Исторические типы социальности и развитие индивида - Теория и история - Келле В.Ж., Ковальзон М.Я.

В своей действительности, указывал К. Маркс, сущность человека есть совокупность всех общественных отношений . Это принципиальное положение, раскрывающее социальную природу человека, характеризует его родовую сущность. Однако в рамках этой общей родовой сущности имеется огромное многообразие и богатство человеческих индивидов.

Для понимания развития человека в истории и самой истории как развития индивида необходимо определить принципы, разработать методологию перехода от социального к индивидуальному. Именно в связи с этим в категориальную сетку исторического материализма и вводятся такие понятия, как “тип социальности”, “социальный институт”, “малая группа”, “человек — индивид — индивидуальность — личность”, “образ жизни — качество жизни — стиль жизни” и т. д.

В предшествующем изложении мы попытались показать, что без сведения индивидуального к социальному общественная наука была бы невозможна, ибо немыслимо охватить и описать все огромное эмпирическое многообразие индивидуальных человеческих действий.

Совершить обратный переход—от социального к индивидуальному — значит непросто возвратиться к первоначальному эмпирическому многообразию человеческих действии, а подняться в своем познании на новую ступень — на ступень понимания индивидуального как конкретного выражения социалъного. Следовательно, здесь нам предстоит выявить уже не просто родовую сущность человека, а причины появления конкретного многообразия человеческих индивидов. Это путь научного познания конкретной социальной природы индивидов. В этом пункте гуманитарная наука сближается с искусством, которое также фиксирует общее, типичное в его индивидуальном проявлении. Однако если для художника, воспроизводящего социальный тип, важна художественная правда, то ученый ориентирован на объективную истину, познание которой требует выработки соответствующих научных категорий, и прежде всего понятия тип соццальности.

Это понятие еще не получило достаточно четкого определения в философской литературе. Поэтому необходимо, хотя бы вкратце, остановиться на его характеристике. Тип социальности задается общими условиями и отношениями исторически определенной общественно-экономической формации, или можно сказать иначе: формационное членение мировой истории служит основой для выделения конкретных типов социальности, хотя и не всегда в истории наблюдалось полное соответствие между ними.

Специфика категории “тип социальности” состоит в том, что она выступает как синтетическая характеристика совокупности условий, формирующих человеческого индивида и определяющих тип его взаимодействия с обществом. Поэтому развитие индивида можно проследить, анализируя типы социальности, имевшие место в истории.

Характеристика основных исторических типов социальности дана в гениальном обобщении К. Маркса:

“Отношения личной зависимости (вначале совершенно первобытные) — таковы те первые формы общества, при которых производительность людей развивается лишь в незначительном объеме и в изолированных пунктах. Личная независимость, основанная на вещной зависимости,— такова вторая крупная форма, при которой впервые образуется система всеобщего общественного обмена веществ, универсальных отношений, всесторонних потребностей и универсальных потенций. Свободная индивидуальность, основанная на универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние,— такова третья ступень. Вторая ступень создает условия для третьей. Поэтому патриархальный, как и античный строй (а также феодальный) приходят в упадок по мере развития торговли, роскоши, денег, меновой стоимости, в то время как современный общественный строй вырастает и развивается одновременно с ростом этих последних” .

Таким образом, Маркс здесь выделяет три основных исторических типа социальности: отношения личной зависимости, отношения вещной зависимости и отношения свободных индивидуальностей. Возникает вопрос: как это деление соотносится с формационным членением общества, с глобальным разделением на доклассовое, классовое и бесклассовое общество?

Очевидно, что в первый тип социальности — отношения личной зависимости — Маркс включает все докапиталистические формации. Основанием для этого, видимо, послужил тот факт, что, несмотря на качественное различие экономических основ первобытного общества и докапиталистических антагонистических формаций, общим для них с точки зрения развития индивида была включенность последнего в локализованную систему общественных связей, которая и выступает в качестве формирующей индивида ячейки — род, община, каста, сословие, цех и т. п. Что касается последующих ступеней социальности (второй и третий ее типы), то они совпадают соответственно с капиталистической и коммунистической формациями.

Рассмотрим процесс развития индивида в каждом из трех типов социальности.

Отношения личной зависимости характеризуются тем, что индивид здесь существует и формируется, будучи “слитым” с определенной ограниченной общностью, и иначе не может себя воспроизводить. Эта слитность с коллективом сыграла огромную роль в становлении и развитии человека на ранних ступенях истории.

Вначале отношения личной зависимости, как справедливо отмечает Маркс, были еще совершенно первобытными. Действительно, человек появляется в истории как “стадное животное”, ибо слабость обособленной личности перед силами природы исключала возможность его изолированного существования и самостоятельного развития. Человек мог существовать только в коллективе. Личная зависимость каждого человека от коллектива — таково первое проявление отношений личной зависимости (хотя личности в собственном смысле слова еще не было и термин “личный” означает просто то, что связано с “отдельным человеком” ).

Таким образом, отношения личной зависимости существуют и в условиях первобытного равенства людей в смысле зависимости друг от друга членов рода, племени, общины. С возникновением антагонистического общества понятие “отношения личной зависимости” приобретает еще и другое содержание — означает отношение господства и подчинения, отношение эксплуатации, при котором один человек является полной или неполной собственностью другого (раб, крепостной и т. п.).

Материальной основой объединения людей в общество всегда была экономика, производство необходимых для их жизни материальных благ. И понятие “отношения личной зависимости” неправильно трактовать как нечто противостоящее материальным, экономическим, производственным отношениям. Конечно, это понятие выражает и надстроечные отношения, но Маркс не случайно прямо говорит о существовании “отношений личной зависимости в сфере производства” . Потому отношения личной зависимости — тип социальных связей, который был либо единственным, либо доминирующим, во всех докапиталистических общественно-экономических формациях, и именно он определял и формировал социальную природу человека. О том, что для Маркса эта идея отнюдь не случайна, свидетельствуют написанные уже в конце его жизни наброски письма к Вере Засулич, в которых родоплеменные и общинные формы социальности он называет первичной или архаической формацией человечества .

Описываемый тип социальности, сам будучи следствием и порождением неразвитости, слабости производительных сил общественного человека, в то же время выступает предпосылкой и социальной основой отношения человека к природе, поскольку последнее существует всегда в рамках определенной общественной формы. Данный тип социальности определяет такое отношение человека к природе, точнее, к природным условиям его производства, когда они выступают как неорганическое продолжение его собственного тела. Иначе говоря, человек, трудящийся слит, “сращен” с условиями своего труда — с орудиями и средствами производства, и прежде всего с землей, которая во всех докапиталистических формациях была главным условием, предметом и средством труда (мы здесь отвлекаемся и от ранних форм присваивающей экономики и от кочевых племен, живших скотоводством).

Следовательно, человек здесь находится в единстве с естественно сложившимися условиями своего труда и в отношениях (также естественно сложившихся) личной взаимозависимости с членами той общности, к которой он принадлежит. Термин “естественное” употребляется Марксом в этом контексте не как нечто отличное от социального, а как определение социальных отношений между людьми, которые не опосредствованы вещами, то есть не выступают в форме отношений вещей. К. Маркс писал: “Все те формы (все они сложились в той или иной степени естественным путем, однако в то же время являются результатами исторического процесса), при которых община предполагает субъектов в определенном объективном единстве с их условиями производства, или при которых определенный способ существования субъектов предполагает саму общину в качестве условия производства, по необходимости соответствуют только ограниченному, и притом принципиально ограниченному развитию производительных сил”.

Таким образом, характеризуя отношения личной зависимости как тип социальности, важно иметь в виду три момента: во-первых, это такой тип социальности, когда индивид слит как с коллективом, так и с объективными условиями своего производства и потому еще не выступает как личность; во-вторых, это естественно сложившийся тип социальности; в-третьих, этот тип социальности характеризует отношения людей как в процессе производства, так и в быту, общественной и духовной сфере, что находит свое непосредственное выражение в их образе жизни.

Возникновение данного типа социальности связано с общественной собственностью на средства производства — собственностью рода, племени, общины. Маркс обращает внимание не только на то, что здесь существуют отношения сотрудничества в рамках коллектива, но и на то, что каждый человек относится к природным условиям производства как к своим собственным, лишь будучи членом данного коллектива. Община опосредствует отношение индивида к природе, присвоение человеком продукта природы в процессе труда. Собственность не разрушает, а закрепляет включенность человека в данный коллектив, его принадлежность коллективу. “Собственность означает, следовательно, первоначально (и таковой она является в ее азиатской, славянской, античной, германской формах) отношение трудящегося (производящего или себя воспроизводящего) субъекта к условиям своего производства или воспроизводства как к своим собственным. Поэтому в зависимости от условий этого производства она будет принимать различные формы” .

Дальнейшее развитие ведет к появлению в недрах общины частной собственности и к возникновению эксплуатации человека человеком в форме рабства и крепостничества. Частная собственность трудящегося индивида на орудия труда, дом, движимое имущество и т.д. не ведет к разложению данного типа социальности, ибо она никогда полностью не ликвидирует принадлежности индивида в той или иной форме к определенной общности. Примером в этом смысле может служить средневековый ремесленный цех.

Следствием и фактором разложения первобытной коллективности, составившего эпоху в истории человечества, является возникновение отношений эксплуатации. Эксплуатация в ее докапиталистических формах есть, по словам Маркса, “необходимый и последовательный результат собственности, основанной на общинном строе и на труде в условиях этого строя” . Общинная собственность означает, как мы говорили, отношение трудящегося индивида к объективным условиям производства как к его собственным, отношение, опосредствованное его принадлежностью к общине. Эксплуатация в этих условиях низводит самого работника до роли объективного условия производства, то есть предполагает превращение его в раба или крепостного. Поэтому, как писал Маркс, “рабство, крепостная зависимость и т. д. всегда являются вторичными формами...” .

Возникновение этих форм не уничтожает типа социальности, основанного на отношениях личной зависимости, но видоизменяет их содержание. В рамках общины, где существовало равенство и общность интересов всех ее членов, отношение личной зависимости выражалось в самом факте коллективности, во взаимозависимости членов общины друг от друга. С возникновением экономического неравенства, противоположности интересов, эксплуатации отношения личной зависимости выступают уже как отношения господства и подчинения. Сохранять и воспроизводить эти отношения можно лишь с помощью внеэкономического принуждения, а также политического, юридического, религиозного, традиционного закрепления экономически обусловленной социальной дифференциации в виде сословий, каст, корпораций, цехов и т. д. Отсюда следует, что сословно-кастовое деление в докапиталистических антагонистических обществах и выражает и маскирует основную классовую дифференциацию этого общества.

Проведенный анализ показывает, что в рамках типа социальности, характерного для всех докапиталистических обществ, происходило изменение и развитие форм собственности и соответствующее видоизменение конкретного содержания отношений личной зависимости. Возникает вопрос: какое влияние все эти процессы оказывали на формирующегося в таких условиях человека?

Главную особенность индивида, обусловленную этим типом социальности, составляет его включенность в какую-либо форму общности — род, общину, корпорацию, сословие и т. д.

Первоначально индивид слит с той родоплеменной общностью, членом которой он является. Он полностью ей принадлежит и в своем сознании и в поведении: в сознании он не отделяет себя от коллектива, а его поведение регламентировано нормами, запретами, традициями коллектива. Поскольку индивид еще ни в какой форме не обособился от коллектива, здесь отсутствует и сама проблема отношения индивида и общества, тем более что рамки коллектива для него совпадают с рамками общества.

Возникновение частной собственности в недрах общинного производства служит материальной основой для известного обособления индивида. Но поскольку эта собственность еще не разрывает общинные узы, включенность человека в систему общинных связей сохраняется. Регламентация поведения, господство традиций и обычаев еще доминирует в формировании человека, но уже нельзя говорить о слиянии индивида с общностью.

С появлением социально-классовой дифференциации отношение индивида к обществу начинает опосредствоваться его принадлежностью к сословной, кастовой, корпоративной и т. п. общности. Так, крестьянин феодального общества уже не только член определенной общины, но и принадлежит к сословию, которое угнетается, эксплуатируется феодалами и противостоит им. Следовательно, в самой оценке человека, его положения возникает новое существенное измерение: он выступает перед обществом как сословный индивид, то есть соотносится с обществом не непосредственно, а через свою социальную группу, сословие. Общинные отношения вплетаются здесь в новую сложную систему социальных связей, конкретная совокупность которых и характеризует сущность индивида данного общества.

Докапиталистический, архаический тип социальности не есть лишь достояние истории. С проблемами, касающимися формирования индивида в рамках этого типа общественных связей, сталкиваются многие развивающиеся страны. Племенные отношения, общинные связи до сих пор играют огромную роль в жизни государств Тропической Африки; лишь совсем недавно были формально ликвидированы касты в Индии, но еще далеко до исчезновения кастовой психологии; традиционные формы регламентации общественной и личной жизни существуют почти повсеместно и т. д. Причем сложность ситуации состоит в том, что докапиталистические социальные структуры (в прямой или пережиточной форме) переплетаются с современными капиталистическими, а в некоторых странах, вступивших на путь некапиталистического развития,— и с зародышевыми формами социалистических социальных структур.

Впервые в теоретическом плане вопрос о судьбе общинных структур в связи с перспективой социалистического развития был поставлен русской общественной мыслью. Рассматривая сохранившуюся в России общину как непосредственную основу для перехода к социализму, русские народники полагали, что возможно сохранить ее положительные стороны и отбросить отрицательные.

В противоположность народникам марксисты (сам К. Маркс, затем Г. В. Плеханов и в особенности В. И. Ленин) утверждали, что община не имеет внутренних самостоятельных потенций для непосредственного перехода к социализму, что судьба общины зависит от общих результатов борьбы общественных классов, что возможность ее использования для облегчения перехода крестьянских масс на путь социализма связана с победой пролетарской революции. В. И. Ленин показал, что народническая постановка вопроса о сохранении “хороших” и устранении “дурных” сторон общины утопична и эклектична, антидиалектична.

Практически проблема использования общинных структур при переходе к социализму впервые возникла после Октябрьской революции в отношении ряда народов Средней Азии, малых народностей Сибири и Крайнего Севера. В настоящее же время эта проблема приобрела глобальный характер и у нее возникли новые оттенки . Поэтому всесторонняя теоретическая разработка относящегося сюда круга вопросов — необходимый момент применения марксистской теории для определения путей развития стран, сохранивших общинные структуры.

Общинные структуры, несмотря на присущие им традиции коллективизма, в силу своей архаичности создают определенные трудности для включения сформированного ими человека в процесс строительства социализма и жизни в условиях нового общества. Опыт Советского Союза доказывает, что эти трудности преодолимы в ходе социалистического строительства. Но при использовании советского опыта в иных исторических условиях, применительно к другим странам, необходимо учитывать специфику последних, что опять-таки говорит о необходимости разработки теории вопроса.

Докапиталистические социальные структуры и связанный с ними тип социальности разлагаются капитализмом. Процесс этот в деталях исследован К. Марксом в “Критике политической экономии” и “Капитале” при анализе исторических предпосылок возникновения капиталистического производства. Процесс первоначального капиталистического накопления состоит, как показал Маркс, в разрыве изначальной сращенности производителя со средствами и условиями его производства, в результате чего и образуется рынок свободной рабочей силы — свободной от средств производства и средств пропитания. Другую сторону этого процесса образует разрыв общинных связей, освобождение от отношений личной зависимости. В результате впервые в истории возникает свободный изолированный индивид — атом гражданского общества. “Человек обособляется как индивид,— писал Маркс,— лишь в результате исторического процесса”. Обособленный индивид — не исходный пункт исторического развития, а его результат.

Преодолевая прежние формы социальности, капитализм формирует новый тип социальных связей, который Маркс называет вещными отношениями. Вещные отношения — это отношения товаропроизводителей. Их особенность состоит в том, что отношения между людьми здесь опосредствуются стоимостей. Вещь — товар — воплощение стоимости стоимость выступает как объективный носитель общественных отношений между субъектами товарного производства и обращения. Всеобщим и в то же время индивидуализированным воплощением меновой стоимости являются деньги, поэтому вещные отношения — это денежные отношения, отношения чистогана.

Как тип социальных связей, вещные отношения обладают рядом принципиальных отличий от предшествующей формы. Они внутренне связаны с разделением труда и обменом деятельностью в форме товарных стоимостей. Поэтому в товарном производстве и обращении выражена взаимная связь индивидов-товаропроизводителей. Но в отличие от связи, присущей предыдущему типу социальности, это безличная связь безразличных друг другу индивидов. Характеризуя этот аспект вещных связей, Маркс писал: “Взаимная и всесторонняя зависимость безразличных по отношению друг к другу индивидов образует их общественную связь. Эта общественная связь выражена в меновой стоимости, ибо только в меновой стоимости для каждого индивида его собственная деятельность или его продукт становится деятельностью или продуктом для него самого; он должен производить всеобщий продукт — меновую стоимость или меновую стоимость в ее обособленно изолированном и индивидуализированном виде, т. е. деньги-” .

К. Маркс вскрыл тайну вещных отношений. При натуральном хозяйстве человек производит продукт, необходимый для его собственного потребления,— хлеб, ткань, одежду, инструмент и т. д. При натуральной ренте эксплуататор изымает у производителя продукт, также необходимый для его собственного потребления. В товарном производстве вещь производится для продажи и деятельность товаропроизводителя становится деятельностью для него самого, лишь поскольку он в состоянии произвести нечто для других — меновую стоимость. Иначе говоря, ему неважно, что он производит, какую потребительную стоимость, важно, что он в состоянии произвести меновую стоимость, то есть вещь, с помощью которой он только и может вступить в отношение с другими товаропроизводителями. Отсюда следует также, что товаропроизводителю безразлично, с кем конкретно он вступает в отношение обмена, ему важно приобрести нужное для себя. Поэтому товарное производство порождает и безразличие к определенному виду труда, и безразличие индивидов друг к другу. Вещные отношения есть отношения отчужденных, изолированных индивидов, которые зависят друг от друга уже не в локальных рамках узкой общности, а в масштабах общества.

Далее, если в рамках отношений личной зависимости принуждение к труду и присвоение прибавочного продукта эксплуататорами осуществляется с помощью насилия, использования власти, внеэкономического принуждения, то в системе вещных отношений “та власть, которую каждый индивид осуществляет над деятельностью других или над общественными богатствами, заключается в нем как владельце меновых стоимостей, денег. Свою общественную власть, как и свою связь с обществом, индивид носит с собой в кармане” .

Маркс четко разъясняет, как взаимно “отталкиваются” друг от друга эти типы социальности: “В меновой стоимости общественное отношение лиц превращено в общественное отношение вещей, личная мощь — в некую вещную мощь. Чем меньшей общественной силой обладает средство обмена, чем теснее оно еще связано с природой непосредственного продукта труда и с непосредственными потребностями обменивающихся, тем больше еще должна быть сила той общности, которая связывает индивидов друг с другом — патриархальное отношение, античное общество, феодализм и цеховой строй” .

В данном высказывании Маркса важно выделить еще один Момент. Товарное производство существовало и в рамках прежнего типа социальности, но оно не определяло его, ибо не играло доминирующей роли. Кроме того, это было простое товарное производство, где средство обмена тесно связано и с природой производимого продукта и с потребностями товаропроизводителей. Поэтому в простом товарном производстве вещные отношения еще находятся в процессе становления и их определения не выступают в развернутой форме.

Господствующими и определяющими (и характеризующими) тип социальности вещные отношения становятся при капитализме — развитой форме товарного производства, где товарно-денежные отношения приобретают всеобщий характер и товаром становится сама рабочая сила человека. Применительно к человеку, формирующемуся в рамках этого типа социальности, переход к капитализму означает следующее.

Капитализм впервые полностью отрывает человека от всех прежних форм общности, разрушает общинные, сословные, кастовые и иные перегородки (буржуазное равенство) и на место всех этих отношений ставит отношения чистогана — вещные отношения между людьми. Капитализм атомизирует индивида и создает тем самым предпосылки для развития личности. Вместе с буржуазным индивидом рождается и буржуазный индивидуализм как идеологическое, нравственное и психологическое отражение и оправдание атомизации индивида в буржуазном обществе. Человек, утверждают, например, представители экзистенциализма, является личностью и может рассматриваться как личность лишь в противопоставлении обществу. Апологеты буржуазного индивидуализма абсолютизируют реальное отличие индивида от общества, забывая, что индивид может обособляться только в обществе и что общество формирует человека как личность.

Буржуазные идеологи отождествляют индивидуализм и свободу личности, считая, что человек от природы наделен некоторыми неотъемлемыми правами, реализацию и защиту которых обеспечивает государство.

Формальное провозглашение буржуазных свобод было, конечно, великим демократическим завоеванием, прогрессом по сравнению со средневековьем с его сословным неравенством и т. п. Идея равенства и прав человека сыграла определенную роль в освобождении человека от рабской, сословной, кастовой психологии, в самоутверждении человека и формировании у него чувства собственного достоинства. Но фактически это лишь индивидуалистическая интерпретация свободы человека, ибо подлинная его свобода возможна только в свободном обществе, обеспечивающем самодеятельность индивидов, свободное развитие и проявление их способностей.

Реальную свободу капитализм обеспечивает не человеку как таковому, а частной собственности. Человек свободен лишь как собственник и в меру принадлежащей ему собственности. Таково положение индивида в частнособственнических формациях. Непосредственно он выступает здесь как классовый индивид.

Частная собственность не может служить источником действительной свободы, ибо она есть источник отчуждения. В условиях господства частной собственности овеществленный труд является одновременно трудом отчужденным, овеществленные отношения — отношениями отчужденными. Всеобщее господство частной капиталистической собственности означает поэтому всеобщее господство отчуждения: созданный человеком продукт отделяется от него и господствует над ним как слепая стихийная сила; овеществленные, объективированные отношения людей противостоят им как нечто чуждое; созданные людьми учреждения и организации навязывают им определенные ролевые функции. Таким образом, личность. и общество при капитализме противопоставлены друг другу. Личность живет в мире чуждых ей социальных институтов, сил, общественных отношений. Это извращенный мир, существование в котором — источник многих “болезней личности”.

Частная собственность разъединяет и противопоставляет людей друг другу, приводит к отчуждению человека от природы. В этих условиях личность чувствует себя одинокой, потерянной, покинутой, как выражаются экзистенциалисты. Конечно, состояние отчужденности сознают и ощущают далеко не все люди. Многие приспосабливаются психологически к этому состоянию и превращаются в обывателей, конформистов, функционирующих в установленных рамках.

Среди некоторых слоев интеллигенции, которые особенно остро переживают коллизии личности, развивается гуманистическая критика капитализма. Но поскольку источником этих коллизий считают просто явление отчуждения, постольку такая критика остается ограниченной, не поднимается до понимания того, что действительная причина зла есть система капитализма в целом, система частной собственности, порождающей и явления отчуждения.

Вместе с тем отчужденный от человека, противостоящий ему и властвующий над ним мир вещного богатства и вещных отношений создает и развивает материальные предпосылки для дальнейшего развития общества. Отделение производителя от средств производства, осуществленное в процессе первоначального капиталистического накопления, в ходе развития капитализма дополняется отделением человека от природы, осуществляемым развитием промышленности. Именно промышленное производство в его капиталистической экономической и социальной форме стало той силой, которая втянула народы земли в общее русло капиталистического развития, создала мировой рынок, породила характерную для новой стадии исторического развития универсальность общественных связей, явилась могучим фактором интернационализации общественной жизни.

В этих условиях человек впервые вырывается окончательно из тех природных зависимостей, в рамках которых его производительность могла развиваться, по словам Маркса, лишь в очень ограниченной степени. Капиталистическая формация образует ту ступень прогрессивного развития человечества, которая создает качественно новую материальную базу, открывающую возможность его безграничного дальнейшего прогресса. Кроме того, преодолевая различного рода локальные связи, капитализм формирует нового субъекта деятельности, потенциально способного к безграничному развитию своих способностей и потребностей. Но эти объективные и субъективные возможности могут реализоваться лишь на базе преодоления того типа социальности, который характерен для капитализма.

К. Маркс говорил, что действительное богатство человека есть богатство его действительных связей. Но при капитализме универсально развитое богатство действительных связей отчуждено or человека, противостоит ему как совокупность вещных отношений. Чтобы развить себя и стать универсальным человеком, индивид должен присвоить это богатство, сделать его своим собственным достоянием. Решению этой задачи препятствует господство частной собственности. Поэтому капитализм лишь объективно ставит задачу универсального, всестороннего развития индивида. Решить же ее должен коммунизм.

Итак, капитализм создает материальные предпосылки для перехода к коммунизму и формирования человека, свободного от местной, цеховой, сословной ограниченности и связанного с миром универсальных взаимодействий и отношений. Однако все это лишь предпосылки, ибо материально-техническая база капитализма не адекватна коммунизму, а формируемый капитализмом индивид еще не сделался человеком, способным присвоить себе мир универсальных отношений и стать всесторонне развитой личностью. Чтобы решить эти задачи, необходимо прежде всего изменение формы собственности — уничтожение частной собственности на средства производства и утверждение общественной собственности. Но общественная собственность коммунистического типа, будучи отрицанием частной собственности, принципиально отличается и от примитивной общественной собственности первобытного общества и ее последующих модификаций (община и т. п.). Она отличается от последних своим общенародным, характером и тем, что адекватную ей материально-техническую базу создает высокий уровень развития производительных сил и обобществления производства. Поэтому данная форма собственности может служить основой для формирования качественно нового типа социальности.

Возникновение общественной собственности — необходимая, но не достаточная основа для утверждения нового типа социальности, который формируется в процессе развития общественной социалистической собственности. Это развитие заключается в использовании социалистической собственности для повышения общественной производительности до такого уровня, при котором освобождается необходимое время для развития индивида, с одной стороны, и удовлетворяются его непосредственные материальные потребности — с друзой.

Происходящая в мире научно-техническая революция показывает, какие реальные формы может принять материально-техническая база коммунистического общества, ибо создаваемая ею техника как раз позволяет в огромной степени поднять производительность труда и освободить человека от тяжелого и монотонного труда в сфере материального и духовного производства, без чего труд нельзя превратить в первую жизненную потребность. Поэтому соединение достижений научно-технической революции с преимуществами социализма есть стратегическая пиния развития экономики социализма, в особенности на стадии развитого социализма.

Это развитие вместе с тем выступает и как развитие самого человека. Общественная собственность устраняет антагонизм индивида и общества, делает человека непосредственно заинтересованным в прогрессе и процветании общества. И не удивительно, что он активно участвует в борьбе за повышение производительности общественного труда, которую ведет социалистическое общество. С другой стороны, общество само заинтересовано в развитии каждого индивида, ибо от этого зависит рост производительности общественного труда, решение стоящих перед обществом социальных проблем. Поэтому в процессе коммунистического строительства постепенно формируется индивид, уже способный присвоить себе то универсальное богатство общественных связей, которое только и делает его всесторонне развитой личностью.

Таким образом, формирование все более развитой личности является и средством решения задач коммунистического строительства и целью этого процесса. Всесторонне развитая личность — это не некое однажды достигнутое и застывшее совершенство, а постоянное движение, процесс присвоения всего богатства человеческой культуры, непрерывное творчество, поиск нового, неизведанного.

Процесс производства на базе общественной собственности, рост материального и духовного богатства общества и соответственно развитие самого человека служат мощными факторами формирования принципиально нового типа социальности — социальности коммунистической. При социализме совершенно отчетливо, именно в силу того, что целью производства здесь становится не погоня за прибылью, не производство ради производства, а человек, экономический прогресс подчинен решению социальных задач, развитию всей совокупности социалистических общественных отношений и самого человека. Эта социальная заданность экономического развития представляет собой важное преимущество социализма перед капитализмом, объективное выражение его гуманистической природы, ибо общественная Жизнь строится не на отчуждении общественного богатства от трудящегося индивида, а на его присвоении индивидом и развитии последнего на базе этого присвоения.

Коммунистический тип социальности отрицает предыдущие типы и вбирает в себя позитивные результаты предшествующего развития человека. Этот тип социальности исключает и примитивное слияние индивида с коллективом и индивидуалистическую буржуазную “атомизацию” личности в обществе. Он формирует коллективистскую личность, которая одновременно является членом коммунистической ассоциации, ориентированной на общение, на жизнь и деятельность в коллективе, и свободной индивидуальностью, отличающейся от других членов коллектива. Коммунистический коллективизм противостоит поэтому не только буржуазному индивидуализму, но и всяким ложным (иллюзорным) и первоначальным формам коллективности, будучи отрицанием отрицания — восстановлением коллективности на качественно иной основе. Общество в этих условиях заинтересовано не в том, чтобы индивид терял собственное лицо и полностью сливался в своем сознании и поведении с коллективом, а в широком разнообразии индивидуальностей, ибо богатство коллектива и общества измеряется уже не вещами, не количеством стоимостей, а богатством индивидуальностей .

Изменению смысла понятия “богатство” Маркс уделял много внимания в своих размышлениях по поводу будущего общества, которое идет на смену капитализму. До коммунизма богатство всегда отождествлялось с материальным богатством. Но если в древности материальное богатство ценилось в его натуральной форме — золото, украшения, оружие, дворцы, земля и т. д., то в условиях капитализма символом богатства стали деньги. И это соответствует особенностям производства: в первом случае натуральному хозяйству, рассчитанному на непосредственное потребление; во втором — товарному производству, производству ради прибыли.

Маркс писал: “...на основе непосредственного принудительного труда и воспроизводится только отношение господства, для которого само богатство имеет ценность только как наслаждение, а не как богатство само по себе, и которое поэтому никогда и не может создать всеобщее промышленное производство». Конечно, речь идет не о том, что при капитализме натуральная форма богатства вообще отбрасывалась. Просто деньги могли превратиться в любую конкретную форму вещественного богатства и потому выступали его всеобщей формой. Совершенно иная трактовка богатства соответствует условиям коммунизма. Здесь главным богатством общества становится сам человек, его всестороннее развитие и свободное проявление его способностей.

В коммунистическом производстве стоимостные отношения утрачивают свое значение, производительная сила человека усиливается производительной силой (технологическим применением) науки, производительность труда измеряется не рабочим, а свободным временем общества. Отсюда вытекает то определение богатства, которое дает Маркс применительно к будущему обществу. И хотя это определение часто теперь приводят, мы позволим себе именно им завершить рассмотрение вопроса о трех типах социальности: “На самом же деле, если отбросить ограниченную буржуазную форму, чем же иным является богатство, как не универсальностью потребностей, способностей, средств потребления, производительных сил и т. п. индивидов, созданной универсальным обменом? Чем иным является богатство, как не полным развитием господства человека над силами природы, т. е. как над силами так называемой “природы”, так и над силами его собственной природы? Чем иным является богатство, как не абсолютным выявлением творческих дарований человека, без каких-либо других предпосылок, кроме предшествовавшего исторического развития, делающего самоцелью эту целостность развития, т. е. развития всех человеческих сил как таковых, безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу. Человек здесь не воспроизводит себя в какой-либо одной только определенности, а производит себя во всей своей целостности, он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления”.

Исторические типы социальности и развитие индивида - Теория и история - Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. - Философия как наука