4 ПСИХИЧЕСКИЕ МЕХАНИЗМЫ

Динамическую психологию, которая не в состоянии указать, какие механизмы распределяют психическую энергию по различным системам психики, можно считать практически мертворожденной. Более того, она попросту не вправе так называться. И все же, хотя из всех психологических концепций понятие психического механизма является наиболее важным, оно, бесспорно, труднее всего для понимания. Чтобы его постигнуть, мы должны все время опираться на понятия психической структуры и энергии, а в особенности — на те основные постулаты, касающиеся психической организации, без которых невозможно построить никакую психологическую систему. Наиболее важен из них фрейдовский постулат «следа в памяти». Создание этой концепции является одной из наиболее значительных заслуг Фрейда в области психологической науки. «След в памяти» — это краеугольный камень всей структурной психологии.
В свете этого открытия легко понять, что ключ к пониманию чистой психологии — это явления памяти. Эмоциям и поведению могут быть даны — и зачастую даются — такие объяснения, которые не требуют постулирования каких-либо психических функций помимо сознательных. И все же та роль, которую играет память в обеспечении перцепционных взаимосвязей и понятийной деятельности, требовала углубления одномерных дофрейдовских психологических систем. Сформулированный Фрейдом постулат наличия в памяти психических следов, которые могуг быть вновь активированы, будучи заряжены достаточной психической энергией, не только подвело необходимое основание под новую психологическую теорию, но и не оставило камня на камне от традиционного представления, согласно которому психика и сознание равнозначны друг другу. Сознание, по Фрейду — это орудие первоначально недифференцированной психики, осмысляющей различные раздражения, которым она подвергается. Однако же само собой разумеется, что орудие, которому одновременно приходилось исполнять функции восприятия, запоминания, воспроизведения в памяти и корреляции психических раздражений, оказалось бы в весьма невыгодном положении; так, например, важнейшее различие между реальным событием и воспоминанием о нем было бы размыто. Основываясь на своем открытии «бессознательной» памяти, Фрейд предположил, что поступающие извне сенсорные раздражения и поступающие изнутри инстинктивные возбуждения (эндопсихические стимулы) не только облегчают сознательное восприятие, но и, проходя через эту систему, производят изменения в недифференцированной психике. Запоминание этих данных, ускоренное благодаря повторению идентичных или сходных впечатлений, порождает постоянный след в памяти, который впоследствии может быть активирован вновь, если только он заряжен или перезаряжен достаточной психической энергией. А психическая энергия, как мы помним, — это инстинктивная энергия, получаемая, в конечном счете, из соматических источников.
На следующем этапе было прослежено развитие систем «следов в памяти», которые по мере накопления жизненного опыта все более усложняются и в конечном счете организуются в эго-структуры, как сознательные и/или предсознательные, так и бессознательные. Пользуясь современной психоаналитической терминологией, можно сказать, что перцепционное сознание — это система, вокруг которой выстраивается эго и посредством которой выстраиваются эго-структуры на периферии недифференцированной и безличностной психики, или, как ее теперь называют, Ид.
Далее, для влечения характерна тенденция придерживаться своих первоначальных целей и объектов, и хотя эти цели и объекты могут под воздействием внутренней и внешней необходимости в ходе развития психики либо быть отброшены, либо подвергнуться значительным изменениям, эта консервативная тенденция тем самым не отменяется. В состоянии фрустрации или утомления инстинктивная энергия имеет тенденцию возвращаться по своему первоначальному пути назад; другими словами, заряд психической энергии уходит из образовавшихся позднее систем следов в памяти в более ранние и менее сложные системы. В результате этого ухода возобновляется действие прежних целей и объектов влечения. Не найдя удовлетворения в действительности, эта энергия порождает фантастические построения. Во время сна, например, уход либидо из действительности достаточен для того, чтобы отключить сознание, и освободившаяся энергия порождает сложные фантастические построения, наблюдаемые в сновидениях. Эта общая тенденция, будучи организованной в интересах внутренней или внешней адаптации, называется бессознательным механизмом регрессии. Также она играет ведущую роль в душевных расстройствах (дезадаптациях), при которых неизменно обнаруживается фактор ранней «фиксации» или частичной задержки развития влечений на ранней стадии. Некоторые утверждают, что, поскольку психическая энергия может перетекать либо в сторону действительности, либо в сторону неорганизованного Ид, нет нужды характеризовать направление в сторону Ид как регрессивное; однако учитывая тот факт, что жизнь развивается от внутриутробного состояния к состоянию вне материнской утробы, вполне резонно считать перетекание энергии в обратном направлении регрессией, каким бы обратимым оно ни было или ни казалось.
В ходе развития ряд других тенденций психического аппарата организуется и порождает другие бессознательные механизмы. Их классифицируют в соответствии с их наиболее характерным проявлением или действием; однако в конечном счете их основное различие лежит в том, как они преобразуют инстинктивное возбуждение, т. е. психическую энергию. Таким образом, вытеснению в бессознательное — вероятно, наиболее известному и наименее понимаемому из всех бессознательных механизмов — удается уничтожить в сознании все, что свидетельствует о существовании любого инстинктивного побуждения, попавшего под запрет суперэго или бессознательной совести. Не существует никакого эмоционального выражения или идеи, которые дали бы ключ к запретному импульсу, чья энергия полностью блокируется энергиями противоположного действия, находящимися в распоряжении бессознательного эго. При проекции направленность вовне инстинктивного импульса, вместо того чтобы быть признанной таковой, порождает ощущение, будто она существует в мыслях других людей. При интроекци и идентификации эго ведет себя так, как если бы оно бессознательно абсорбировало или, в случае идентификации — адсорбировало характеристики других людей; однако в обоих случаях причиной изменений является необходимость иметь дело со внешними фрустрациями инстинктивной энергии (энергии влечения) или осуществлять внутри психики взаимоотношения с внешними объектами, значимыми для либидо. Подсознательный перенос влияет как на цель, так и на объекты влечений; он позволяет психической энергии отклоняться от направления первоначального импульса и свободно распределяться по бесчисленному множеству направлений. Конденсация (сгущение) влияет на форму бессознательных идей и позволяет выражать два или более импульса в одном понятийном представлении. Интроверсия (в том смысле, который заложил в этот термин Фрейд) является результатом отвлечения либидо от внешних объектов и порождает бурный всплеск фантазирования. При так называемом целевом торможении эротические элементы первоначального детского сексуального импульса устраняются, оставляя только нежные чувства по отношению к объекту импульса. При сублимации энергия вытесненного детского сексуального импульса десексуализируется и становится пригодной для несексуальных целей. Таков данный Фрейдом перечень бессознательных механизмов.
Хотя в данной работе возможно дать лишь краткий очерк природы бессознательных механизмов, все же, для того, чтобы она достигла поставленной цели, необходимо иметь в виду следующее. Прежде всего, хотя психологические тенденции, которые постепенно организуются в психические механизмы, передаются через Ид и существуют с рождения, Фрейд сумел обнаружить иерархию механизмов, каждый из которых играет определяющую роль на одном из этапов психического развития в младенчестве, а впоследствии его недостаточное или избыточное воздействие обнаруживается в душевных расстройствах, для которых характерна фиксация на каком-либо этапе развития. Вытеснение, например, по-видимому ассоциируется главным образом с господством детского генитального либидо, а патологическое вытеснение характерно как для детской, так и для взрослой истерии, точки «фиксации» которых находятся в инцестуальной фазе развития, обычно между тремя и пятью годами. Во-вторых, действие этих механизмов можно понять лишь в рамках фрейдовской теории, учитывая природу первичных влечений либидо и агрессии, существование бессознательной, предсознательной и сознательной психических систем, развитие внутренних (эндопсихических) сил контроля и управления или бессознательных систем суперэго. Всякий, кто отрицает фрейдовские теории и в то же время продолжает использовать фрейдовскую терминологию для описания психических механизмов, должен либо снабдить эти термины новым, не свойственным им значением, либо не удивляться, если его обвинят в том, что он морочит голову себе и своим читателям.
Основываясь на вышеизложенном, классифицировать представления Юнга о структуре психики относительно легко. Некоторые из них относятся к той же категории, что и его концепция либидо — то есть они изложены с использованием фрейдовской терминологии, однако лишены того смысла, который вкладывал в них Фрейд. Прочитав это, беспристрастный читатель может спросить: почему, собственно, Юнгу нельзя использовать фрейдовские термины, если он считает, что они соответствуют его целям? Далее такой читатель может добавить, что Фрейд также заимствовал у Юнга термин «ин-тровертированность», хотя и будет вынужден признать, что, воспользовавшись этим латинским словом, обозначающим «направленность внутрь», Фрейд дал себе труд разъяснить, в чем именно заключаются различия между применением этого слова у него и у Юнга. Интересно заметить, что летописцы спора между Фрейдом и Юнгом, в том числе Митчелл и Край-тон-Миллер, неоднократно указывали, что одно из фундаментальных различий между Фрейдом и Юнгом заключается в том, что Юнг «пренебрегает» вытеснением, при этом отмечая, что он все же признает это понятие, однако не считает его таким важным, каким оно казалось Фрейду. Здесь кроется досадное недопонимание.