|
|
Билл Хайдрик. Путь к Солнцу. Часть VIIIБилл Хайдрик.
Медитации на врата Хет начались 3 августа 1971 года. Приведенные далее медитации второго рода взяты, как обычно, из блокнотов серии «231». Алеф-Хет, В центр круглого пруда падает камень. Спокойные воды приходят в движение. Из центральной точки расходится кольцом волна. Она ударяется о края пруда и, отразившись, устремляется обратно к центру. По дну пруда мелькают тени света и тьмы; под водой начинают метаться взад-вперед вспугнутые рыбы. Вокруг пруда собираются дети — посмотреть на играющих рыб. Молодого простачка призывают на войну. Он ничего не знают о борьбе и насилии. Но скоро он узнаёт и обо всем этом, и о многом другом. Он учится жить и умирать. Он учится убивать и щадить. Он узнаёт, что ему надо делать, а чего избегать. Он вынужден играть в игру без правил, но для этого надо многому научиться. Одни поступки влекут за собой хорошие последствия, другие — дурные. Для одних целей нужны победы, для других — поражения. Чтобы достичь задуманной цели, нужна твердая рука командира. Но цель всегда остается по другую сторону поля. Достичь ее невозможно. Танцор раскачивается и кружится на танцевальной площадке. Все его движения следуют друг за другом в четкой последовательности. Они исполняют замысел, известный лишь им самим. Танцор не может предопределять свои шаги; они сами принимают за него все решения. Спросите музыканта, кто командует его пальцами — разум или струны. Эта первая медитация на врата Хет — вводный урок, обучающий магическому взгляду на мир. Следующая медитация — продолжение этого урока. Бет-Хет, Полутемная комната, а в ней — человек. Он стоит один в кольце огня. Вокруг — огни поменьше. Они как будто вращаются вокруг большого кольца, как планеты — вокруг Солнца. Человек в самом центре стоит неподвижно и прямо. Похоже, он ограничен этим пространством внутри кольца, так же и возвышающийся перед ним двойной куб. Этот двойной куб — алтарь. На нем — магические орудия и пантакли планет. И сам этот человек — тоже алтарь. В его теле тоже заключены магические орудия и планеты. Все, что вращается вокруг него, и все, что стоит перед ним, подчинено единой цели. Внешние знаки взывают к своим внутренним Владыкам. Эти Владыки пробуждаются ото сна и приходят в действие. Человек, дерзнувший обратиться к подобному искусству, должен быть очень осторожен. Планеты должны вращаться по неизменным орбитам, а не то они начнут сталкиваться друг с другом и упадут на Солнце. Поэтому маг должен правильно располагать свои орудия и правильно манипулировать солнечным и лунным потоками. Пробуждать свои внутренние центры следует с огромной осторожностью. Каждый из них необходимо ограничивать и тонко настраивать. Следует держать эти силы в узде. Выявив местоположение каждого центра, следует постепенно сфокусировать его влияние. Во внешнем храме орудий много, но все они — лишь смутные отражения орудий внутреннего храма. Проводить в совершенстве точные связи между внешним и внутренним — это великое искусство. Только у того, кто овладел этим искусством, планеты и орудия внешнего храма станут по-настоящему магическими — и по-настоящему опасными. Поэтому внешний алтарь должен служить телом и Колесницей (картой Таро, соответствующей букве Хет) внешним орудиям. Как две руки переносят внешний алтарь туда, куда его следует доставить, так и два потока сознания — солнечный и лунный — переносят живое тело и Колесницу Мага туда, куда лежит его путь. В следующей медитации подробно описывается магическая операция, похожая на видения из Апокалипсиса. Это пример того, какие духовные явления иногда сопутствуют магической работе. Гимел-Хет, Невеста во всей красоте своей входит в дом жениха. Много слуг у него; и знает он много уловок. Невеста входит в убранстве лунной царевны. В глазах ее жениха — лунный свет. Послушай, о дитя, сказку о скорби и чуде. Однажды пришел в этот мир сын радости и печали. Он идет через пустыню, и каждый шаг его — шаг великана. Он плачет у материнской груди, как ребенок. Мать его обнимает с любовью, но откуда ей знать, чего он хочет на самом деле? Она думает, ему нужно только молоко. И она дает ему грудь. Ребенок осушает и правую грудь, и левую. Крошечными ручонками он колотит по опустевшим сосцам. С криком боли мать разжимает руки — и младенец падает. Он скользит — вниз, вниз, вниз — по кольцам змея вселенной. В ужасе мать бросается следом за ним. На мгновение две фигурки сливаются в полете. Мать бьет пятой голову змея и разбивает ее. Он не съест ее малыша! Кровь хлещет ручьем из разорванной пасти и вздымается волной потопа. Что за сны несет с собою эта кровавая волна! У змея две головы. Раздавлена лишь одна — а вторая проснулась. И вот этот змей, змей рая и ада, туже свивает кольца: он хочет раздавить младенца. Кольца смыкаются вокруг него, и он исчезает из виду. Змей сокрушает в пыль его кости и трепещет всем телом. Но вот кольца растягиваются вновь, словно резиновые. Этот ребенок был всего лишь яйцом — теперь оно разбито, и из него вылупился Бог. Уроборос ему — как пояс, голова его — выше небес. Ему, наследнику матери своей, нужен весь мир — и не меньше. Он мечет волю свою, как невод, в глубины моря и достает сокровища из пучины. Следующая медитация — о том истощении сил, которым нередко сменяется пик активности магической воли. Его можно уподобить тому состоянию, которое наступает при сексе сразу же после оргазма. Далет-Хет, Мокрый ребенок лежит на листьях и плачет. Слышно, как дышит его мать — медленно и нежно. Ее глаза закрыты, на лице — счастливая улыбка. Она берет ребенка на руки и делает то, что нужно. И вот младенец тепло и плотно спеленат. Он засыпает в пеленках и крепко спит. В таком же саване, как эти пеленки, он сойдет в могилу, когда проживет свою жизнь. Ребенок растет, не зная никого, кроме матери. Другие дети не приходят в их сад. Нет никого, кто учил бы его обычаям мужчин. Его мать боится, что он захочет пойти по пути отца. Защищенный от всех невзгод, ребенок растет и превращается в юношу. Он ни разу в жизни не видел ни меча, ни воина. Он совершенно невинен, как Парсифаль. Если бы он остался в саду хоть немного дольше, из него мог бы вырасти Будда. Но этому не бывать. Он будет исторгнут из этого лона листьев и трав слишком рано для подобной судьбы. Чужаки войдут в его жизнь. Жизнь позовет его на подвиг, но своим незрелым слухом он уловит лишь смутный отголосок. И он отправится в путь на поиски источника, из которого шел этот зов. Немало тягот ждут его в пути. Он будет мужать и набираться сил, пока, наконец, не отыщет этот источник — Святой Грааль. Но если затем он пожелает идти дальше, то в этом ему поможет только искусство Грааля и Кундри. Дальнейшее видение посетило меня через 46 минут безмолвной медитации на буквы следующих врат. Здесь описывается воздействие успешной магической церемонии на мага и состояние после полового акта. Хе-Хет, Я ступаю в торжестве по головам врагов моих. Нет бога, кроме Бога. Я есмь Бог. Я иду с мечом огня и мщения. Мощью ветров я вздымаю миры и украшаю ими чело свое. Нет силы, надо мною властной. Пламя преисподней и прохлада рая — одно и то же. Для меня они ничего не значат. Изо рта моего растут клыки света и тьмы. Я стираю ими в порошок небо и землю, как плоть и кости, и это — пища моя. Но пища мне не нужна. Я сметаю с пути своего, как мусор, изувеченные останки минувших веков. Нет горы, что устояла бы рядом со мною. Нет долины, что укрыла бы меня. Я — Владыка Владык, я — царство царств. Моя обитель — искра вожделенья в глазах юноши. Моя обитель — вздох утраченной девичьей невинности. Рев восстающего моря воли — вот имя мое. Я — за пределами гласа в безмолвии. Но я — тот разряд тока, что пронзает яйца казнимого на электрическом стуле. Я — последняя шутка того, чья голова вот-вот скатится с плахи. Я — первая улыбка, которой человек отвечает на улыбку незнакомца. Я — первая капля трудового пота, скатившаяся со лба студента, рабочего и проститутки. Ищи меня, если ты — Дурак. Ты найдешь меня, если ты меня презираешь. Ты меня потеряешь, если хоть что-нибудь сделаешь дважды. Я — молния, сжигающая все дотла: потому я бью в одно место только однажды — после первого раза уже больше не во что бить. Эта медитация раскрывает цель наивысшей магии — достижение единства с Богом. То же самое достигается в результате совершенного сексуального слияния. В день этой медитации я купил первое издание «Синего “Эквинокса”» и репринт «Равноденствия богов». Следующая медитация содержит в себе указания на экономию сексуально-магической силы и умеренность в промежутках между опытами. Вав-Хет, Могучее дитя медленно созревает и преображается в мужчину. Парцифалю дают наставления о том, как должен вести себя настоящий рыцарь. Он осознаёт, что одной только грубой силы недостаточно. Он переходит из царства слепых стихий в сферу разума. Умеренность в желаниях совершенствует и освобождает волю. Необузданные стремления укрощаются и преображаются в гармонию. «Слушай меня, о сын мой! Усмири в себе яростное безумье! Ты слишком силен для той игры, которую ты ведешь. Ты разрушишь весь мир, если не научишься осторожности. На всем свете нет такой вещи, что не взывала бы к душе. Пожирая всё и вся без разбора, ты теряешь связь с природой вещей. Да, это вино кружит голову; но ты слишком быстро осушишь чашу до дна, а осадок окажется горьким. Не торопись, вкушая вино победы. Наслаждайся сполна его ароматом и вкусом. Время для божественного безумья еще настанет; но пока оно не пришло, поживи среди нас. Не нападай на незнакомца. Тебе дали достаточно времени, чтобы вырасти. Другие тоже растут. Дай время догнать тебя тем, кто растет не так быстро. Играй вволю, но не поддавайся необузданной ярости. Ты должен не только разрушать, но и творить. Сатурналии хороши для Альфы и Омеги; но между ними есть множество других букв. Разбавляй свое вино водой. Храни безмолвие, сокрытое в скрипе колеса». «Я — подобье твоего отца, — так завершил свою речь старый мудрый король. — Прислушайся к моим словам, и ты станешь настоящим рыцарем». 8 августа 1971 года e.v. Медитация в Тернерсвилле (Нью-Джерси)., во многом основанная на результатах размышлений о физическом насилии. В раннем детстве я иногда нападал на других детей от злости или разочарования, поддаваясь на какую-нибудь глупую провокацию. Как правило, драки заканчивались мелкими травмами. Когда я стал понимать, что к чему, эта тенденция меня очень обеспокоила. В результате я запретил себе выражать раздражение в форме физического насилия. И к тому времени, когда я дорос до старших классов, ударить кого-то для меня уже было немыслимо. Я старался избегать ситуаций и всех видов деятельности, способных привести к насилию. Я возненавидел спорт и большинство обычных среди подростков форм общения. В конце концов это выродилось в настоящее ханжество и отвращение к эмоциям. Я задался целью стать ученым, вплотную занялся физикой и достиг своего, но это не принесло мне удовлетворения. Отвергнув насилие в столь нежном возрасте и столь непримиримо, я тем самым серьезно затормозил свое личностное развитие. Рассуждая в категориях Древа Жизни, я «зациклился» на Левом столпе и отказался почти от всех уровней сознания, кроме Ход и Малкут. Но Йесод терзала меня во сне, а Нецах — наяву. Таков был естественный результат моего отказа от эмоций и попыток поставить интеллект на слишком высокое для него место. Я понял, что настало время переоценить свою жизнь. За последние два года очень многое переменилось — главным образом, благодаря медитациям. Я снова стал развиваться. И мне пришлось вернуться в отрочество, чтобы научиться быть мужчиной. Из всех областей, в которых я отстал в развитии от своих сверстников, особого внимания требовала сексуальная сфера. Я был насколько заторможенным в этом отношении, что даже мастурбировать начал лишь в двадцать два года. Вообще говоря, это безвредное и невинное занятие — прекрасный выход для тех излишков энергии, которые ведут к насилию, если не удерживать их под строгим контролем. Но на поиски этого простого решения у меня ушло много лет, поэтому я долго страдал от бессмысленных страхов и фрустраций. Подростком я куда больше интересовался едой, чем девочками. В общении я воздерживался от всех проявлений сексуальности, чтобы никого не оскорбить. Это фундаментальное заблуждение подкреплялось религиозным диктатом католической церкви. Мне пришлось порвать с верой моих родителей, пока она окончательно не уничтожила мою жизнь перед Богом и людьми. Возможно, когда-нибудь я отчасти примирюсь с христианством, но никогда больше не признаю власть каких бы то ни было внешних авторитетов над моим умом и душой. Внешняя религия нужна лишь для того, чтобы организовать верующих и скоординировать их усилия. Богу как таковому в религии места нет. Путь религии к Богу пролегает через душу человека. Без этой внутренней связи с Богом в душе верующего любая религия остается светской деятельностью. Я верую в Бога и посвятил Ему всю свою жизнь, но я отвергаю формализованные религии как посредников в моем общении с Богом. С помощью религии можно найти единомышленников, но никакой внешний институт не заменит тихий голос Бога в нашей душе. И уж тем паче бессмысленны проповеди о вреде секса и обязательный целибат для священников и монахов. Сексуальность — это религия природы. Продолжение рода — отнюдь не главная функция сексуального союза (хотя в качестве замечательного побочного эффекта оно тоже прекрасно). Люди занимаются сексом, чтобы достичь единения. И нет на свете молитвы, более совершенной, или магии, более действенной, чем это простое средство. Итак, я пришел к убеждению, что самое ужасное из всех мыслимых сексуальных извращений — девственность, ибо она противоречит всем целям секса, какие только можно вообразить. После этого у меня ушло еще больше года на то, чтобы охладить охватившую меня жгучую ненависть к собственной девственности и взглянуть на проблему более трезво. Некоторые из следующих далее медитаций отражают эту внутреннюю борьбу и ее последствия. Мое развитие в этой области могло продолжиться лишь после того, как я перестал ненавидеть собственную неудовлетворенность и потребность в сексе. Я все еще не лишился девственности, но перестал ее бояться. Если бы в подростковом возрасте я развивался нормально, это камень преткновения удалось бы преодолеть давным-давно. А так мне оставалось лишь напряженно ждать, когда же наконец свершится мое второе рождение. 12 августа я пришел выводу, что переходить к более радикальным магическим операциям, по всей вероятности, не стоит до тех пор, пока я не: 1) приобрету опыт полового сношения с женщиной; Все это, разумеется, не означало отказа от практик, которыми я уже занимался на тот момент. Имелось в виду лишь конкретно следующее: никаких кровавых жертв, физических излишеств, сексуальной магии, групповой работы и активных попыток создать какой-нибудь новый культ. И, напротив, что от меня требовалось: больше медитаций и чтения, обретение контроля над телом и разумом (то есть дисциплины), больше умеренности в высказываниях и скромности в притязаниях и т.д. Что касается перечисленных условий, то кое-что из них можно было исполнить всего за день, на что-то понадобился бы месяц, на что-то — целый год. Но, так или иначе, двух-трех лет на все хватило бы с лихвой. (В итоге так оно и вышло; на деле понадобилось даже меньше времени, чем я предполагал.) А тем временем можно было спокойно изучать и испытывать на практике традиционные церемонии, готовясь к Великой Работе по созданию и проведению собственных ритуалов. 17 августа я поехал в Нью-Йорк на охоту за книгами. Добыть другие номера «Эквинокса» не удалось, но зато я приобрел первое издание «Сефер Йецира» в переводе Стенринга. Эта книга помогла мне освободиться от рабской зависимости, в которой меня держала система Золотой Зари. Правда, большую часть работы я по-прежнему вел — и до сих пор веду — по системе ЗЗ, осознавая ее несомненное превосходство над другими распространенными западными системами. Однако я принимаю ее не как идеологию, а лишь как удобный язык. Полагаю, что описания моих опытов и медитаций поймут последователи любой оккультной системы, но проще всего разобраться в них будет тем, кто хорошо изучил систему ЗЗ как в ее изначальном виде, так и в переработке Кроули. В тот же день, когда я купил Стенринга в Нью-Йорке, Брат Fons Numeris приобрел репринтное издание этого труда в Калифорнии. Возвращаясь в Калифорнию транзитом через Чикаго, я успел обзвонить тамошние книжные магазины и все-таки разжился несколькими выпусками «Эквинокса». 24 августа 1971 года я вернулся в Окленд и приступил к медитациям на врата Тет. С этой серии работ я начал направлять свою сексуальность в подобающие эмоциональные и рациональные русла. Чтобы пройти путь Тав и достичь Йесод, я должен был принять собственную сексуальность и ее последствия. И в конце концов мне удалось это сделать хотя бы мысленно. На протяжении этого периода я получал множество советов от своего высшего «Я». Вот лишь один из примеров — совет о том, что в общении с личным Богом необходимы простота и открытость. Хе-Тет, Одно за другим, одно за другим; это серебряный пояс из множества звеньев. Эти звенья ничего не знают; они хранят молчание. Вот человек пытается их сосчитать. Он наделяет их образами и называет их богами. Но боги глухи и немы. Пояс застегнут, и все молитвы обходят его по кругу. Этому нет конца. Как затянуть этот пояс потуже? Как ослабить его? Что делать человеку, если даже боги его молчат? Чтобы плясать, прыгать и бегать, нужно только свободное место. Нет нужды во множестве разных вещей. Не нужно глаз; не нужно голоса. Окликни ветер — и ты услышишь в шепоте его все, что захочешь. Возьми кусок глины и вылепи из него собственный образ. Обожги эту фигурку в огне и обряди ее в кукольное платье. Посади ее на стеклянный трон и сожги перед ней какой-нибудь мусор. Обращайся к ней за оракулами и пророчествами. Она не ответит. К чему тебе боги без языка, без собственной воли? Зачем молиться камню и стали, земле и воздуху? С таким же успехом можно вопрошать воду о делах огня. Чтобы найти бога, остановись и умолкни. Погрузись в безвременье, не думай ни о чем. Не спрашивай ни о чем. Пусть твой разум проникнет во тьму безумья и страхов. Лишь углубившись в себя, ты сможешь увидеть Бога и услышать голос Его. Но ты останешься в одиночестве. Медитации на врата Йод начались 5 сентября 1971 года. С ними я почувствовал, как возросло мое мастерство; с ними начались поиски нового жилья и работы; и они заложили основу для больших перемен в самой технике медитации. Алеф-Йод, Вокруг царит темнота; свет — лишь малая точка в этой первозданной ночи. На высокой горной вершине стоит волшебник страны сновидений и пробуждений. Он опирается на посох; он стар, но силен. Он так одинок, как никому и не снилось. Ветер, воющий среди утесов, не колеблет ни единого волоска на голове волшебника, ни единой складки его одежд. До сумасшедших детей внизу, под горой, иногда долетает ветер, которого нет. Они его слышат, но не ощущают. Они видят, как гнутся деревья и с треском валятся наземь; но наутро все становится снова, как было, — все деревья стоят невредимы. Таков этот Старец. Для него не осталось иных ветров, кроме тихого дуновенья души. Ураганы, швыряющие горные вершины друг на друга, для него, Хранителя, — лишь безмолвные тени. В нем дует Ветер Ветров. В каждой части его естества мчатся и кружат воздушные токи без конца и начала. Сострадая детям долины, Хранитель держит свой светильник над Бездной. Из пламени светильника своего он направляет на шесть сторон потоки этого Ветра — Ветра, что дует вечно, но ничего не движет. Слетая в долину, ветер пламени охотится за душой. Он пробирается среди камней и деревьев и наконец находит дорогу в сердце ребенка. Ребенок мечется во сне: ему снится безмолвный ветер, качающий высокие деревья. Он просыпается с криком. Темный воздух недвижен, но отныне ребенок слышит в сердце своем дуновенье этого Ветра.
[Иллюстрация: контурное изображение большой буквы Йод. Внутри нее — буква Алеф, состоящая из букв традиционной полной записи буквы Йод (Йод — правая вертикаль, Вав — часть диагонали, Далет — верхняя левая часть диагонали и левая вертикаль). Каждый из этих компонентов, в свою очередь, составлен из следующих букв: Йод — из трех материнских, Вав — из 12 простых, Далет — из 7 двойных.] В ходе следующей медитации я столкнулся, кажется, со всеми отвлечениями, какие только возможны, и вынужден был одолевать их все. Одним из результатов оказалось то, что я стал придавать меньше значения объективному времени, затраченному на медитацию. Прежде я путал продолжительность медитации с ее качеством, но с этих пор перестал думать о времени в ходе медитации. Интереса ради я по-прежнему записывал продолжительность сеансов, но теперь это имело значение лишь во внешнем мире, мире тела, а не во внутреннем мире души. Бет-Йод, Я сижу в обычном месте и собираюсь с духом. Поза удобная, уравновешенная и надежная. Я закрываю глаза или сосредоточиваю взгляд на каком-нибудь простом и неподвижном предмете. Я отключаюсь. Во сколько я начал? А, да, в 7:08. Посмотрим, удастся ли мне просидеть тридцати минут. А может, и час? Прекрати! Перестань думать о конце медитации! Вообще перестань думать! Возникает тянущее чувство. Между мной и картой возникают магические связи. Интересно, который час? Надо сходить в магазин. Купить туалетной бумаги… Я чувствую какую-то нервозность. Судя по состоянию мышц, я медленно меняю позу… ну, так и есть! Карта мерцает. Появляются смутные образы каких-то других предметов. Купить батарейки для радио. Кажется, я поднимаюсь вверх. Свет меняется; возникают какие-то фигуры. Все перед глазами расплывается. Так-так, я снова сосредоточен. Может быть, это поможет. Какие-то странные отметины на карте… кажется, это слова… да, наверняка. Не надо изучать их прямо сейчас! Позже. Я наклоняюсь ниже, чтобы разобрать слово. С улицы доносится шум машины. Что такое машина? Ох! Не знаю, и знать не желаю! Машина — это моторизованное средство передвижения, служащее для перевозки… Черт! Что, уже сдался? А ну-ка продолжай! Стул подо мной скрипит — я вздрагиваю. Черт побери! Где я только что был? Я не должен всего этого чувствовать. Так, дыхание ровное. Прекрати это! Нет, не дышать прекрати, а наблюдать! Перестань думать о том, как ты думаешь! Интересно, может ли мастурбация помешать подъему кундалини? Надеюсь, нет. Член, по крайней мере, еще чувствуется, так что все должно быть окей. Кстати, неслабо чувствуется. Ну, хорошо. Вернемся к медитации. На чем же лучше сосредоточиться? На члене, или на горле, или на груди, или на голове, или на всем теле в целом, или на чем? Посмотрим, как лучше сработает. Ну вот. Опять сорвалось. Сколько, интересно, времени? Наверняка уже полчаса прошло. Или нет? Я бы не замечал времени, если бы все шло, как надо. Ну, кажется, на сегодня все. Нет! Сегодня надо выложиться по полной! О, я не чувствую рук! Пошло, пошло… Чувствую руки… О, черт! Опять. Ах-х-х… Сколько там у нас времени?... И еще одна: на этот раз отвлечений меньше. Преобладает эмоциональная удовлетворенность. Время от времени случаются спонтанные отвлечения, но я твердо решил смиряться с ними, не придавая им значения, — и все получается. Я нашел ключ: это активное смирение. Любые отвлечения, физические ощущения и даже просто мысли растворяются в любви и забываются. Тело отходит на задний план, остается лишь самое смутное ощущение его присутствия. Несколько раз медитация прерывается волнами движения, как будто прокатывающимися по неподвижным предметам; иногда предметы в поле зрения словно соскальзывают куда-то в сторону. Самые лучшие состояния достигаются после волевых актов смирения и после поверхностных отвлечений — уводящих внимание от медитации, но не настолько сильных, чтобы положить начало цепочке мыслей, нагруженных эмоциями. Следующий отчет был написан после безмолвной медитации, продлившейся целых 80 минут безо всякого принуждения. По субъективным ощущениям времени прошло гораздо меньше, чем в физическом мире. Тема медитации была глубокой, и в целом опыт оказался очень сильным. Далет-Йод, В темноте сияет камень. У него множество граней, и от них исходят мощные искрящиеся лучи, похожие на шипы какого-то морского животного, сияющего изо всех сил. Шипы эти оплетены сетями паутины и грез. Сети окутывают весь камень. Тонкие волокна улавливают свет и тянутся через всю вселенную сверкающими нитями. Кто заглянет под покров и сосчитает грани камня? Все, что нас окружает, — это волокна силы и света. Они уходят в бесконечную даль; у них нет цели. К чему мечтать обо всяких глупостях и пытаться распутать узел сознания? Накапливай силу, чтобы взорвать свою душу и тело. Преврати их в копье из застывшего огня и света. Ты — острие копья. Метни себя в эту безумный Гордиев лабиринт! Разорви узы бездумности. Пробей собою куб до самого сердца. Высеки из него искру; эта искра — бог. Пусть твой бушующий огонь займет место разбитого куба и низложенного бога. Миг — и все сгорает, даже ты сам, даже огонь. Тьма растет, как ледяной дракон, смыкающий челюсти над тобою — прогоревшим углем. Ты видишь, но не можешь думать. Ты чувствуешь, но не осязаешь. Далеко-далеко во тьме возникает слабое свечение. Там, вдали, за гранями огромного куба, сгущаются дымно-голубые призраки. Ты — в центре, а эти грани — продолженья тебя. Из них исходят волокна, и снова начинают сплетаться сети. Отличный пример. Метод работает! Следующая медитация оказалась слабой: 5 минут на 9-й и 4-й арканы. «231» и Йод. Медитировал для проформы. Меня отвлекали гости, накануне ночью занимавшиеся сексом. Возможно, скоро все наладится. А пока остается только ждать. Так мой Ангел начал привлекать мое внимание к моей сексуальной незрелости посредством событий в физическом мире. Не самый быстрый способ обучения! Вот яркий пример того, в каком состоянии духа я находился в тот период. Упомянутый в следующем описании диалог мог мне просто почудиться, но в остальном я придерживаюсь фактов. Вав-Йод, «Твори свою волю: таков да будет весь Закон». В темноте раздаются вздохи и стоны любви. Я лежу в другой комнате. Я потею и дрожу. Я хотел бы присоединиться, но сдерживаюсь. Здравый смысл подсказывает, что меня примут с радостью. Но я ни на что не могу решиться — только лежу, потею и трясусь. Мой трусливый рассудок изобретает всяческие отговорки, пытается отвлечь меня от моего желания и не дать ему осуществиться. Я хочу просто пойти посмотреть — убедиться, что я и вправду мог бы получить свою долю свободной любви. Но я не решаюсь. Слишком сильное влечение, и слишком сильная неуверенность. Огонь желания тщетно борется с цепями моей многолетней трусости. И мне остается только промокшая от пота постель. Доносятся голоса: «Может, сходить за ним? Он нас слышит». «Если захочет, сам придет». Ага, конечно! Но как? Я даже сесть на кровати не могу, не то что дойти до той комнаты. У меня даже эрекция пропала! Нет, я не кончил, — просто я слишком долго ждал. Не от оргазма — от безнадежности. Как мне к ним войти? Что я должен сказать — «х-хочу т-т-тра-трахнуться?!» Невозможно. Правда, если бы она сама сюда пришла, я бы как-нибудь справился. Я лежу, цепляясь за эти призрачные надежды, потею, трясусь и жду — час за часом. Она ходила мимо моей двери в ванную уже раза четыре. Может, окликнуть ее? Ну уж нет! Я шепчу: «Эй!». Естественно, никто меня не слышит. Что же делать? Делать нечего. Отвергнув свою истинную волю с самого начала и продолжая сопротивляться ей, я учу свой горький урок на берегах холодной боли, над недоступной рекой блаженства. Но Ангел не столь суров, чтобы торопить медлительного ученика. Когда тот начинает делать первые успехи, ему непременно дают передышку. Вот какая медитация последовала на другой день: Хе-Йод, Приди на праздник Жизни! Подари радость ветру, несущему тебя ввысь! Распахни свои сверкающие крылья — крылья огня! Расправь их шире. На твою ладонь ложится сияющий луч — не упусти его! Нити света вьются и окутывают тебя всего. Поведай воздуху свои мысли и смотри, как они засияют в искристом огне. Метни в ночь лезвие света — и хоровод счастливых духов закружится пред тобой. Вознесись, раскрой объятия сильфам. Они танцуют пред тобой на легких крыльях, а твой полет торжествен и медлителен; ты выводишь на свет из пыльных пещер мир за миром. Крылья твои — горный хрусталь и аметист. Лучезарные облака меняют свои очертанья по воле твоей каждый миг. Перед тобой возникают смутные сцены: серые куклы движутся в рамах пламенеющей киновари. Такие виденья не могут являться в небе Земли; Земля не снесет их. Лишь духи воздуха, огня и воды могут резвиться в этом небе мечтаний. Возникают драконы, вздымая зубчатые спины, — и вновь исчезают. В волнах этого танца всё возносит хвалу своему творцу. Но все это эфемерно. Есть некий ключ, маленький тайный ключик, одним поворотом способный направить волшебный фонарь на экран того великого сознания, который мы называем Внешним Миром. Преодолев свои сексуальные комплексы, я получил от визита моих гостей много радости. Большая любовь вырастает из крошечного зернышка. И словно благословляя эту нежную любовь, мой Ангел послал мне прекрасный знак. 12 сентября 1971 года e.v. Я сидел за столом и делал записи… незаметно в комнату влетела пушинка одуванчика и опустилась на руки Шивы (статуэтки Шивы, танцующего в кольце из двадцати двух языков пламени) — на алтарной полке над столом. Эта пушинка была точь-в-точь как звезда, сверкающая чистым серебром в руках Господа Шивы. Я не удержался и приклеил ее капелькой клея… (Позже я понял, что гораздо лучше было бы дать ей улететь. Мой поступок сам по себе был симптоматичен.) Каф-Бет, Крепко возьми свою душу в руку свою. Сядь неподвижно, не напрягайся, не расслабляйся. Пусть твои мысли витают вокруг. Пусть одно становится другим, сменяя друг друга. Сны лгут. Глаза видят. Что ты видишь? Всматривайся в глубь и в высь своей души. Отыщи порхающую легкость безумия. Пусть она летает свободно, не прикрепляясь ни к чему. Вычерчивай буквы, завитки и спирали этой божественной искрой. Не давай ей сесть ни на что, не давай ей остановиться. Пусть приблизится. Пусть устремится по кругу. Пусть пролетит мимо тебя. Пусть вернется обратно. Черти сияющие золотом буквы в пламенеющих пентаграммах. Рука во плоти неподвижна. Один-единственный перст, сияющий белизной, чертит все эти знаки. Колесница разума несется во весь опор алмазной точкой серого света. Глаза — руки, держащие поводья. Нет спокойствия; нет страха. Только неудержимые порывы, только стремительное движение. Зачем говорить вслух? Зачем двигаться? Следуй за стремительной мыслью. Сама по себе она бесплотна. Она облекается формами вещей. Не давай ей покоя. Не давай ей принять форму. Без устали мечется острие бытия и конца бытия. Нет ему сосредоточения. Нет ему места. Нет конца его движению. Нет у него вещества. Вещественность ему не дарована. То, что есть мысль, и то, чему не о чем мыслить, слепо мечется вверх и вниз, внутрь и наружу. Сгущается тьма. Помрачается разум. Можно уснуть. Но — нельзя. Даже во сне мысль не знает покоя. Мысль пронзает покров бессонницы. Распускается свет — медленно, как и тьма. Достигнув нового края, мысль восходит на высший план. Свет заливает все кругом. В теле растет страстный огонь вожделения — но он холоден, как сквозняк. На голове — венок из сгущенного воздуха; свет разгорается ярче. Но вот тускнеет опять, и вместе со светом медленно гаснут все чувства. Удалось мимолетно коснуться высшей ступени. Душа устремилась ввысь одним могучим усилием. Но, неопытная и нестойкая, она снова падает вниз. Устремляйся чаще — и воистину достигнешь! Подтягивайся на турнике устремлений, наращивай мышцы безумия. Это — один из возможных путей к расширению сознания. Позднее в медитациях мне открылся способ, как удержать достигнутое. Свобода от желаний и крупных флуктуаций мысли усиливает медитацию. Стремительные скачки мысли с предмета на предмет позволяют избежать концентрации внимания на каких-либо узких областях. Это значит, что постоянное движение мысли обеспечивает спокойствие ума. Следующая медитация принесла внутренний покой и видение чакр. Каф-Вав, Не заботься о завтрашнем дне. Ни на что не надейся. Ничего не ищи. Постоянно живи в ярком пламени бытия. Сияй тем светом, у которого нет источника. Твори чувства и ощущения по воле своей. Смотри глазами идиота на чудеса, превосходящие всякую мудрость. Понять их не дано. Но можно коснуться их мудростью. Огонь, не дающий жара. Золотисто-белое сияние, разлитое в воздухе. Что надо сделать, чтобы войти в это сияние? Я существую. Нет бытия, только свет. Создай тело из этого света. Это тело — твой старый панцирь. Пусть этот панцирь станет моделью, структурой, шаблоном. У висков и на затылке — лента света со множеством лепестков, просторный венец, множество нежных касаний. Волосы растворились в Сиянии. Вокруг шеи — лента изумления, плотно облегающая, но раздающаяся при вдохах. Грудь окружена золотым сиянием. Оно наполняет не только физическое тело. Оно больше, чем сердце и легкие. Вокруг бедер пылает пульсирующий свет. Наслаждение от этой мягкой пульсации невозможно описать в словах. Все тело — как луч уплотнившегося света, сливающийся в любовном акте с целой Вселенной света. Колесо? Я — ось колеса колёс. Сама основа моего сознания изменилась. Я обрел тот внутренний покой, в котором — семя Древа Жизни. Это семя проросло. Я узнал тайну, в которой так нуждался. Метод настолько прост, что трудно в это поверить. Чтобы удержаться на высшем плане, достаточно просто признать, что выходить из духовного состояния медитации нет нужды… возможно, эффект будет со временем накапливаться… Это прозрение наконец освободило меня от рутины ежедневной двухразовой медитации и позволило постоянно жить в равной мере и в физическом, и в духовном мире. Я продолжал курс медитаций, но перестал привязываться к определенному времени для практики. Завершилось мое отшельничество, период отрешенности от мира живых людей. Я начал постепенно возвращаться в мир. Настало время взяться за возведение Древа Жизни в физическом мире. Мысли мои, укрепленные магической силой, потекли в сторону Малкут. Я начал искать священное место для работы. Следующая медитация принесла видение Куба Пространства, описанного в «Сефер Йецира». Это было одно из орудий, необходимых для преобразования моего мира. Я разработал ритуал, в ходе которого в астрале формируется этот Куб Пространства как микрокосм, наделенный абсолютной мощью. Эта ритуальная медитация описана в приложении D. Здесь же я приведу исходную форму, в которой она мне открылась. Каф-Хет, Узри строение Колеса. АЛЕФ: неподвижный сияющий столп желтого воздуха и жизни высится в Бездне. Он тянется непрерывно от горних бесконечностей вниз, к бесконечностям дольним. Две змеи обвивают столп. У змей — по две головы. Желтые тела их переплетаются между собой живыми кольцами… и вокруг — сияние АЛЕФ. БЕТ: наверху — сияющее озеро желтой воды, словно взирающее сверху вниз на все творение. Оно не отрицает силу тяготения — напротив, утверждает ее. В озере плавают звезды, как рыбки. Там, где в озеро входит желтый столп АЛЕФ, — радужное желтое и белое сияние. Таков полог БЕТ. ГИМЕЛ: внизу — озеро ночной синевы. Темнота существует для того, чтобы творить покой в подножии Вселенной. Столп АЛЕФ входит сердцевину этого озера, как фаллос любви — в лоно желания. В сиянии огня, разлитом в воде, пляшут темные тени — как рыбки, как звезды в озере БЕТ. Это — место ГИМЕЛ. ДАЛЕТ: на востоке — стена зеленой листвы, защищающая красоту и прелесть всего живого. Покров золотых небес смешался с ковром полуночной синевы и породил плод — зеленый цвет одеяний Матери. Живые дети приходят в мир через эту изумрудную стену — через врата ДАЛЕТ. ХЕ: на северо-востоке стоит алый страж. Эта сияющее ребро куба — рубеж обороны против наступающих сил беспорядка. С северо-востока в мир изливается отцовская забота; оттуда приходят плоды трудов Отца. Отец стоит бок о бок с Матерью, головой касаясь Небес, ногами упираясь в Землю. Такова опора ХЕ. ВАВ: на юго-востоке возвышается колонна красно-оранжевого сияния. Это бессонный страж, который оберегает играющих детей. Он — советник, стоящий рядом с Матерью и ведающий то, что наверху, и то, что внизу. Такова опора ВАВ. ЗАЙИН: перекладина восточных врат небес, сияющая оранжевым светом. На ней вырезаны слова: «Не забывайте, что вы любите друг друга. Стойте твердо, как эти два столпа — два стража врат. Будьте связаны друг с другом, как связываю я два эти столпа, или пусть вас разделит меч, именуемый ЗАЙИН». ХЕТ: у подножия восточной стены ожидает ладья, снаряженная для морского плавания. Войдите в нее, о дети, и пусть она несет вас между Геркулесовых столпов в открытое море. Да будут защитой вам в этом странствии желто-оранжевое сияние и нерушимая надежность ХЕТ. ТЕТ: вверху на севере сияет желтым огнем отраженный свет Утренней Звезды. Он плывет высоко в озере небес, хотя для взоров, устремленных снизу, он сокрыт. Стремитесь, о дети, к змеиной силе его! Если угодно, зовите его ангелом в облике павлина. Скоро он откликнется на ваш зов — и вы услышите голос сокровенной ТЕТ. ЙОД: внизу на севере возносится предостерегающая рука. Это граница, за которой — моря, не нанесенные на карты. Неведомые чудовища и ужасы поджидают за этими водными вратами, сияющими желто-зеленым светом. Не выходи без подготовки за врата, утвержденные на камне ЙОД! КАФ: на западе слышен звук, исполненный великой красоты, но возвещающий о великой опасности. Это сирены, зовущие моряков. Фиолетовые скалы западного моря таят угрозу. Но в высоте над этим каменистым берегом сияет золото. Это КАФ — место, где можно испытать свою удачу. ЛАМЕД: на северо-востоке вздымается высокое зеленое древо. Ветви его тяжелы, но ствол гордо и прямо высится между вод — горних и дольних, ибо вес этого древа равен со всех сторон. Корни его уходят глубоко в небеса, ветви метут землю. Так возвышается древо ЛАМЕД. МЕМ: синие воды катятся через Бездну, мчась от Матери на Востоке к Горе на Западе. В центре творения эти воды смешиваются с воздухом жизни. Этот вечный поток никогда не впадет ни в горнее море, ни в дольнее. Он течет равномерно и верно между «вчера» и «сегодня». Это воды срединного моря — МЕМ. НУН: на юго-западе поднимается сине-зеленый столп, и вид его грозен. Но цвет его — цвет жизни и моря. НУН — беспокойные моря, что преобразились, смешавшись со множеством форм тварей живых. Это — источник всех рыб и звезд; это НУН. САМЕХ: небо на западе освещают лучи нежного лунного света. Синева этих высей — отдохновение для усталых и награда тем, кто поднимется на вершину западной стены. Но недолго пребудут здесь в покое те, кто праведники северо-запада: вскоре рок юго-запада увлечет их в могилы — прочь от гармонии САМЕХ. АЙИН: у подножия западной стены, у кромки нижнего моря, разверзлась сине-фиолетовая пасть ада. Там — души проклятых детей. Оттуда доносятся стоны… но никакие оковы не держат этих несчастных у подножия АЙИН. ПЕ: красное зарево огня в северных вратах. Теперь становится ясным предостережение ЙОД. Пройти этот путь необходимо, но он доступен лишь тем, кто оседлал коней грома. Обугленные тела ложных творений выпадают из пасти ада, еще более ужасной, чем та, — из уст ПЕ. КОФ: багряный свет над заброшенной пристанью у подножия южных врат, и в этом свете тянутся слева и справа странные тени. Холод последнего пристанища. На этом священном берегу дети покидают Ладью Земли. Тихий шелест последнего слабого дыхания жизни — берег КОФ. РЕШ: оранжевая звезда сияет в лучах вечной зари на юге. Это свет, приветствующий детей; это радость их возвращения домой. Ярче тысячи земных солнц — сияние открытых врат вечной жизни, жизни РЕШ. ШИН: огненная стрела срывается с тетивы лука в руках Отца Молний. Через Бездну, от пылающего севера до сияющего юга, простерлось пламя. Посредине с оглушительным грохотом смешиваются огонь, вода и воздух. Таково явление красной ШИН. ТАВ: тьма ярче всякого света пылает в сердце творения. Бог-Вседержитель восседает на свой престол среди стихий, слившихся воедино. Это крест о шести лучах, престол ТАВ. продолжение следует...
© Перевод: Анна Блейз © Psyoffice.ru Категория: Учения, Литература по каббале Другие новости по теме: --- Код для вставки на сайт или в блог: Код для вставки в форум (BBCode): Прямая ссылка на эту публикацию:
|
|
