II. Работа со снами

Ритуал - это орудие, дающее нам возможность дойти до самой сути представленной во сне ситуации, до сути проповедуемого сном принципа, до сути присутствующей в сне архетипической энергии: ритуал ослабляет ее напряжение до такой степени, что у нас появляется возможность преобразовать ее в конкретные деяния.

Хотя древние и примитивные народы не думали о ритуале в психологических категориях, они всегда инстинктивно понимали, что он играет существенную роль в их психической жизни. Они понимали, что ритуал - это набор определенных действий, посредством которых они вступают в непосредственный контакт с богами. Ритуал имел несколько назначений: он позволял древним выказывать уважение и почтение великим Силам. Ритуал позволял им прикоснуться к Энергии и, в то же время, не быть поглощенными ею, поскольку обмен происходил под надежной защитой ритуала.

Подобно горящему кусту, защитившему глаза Моисея от взгляда Иеговы, подобно животным формам Зевса, прикрывавшим Семелу от его ужасной силы (до тех пор, пока она, по глупости, не пожелала увидеть Зевса во всей его божественной стати и, в результате, была уничтожена), ритуал защищает хрупкое эго сознания индивидуума и племени от грубой силы бессознательного. Когда древние и примитивные народы, отправляя свои ритуалы, говорили, что "отправляются к богам", на их архаическом языке это означало, что они приближаются к великим и ужасным архетипам коллективного бессознательного.

В наше время по-прежнему принято считать, что все это глупости и суеверия. По сравнению с нами, у других цивилизаций было большое преимущество: они, по крайней мере, признавали существование психической сферы, хотя говорили о ней и учились приближаться к ней посредством ритуалов и снов. А современные люди, наоборот, в большинстве своем отказались от языка религии, что привело к ужасным последствиям - мы забыли о существовании этого царства. И только очень немногим удалось найти другой способ общения с царством души. В этом смысле мы стоим гораздо ниже своих так называемых примитивных предков.

Теперь, когда мы начали обращать внимание на наши сны и наш внутренний мир, самое время вновь открыть в себе эту удивительную человеческую способность к ритуалу. Не существует никакого обязательного набора ритуалов, не существует также формул и традиций, в соответствии с которыми отправляются ритуалы. Нет, каждый из нас должен обратиться к своему воображению и, в буквальном смысле этого слова, "выдумать" ритуал в честь данного конкретного сна.

Каждый ритуал должен быть "индивидуально изготовлен" из сырья вашего собственного внутреннего "я" и родиться в том же потаенном месте, в котором рождаются ваши сны, ваши ассоциации и ваши ритуалы. Вся внутренняя работа становится гораздо менее страшной, когда мы начинаем понимать, что каждое выражение бессознательного - будь то сон, воображение, видение или ритуал - рождается в этом самом потаенном месте. И все эти проявления взаимодействуют друг с другом.

Для того чтобы проиллюстрировать, как разные люди придумывают свои индивидуальные ритуалы в честь своих снов, я приведу несколько примеров.

Первый пример возвращает нас ко сну, который мы уже обсуждали выше: сну "Монастырь". Вы, должно быть, помните мои слова о том, что мы будем возвращаться к этому сну, чтобы узнать, что произошло со сном и сновидящей, когда она подошла к четвертой фазе работы со снами.

Опыт этой сновидящей иллюстрирует факт, хорошо известный людям, которые регулярно работают со снами: если мы выполняем внутреннюю работу и отправляем скромные ритуалы, чтобы выразить нашу внутреннюю ситуацию, то, зачастую, мы излучаем в окружающий нас внешний мир сильный заряд конструктивной энергии и совершенно неожиданно для самих себя формируем внешние обстоятельства своей жизни. Это явление является одним из доказательств существования коллективного бессознательного: мы обнаруживаем, что бессознательное связывает нас с другими людьми и со всей окружающей средой. Стало быть, когда в нашем внутреннем мире мы сосредоточиваем большое количество энергии, то такое же количество энергии накапливается в окружающих нас людях и обстоятельствах. Например, посредством внутренней работы мы можем исцелять людей от таких недугов, которые не излечимы никакими внешними средствами.

Итак, возвращаемся к сну "Монастырь"

В монастыре.

Я нахожусь в монастыре, в пристроенной к часовне комнате или келье. От часовни и от находящихся в ней людей меня отделяет железная решетка. Месса начинается. Я одна в своей келье. Я сижу, скрестив ноги в стиле дзэн, но в руках у меня - четки. Из-за решетки доносятся спокойные голоса людей. Я закрываю глаза и тоже получаю причастие, хотя и без какого бы то ни было физического контакта. Месса заканчивается. Я начинаю осознавать, что за стенами моей кельи распускаются цветы. Я пребываю в состоянии глубокого покоя.

После того, как эта женщина поработала над своим сном, она поняла, что он имеет отношение к ее религиозной жизни. Но она никак не могла придумать, какие физические действия ей следует предпринять. Ей казалось, что сон говорит только о внутреннем понимании его значения. В нем не содержалось никаких намеков на внешние действия; более того, если бы она отправилась на поиски какой-либо религиозной группы с целью стать ее членом, она поступила бы абсолютно вопреки посланию сна, которое гласило, что она должна вести спокойную духовную жизнь.

В конце концов, женщине пришло в голову простое символическое действие, которым она могла выразить свое отношение к этому сну и его смыслу: в сне, во время мессы, когда она получала причастие, она увидела, как у стен ее кельи внезапно распускаются цветы. Женщина пошла и нарвала цветов похожих на те, что расцвели в ее сне. Затем она поехала на берег океана и, проникшись возвышенными чувствами, церемониально бросила цветы в воду.

Это было одновременно и физическое, и символическое действие возвращения подарка дарителю - Матери-Земле, женскому морю бессознательного. Тогда этот поступок показался ей слишком скромным, она подумала, что в честь такого чудесного сна она должна совершить нечто более величественное. Но ей пришло в голову именно это действие, вот она его и совершила. Она ощущала безмерную благодарность за этот сон, и этот ее акт был актом благодарности по отношению к Богу и ее внутреннему женскому "я".

Покинув океанский берег, она спокойно поехала домой и там обнаружила, что в то время, когда она была у океана, к ней в гости зашла подруга, с которой они встречались не очень часто. Они решили вместе съездить на небольшую прогулку по окрестностям. А затем стала разворачиваться целая цепочка событий, которые были похожи на случайные совпадения, но быть таковыми не могли.

Во-первых, в ходе прогулки она обнаружила, что всего в нескольких кварталах от ее дома находится монастырь. Она была потрясена, поскольку в течение ночи и утром она внутренне пребывала в монастыре. Ее подруга была одной из немногих светских особ, которым разрешалось входить в монастырь, и у нее даже был ключ от ворот! Подруга предложила остановиться, зайти в часовню и поприветствовать монахинь.

Как только наша героиня вошла в монастырскую часовню, ей показалось, что она вернулась в свой сон. Часовня, которой она раньше никогда не видела, была до мельчайших подробностей идентична часовне из ее сна. Она тут же уселась в позу дзэн, чтобы помедитировать, и все испытанные ею во сне ощущения и глубокое спокойствие вновь охватили ее.

Впоследствии сновидящей разрешили регулярно посещать монастырь, чтобы медитировать, проводить время в тишине и покое, подпитывая ту часть ее "я", которая тяготела к монастырской жизни. Теперь сон "Монастырь" был уже не только внутренней реальностью Царства Грез, но и внешней, физической реальностью. Внутренний и внешний потоки стали параллельными, двигающимися в унисон энергетическими системами.

Парадокс данной ситуации заключался в том, что в тот момент, когда женщина была готова отказаться от всех форм "принадлежности" или формальной религии, она неожиданно оказалась в физическом монастыре, в физической часовне, среди физических монахинь, которые на несколько часов в неделю становились ее религиозной общиной. И ничто из всего вышеперечисленного не противоречило появившемуся в ее сне "внутреннему" монастырю, внутренней жизни духа, которая находится за пределами внешних и коллективных религиозных форм.