Психотерапевтические рассказы. О сепарации в сознательном возрасте

Эта молодая женщина попала ко мне случайно. Внешне невинно-трогательная, как будто живущая не в своем времени, мечтательная, она производила впечатление героини европейского фильма 40-х годов или книжного романа. Ее речь очень хорошо поставлена, но при этом не лишена молодежного сленга. Всякий раз когда пишу “молодежный сленг”, чувствую себя пожилой леди, но мои ощущения рядом с ней действительно были довольно противоречивы. Я одновременно и сочувствовала ей, и едва сдерживала свое нетерпение.

Эта первая встреча, хоть и носит консультационный характер, является невероятно важной в последующей работе, даже если следующая состоится через год. В ней видно все, то как человек говорит, какие рядом с ним ощущения - тревожные, спокойные, сочувственные - какие ценности у человека и сколько встреч нам понадобится. И вот передо мной молодая женщина, выглядит совсем девочкой, с очень тонко устроенным внутренним миром. Она рано поняла, что на поддержку от родителей ей не придется рассчитывать, уж слишком разными они были. Ей всегда хотелось развиваться, познавать что-то новое, у нее было много планов и идей, она активно участвовала в школьных праздниках и постановках. Мама с папой были в разводе и были совсем другими. Мама считала, что самое главное - это никуда не спешить и не волноваться, что поступать лучше куда-то рядом с домом и думать о том как найти мужчину, а папа  жил отдельно от них, вместе со своей семьей и мало интересовался ее жизнью, хоть и не прятался далеко. Она приняла их, и злилась сильно, что такими они ей достались, но все же свои амбиции никуда не забрасывала. Для того, чтобы заработать себе на жизнь, она устраивалась на различные подработки, и они ей жутко не нравились, но благодаря им она понимала, что может позволить себе и к психологу пойти, и оставить время на творчество.

Ко мне она пришла в полном недоумении и отчаянии.

- Я вообще не понимаю как мне жить, чем больше я барахтаюсь в этой жизни, тем больше стою на месте, как Алиса в Зазеркалье. Я понимаю, что вся моя жизнь упирается в деньги, что я не могу себе позволить расслабиться ни на минуту, как другие. Раньше я жила мечтами, что стоит мне закончить институт, как тут же начнется свобода, но вот я закончила, стою с этим гребаным красным дипломом в руках и вообще ничего не понимаю. Я не понимаю зачем я училась, где мне себя применить. Если я начну заниматься творчеством, то умру с голода, а если так и продолжу работать на своей пятидневке, то когда-нибудь окончательно свихнусь. Я кручусь как белка, а толку никакого. У меня никого нет, и я даже не могу подумать про отношения, у меня просто не хватает ни сил, ни желания. Я просто хочу отдохнуть.

Несмотря на то, что эта встреча вторая, она неожиданно для самой себя начинает плакать.

- Блин, я не планировала. Это вообще нормально что из меня так льет?Не знаю нормально ли это, но я вижу, что для тебя это как будто крик отчаяния. Ты вообще позволяешь себе отдыхать?Какой там! У меня нет времени и возможности. В последнее время я живу с матерью, и это так безвыходно, что иногда думаю проще ее убить.

Она не говорит “мама”, но произносит слово “мать”. И судя по фразе “проще ее убить”, у них действительно напряженные отношения.

- Ты давно живешь с ней?

- Я пробовала уезжать, и некоторое время жила отдельно. Это было очень круто, мы с друзьями снимали большой дом, и у меня была своя комната. Это было так необычно и волшебно для меня, ведь своей комнаты у меня никогда не было. Всю жизнь мы с ней живем в убогой однушке. Но потом она начала сильно болеть и просить меня часто к ней приезжать, и я была вынуждена в итоге переехать, просто чтобы не мотаться к ней каждый день.

- А мама с папой давно в разводе?

- Да, я еще маленькой была. У него теперь своя семья, мы иногда общаемся.

- И с тех пор мама одна, только твоим воспитанием занимается?

- Да. Но мне никогда не нравилось ее воздействие. Мы разные с ней, я всегда была активной и жизнерадостной, а дома меня преследует ощущение смерти.

Я замечаю, что в этом месте я как будто и сама начинаю испытывать бессилие. Как будто удавка затягивается на моей шее, ведь для того, чтобы разделиться с мамой в сознательном возрасте понадобится много времени. И здесь все очень сложно еще и потому что отношения выстроены в негативном ключе. Я предполагаю, что для мамы отпустить дочь насовсем, когда у них и так напряженные отношения, означает обречь себя на одиночество и тоску, и это страшно. И лучше уж пусть дочь будет рядом, хоть это и идет в ущерб ее собственной жизни. А что движет дочерью, моей клиенткой? Об этом мы будем разговаривать.

- Катя, твоя мама работает?

- Раньше да, но в последнее время она стала часто пропускать работу по состоянию здоровья и в итоге ее сократили. А новую работу она искать не хочет.

На этих словах она начинает заводиться, ее голос становится громче.

- Кать, что сейчас с тобой?

- Мне хочется кричать, я попадаю в панику. Не знаю как выбраться из этой паутины.

- А что случится если ты все же переедешь?

- Ну понимаешь, с одной стороны пока я живу с ней, я не плачу за квартиру, и у меня остаются деньги для того, чтобы заниматься вокалом. А если я перееду я думаю, что я не справлюсь.

Ну вот, где-то здесь я и предполагала, что найду важную деталь. Человек всегда готов менять свою жизнь, если он искренне этого хочет, но если этого не происходит, то есть что-то что его держит. И вот Катя озвучивает то, что на самом деле ей тоже выгоден такой союз. Осознает ли она, что разделяя свою жизнь с мамой, она многое упускает в своей? Думаю и да, и нет. Мне становится заранее тяжело. Потому что для меня это один из самых сложных типов работы, сепарация. И нужно много терпения и принятия для того, чтобы клиент научился самостоятельно опираться на себя, видел в других таких же взрослых и постепенно строил свою собственную жизнь, без манипуляций и подтекстов. И это может быть очень долго. Потому что если сепарация не прошла, то тому были причины, и их пока что я не знаю.

- Я правильно тебя слышу, что тебе сейчас невыносимо жить рядом с матерью, но все же ты выбираешь этот путь потому что это меньшее из зол?

- Да.

- И ты считаешь, что если ты переедешь и начнешь полностью самостоятельную жизнь, то у тебя перестанет хватать времени на свое собственное развитие и творчество?

- Да.

- Ты сейчас с каким чувством это произносишь?

- Не знаю, какой-то тупик, бессилие.

- Ты знаешь, я тоже чувствую здесь бессилие. Безвыходная ситуация получается. А что все-таки будет, если ты попробуешь отказаться от какой-то своей мечты, на время?

- Я боюсь, что превращусь в нее. Она вообще ни о чем не мечтает, никуда не стремится и живет как овощ.

- Судя по твоим словам ты ее не очень-то уважаешь.

- Так и есть. Мне неприятно, что я ее дочь. Она сейчас только и делает что ничего не делает, у нее всю жизнь какая-то депрессия. У нас недавно сломался кран, и она сказала, что ей все равно, что его можно обмотать тряпкой и все нормально будет. А мне пришлось всех обзвонить и вызвать мастера, причем я же еще за это и заплатила. А она даже не отреагировала.

- Как будто она себе может позволить расслабляться, а ты нет.

- Да.

- Давай вернемся к началу сессии. Ты говорила о том, что очень устала и совсем не отдыхаешь. Это так?

- Да, как только я ничем не занята, у меня внутри начинается паника, я начинаю судорожно себя чем-то занимать.

- И тогда лучше бежать на месте как Алиса в Зазеркалье, чем остановиться и дать себе передышку.

Как крепко завязан этот узел. Безвыходное положение и две противоречивые потребности - жить и развиваться и сохранять безопасность. Нежелание клиентки признавать в себе черты собственной матери, глобальная обида и отторжение делают процесс терапии очень сложным. И поначалу она будет учиться опираться на себя через меня и мои интервенции, мою обратную связь, а потом и мне придется с ней конфронтировать, разделяться.

Раз за разом на наших встречах этот узел затягивался казалось все крепче. Она сильно злилась и горевала про свою жизнь, про то, что каждому из людей выдается определенный запас - поддержки родителей, денег, успешности - а ей изначально было дано только упрямство. О том, что она не имеет права на ошибку и если сделает неверный выбор, то потеряет всю жизнь. Что если ее мать внезапно погибнет, то всем от этого станет легче, особенно ей. У детей в дошкольном возрасте часто возникают такие мысли в игровой форме, когда они не могут выразить по-настоящему все свои чувства, кажется, что смерть - это единственный выход. Жестокий, пугающий, но все же выход. И каждый раз, выражая обиду и злость, мы как будто били мимо цели. Она разражалась гневом, она плакала, и наступало временное облегчение, но затем, вне кабинета, жизнь вновь становилась на свои рельсы. Я как будто чувствовала непреодолимую гравитацию ее связи с матерью. Мне даже хотелось пригласить на терапию ее, как это происходит в работе с детьми: для того, чтобы ребенок изменился, родитель должен и сам поменять свою стратегию. Наша работа продолжалась полгода: она уставала, я уставала вместе с ней. Казалось выхода не было.

- Катя, можешь прямо так и произнести: “Я выбираю положить свою жизнь в жертву для того, чтобы оставаться в безопасности?”

- Эээ.. Нет, не могу

- А что с тобой?

- Я не хочу такого произносить, мне страшно.

- Я верю. И мне тоже страшно когда я слышу как многим ты жертвуешь для того, чтобы оставаться сейчас в той точке, в которой ты сейчас находишься.

- Ты предлагаешь мне все же съехать от нее?

- Я предлагаю тебе произнести эту фразу. И я буду с тобой.

На следующую встречу Катя не пришла, заболела. Потом у нее закончились деньги, и она попросила подождать немного, пока ее финансовое состояние не выровняется. И я знала, что момент резкого расставания непременно в терапии с ней настанет. Потому что очень сложно выдержать осознание того, что это ты сам делаешь свою жизнь невыносимой. Это не мать, не злой рок, а ты сам своей жизни боишься, откладываешь ее в черный ящик и ждешь что произойдет чудо, и все решится. Становится трудно искать новые опоры и ресурсы, и даже терапевт кажется ненадежным. И человек в этом не виноват, у каждого есть свой запас самоподдержки, у кого-то больше, у кого-то меньше. И не виноват он в том, что его родитель вместо того, чтобы оставаться поддержкой и вдохновением, вдруг подвел и превратился в беспомощного младенца. И сложно сделать этот выбор, перестать ухаживать за пусть и нелюбимой, но все же мамой. Как и мне сложно сделать выбор и перестать поддерживать клиентку в ее приспособлении. Мне сложно ее поддерживать еще и потому что я сама рано поняла, что ждать от мамы перемен бесполезно. Что или я буду бороться за свое счастье сама, или меня ждет участь неудавшегося ребенка, вечно при родителях, семейный позор. У нас так было заведено, что было две сестры, одна умная, то есть я, а другая счастливая и любимая. Со мной всегда были проблемы, потому что я ребенок от предыдущего брака, потому что я все детство болела, и со мной разное приключалось. Я знала, что меня родители ценят меня за мозги, но часто повторяют “Смотри как сильно ты от нас отличаешься”. И тяжело вздыхают “Ох, нелегко тебе придется в жизни”. И я понимала, что выбор у меня невелик, либо сражаться за их любовь и пытаться быть тем, кем мне не суждено, или уходить в неизвестность и набивать свои собственные шишки. Так было у меня, и это сделало меня сильнее, и я не считаю, что так должно быть у всех. Но я точно знаю, что взросление никогда не проходит безболезненно. Что из родительского гнезда нужно выползать, как бы не было страшно или наоборот тепло, что не нужно быть родителем своей маме, как бы тяжело ни было. Что нужно уметь ставить границы и сохранять тепло, жить собственной жизнью и находить поддержку.

В начале терапии мы договаривались, что если она решит прекратить работу, то держать я ее точно не стану, но попрошу провести одну завершающую встречу. И поскольку больше чем условным договором, мы никак не связаны, проконтролировать этот процесс я не могу. Я решила написать ей смс “Катя, привет! Я заранее прошу прощения, что вторгаюсь в твое личное пространство, но я беспокоюсь за тебя и за нашу проделанную работу. Предлагаю тебе все же завершить наши встречи и если у тебя нет финансовой возможности, ты можешь заплатить потом, когда сможешь. Мне важно, чтобы работа не была проделана зря”. Она ответила мне через три дня. “Привет! Прости, что я пропала, у меня действительно большие перемены и трудности. Но встречу мы обязательно проведем как только я немного разберусь со своими проблемами.”. И снова непонятные, противоречивые ощущения. Я больше писать не стала, и я не знаю что означают “большие перемены”. Я по-прежнему не знаю, вернется ли она ко мне для завершения. Но пока я остаюсь один на один со своими размышлениями, замечаю феномен - нежелание прощаться окончательно. Как  будто хочется оставить эту встречу “про запас”, на черный день. Как будто проговоренное завершение нашей с ней работы, пусть даже это и всего один этап и впоследствии она сможет вернуться, даже такое небольшое завершение пока что невозможно, и пока это так, мы с ней “слиты” договором. И повлиять на это я не в силах. Но в целом ее настрой меня больше обнадежил. Кто знает что там за перемены у нее на самом деле.