно эта сторона мира воспринимается некрепким сознанием как провокация для бредообразования и систематизации бреда. Итак: все похоже на все, все имеет отношение ко всему, а точнее, ко мне, а на са­мом деле — лишь к безмерному или уязвленному самолюбию человека, к его страхам и желаниям.

Практически это выглядит таким образом, что если чело­век, например, уязвлен несчастной (безответной) любовью, то, как бы он себя ни дурил, основной и единственной доминантой его поисков в сфере Неизвестного и в его понимании будет именно эта самая безответная любовь к самому себе. Соответ­ственно, на эту сильную доминанту из коллективного несозна­тельного в виде ярких образов и озарений, «подтверждая все», стекаются все благоглупости, изобретенные нетрезвым мисти­ческим самосознанием человечества на протяжении тысяч лет: и грехопадение Адама и Евы, и Вавилонская Блудница, и Лилит, и Анима, и алхимические свадьбы и т.п. Особенно грустно складываются дела, когда весь этот хлам воспринимается бук­вально, а, главное, понимается в виде образов, как бы не зависяших от воспринимающего. Тогда — кранты, пишем: про-па-ло. Потому что всего этого просто нет. Не существует: Изиды, Лилит, Короля Мира и т.д. Существует лишь попытка натянуть на все мироздание презерватив своего незрелого понимания, отягощенного к тому же провалами в памяти и взлелеянным кретинизмом.

Вполне возможно, что начало преобладания и последующее процветание материализма и формальной экспериментальной науки после средневековья имело эволюционной целью не столько накопление формальных знаний, сколько обретение человечеством качества трезвости, недостаток которого так остро ощущался и продолжает ощущаться после тысячелетнего торжества паранойи — того мистического познания и практи­ки, которое имело своей основой намерение власти и могуще­ство за чужой счет.

Не стоит обольщаться как бы вполне осмысленными и объясняющими все оккультными описаниями мира, проливающими долгожданный свет на как бы реальные мотивации наших су­деб и смысл нацией жизни. Такие описания суть не более, чем разыгрываемые в детском саду игры в маму-папу с дочками-матерями и магазином, и эти игры никак не отменяют того фак­та, что за пределами детского садика простирается бесконеч­ный и невообразимый мир, о котором никто ничего не знает, но в котором живут все.