Спасибо, сердце!

Спасибо, сердце!

  В одном тихом старинном городке когда-то жила маленькая девочка. Звали ее Асей. Была она милой, понятливой девчушкой, порой шаловливой и проказливой, но проказы ее не были злыми или жестокими. Если она находила птенца, выпавшего из гнезда — вправляла ему крыло или кормила кузнечиками до тех пор, пока он не вставал на крыло. Если встречала плачущую старушку — говорила ей доброе слово или старалась перевести через дорогу или спешила принести ей чистой питьевой воды (по обстоятельствам).

У Аси были чудесные пепельные волосы, свободно развевающиеся по тоненьким плечам, точеная фигурка, стройные ножки, светлая, почти неуловимая улыбка, меняющая мгновенно её, в общем, обыкновенное личико, и превращающая её в красавицу, на которую было не наглядеться. «О, эта разобьет немало мужских сердец», — судачили о ней порой соседи.- Тоща больно, — возражали им скептики. — Но посмотрите зато, какой мягкий свет исходит от нее, как радостен ее заливистый смех, — не соглашались с оппонентами третьи. Но все сходились в одном — рядом с ними на земле живет необыкновенная девочка.
Шло время. Ася подросла, и у нее проявился потрясающий дар: своими тонкими руками она безошибочно чувствовала больное место каждого человека, обратившегося к ней за помощью, и каким-то непостижимым образом исцеляла его. Её удивительные, нежные, руки трудились без устали, многие пациенты потом вспоминали их ласковые, бесшумные прикосновения.
Однажды Ася повстречала юношу. Посмотрели они в глаза друг другу и ничего не сказали. Да и не надо было ничего говорить. Они сразу поняли, что созданы друг для друга, что эта встреча была им ниспослана не случайно. Теплыми июльскими ночами бродили они по тихим улочкам своего городка, на окраине которого начинались нескончаемые поля. Вдыхали аромат свежих полевых трав, купались в теплой ночной реке, слушали трели соловьев, которые, как им казалось, особенно старались выводить рулады в это благословенное лето. Они самозабвенно любили друг друга, они принадлежали всецело друг другу и нимало не задумывались о будущем. Да и к чему им было всерьез задумываться о нём, они же знали, что будут всю жизнь вместе
У юноши была сестра, которую Ася считала своей ближайшей подругой. Всем делилась она с ней и, конечно, рассказывала о своей любви, о своем счастье. Не знала Ася, что подруга отчаянно завидовала ей, ведь никто в жизни не сиял при каждой встрече с ней, как хорошо начищенный самовар. Никто не кидался опрометью, как кидался навстречу Асе ее возлюбленный, никто не приносил ей огромных охапок полевых цветов, и никто не мчался за двести километров, что лишний раз повидать свою милую. И черная змея зависти и ревности исподволь вползла в сердце Асиной подруги и поселилась там, ожидая своего часа…
Все вокруг были уверены, что Ася и юноша скоро поженятся, так думали и они сами.
Однажды Ася почувствовала себя неважно: кружилась голова, подташнивало, подкашивались ноги, она ощущала резкую слабость. Пришедшей к ней в гости подруге пожаловалась она на свое плохое самочувствие. «Да ты беременна, подружка!» — воскликнула та. — Нет, нет, что ты, — возразила Ася. Но подруга не стала слушать ее возражения. В тот же вечер рассказала она об Асиной «беременности» брату. Тот примчался к Асе немедленно. «Это правда, ты ждешь ребенка?» — нетерпеливо и взволнованно сказал он. К слову сказать, был он на несколько лет моложе Аси и она немножко стеснялась этой разницы в возрасте. Возможно, поэтому ей показалось, что юноша слишком расстроен сообщением сестры, что он боится осложнений в их отношениях. Возможно от глупого страха, (а скорее гордыни), что подумает юноша, будто она хочет с помощью ребенка женить его на себе, Ася будто с цепи сорвалась. «Не волнуйся, птенчик, я не буду покушаться на твою свободу. Ты для меня только мальчик для удовольствия Я не собираюсь тебя на себе женить! Я никогда всерьез на тебя и не рассчитывала!» — запальчиво, в гневе произнесла она. А потом, даже не попытавшись выслушать его возражения, убежала к себе домой. Три недели она не отвечала ни на какие звонки и не подходила к входной двери. Ее плохое самочувствие быстро прошло, и Ася поняла, что не ждет ребенка. Вскоре она узнала, что возлюбленный ее женился. Назло. Этому нимало способствовала Асина подруга, которая подслушала гневные слова Аси, сказанные в запальчивости и с лихвой вернула их брату, доказав ему, что Ася его никогда не любила.
Вскоре Ася уехала из своего городка в большой город и лет двадцать не встречала своего возлюбленного. От общих друзей она узнала, что живет он с женой недружно, встречается с другими женщинами, хотя и подрастают у них двое детей.
У подруги, которая разрушила их жизнь и разлучила, вскоре в автокатастрофе погибли оба родителя.
А Ася с этого времени почувствовала, что сердце ее как будто окружила непробиваемая стена, которая как-то отделяла ее от остальных. Нет, она осталась такой же доброй и отзывчивой, так же лечила и помогала людям, но цветы любви, сумасшедшие и удивительные не цвели больше в ее душе. Она встречалась с мужчинами, влюблялась в них, даже несколько раз собиралась выйти замуж, но в последний момент они передумывали, хотя не было у них никаких ссор (с Асей очень трудно было поссориться), видимо, как-то ощущали они холодную стену, закрывавшую Асино сердце от внешних воздействий. Ася тоже отпускала их облегченно, не испытывая боли, не проливая горьких слез после расставания с ними. Казалось, одиночество ее вполне устраивает.
Шло время, у Асиных подруг подросли дети и даже начали появляться внуки. Иногда Ася казалось, что она как будто живет в полудрёме или существует как-то в стороне от всех, как будто на отшибе…Сердце Аси билось ровно, размеренно. Когда умерла Асина мама после тяжелой продолжительной болезни, Ася впервые за долгое время почувствовала пустоту и одиночество. А потом ей показалось, что стена, окружающая ее сердце, стала как будто еще выше и прочнее. В комнате Асиной мамы на тумбе стояли старинные часы, которые каждые пятнадцать минут исполняли разные мелодии, а час отбивали чуть треснутыми молоточками. В день смерти мамы часы неожиданно остановились, Ася не захотела их заводить, чтобы они всегда напоминали ей этот скорбный день. Сбоку в дверце часов торчал старинный бронзовый ключик. С его помощью часы заводились, им же можно было переводить стрелки. Через какое-то время ключик пропал, часы стояли в комнате мамы печально и безмолвно.
Шли годы. Ася по-прежнему продолжала помогать людям, вкладывая все силы своей души в их исцеление. Иногда она думала: «Интересно, а кто поможет мне? Кто поможет мне разобраться, почему я одинока, почему я так живу, что мешает мне решиться на серьезные изменения в своей жизни? Ведь мой дорогой папочка (Ася жила с отцом) не вечен, я могу вскоре остаться одна, а это — так страшно, так горько. Мне кажется — я уже готова завести семью, детей. Почему, ну почему, я не могу ни в кого влюбиться до сумасшествия, как в юности? Все происходит как бы вполсилы, и в меня также влюбляются вполсилы, не всерьез, и легко уходят».
Однажды, когда Ася возвращалась с работы домой, она увидела на автобусном стекле несколько слов, написанных заглавными буквами:
«РАСКАЯНИЕ», «НЕДОВЕРИЕ», «НЕДОЛЮБИЕ».
Вдруг в памяти вспыли строчки какого-то стихотворения, прозвучавшие в одном фильме, который Ася смотрела в юности:
«С любимыми не расставайтесь… Всей кровью прорастайте в них»…
Перед Асиными глазами вдруг проплыл давно забытый образ мальчика, своей первой любви. Впервые за долгие годы Ася подумала, что виновата перед ним в своей дурацкой поспешности, что обида ее на него была выдуманной, высосанной из пальца… На самом деле она реально, незаслуженно обидела любящего ее человека, даже не дав возможности что-либо сказать в свое оправдание, а может и оправдываться не в чем было?
«НЕДОВЕРИЕ», — Асе захотелось разложить это слово на составные части. — Недостаток веры, что ли? В кого? Но откуда эта недостаточность веры? Почему я с юности была настроена на обиду, почему я была готова защищаться, в то время, когда на меня еще никто не нападал? Защищала себя от боли и разочарования, которые еще не появились в моей жизни, а может быть, это я притянула их в свою жизнь таким образом? Откуда такое не-уверие в себе? Я же знала себе цену, знала, что хороша, что очень многим нравлюсь, что мне много дано! Почему я так легко соглашалась с тем, что меня можно бросить, объясняя разрыв то разницей в возрасте, то нелегким характером, то излишней требовательностью к избраннику и пр. обстоятельствами?
«НЕДОЛЮБИЕ», — слово на стекле начало вибрировать.
Напротив Аси сидели старенькая бабушка и маленький белоголовый мальчишка лет восьми. Они, не обращая ни на кого внимания, самозабвенно читали вслух «Энциклопедию диких животных». — «Бабуленька, я кушать хочу», — вдруг жалобно простонал мальчуган, и бабушка достала из сумки пакет с соком и аппетитно пахнущую сосиску в тесте. Мальчуган радостно посмотрел на бабушку, отломил ей по-братски кусок сосиски и снова углубился в чтение. Что-то кольнуло Асю в сердце и настроение ее резко упало. Чем-то мальчик напомнил ей ее первую любовь. Ася вдруг подумала, что у нее мог бы быть уже взрослый сын или дочка, а может быть даже внук такого возраста. «Неужели я сама возвела стену вокруг своего сердца, неужели я сама не даю себе воли, поэтому и крышу у меня не сносит от Любви, я их недо-любливаю, т.е. недостаточно люблю? Они, видимо, это чувствуют, чувствую, что я не буду их удерживать? Что делать? Как разрушить эту стену? Как освободить сердце?»
Неожиданно мальчик наклонился, и что-то поднял с пола.
— Тетя, это не вы потеряли? — спросил он Асю, что-то протягивая ей на ладошке.
Ася всмотрелась. На руке у ребенка лежал старинный бронзовый ключик, когда-то пропавший из ее квартиры. Тот, которым заводились часы в маминой комнате.
«Как он здесь оказался?» — недоумевала Ася. И вдруг подумала: «Ключ от моего сердца». Она взяла ключ у мальчика и сказала: «Да, это мой, спасибо, что ты нашел его».
Дома Ася подошла к телефону и набрала знакомый номер, по которому звонила двадцать лет назад.
— Можно Владимира, Владимира Сергеевича?
— Вова, это тебя.
— Кто?
— Какая-то незнакомая женщина.
— Слушаю.
— Здравствуй, Володя. Это Ася.
— Асенька, как я рад слышать твой голос!
— Володя, я… я хотела попросить у тебя прощения. За те слова, ну помнишь… «мальчик для удовольствия», — с трудом проговорила Ася.
— Да что ты, Асенька! Выбрось из головы! Я, правда, поначалу, сильно переживал, потом сдуру женился. Конечно, моя жена — не ты, если честно, раньше я сильно от нее погуливал… Но я очень благодарен ей: она подарила мне двух чудесных пацанов, один — сейчас в армии, другой — в институте. Так что, Асенька, не бери в голову. Что было, то было. Может быть, мы всё равно с тобой со временем разбежались? Может быть, ты не родила бы мне детей, и сейчас не было бы у меня Петьки и Костика? Я всё равно помню тебя, да и жена знает, что ты — моя любимая женщина, была, есть и будешь. Так что счастья тебе, милая, и покоя. Спасибо, что ты была в моей жизни.
Тихие слезы текли по щекам Аси, она чувствовала, как будто что-то происходит с ее душой: какие-то потоки хлынули из нее, сначала тяжелые, вязкие, маслянистые, потом все легче, прозрачней…
«Как жаль, что я не позвонила раньше»! — подумала Ася.
Потом решительно подошла к зеркалу в спальне, поднесла к сердцу ключик, который в автобусе вернул ей мальчик. И два раза повернула его, как будто отпирала дверцу. Послышалась тихая мелодия, сердце стало биться все быстрее и быстрее, все свободнее и радостнее, как билось в далекой юности. Асе захотелось прыгать, кричать во все горло, мчаться босиком по лужам и целовать случайных прохожих, чувствовать, что всё позволено, всё возможно…
«Я освободила свое сердце!» — с удивлением и огромной радостью подумала Ася.
— Асенька, иди скорей, детка, — позвал её папа, — по телевизору показывают «Веселые ребята». Я так люблю, когда Утесов поет: «Сердце, тебе не хочется покоя?» — Спасибо, сердце, — машинально продолжила про себя Ася.
Через несколько дней Асе позвонила подруга. «Слушай, Аська, тут такое дело… Ты не можешь помочь?»
— Да что случилось, говори толком?
— Понимаешь, у нас на работе у коллеги умерла жена. Совсем молодая, ей всего 32 было. От рака. Представляешь, осталось двое малышей: старшему — два, младшему — восемь месяцев.
— Кошмар!
— Да, так вот — мы все по очереди помогаем Толе, у него в помощниках только старенькая бабушка его жены. Но он же должен работать, а детей в детский дом отдавать категорически не хочет. Вот и бьется, бегает каждый перерыв к ним домой. По ночам стирает, готовит. Мы всем отделом помогаем ему, по очереди. А сейчас у него после таскания ребят на руках спина отказывает. Вот я и вспомнила про твои замечательные ручки. Согласна?
— Конечно.
На следующий день Ася звонила в дверь квартиры Толи. Дверь открыл худенький, с запавшими глазами, совершенно замотанный мужчина. В одной руке он держал испачканный памперс, в другой — бутылочку с молочной смесью. При виде Аси на его лице появилось выражение радостного изумления, как будто именно ее появления он сейчас ожидал. Ася вошла в комнату. Она увидела ползающего по куску ватмана малыша, который бесшабашно рисовал что-то заляпанными в краске пальчиками, потом услышала радостно-заливистый смех второго ребенка, который стоял в кроватке, наблюдая за тем, что делает старший брат, и сосредоточенно метал в него игрушками, хлопая в ладоши при каждом попадании.
«Мой мир» — вдруг подумала Ася. — Как же долго я вас ждала!»
Через полгода Ася и Толя поженились. А еще через год у братьев Синицыных появилась сестрёнка.