4. Религию может сменить только религия

Согласно Уэбстеру, Фрейд вполне сознательно был "мессианской" фигурой и относился к психоанализу как к "мессианскому культу" или как к "преимущественно религии", которую "нужно принимать как таковую"16. Он считает, что силой, державшей этих людей вместе, был тот простой факт, что Фрейд и другие аналитики из числа высших чинов этой социальной иерархии знали слишком много личных, сексуальных, а порой и откровенно грязных подробностей из частной жизни других. Последние отнюдь не безосновательно страшились "отлучения" от движения, поскольку это могло привести к публичному разглашению подобной информации. Во фрейдистких кругах было хорошо известно о том, что некоторые аналитики поддерживали сексуальные отношения со своими пациентками и такого рода "конфиденциальная" информация в качестве слухов постоянно появляется в письмах Фрейда, Юнга, Эрнста Джонса, Шандора Ференци, Карла Абрахама и других представителей узкого круга адептов. История психоаналитического движения омрачена рядом самоубийств и, вероятно, эта удушливая атмосфера тотального шантажа сыграла в них свою роль.
Уэбстер сравнивает фрейдовский "аналитический час" с "конфессиональным ритуалом", проводя неоспоримую параллель с обрядом, предназначенным для подтверждения властных отношений в рамках сановной структуры Римской католической церкви. Именно в ходе аналитических сеансов собиралась и фиксировалась та самая скандальная информация; делали это аналитики, которые затем поставляли ее непосредственно Фрейду. Уэбстер резок в своей оценке темной стороны внутренней динамики "психоаналитической церкви":
Из того факта, что Фрейд поместил в самую сердцевину психоаналитического движения то, что на самом деле было конфессиональным ритуалом, явствует, что он, вопреки своей собственной вере, вовсе не занимался научным нововведением. Скорее он занимался бессознательной институционализацией своего собственного глубоко религиозного традиционализма и в то же самое время создавал для себя ритуальную ступень, на которой он мог бы во имя спасения осуществить до конца свой "комплекс Бога" по отношению к пациентам, которых он считал своими подданными. Подобно тому как с помощью своей истории инфантильной сексуальности он преподносил в замаскированной форме доктрину Первородного греха, он точно так же под клинической маскировкой возрождал важнейший церковно-иерархический ритуал, который обычно подкреплял эту доктрину и помогал создать психологическую зависимость среди тех, кто взял на себя бремя хранения конфессиональной тайны17.
Религиозный или культовый характер социальной структуры и образцов взаимодействия в рамках психоаналитического движения с момента его зарождения комментировался некоторыми специалистами по психоанализу, социологами, защитниками и оппонентами данного течения. Социолог Георг Вейц отметил, что фундаментальными характеристиками психоаналитического движения в плане его социальной организации были: "групповой элитизм и чувство исключительности, сочетавшиеся с предельной подозрительностью и враждебностью по отношению ко внешнему миру; эсхатологическое восприятие реальности, которое делало верность группе необходимым условием для религиозного обращения; и, что более важно, преувеличенное поклонение перед основателем, выходящее за рамки обычной научной авторитарности"18.
Большой знаток Дарвина и Фрейда, Фрэнк Саллоуэй замечает: "Немногие научные теории могли бы сравниться с психоаналитическим движением по части обилия признаков культа и воинственности, а также всепроникающего присутствия религиозной ауры". Он приходит к выводу, что "такая дисциплина как психоанализ, которая постоянно вызывала у своих приверженцев заметный религиозный пыл, становилась все более похожей на религию и в своей социальной организации"и у нее появилось свое собственное "светское духовенство в виде целителей души"^.
Социологи религии Родни Старк и Уильям Симе Бейнбридж, ставшие пионерами в исследовании новых мировых религиозных движений и культов, отмечают, что "культы имеют особенно сильную тенденцию появляться там, где большие группы людей ищут помощи в разрешении тяжелых личных проблем. Обширные зоны психотерапии, реабилитации и личностного развития были особенно плодородны для культов"20. Далее они говорят: "Многие психотерапевтические службы, включая и те, которые были созданы некоторыми из непосредственных последователей Фрейда (т.е. включая Юнга — добавил бы я), переросли в культовые движения". Ниже, вынося психоанализу уничтожающий вердикт, они определяют его как "культ клиента":
Фрейд и его последователи регулярно отмечали, что все религии были массовыми иллюзиями, коллективными неврозами или даже коллективными психозами.... Бесспорно, фрейдовский круг состоял из хорошо образованных и весьма секуляризированных личностей, гордившихся своей научной установкой. Но мы предполагаем, что основной причиной этой враждебности по отношению к традиционной религии был тот факт, что психоанализ сам являлся культом клиента, стремившимся утвердиться у самой границы религии. Несомненно, он предлагал набор компенсаторов, часть из которых слишком сильно выходила за рамки господствовавшей христианской культуры. Атакуя традиционные религии, психоанализ недвусмысленно намеревался занять их место. Для многих последователей Фрейда (для его наиболее знаменитых учеников, неприлично выделявшихся из общей массы) психоанализ действительно превратился в религиозный культ21.
Я цитирую этих критиков психоаналитического движения вовсе не для того, чтобы усилить аргументы против Фрейда и его прямых потомков (хотя я действительно разделяю эти сомнения), а лишь для того, чтобы показать, с какой легкостью любой, кто был бы похож на пасторского сына К. Г. Юнга и так же как и он был бы с детства захвачен экзистенциальными вопросами, мог распространить базовую модель психоаналитического движения на то, что уже изначально было более религиозным и спиритическим. Действительно, после сравнения с многолетним процессом социализации в случае с такой организацией как психоаналитическое движение Фрейда, легче понять, каким образом Юнгу удалось увидеть необходимость в замене господствующей иудейско-христианской ортодоксальной религиозности чем-то иным, чем-то более живым, чем-то таким, что тоже было религиозным в самой своей сердцевине.

"Религиозное обожание"
С тех пор как Юнг встретился с Фрейдом в марте 1907 г., его благоговение перед своим старшим коллегой постепенно переросло в своего рода влюбленность, в чем он вполне отдавал себе отчет. Прогрессируя как психоаналитик, Юнг очень скоро начал приписывать этим чувствам сексуальную основу. Но интересен тот факт, что он вдобавок поставил данное благоговение в религиозный контекст, признав Фрейда богоподобной фигурой или духовным гуру.
Юнг признался в этом в часто цитируемом письме к Фрейду от 28 октября 1907. В нем он сознался Фрейду: "Мое восхищение вами носит 'религиозно-мечтательный' характер". Уже одно это высказывание явственно показывает, каким именно Юнг хотел бы видеть свое участие в психоаналитическом движении, но ниже он еще более откровенен: "... это, правда, не доставляет мне никаких неприятностей, но из-за своего несомненного эротического подтекста кажется мне противным и смешным. Это мерзкое чувство восходит к детским годам, когда я стал жертвой гомосексуального посягательства со стороны одного ранее уважаемого мной человека"22.