6. Лгут ли ноги? Руководство для подозрительных - ЧЕЛОВЕК-ОРКЕСТР. Микроструктура общения- Кроль Л.М., Михайлова Е.Л.

Хотя наш исходный пример не включал, практически, ни единого слова (в принципе, это могли быть какие-нибудь "Можно?" •– "Войдите" или что-то в этом роде), у несловес­ного коммуникативного поведения есть еще такое важнейшее свойство как взаимодействие со словесным общением. По­следнее может быть подчеркнуто, усилено, украшено, нюан­сировано, поставлено под вопрос и даже напрочь уничтожено тем, какое несловесное сопровождение, "аранжировку" оно получило.

Всем знакомо кислое "Заходите как-нибудь..." – и ускользающий взгляд, прекращающий обще­ние еще до того, как говорящий и в самом деле повернется спиной и пойдет себе по своим делам. Никто, будучи в здравом уме, не бросится назавтра звонить и "заходить": цена фразы соответствовала всего лишь общепринятой вежливой формуле (на самом деле, по контексту, обозначающей проща­ние) , а поведение говорило о том, что не стоит при­нимать эту формулу буквально.

Когда преподаватель говорит в конце лекции, что он готов ответить на любые вопросы и считает главным живой, непосредственный диалог с аудиторией, а сам в это время собирает свои записи, застегивает пиджак и берет со стула портфель, до­стоверность его словесного сообщения крайне со­мнительна. Только очень недогадливый или "вред­ный" слушатель станет и впрямь задавать вопросы, при этом первый просто не понимает намерений преподавателя, второй же намеренно игнорирует его поведенческий план и таким образом "ловит на слове", как бы наказывая за не соответствующее действительности заявление.

Несловесное общение неравноценно с точки зрения утечки информации, которую человек хотел бы утаить.

Возможность использования наблюдателем ключей этого рода для установления истинного отношения партнера к чему-то, его намерений или переживаний – тема достаточно разра­ботанная и–в силу своей "завлекательности" – представлен­ная в популярной литературе, (см., например, Приложение 1, содержащее некоторый оттенок "разоблачений партнера").

Согласно довольно известной и хорошо обоснованной экс­периментально гипотезе Ekman и Friesen в европейской куль­турной традиции принято больше фиксировать и, следователь­но, контролировать выражение лица, чем то, что происходит с телом в момент общения; в свою очередь, в пантомимическом поведении степень сознательного или автоматического конт­роля убывает, так сказать, "сверху вниз": если плечи и руки чаще "подыгрывают" лицу, то нижняя часть тела при этом более самостоятельна и менее подконтрольна. Если мы при­помним, что значительная часть общения, особенно делового, происходит за всякого рода столами, это соображение стано­вится почти самоочевидным. Кстати, неодинаковое положение посетителя и "хозяина кабинета", кроме всего прочего, состо­ит в их информационном неравенстве: посетитель виден с го­ловы до ног и в движении; его партнер, как правило, наполо­вину скрыт столом.

В одном зарубежном популярном психологическом журна­ле была опубликована статья под названием "Ноги не лгут" – видимо, имелось в виду, что все остальное не заслуживает ни малейшего доверия. И хотя поведение нижней половины чело­века действительно "правдивее", все же противопоставление "честных" ног изолгавшимся прочим частям тела несколько преувеличено. Разделение на подконтрольные, "сделанные", "поставленные" и своевольные, живущие более спонтанной жизнью части тела имеет смысл только с учетом жизненной ситуации, потребностей и интересов тех, кому все эти части принадлежат. Так, четкое разделение "поперек" работает в тех ситуациях и для тех людей, где постоянно существует опасность наблюдения и прочтения экспрессии верхней поло­вины тела и – одновременно – полная безнаказанность для "выражений ног".

В американских руководствах в качестве приме­ра такого "разрезанного по горизонтали" несловес­ного поведения часто приводится происходящее с играющими в покер. "Над столом" приятно рас­слабленные позы, непринужденные (и непроница­емые) лица; мягкие жесты, отточенные и невин­ные. .. ни тени напряжения. "Под столом" яростная раскачка с пятки на носок и обратно; ноги, удавом обвившие ножки стульев; ступни, вдавившиеся в ковер с мрачной силой... впившиеся друг в друга лодыжки... пальцы, в отчаянии скребущие нутро ботинок... наконец, всем известное постукивание носком туфли по полу.

Возможно, не столь драматично, но точно так же "разрезанную пополам" жизнь можно обнаружить, если, скажем, приподнять за краешек зеленое сук­но стола президиума на каком-нибудь затянувшем­ся заседании – желательно в хорошую летнюю погоду, в пятницу во второй половине дня. Понят­но, что совсем не обязательно, чтобы ноги "кипе­ли", а верх благодушествовал: на заседании учено­го совета во время второй защиты кандидатской диссертации с предсказуемым исходом все будет наоборот: вежливое академическое внимание, даже признаки работы мысли сверху и глубокое расслаб­ление, граничащее с естественным сном или силь­ным опьянением – "под сукном".

Когда бледная диссертантка начнет вдохновен­но произносить слова благодарности, ноги "под сук­ном" проснутся (не от полноты чувств, а в силу прочного знакомства с процедурой): чуть увеличи­вается тонус, колени подтягиваются ближе к кор­пусу, ступни получают возможность упора, необ­ходимого для того, чтобы встать. Интенсивность поведения верхней и нижней половинок выравни­вается, к моменту выпрямления отмучившегося те­ла в полный рост единство будет восстановлено.

Интересно, что создание искусственной ситуации наблюде­ния за непривычным каналом несловесной коммуникации (хо­тя бы и за ногами) дает быстрое переключение субъективно нежелательной экспрессии куда-нибудь "в другое место". За­кономерность, в принципе, известная и даже иногда предлага­емая в качестве приема: так, в своей первой книге "Как приоб­рести уверенность и влиять на людей, выступая публично" – нашему читателю она известно гораздо меньше, чем знамени­тая "Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей", – Дейл Карнеги советует ораторам и лекторам, знающим за собой привычку к нервной, неуверенной жестикуляции и вся­кого рода странным движениям, "перегонять" напряжение в шевеление пальцами ног или сцепленных за спиной рук, со­храняя темп самым относительную невозмутимость "видимого тела".

Во время одного из проведенных авторами цик­лов тренинга для руководителей, включавшего ис­пользование видеоаппаратуры, возникла следую­щая любопытная ситуация. Во время первого про­смотра отснятого материала минут десять на экране жили своей жизнью только ноги: раздраженные, побаивающиеся, ленивые, гневные и какие угодно еще. В это время с видевшими себя на экране про­исходила интересная метаморфоза: их ноги стали донельзя "благовоспитанными" (это не я! я не та­кой, я умею себя контролировать!) – но зато руки, плечи, лица резко ожили и стали вести себя намно­го спонтаннее и ярче. Это была не всегда симпатич­ная, но все-таки жизнь, что существенно отлича­лось от наивной попытки выдать себя за манекен, наблюдавшейся вначале.

"Мораль" примера не в том, что руководители, как прави­ло, имеют неразвитую экспрессию, и много заблуждений на свой счет – это и так общеизвестно. Но даже простое наблю­дение показывает, что чем меньше телом пользуются для выражения мыслей и чувств, чем выше иллюзия полного само­контроля и непроницаемости, тем скорее найдется какой-ни­будь неподходящий выход для "убранных" с поверхности про­явлений. Он может быть нелеп, неудобен и даже вреден с медицинской точки зрения; нам может не нравиться, что мы не вполне распоряжаемся своей эмоциональной жизнью – но выход есть всегда.

Разумеется, все соображения относительно несловесного "проговаривания" относятся не к любой информации и попыт­ке ее исказить или скрыть, а прежде всего к эмоционально окрашенной и небезразличной для говорящего. Никакое, даже самое тонкое и тренированное внимание к противоречиям в коммуникативном поведении не может распознать нечестный ответ на вопрос, который не представляет для человека ни

важности, ни интереса.