Кот в сапогах (за что бороться, за свободу или справедливость)

Верите ли вы в справедливость в семье? Как вы считаете, что важнее – справедливость или сохранение добрых отношений?

У меня есть для вас история о молодом человеке, назовём его Мирон. Ему 25 лет, он небольшого роста, в очках, в джинсах и пиджаке, застенчивый и гордый. Мы работали с ним уже не первый месяц по поводу его повышенной тревожности, когда однажды на очередной сессии он сказал, что столкнулся с проблемой выбора. А именно: его отец предложил дать ему денег в качестве доли наследства, правда, не очень понятно, на каких условиях. Мирон пока не ответил и думает, нужно ли брать эту сумму.

Что за ситуация в этой семье: Мирон – младший из трёх братьев. У них также есть маленькая сестра, которая родилась в новом браке отца. Отец – состоятельный человек, предприниматель. Когда Мирону исполнилось 18 лет, отец развёлся с матерью своих сыновей. Он купил своей первой жене квартиру, а троим сыновьям оставил большую четырёхкомнатную квартиру в старом доме, в которой они выросли, и сказал: «Это ваше наследство, вы можете жить здесь вместе, или разменять её».

Пока браться жили втроём, проблем не возникало. Но когда старшие братья женились, и у них родились дети, жить стало труднее, начались конфликты. Тогда Мирон решил, что лучше ему снять квартиру и жить отдельно.

Время шло, братья жили в своей квартире, растили детей, а Мирон жил в съёмном жилье. Старших братьев это как будто устраивало, а Мирон с этим пока мирился.

Спустя какое-то время умерла бабушка, жившая в Петербурге. Она оставила половину квартиры трём братьям, а половину их петербургским родственникам. Процесс продажи затянулся и был таким мучительным, что в итоге они совершенно рассорились с питерскими родственниками. Но в результате, трое братьев получили каждый свою часть денег. Старшие потратили её на ремонт и разделили квартиру на две двухкомнатных с отдельными входами. Мирон в это время встретился с девушкой, с которой они стали жить вместе, и потратил свою сумму денег на свадебное путешествие. После размена бабушкиной квартиры он не заводил с братьями разговор о выделении собственной доли, так как не хотел ссориться с ними.

Кроме того, Мирон ушел из фирмы отца и пошёл работать в компанию, которая занималась интернет-коммуникациями. Новая фирма бурно развивалась. Спустя какое-то время он стал неплохо зарабатывать, так как, несмотря на некоторую замкнутость, он оказался прекрасным специалистом.

Недавно Мирон встретился с отцом, и тот, расспрашивая о жизни, сказал: «Ну, раз у вас такая ситуация, давай я дам тебе твою долю квартиры деньгами, а потом мы придумаем, как ты это отработаешь». Мирон спросил меня: «Как вы считаете, как мне надо вести с отцом? Конечно неплохо, получить такую сумму денег. А с другой стороны, что-то удерживает меня от этого».

Я не знала, что ответить на вопрос. Меня саму миновали такого рода проблемы. Но я рассказала, что когда-то давно ехала в поезде, и в купе речь зашла о разделе имущества. Все пассажиры оказались из многодетных семей, и они с горечью говорили, как несправедливо с ними поступили их близкие при разделе наследства. А одна женщина сказала, что они с мужем написали завещание на двух своих дочерей, чтобы после их смерти они не делили: кому квартиру, кому дачу, кому мебель, кому машину, и так далее, а чтобы всё имущество было продано, и деньги поделены пополам. Я помню, меня поразило, что люди заранее подумали о том, чтобы дети не рассорились, а остались близкими людьми.

Услышав эту историю, Мирон сказал, что ему нравится такая позиция, что всё имущество семьи можно представить, как нечто, что принадлежит всем, и подумать о том, как с этим распорядиться справедливо.

Я спросила, а как всё-таки получилось, что ваши братья остались со своим жильём, а вы без? Он сказал: «У них родились дети, а у меня детей не было. И я не хотел жить в одной квартире с общей кухней. А когда у меня появилась девушка, я прилично зарабатывал, и мы сняли квартиру с видом на Москва-реку. Мне всегда хотелось жить у реки».

Мне вспомнилась ещё одна история, которая разворачивалась у меня на глазах на протяжении нескольких десятков лет. Я знаю семью с тремя сёстрами. Когда они выросли, младшая сестра остались в квартире с родителями, средняя с бабушкой и дедушкой, а старшая не получила никакого семейного квартирного имущества. Она уехала к мужу в маленькую «однушку» на окраине. Две сестры уже в пожилом возрасте получили по хорошей квартире. Но всю жизнь они жили со старшими родственниками, и эта жизнь была не сахар. А старшая сестра жила отдельно. Она женщина предприимчивая. Они с мужем много и успешно работали, в результате купили большую квартиру в центре и квартиры своим детям. Сейчас я вижу, что именно её семья живёт в лучших условиях. А младшие сёстры не преумножили семейного имущества. Они остались с тем, что было.

Это был второй сюжет, который я рассказала Мирону. Он сказал: «Интересная история. Сейчас я понял, что тоже почувствовал себя свободнее, как только перестал рассчитывать на свою часть квартиры. Когда я выехал оттуда и получил свою часть бабушкиного наследства, я смог распорядился им так, как хотел. Мы не стали устраивать пышную свадьбу, а потратили деньги на путешествие в Африку. В семье считали, что глупо так разбрасываться деньгами, но мы поступили по-своему. Кроме того, мы купили собаку, о которой я всегда мечтал. И еще, я занялся тем, что, казалось, не должно было приносить дохода. Когда-то я окончил художественную школу, и теперь начал успешно заниматься компьютерном дизайном. И сейчас я знаю, что всегда смогу обеспечить себя».

Я спросила Мирона: «Ну и куда дальше вас ведут ваши мысли и ваши чувства?» Он ответил: «Всё-таки надо решить, брать или не брать отцовские деньги».

Мне показалось, что здесь можно сделать «работу с полярностями». Я поставила два стула и предложила представить, что на одном стуле сидит один голос, который говорит: «Не бери деньги!», а на другом другой голос «Возьми!» Я сказала: «Вы их послушайте, иногда после этого что-то начинает проясняться».

Мирон сел на стул первого голоса, я сказала: «Вы голос «Не бери денег!», какие у вас аргументы?» Он ответил: «Деньги брать не нужно, потому что так я сохраню полную ясность, кто я и что я хочу делать, а так получается как будто отец мне что-то навязывает». Я сказала: «Хорошо, идите на роль второго голоса». Это был голос «Возьми деньги», и он сказал: «Если ты возьмёшь деньги, то у тебя будет подушка безопасности. Вдруг у вас сейчас родится ребёнок, возникнет много расходов?» Я сказала, хорошо, меняйтесь, возвращайтесь в роль первого голоса. Первый голос привёл свой второй аргумент: «Да, подушка безопасности - это хорошо, но только сегодня мы с женой приняли решение, что можем не спешить с рождением ребёнка, подзаработать ещё немного, скопить, и нам не надо будет ни у кого ничего просить. Мы можем родить ребёнка для себя, когда захотим». Я попросила Мирона снова пойти на роль второго голоса. Я привыкла к тому, что приходится много раз пересаживать человека с места на место в этой технике. Но Мирон из роли второго голоса сказал: «У меня больше нет аргументов, потому что первый голос меня убедил».

Я попросила Мирона выйти из роли голоса и спросила: «Вы приняли решение?» Мирон сказал: «Принял, я не буду брать денег у отца».

Я подумала, интересно, что Мирон приобретает, когда он не борется за родительскую квартиру? Он не получает собственность, но, может быть, он приобретает энергию?

И тут я вспомнила рассказ одного своего коллеги про деньги в семье. Один крупный бизнесмен недавно  уговорил его поработать со своим братом. Вообще, у нас не принято работать с кем-то по просьбе другого человека. У клиента должно быть личное и сильное желание работать с психотерапевтом, только тогда это может дать результат. Но тут его очень настойчиво просили, и  он поддался уговорам. Заказчик дал ему оплату за 10 сессий вперед.  Предупредил, что нужно будет ездить за город, и он будет присылать за ним машину. Моего коллегу привезли на роскошную дачу, оказалось, что там живёт брат этого человека с женой, и они оба - алкоголики. Не работают, детей у них нет, существуют на деньги младшего брата. Ещё недавно они старались вести светскую жизнь, приглашали гостей, а теперь им никто не нужен, в 6 часов они ложатся спать. Мой товарищ посмотрел на это, понял, что работы не получится, и вернул деньги заказчику. Он сказал: «Единственное, что может спасти вашего брата, это если вы перестанете его содержать».

Мирон удивился: «Как же так, это же был заработок?» Я ответила: «Да нет, это бессмысленная работа. От неё никто не получил бы удовлетворения, ни заказчик, ни психолог». На этом мои истории о семейной справедливости иссякли. Наша сессия заканчивалась, и я спросила: «Кем вы себя ощущаете, когда приняли такое решение?» Мирон ответил: «Я чувствую себя старшим братом». Этот ответ меня как-то поразил. Я даже не нашлась, что ответить.

Мне кажется, история Мирона - про поиск новой системы отношений в семье, новых способов разрешения конфликтов, установление новых правил. В каждой семье свои порядки. Например: «Член семьи, у которого есть дети, имеет больше прав на какой-то ресурс». И это некоторый способ, как разрешать ситуацию в условиях дефицита. Или взять правило, во что можно или нельзя вкладывать деньги. Что значило для Мирона «вложить деньги в путешествие»? Возможно, это значило вложить деньги в партнёра. Принято ли в их семье вкладывать ресурсы в партнёра, или это нечто новое, что он изобрёл для себя? Свой способ распоряжаться средствами и отношениями.

Наверное, это сюжет про сепарацию и про движение человека к обретению опоры на самого себя.

☆☆☆

 Друзья и коллеги, 

приглашаю на еженедельную гештальт-терапевтическую группу "Свобода проявляться" по четвергам с 23 января по 9 апреля 2020 г. в Москве.

https://www.psyoffice.ru/trainings/svoboda_proyavlatsa/

Буду рада вас видеть)

Примечание×

Согласие клиента на публикацию истории получено, анонимность соблюдена.