Про надежду и безнадежность. Про ожидание и разочарование.

Размышляю о надежде и безнадежности, ожидании и разочаровании.

Когда надежда помогает выжить, а когда она переходит в иллюзорное ожидание, не дает двигаться дальше, тормозит? А безнадежность? Она убивает или освобождает от страха и позволяет рискнуть в отчаянном порыве, когда уже нечего терять?

«Надежда мой компас земной..» Да, надежда - маяк, надежда – путеводная звезда. Она не дает сбиться с пути. Она окрыляет, она утешает, она показывает возможности и открывает перспективы.

Читаю книгу профессора психологии Цюрихского Университета аналитика Верены Каст «Сизиф. Удерживание и отпускание в середине жизни.»:

«Надеяться - это ведь не просто робко ожидать того самого «возможного», строить воздушные замки. Надеяться – это, в конце концов, довериться тому, что что-то ведет нас по жизни, что полнота жизни и собственные намерения могут существовать во взаимосвязи друг с другом. Кроме всего прочего, за надеждой стоит переживание защищенности. Надежда всегда трансцендирует то, что есть «здесь и сейчас», трансцендирует сознательную волю. Надежда дает нам обычно силы браться за что-то и верить в то, что что-то изменится или что, по крайней мере, имеет смысл выдерживать происходящее.»

 Надежда – это цветок, который тянется к солнышку сквозь асфальт, сквозь камни.

И она же может оказаться миражом. Ложная надежда сбивает с пути и не дает открыть нужную дверь, она же удерживает там, откуда надо бежать.  Ложная надежда не дает сделать что-то в настоящем моменте, она уводит в призрачное счастливое будущее, которое все отдаляется и отдаляется, как горизонт.

Ахматова Анна писала про надежду и отчаяние так: «Вы знаете, что такое пытка надеждой? После отчаяния наступает покой, а от надежды сходят с ума». Это она Сталина просила сына освободить, она надеялась. Письма ему писала. Она мать, она отчаянно надеялась на помощь. Письма до Сталина не дошли, ее надежды были тщетны. Но она делала все, что могла в той ситуации. И у нее не было иллюзий относительно той действительности,  у нее не было ожиданий, у нее была надежда.

Надежда - это не ожидание.

Нет в надежде жесткости и узости ожидания. Нет пассивности. Нет и разочарования, ощущения краха, которое неизменно сопровождает ожидание.

 Начать снова, с нуля, еще раз дать шанс, рискнуть еще раз, не сдаваться… В этих словах много мужества и упорства. Но много и упрямства. Идет ли речь об отношениях или о деле, о восстановлении после утраты или о борьбе с болезнью, о преодолении череды неприятностей. Вера, надежда в этом случае хороший ресурс. Однако, бывает так, что человек снова и снова пытается попасть в новое место тем же путем, попадает в замкнутый круг навязчивого повторения, пытается снова и снова добиться чего-то, вместо того, чтобы отпустить ситуацию, увидеть другую дверь, другую дорогу, сделать что-то принципиально другое.

Мы не можем научиться чему-то новому сразу. И мы, первый раз делая что-то, ошибаемся, но не всегда понимаем, что это наша ошибка. И мы второй раз делаем то же самое. И нам кажется, что мы все делаем правильно, но просто что-то не сложилось, мы пробуем еще раз, третья, четвертая попытка, но делаем то мы то же самое. Ту же глупость. Тем же способом. Надежда на то, что на этот раз у нас получится, не дает подняться над ситуацией, не дает увидеть целостную картину.

Мужество раз за разом начинать что-то заново может оказаться навязчивым повторением, не дающим выйти за пределы себя. Раз за разом обманываться в своих ожиданиях, но продолжать ждать и верить? Что это как ни отрицание действительности? Что это как ни отказ признать поражение?

В ожидании слишком много своего: фантазии, мечты, и слишком мало реального. Поэтому и разочарование неизбежно. Реальность шире, сложнее, многограннее.

Из книги Верены Каст:

«Именно переживая разочарование, мы должны прощаться с нашими прежними представлениями о чем-либо; мы ожидали того, что не произошло. Мы не надеялись, а ожидали этого. Ожидание является гораздо более узким, чем надежда, более концентрированным на событии, с которым мы себя соотносим. Если впоследствии ожидаемое не происходит, мы теряем центрирование, актуальное для нас. Чувство, которое сопровождает эту потерю, мы называем разочарованием. Именно разочарование дает нам понять, чего именно мы ожидали и что именно это ожидание все-таки не осуществилось, и вероятно, не может быть осуществлено.»

Ждать – это бездействовать, не выбирать, отдать инициативу Другому: противнику, партнеру, жизни…

И хорошо, если человек самостоятельно или с помощью психолога приходит к пониманию, что дело не в обстоятельствах или других людях, а в нем самом, это он делает что-то, что не приводит к ожидаемому результату. И у человека появляется возможность не выбирать прежние модели и стратегии, и встает вопрос как сделать что-то принципиально новое. Это возможно только если расстаться с идеальным представлением, утратить свои ожидания. Не лишаясь при этом надежды. Проживая разочарование, важно увидеть в чем иллюзорность нашего ожидания, похоронить и отгоревать, оплакать, чтобы дать жизнь чему-то другому. Принять невозвратность прежних представлений о себе, о партнере и мире, так, как мечталось, уже не будет. Принять неизбежное – это не сдаться. Это отпустить и стать свободным для нового выбора. И идти дальше.

Отказаться от ожиданий не значит обесценить цель, это значит увидеть ее в реальности. И увидеть свои возможности и ограничения. Это значит, что возможны другие способы, формы взаимодействия с реальностью.

Надежда расширяет этот выбор, дает больше свободы, определяя направление, делает возможным изменения и рост.. А ожидания связывают, ограничивают. Надежда, удерживая связь, не исключает новые возможности.

Надежда отличается от ожидания, как мотив от цели.

Мотив – более широк, а цель – жесткая, заданная, любой ценой.

Кто-то отчаивается слишком рано, видит безнадежность там, где есть надежда. А кто-то цепляется за то, что должно уйти, не отпускает, тратит силы, время и не видит других возможностей.

Мы всю жизнь ищем свою меру в удерживании и отпускании, свой ритм и темп, с которым идем к своим целям.

(худ. А. Курбатов)