Мама. Ты напугала меня

Здравствуй,  мама. Ты не прочитаешь это. Ты не читаешь интернет-сообщество, в  котором будет этот текст.  А если и прочитаешь, не заметишь.  Что-то из этого я уже говорил тебе.  Вскользь или прямо.  Ты обычно пропускаешь это мимо.  Отвечаешь про другое.  А я хочу выговориться.  Очень,  очень хочу.

Ты напугала меня.  Давно. Но это осталось и не проходит. Словами,  делами, твоими рассказами и даже молчаливыми взглядами.  Мне сорок лет.  Может быть,  у меня сейчас просто кризис. Я взрослый мужчина, отец и профессионал, получаю хорошие деньги на хорошей работе. Но я боюсь.  Кажется,  я боюсь самой жизни,  а уж людей – точно.  Не то, чтобы боюсь, побаиваюсь, остерегаюсь, стараюсь без особой надобности к ним не подходить и не обращаться.

Я побаиваюсь  всего. Соседей, их мнения.  Хотел бы их не бояться.  Могу много часов подряд размышлять  о том, что вот я взрослый, сильный, высокий и обеспеченный мужчина, и поэтому должен быть смелым. Но это только снаружи я взрослый.

Я побаиваюсь женщин, их мнения обо мне. Кажется,  побаиваюсь всех женщин на свете. Поэтому возвращаюсь к тебе, советуюсь с тобой, волнуюсь, что ты можешь обидеться, если  не позвоню вовремя или не сделаю что-то для тебя. Я даже боюсь встречаться с моим отцом, до сих пор собираюсь и откладываю. Я же знаю, что ты обидишься,  если я с ним увижусь. Очень волнуюсь, что ты можешь обидеться на меня.  И сложно думать об этом, словно это не мысли, не рассуждения -  это скорее чувство, похожее на страх или на холод. Или на страшное одиночество.

Про одиночество тоже хотел сказать. В одиночестве мне скучно.  Очень нужна компания, даже чтобы посмотреть фильм. И чтобы погулять.  Гулять одному совсем невыносимо. Пока  занят, езжу, мотаюсь по делам – одному нормально. Погулять в  парке, посидеть на лавочке  – невыносимо, невозможно. Мне кажется, что все смотрят только на меня.  И почему-то смотрят с осуждением. Что, возможно, я недостаточно спортивный, или еще какой-нибудь «не такой». Трудно объяснить, но лучше не гулять одному, это  болезненно. 

Да, я побаиваюсь людей на улице, их взглядов на меня. Просто так подойти к человеку на улице и что-то спросить,  мне  сложно.  А что он подумает?  Что я не знаю элементарных вещей, если у него спрашиваю? И опять эти мысли –  недостаточно хорош, чтобы подходить к незнакомым людям и отвлекать их.  От чего отвлекать? Не знаю. Я купил  машину с темными стеклами, в ней мне спокойнее.

Хотела ли ты, чтобы я навсегда остался с тобой? Не знаю. Ты не понятна мне. Но,  кажется, что я навсегда останусь с тобой. В остальном мире мне одиноко и невыносимо. Я пробовал, ты помнишь, пробовал несколько раз, но  всегда возвращался к тебе. Даже когда  уходил, то  все время звонил тебе по телефону или ты мне.  Конечно, чаще ты мне звонишь.  Утром, вечером, еще раз вечером, еще раз. Всегда на связи.  Привет, как дела, что я ел, что болит, что я делал,  как надо сделать, как мое здоровье, что  сделать  для тебя, купить тебе, привезти тебе, увезти от тебя.

Я уже вспоминал тут, что я отец. Но мы с тобой знаем, что я отец без ребенка. Ребенок есть, а меня у него нет. Не получилось.  Не получилось стать настоящим постоянным отцом моему же ребенку. Не получилось стать мужем моей жене. Может быть, потому что ты была рядом?  Я тут уже много резкого наговорил. Ты была сильнее всех моих любовей и других привязанностей. Ты все время была рядом,  ближе всех. С оценкой, с советом, с твоим мнением. Словно в моей жизни всегда было больше тебя, чем меня. И  я сдался. Сначала сдался, что плохой отец и плохой муж. Потом, что плохой «воскресный отец».  А еще до этого сдался что я……

- Да, я буду в восемь и куплю молока.