Е.И. Головаха, Н.В. Панина. Общительность и проблема одиночества

Что же такое общительность? Прежде всего — это способность к самовыражению.

Общительный человек без излишнего напряжения и внутренней скованности может выразить свои мысли и переживания в присутствии других людей. Он легко находит нужные слова в соответствующей ситуации.

Общительные люди, как правило, меньше подвержены болезням стресса, лучше справляются с кризисными жизненными ситуациями, имеют большую удовлетворенность жизнью, отношениями с людьми,  своим  социальным  положением.  Однако   многие, слишком многие из нас испытывают серьезные трудности при необходимости открыто выразить свою позицию, свое отношение к окружающим людям и происходящим событиям. Многих смущает собственная уязвимость в общении, особенно с малознакомыми людьми. Видя повсеместно многочисленные, внешне непринужденные контакты между людьми, человек часто считает,  что другим дается очень  легко то, что у  него лично вызывает психологическое напряжение, неуверенность, тревожность, неудовлетворенность собой. При этом он просто не знает, что такие же трудности и душевные   переживания,   вызванные    элементарными   повседневными   контактами, испытывают и остальные.

Несмотря на все «неприятности» и переживания, которые доставляют трудности общения, большинство людей в полной мере осознают всю важность и ценность для себя взаимных контактов. По данным наших исследований, сужение круга общения после прекращения работы и выхода на пенсию является весомым фактором, затрудняющим адаптацию человека к пенсионному периоду жизни. В исследовании болгарского социолога Р. Рачкова на вопрос: «Если бы ввиду стечения обстоятельств и хорошей материальной обеспеченности Вам пришлось оставить работу, чего бы Вам больше всего не хватало?» подавляющее большинство опрошенных (84,5 %) указало на отсутствие человеческих контактов, полноценного общения. Обзор практически любого социологического исследования по удовлетворенности трудом обнаруживает много людей, неудовлетворенных организацией работы, зарплатой, производственными условиями, но продолжающих тем не менее трудиться на данном месте. В то же время неудовлетворенных взаимоотношениями в коллективе оказывается очень мало. По-видимому, осознавая глубокую значимость этих отношений, люди не жалеют усилий для поддержания благоприятного или по крайней мере приемлемого психологического климата, а в неудавшихся случаях стараются сменить коллектив.

Это объясняется тем, что общение — необходимый способ любой согласованной деятельности. .Игнорирование присутствия других людей в первые моменты контакта воспринимается окружающими как кратковременное состояние человека (мало ли что может быть у него сейчас на душе). Если некоторая замкнутость, отстраненность человека продолжается длительное время, это воспринимается как издержка характера (высокомерие, холодность, снобизм и т. п.). Полная некоммуникабельность квалифицируется как «странность», свидетельствующая о психическом нездоровье. Да, к сожалению, дело обстоит именно так — полная отстраненность от окружающих является симптомом ряда тяжелых психических заболеваний.

Но почему же и психически здоровые люди, глубоко осознающие свою потребность в контактах с окружающими,  нередко оказываются в социальной изоляции и чувствуют себя одинокими?

Одиночество убивает, утверждает Джеймс Линч, специалист в области психосоматической медицины, автор книги «Разбитое сердце: медицинские последствия одиночества». Его исследования показали, что одинокие, овдовевшие или разведенные люди в значительно большей степени подвержены болезням, чем те, у кого есть семья. Люди, проживающие изолированно, но поддерживающие постоянные тесные контакты с родственниками и друзьями, в меньшей степени подвержены эмоциональному и физическому износу, у них меньшая степень смертности от сердечно-сосудистых заболеваний по сравнению с людьми, утратившими связи с родным домом и привычной средой.

Исследования, проведенные нами, свидетельствуют о том, что одиночество, отрицательно сказывается на удовлетворенности жизнью и настроении пожилых людей. Одиноко проживающие люди склонны к более пессимистической оценке жизненной перспективы: в будущем они предвидят больше неприятных событий, чем пожилые люди, проживающие в семье. Учитывая, что число одиноко проживающих людей постоянно увеличивается во многих развитых странах мира, в том числе и в нашей стране, ученые все в большей степени стараются привлечь внимание к социально-демографическим предпосылкам одиночества. Однако психологам и психотерапевтам нередко приходится сталкиваться с жалобами на одиночество, ощущение собственной ненужности со стороны людей, формально обладающих полноценной семьей. Здесь уже невозможно проблемы дефицита общения списать на стены изолированных квартир, территориальные преграды и другие «объективные обстоятельства».

В том, что такие жалобы не являются чем-то исключительным, приходится убеждаться не только психологам. Ежедневно редакции газет и журналов получают немало писем, затрагивающих проблемы одиночества, непонятости, отчужденности. Нередко из конкретных жизненных историй, за каждой из которых стоит трагедия душевного кризиса, делается естественный, казалось бы, вывод о черствости и бездушии окружающих. Так ли это? Некоторые материалы, полученные в нашем исследовании, дают серьезные основания усомниться в этом. Гораздо чаще источником нарушений взаимопонимания оказывается собственный характер.

В наших данных о том, что одиноко проживающие люди имели более низкие показатели психологического комфорта, в принципе не было ничего нового, так как многие проведенные ранее медицинские и психологические исследования выявляли те или иные отрицательные последствия одиночества. Но совершенно неожиданная картина обнаружилась при сопоставлении показателей жизненной удовлетворенности у людей, проживающих в семье, но имеющих отдельную комнату, с людьми, не располагающими собственной отдельной комнатой. Первоначально предполагалось, что наличие отдельной комнаты объективно создает человеку условия психологического комфорта. Однако обнаружилось, что люди, имеющие отдельную комнату, отличались более низкими показателями жизненной удовлетворенности, удовлетворенности семейными отношениями. Они, как это ни парадоксально, даже в меньшей степени были удовлетворены жилищными условиями и не только чаще отмечали семейные конфликты с детьми, но и чаще указывали на полную невозможность предотвращения таких конфликтов.

Ознакомившись с этими данными, трудно не прийти к мысли, что отдельную комнату в семье имеют, как правило, более неуживчивые люди, стремящиеся к изоляции. Это побудило нас более внимательно взглянуть на группу одиноко проживающих людей. Анализ показал, что худшие показатели психологического состояния имеют разведенные по сравнению со вдовыми (в числе опрошенных нами пожилых людей было слишком мало лиц, которые никогда не состояли в браке, чтобы можно было делать выводы об этой категории людей). Другими словами, либо конфликтные ситуации, предшествующие разводам, обостряют психологический дискомфорт человека, либо определенный комплекс черт неуживчивого характера является как причиной развода и одиночества, так и причиной психологического дискомфорта.

Второе предположение, на наш взгляд, является более вероятным. Если бы психологическая угнетенность одиноких людей была вызвана исключительно объективными условиями, то следовало бы ожидать, что дефицит семейного общения они будут компенсировать расширением контактов с друзьями, знакомыми, коллегами, соседями. Однако наши исследования показали, что одиноко проживающие люди отличаются более низкой социальной активностью. Они реже занимаются общественной работой, реже посещают различные культурно-массовые мероприятия, группы здоровья, реже ходят в гости и еще реже приглашают гостей к себе домой. Следовательно, одной из важнейших психологических причин одиночества является определенный тип личности, характеризующийся необщительностью,   постоянным  чувством  неудовлетворенности, завышенной требовательностью к другим людям.

Если необоснованная требовательность к  другим людям является индивидуальным качеством, она порождает личностные проблемы одиночества и социальной изоляции. Если же некоторые требования под влиянием моды возводятся в ранг социальных норм, то это приводит к социальным проблемам. Казалось бы, уходят в прошлое жесткие требования к имущественному положению женихов и невест. Но появляются новые барьеры, которые можно было бы считать курьезными, если бы они не приводили к серьезным социальным и психологическим последствиям. Например, китайские сотрудники брачных бюро отмечают резкое повышение требовательности невест к росту будущего мужа. Самый популярный рост мужчин — 175 сантиметров и выше. Этот нелепый эталон,  став элементом общественного мнения, приводит к повышению числа одиноких молодых людей обоего пола: девушек, которые, отдавая дань моде, стесняются иметь не очень высоких мужей, и юношей, отвергаемых из-за недостаточного роста.

Люди,  ощущающие одиночество, редко пытаются найти причину своего состояния в издержках собственного отношения к окружающим и часто объясняют свою социальную и психологическую изоляцию внешними обстоятельствами. Однако в одних и тех же обстоятельствах люди чувствуют и ведут себя по-разному. Одни вызывают интерес и симпатии окружающих, другие оказываются в изоляции. Часто человек даже не догадывается о том, что за чувством одиночества скрывается неспособность увидеть истинное отношение к себе других людей и тем  более  понять причины этого отношения. Люди, не пользующиеся особой симпатией, есть в каждом коллективе в каждой группе. В нормальной, спокойной обстановке внутренние симпатии и антипатии явно не обнаруживаются. Социально-ролевые и деловые контакты способствуют созданию иллюзорного представления о благополучном положении в системе коллективных взаимоотношений. Даже если большинство членов коллектива в глубине души не испытывают симпатии к кому-либо, до поры до времени эти отношения  остаются  скрытыми.

Скрытые   симпатии  и  антипатии обнажаются, как правило, в конфликтных ситуациях, а также в тех случаях, когда человек нуждается в помощи и психологической поддержке. Малейший конфликт превращает скрытую изолированность в реальное  одиночество. Человек, не заслуживший симпатий, оказывается в вакууме и приходит к выводу о черствости и бездушии других людей. И наоборот, скрытые симпатии, часто даже не осознаваемые самим человеком, в трудную для него минуту проявляются в великодушии и реальной помощи окружающих.

Какими же чертами характера обладают люди, пользующиеся особым авторитетом и расположением? Исследования минского психолога Я. Л. Коломинского показали, что уже в дошкольных коллективах симпатии и антипатии детей достаточно устойчивы и связаны с определенными личностными качествами. Дети, которых предпочитали большинство сверстников, обладают такими качествами, как дружелюбие, умение помочь товарищу, аккуратность, опрятность, умение организовать игру, внести в нее новые интересные элементы, знание правил игры и умение следовать им. Наряду с безусловно положительными чертами они обладали также властностью, зазнайством, стремлением и умением командовать.

Так называемые изолированные — дети, не пользующиеся симпатиями ровесников,— отличались грубостью, замкнутостью, молчаливостью, ябедничеством, неумением подчиняться правилам игры, упрямством, капризностью, аффективностью (эмоциональной неустойчивостью), неопрятностью. В более старшем возрасте при обосновании сделанного выбора значительно чаще отмечаются черты характера, связанные со' способностью к пониманию, сопереживанию, духовному общению.

Умение расположить к себе людей, завоевать их симпатию существенно влияет на общую способность человека к социальной адаптации. Группа ученых Калифорнийского университета под руководством Э. Сигельман на протяжении 30 лет проводила сравнительное изучение людей, обладающих разной степенью адаптивных способностей. Из общего числа испытуемых было выделено 30% людей с наиболее высокими оценками и 30% лиц с наихудшими оценками социально-психологической адаптируемости. В числе личностных характеристик, способствующих максимальному развитию адаптационных способностей, существенное место занимают качества, отражающие отношение к другим людям: дружественность, способность к близкому общению, сочувствию; исключительная надежность и ответственность; независимость и самостоятельность; способность искренне ценить интеллект и знания других; тактичность и участливость.

Среди характеристик, максимально отрицательно влияющих на психологическую адаптируемость, авторы выделяют: ощущение себя неудачником, жалость к себе; склонность к подавленности; стремление держаться с людьми на расстоянии; избегание близкого общения; лживость и лукавство, ненадежность; враждебность к другим людям; склонность приписывать свои чувства и мотивы другим. Сосредоточенность на себе, отсутствие интереса или доброжелательности к другим людям обостряют многие конфликтные ситуации, пути разрешения которых довольно легко находят люди с иным складом характера — общительные, хорошо разбирающиеся в чувствах и поступках окружающих.

Без общительности многие другие достоинства человека могут остаться незамеченными или не получить должной оценки и признания: доброта не иметь выхода, талант не находить поддержки, а ум вынужден изыскивать аргументы, оправдывающие его исключительность. Что же влияет на формирование общительности, почему одни люди способны легко вступать в общение, а другие испытывают серьезные затруднения?

Потребность в общении проявляется на самых ранних стадиях развития человека. Уже к трем месяцам ребенок не только овладевает основными навыками общения (реакция оживления в присутствии другого, и особенно близкого, человека, чередование фаз прислушивания и активной реакции и т. п.), но и протестует против «необщения» с ним, если находящийся рядом взрослый сохраняет безучастный вид при попытках ребенка вступить в контакт. Обобщая наблюдения и эксперименты психологов, А. Б. Добрович приходит к убедительному выводу о врожденной способности человека к общению.

К деформации природной общительности человека приводят неблагоприятные условия воспитания. В нормальных условиях любой ребенок постоянно тянется к общению. И если младенец пытается наладить контакт доступными ему способами (улыбкой, плачем, всеми своими еще плохо координированными и управляемыми движениями), то ребенок, научившийся говорить, старается не упустить малейшей возможности речевого общения. Уже в четыре года, по данным московского социолога В. С. Коробейникова, он задает около тысячи вопросов в день, используя при этом приблизительно 12 тысяч слов.

Какие ответы получает он на свои вопросы? Содержание и форма этих ответов создают у ребенка представление о нормах общения между людьми, о его собственном месте в мире человеческих отношений. Десятки раз в день родители, мобилизуя весь свой педагогический арсенал, пытаются сознательно воспитывать ребенка, поощрениями и наказаниями внушить ему, что такое хорошо и что такое плохо, как следует поступать и как не следует. Так ребенок узнает, что надо говорить и демонстрировать и как это надо делать. Но сотни раз родители, сами того не сознавая, подают примеры поведения и отношения к людям. И именно эти многочисленные примеры усваиваются ребенком как истинные образцы отношения к окружающим.

Между родителями и ребенком устанавливается определенный стиль общения, порождаемый, как правило, взрослыми. В одной семье мать или отец могут требовать от ребенка беспрекословного подчинения, как в армии, и он привыкает, не задумываясь, выполнять все требования. В другой — принято потакать всем капризам. Стоит только ребенку пожаловаться на недомогание, как его начинают опекать. Постепенно он входит в роль «слабого и беззащитного» и от окружающих ожидает решения всех своих проблем только за счет сочувствия к его несчастному виду. В семье может быть принят товарищеский стиль общения, когда родители обращаются с ребенком, как со взрослым, или сами входят в роль сверстников, когда, например, отец часто повторяет сыну: «Ну и попадет нам от мамы».

Можно было бы привести много других примеров межличностных ролей, которые волей родительской режиссуры предоставляются в семье ребенку. Чем жестче рамки этих ролей, тем беднее будет опыт освоения ребенком многообразия человеческих отношений. Родителям трудно преодолевать сложившийся в семье ролевой стереотип общения, да и не всегда это необходимо. Но во всяком случае им не следует требовать от ребенка, чтобы в общении с другими людьми он соблюдал те же жесткие каноны поведения. Ребенок должен научиться разным межличностным ролям. Он должен научиться проявлять непреклонность и уступчивость, умение руководить и умение подчиняться, требовательность и снисходительность. Чем больше межличностных ролей освоит он, тем гибче будет его поведение в различных коллективах, с различными людьми. В данном случае речь идет именно о гибкости, а не о приспособленчестве. Приспособленчество формируется в тех условиях, когда декларируемые воспитателем требования к личности ребенка разительно отличаются от поведения самого воспитателя.

Взаимоотношения в семье и отношение членов семьи к ребенку формируют основу его характера — отношение к людям, умение строить и регулировать свои взаимоотношения с ними. В упоминавшемся исследовании адаптационных способностей личности, проведенном Э. Сигельман и ее коллегами, изучалось влияние общей атмосферы родительской семьи и личностных особенностей матери на становление характера человека. Экспериментаторы начали наблюдения над детьми с 21-36-месячного возраста. На протяжении тридцати лет психологи и работники социальных учреждений посещали семьи участников эксперимента, проводили опросы и тестирование, фиксировали изменение бытовых и социально-экономических условий их жизни. Естественно, что часть испытуемых отсеялась в результате переезда, отказа от участия в исследовании, других причин. В ходе этого наблюдения были накоплены данные о семейных условиях жизни и особенностях воспитания 171 человека.

Их анализ позволил сделать выводы, об особенностях семейной атмосферы, положительно или отрицательно влияющих на развитие общительности и психологической адаптируемости человека. К числу положительных характеристик относятся: любовь и нежность матери, ее высокая моральная ответственность, живой ум, интеллигентность, благожелательность, искренность, честность, склонность критиковать ребенка, уравновешенность, близкие культурные интересы обоих родителей, их сексуальная совместимость, открытое реагирование отца на возникающие конфликты. Неблагоприятными условиями, способствующими формированию низкого уровня адаптируемости, характеризуется семья, в которой родители часто ссорятся, большое значение придают социальному положению, власти и материальным ценностям. Как правило, у человека, имеющего низкий уровень социальной адаптации, мать — беспокойная, неорганизованная, нервная, придающая большое значение нарядам и внешнему виду. Отец самоустраняется от семейных проблем, замкнут. Воспитанию в детях чувства независимости не уделяется должное внимание.

Плохая адаптируемость и тесно связанная с ней малообщительность как издержки семейного воспитания нередко способствуют развитию у ребенка невроза. Ленинградский психоневролог А. И. Захаров, занимающийся изучением, профилактикой и лечением детских неврозов, проанализировал влияние различных типов деформирующего отношения к ребенку в семье на развитие у него невротических состояний и асоциальных форм поведения. Например, чрезмерно строгое, властное, авторитарное отношение к ребенку со стороны взрослых членов семьи, и особенно матери, приводит к стойкому образованию таких черт характера, как неуверенность, застенчивость, пугливость, склонность к зависимости. Если же ребенок предрасположен к независимости, то авторитарность родителей способствует развитию у него возбудимости и агрессивности.

В очень неблагоприятных условиях оказываются дети, лишенные естественного чувства материнской любви и уважения. Аворитет в семье (то, что большинству детей дается в целом даже незначительными успехами) завоевывается ими с трудом и всеми доступными способами. В такой обстановке у детей нередко формируется стойкое чувство собственной ненужности, униженности, неудовлетворенности.

Но и атмосфера чрезмерного внимания к ребенку является не менее неблагоприятной. Полное отсутствие требовательности, потакание каждому желанию приводят к развитию истеричности, снижению самоконтроля, желанию постоянно быть в центре внимания независимо от ситуации и объективных оснований. Естественно, что в дальнейшем, когда ребенок выходит за пределы семьи и попадает в новое окружение, ему бывает трудно смириться с тем, что в центре внимания может оказаться не он, что признание и похвалу надо заслужить реальными достоинствами или успехами. Отсутствие всеобщей любви и признания окружающих может довести его до нервного срыва.

Не только крайности воспитания, вызванные неправильным отношением родителей к ребенку, приводят к развитию чувства неуверенности при общении. В семье могут быть вполне благоприятные эмоционально-психологические отношения, но недостаточно высокий культурный уровень или замкнутый образ жизни семьи могут препятствовать освоению ребенком разносторонних форм и навыков общения. Это и влечет за собой формирование низкого уровня культуры общения. Взрослея, человек начинает это осознавать, испытывать чувство неловкости, попав в новые, непривычные для него, ситуации. Потребность находиться среди людей, сотрудничать с ними, быть оцененным по достоинству, пользоваться авторитетом, любовью, уважением блокируется непонятными для него механизмами и незнакомыми общими правилами той игры, которая называется общением. Все навязчивее звучат вопросы: «Почему дома, наедине с собой, ты находишь удачные слова и правильные решения? Что же мешает тебе высказаться и быть правильно понятым другими? Да эти другие тебе и мешают. Почему они ведут себя так «неправильно» по отношению к тебе? Почему перебивают в самом начале, когда ты только-только решился высказать самое главное, самое умное? И почему так внимательно слушают другого?»

Чем раньше человек задумывается над проблемой одиночества и многими другими вопросами, тем скорее он находит ответы, строит свою концепцию правил общения. Кажется, выход найден, модель поведения ясна: «С этими я буду тверд и непреклонен. С теми — холоден и высокомерен. А в этой компании — весел, непринужден, остроумен. На улице, в транспорте, магазине — выдержан и терпелив, ведь моя раздражительность и грубость оскорбляют и угнетают прежде всего меня самого». Все понятно, решение принято, но... все опять получается по-прежнему; негодяю не смог твердо сказать «нет», на лице блуждала какая-то извиняющаяся улыбка, так хорошо осознаваемая в тот момент как неуместная; в компании не получилось быть остроумным, отчего настроение испортилось еще больше, и весь вечер просидел с кислым выражением лица, до чего никому не было никакого дела; зато в магазине так «достойно» ответил на грубость продавщицы, что самому до сих пор противно. Почему ничего не получилось?

Желаемая модель поведения (общения) не реализуется по очень простой причине. Ведь научиться — это не только знать, это прежде всего уметь. Необходимы навыки, доведенные до автоматизма. Как ребенок, научившийся ходить, не задумывается над последовательностью и координацией движений; как  гимнастка, не задумываясь, безукоризненно  выполняет цепь невообразимых по сложности элементов. Но ведь этому предшествовала изнурительная работа над каждым элементом. В общении же повышенный контроль, с одной стороны, и отсутствие упражняемости, навыков  общения в различных ситуациях, с другой, приводят к повышению неуверенности и тревожности.

В последнее время у нас в стране созданы и успешно действуют тренинговые группы, в которых люди осваивают различные формы общения. Эти занятия называются социально-психологическим, или ролевым, тренингом. За относительно короткий срок человек имеет возможность неоднократно проиграть, отрепетировать, довести до автоматизма ряд повседневных ролей, вызывающих затруднения в реальной жизни, где не находится места для безболезненных репетиций. Это могут быть социальные роли (покупатель, продавец, прохожий, пассажир, руководитель, подчиненный, родитель и мн. др.); межличностные психологические роли (доброго, строгого, веселого, беззаботного, нахального, осторожного человека и др.).

Но что же делать тем, кто не имеет возможности посещать группы социально-психологического тренинга, но испытывает одиночество, определенные трудности самовыражения при общении с другими людьми?

Тем, у кого есть дети или внуки, можно порекомендовать методику «полезной игры». Дети любят играть во что угодно и когда угодно. Но взрослому далеко не всегда интересно и удобно включаться в детские игры. Отмахиваясь от детских забот в течение трудовой недели, родители стараются «искупить свою вину» в выходные дни, посвящая их какому-либо особому мероприятию: походу в зоопарк, кино, кафе и т. п. Часто подобные «мероприятия», если они не соответствуют характеру и интересам родителей, кончаются усталостью, раздражительностью всех членов семьи.

Значительно эффективнее совмещать ежедневное воспитание детей, которое так или иначе осуществляют все родители, с «полезными играми». Например, перед тем, как уложить ребенка спать, можно совместно с ним укладывать спать куклу, дать ему возможность побыть в роли воспитателя или родителя, найти способы убедить куклу лечь спать, подсказать ему нужные слова и интонацию. После этой небольшой игры, которая и вам поможет побыть в роли спокойного, ласкового родителя, часто не приходится тратить лишнее время и нервы на окрики типа: «Почему ты до сих пор не в постели?!» Проверяя выполнение домашнего задания у младших школьников, можно настроиться на роль доброго и мудрого учителя или старательного, но бестолкового ученика, организовать игру в школу, мобилизовав в качестве учеников весь «действующий состав» игрушек. Ребенок с удовольствием будет вызывать их к доске или отвечать за них все, что сумел выучить. Перед походом к врачу можно поиграть с ребенком «в поликлинику», где он выступает в роли врача, призывающего мишку или зайца не бояться, а вы можете продемонстрировать ему, как надо держаться в качестве пациента.

Выбор конкретных игровых ситуаций зависит от ваших интересов и фантазии. Несомненно одно — «полезные игры» много могут дать для развития общительности не только у детей, но и у взрослых. Вообще хотелось бы подчеркнуть, что в общении с детьми взрослые могут легче и эффективнее осваивать те формы общения, которые представляют для них трудность. Этому способствует особая эмоциональная атмосфера, складывающаяся в игровых контактах взрослых с ребенком, непосредственность и искренность которого не может не вызвать ответную реакцию доверия и раскрепощенности. Со взрослыми труднее. Но и эти трудности преодолимы, если желание быть понятым человек дополняет умением разумно управлять своими эмоциями, когда встречает препятствие на пути к взаимопониманию, если он не пренебрегает психологическими правилами общения.

Головаха Е.И., Панина Н.В. Психология человеческого взаимопонимания. — Киев, 1989.