"Дети 90-х" и "сбитые настройки" безопасности

Мы с вами, кажется, давно привыкли к криминальной хронике. Научились фильтровать ленты социальных сетей, пропускать мимо ушей, воспринимать как часть повседневной жизни… Не «задеваться» сильно, не включаться, не примерять на себя.  Но почему-то убийство девушки, поехавшей продавать машину, отозвалось эмоциональной волной сильнее, чем события гораздо более масштабные, а их в новостной повестке всегда с избытком.

Думаю, этому есть разные причины. И самая очевидная для меня — уж слишком простая, обычная ситуация. Такая, в которой мог оказаться каждый. Буквально, каждый из ближнего круга. И даже не важно, женщина или мужчина. Любой из нас: «человек, похожий на меня». Не маргинал, не представитель рисковой профессии, не бомж из какого-нибудь Хабаровска…

Ситуация обычная. И финал ее тоже обычен. Узнаваем. Как будто что-то щелкает внутри, и включается знакомая картинка из 1990-х. Сколько тогда было таких историй? Десятки, сотни?

И вот тут начинается самое интересное. С 90-х прошло почти 30 лет. И мы успели пожить в другом мире. Вполне нормальном. Гораздо более спокойном и безопасном. Даже научились вопросы, которые раньше решались просто ножом к горлу, решать в «правовом поле». Узнали, как «должно быть» в нормальном мире, «в цивилизованном обществе», в европейской стране в 21-м веке. Успели понять, что ходить по улицам вечером, ездить на встречи в одиночку или ночью ходить в магазин и не бояться при этом за свою жизнь (максимум, за кошелек) — это нормально.

Но нельзя забывать, что сегодняшние взрослые тогда, в те пресловутые 90-е, либо были детьми и подростками, либо уже достаточно взрослыми, чтобы учиться выживать в той реальности и зарабатывать свои первые деньги. В условиях постоянной фоновой опасности. В условиях постоянного риска.

Это почти животное ощущение «мир опасен» у нас, тех, кто «родом из 90-х» в прошивке, в базовой комплектации. Нам знакома постоянная фоновая тревога. И, знаете что? Хорошая новость: мы — выжили. Возможно, в первую очередь, благодаря везению. Но не в последнюю — благодаря страху, который нас принуждал к осторожности. Стал, в тот момент, стратегией, которая себя оправдала.

Психологи заговорили про «доверие миру» и «восстановление базовой безопасности». Мы стали учиться жить, а не опасливо выживать. Чуть выдыхать, чуть расслаблять внутреннюю пружину. И это было важно и необходимо. Просто маятник качнулся в другую сторону: мы научились не доверять страху. Потому что слишком он был привычным и перестал относиться к фактам реальности. То есть высокий уровень тревоги и страх перестали быть адекватным ответом организма на происходящее по-факту «снаружи», а возникал как реакция на уже не актуальный, устаревший опыт.

В результате, что мы имеем? Напрочь сбитые и деформированные настройки внутренней безопасности и нарушенные инстинкты самосохранения. Я полагаю, что это особенность нашего поколения.

Давайте поговорим о том, как должны были бы выглядеть условно «здоровые» настройки:

1. Я собираюсь совершить какое-то действие

2. Прежде, чем его совершить, «сканирую реальность» (проверяю всю имеющуюся информацию, осматриваюсь, прислушиваюсь, принюхиваюсь и т. д.)

3. «Сканирую» себя внутри: сопоставляю с опытом, который есть у меня и в моем окружении. Испытываю в связи с этим какие-то чувства.

4. Выбираю оптимальную стратегию, исходя из данных снаружи (факты реальности) и изнутри (опыт+чувства).

И если на третьем этапе я чувствую страх, то естественно для «здорового» организма ему поверить (поскольку страх «выдан» нам природой как раз чтобы избегать опасностей) и выбрать стратегию «бей или беги». Что в социальном мире означает тем или иным способом позаботиться о своей безопасности: довериться малейшему сомнению и отменить сделку, позвать на помощь или что-то еще, в зависимости от контекста.

Но мы, «дети 90-х», напомню, обучились не доверять страху, либо игнорировать его. В другую сторону «тянет на себя одеяло» травматический опыт. В итоге «двойные послания» собственной психики: «я боюсь» против «да ну, ерунда», вместо «бей или беги» оставляют организм в ступоре, в клинче, в невозможности принять адекватное решение. Тем более, что все эти «пункты списка» мы проживаем в очень короткие сроки.

А реальность такова, что уже несколько лет экономическая ситуация постоянно ухудшается. Растет социальное напряжение. Увеличивается поток трудовых легальных и нелегальных мигрантов. Многие потеряли возможность возвращать «быстрые» кредитные деньги. За «материальными благами» чаще стали приходить судебные приставы. Качество жизни падает. Я не экономист, но, думаю, невооруженным глазом видно, что увеличивается расслоение в обществе. Что это значит? Это значит, что фактический уровень безопасности вокруг нас объективно снижается. Грубо говоря, чем больше «бедных», тем опаснее быть (или казаться) «богатым».

Если всего этого не видеть, то реальность обрушивается внезапно, как обухом по голове. Оказывается, мы живем не в таком мире, как нам казалось! Мир опасен! В нем могут хорошую девушку, такую, обычную, как вы или я, убить за какие-то очень для нас не огромные деньги. И внутренний маятник резко отшатывается в противоположную сторону. Теперь — страшно! И больно, и горько.

Я рассматриваю проблему в «полевой перспективе», то есть смещая свое внимание на процессы в среде»: в городе, в стране, в экономике, политике. И выброс тревоги в «психологическом поле» для меня — маркер изменения «картинки реальности». И с этой точки зрения закономерно, что вокруг сразу как-то больше стало много разговоров об эмиграции. Это тоже один из способов справиться с чувствами. Желание как можно скорее или в обозримом будущем сменить среду обитания — естественная реакция на страх и беспомощность. Ведь если не можешь бить, тогда беги!

Здесь должен быть какой-нибудь вывод. Для меня он такой: я не думаю, что абсолютная или даже полностью удовлетворяющая безопасность существует хоть где-нибудь. Но есть в большей или в меньшей степени безопасные места. Есть инструменты выживания, данные нам природой. Доверять своему страху, разрешать ему быть и руководствоваться им в принятии решений — способствует избеганию опасности. Признавать реальность такой, какая она есть, а не сетовать о том, какой она должна быть, просить о помощи, не рисковать, если этого можно избежать, присматривать за собой и своими близкими самим или менять «среду обитания» и да, горевать по убитой девушке и всем сердцем соболезновать ее близким — это то, что от нас зависит. Так восстанавливаются настройки. Так — снова можно на себя опираться. Плюс — везение. Вот его хотелось бы побольше…

Текст был подготовлен для интернет-издания "Деловой квартал. Екатеринбург" 
Исходная публикация - здесь