В поисках счастья

Я достигла совершенства и убила его….

Из кинофильма «Черный лебедь»
 

Жизнь – это горки не только событийные, но и эмоциональные. Что такое счастье на языке эмоций? Радость и безмятежность или все-таки нечто другое? Что такое счастье для меня?

Представления о нем менялись всю мою жизнь, и я надеюсь, будут продолжать это делать.

Счастье – это когда все дома (с). Именно таковы мои наполненные теплотой воспоминания. И совсем неважно, что эти все делают. Важно, что они рядом. И тогда я защищена, и тогда мне радостно, интересно, любопытно, задорно. А если печально или страшно, то не одиноко. Наверное, это не столь большой период, как мне бы хотелось, но я очень рада, что в моем опыте он есть.

Счастье – это когда приятно. Вкусности и карусели, первомайские шарики и яблоки-дички в лесу, теплое безграничное море и увлекательные книги. Я совершенно неосознанно этим привычным способом пыталась «причинить» себе счастье и позже, но почему-то уже не работало… Конечно, я теперь я знаю почему, потребность была в другом, но это уже иная история.

Счастье, когда рядом друг. Самый самый. С которым тайны и секретики. И неважно, какая погода за окном. И двойка в школе теряет свою тягостную власть. Но рядом с этим счастьем бродит самое горькое несчастье – ревность, бурчащая как старая мерзкая колдунья.

Счастье, когда я могу. Могу за одну ночь сшить сарафан, наконец-то бесстрашно поплыть без круга, поймать сбежавшего проворного хомяка, прорешать учебник математики за год вперед, пожарить мясо по мотивам программы «Смак», поставить кукольный спектакль, писать стихи. Наверное, в некотором возрасте кажется, что можешь все, стоит только захотеть. Иногда эта вера сохраняется всю жизнь в невозможности признать свои ограничения. Еще реже ограничения отступают перед этой верой.

Счастье отсутствия несчастья. Когда нет смерти, болезней, горя и прочих бед. И периоды без всего этого такие короткие и редкие, что обретают особенную острую ценность.

И, кажется, совсем недавно мне стало доступно новое переживание счастья. Счастье присутствия. Неважно, что происходит во внешнем мире. Неважно, что именно я чувствую. Но если мне удается быть с этими чувствами, не избегать их, то это особенное ощущение полноты жизни, ни на что не похожее, ни с чем не сравнимое. И по полярности: несчастье для меня сейчас – это отсутствие. Очень долго что-то внутри меня не давало мне признать, что сейчас опечаленная, разгневанная или напуганная я тоже счастлива именно за счет присутствия. Думаю, это противоречит каким-то очень глубоким семейным долженствованиям, передаваемым невербально. О том, что можно и даже нужно чувствовать, а какие чувства запретны в контакте. Удивительно, как много нужно времени, чтобы преодолеть этот запрет. Но это того стоит!

Я понимаю, что каждое мое новое отношение к счастью не заменяет старое, а становится еще одной его гранью. Фигура из плоской становится объемной и все более сложной. Наверное, именно так опыт и изменяет личность, если мы рискуем признавать его и присваивать себе. С каждым новым переживанием она становится все более неповторимой и уникальной. А с каждым избеганием переживания застывает и сжимается в предопределенной, неизменной фигуре.

Если про свое счастье знать что-то одно, видеть лишь одну грань, и следовать этому, то это путь в зависимость. В моих гранях от чужого присутствия, удовольствий, единственности в отношениях, достижений, несчастья наконец. Рискнуть увидеть еще одну, новую грань – это значит разрушить прежнюю фигуру. Потому так страшен бывает процесс изменения. Когда еще непонятно, как это по-другому. Но ведь потребность действовать по-другому появляется тогда, когда по-прежнему уже не работает.

И в этой точке можно найти Счастье – как способность меняться. И тогда счастье – это попросту жизнь. Ведь именно она заканчивается, когда процесс изменений останавливается.