Культура взросления. Как «не потерять себя» во второй трети жизни

Автор: Татьяна Жданова - специалист по брендингу (основательница «Brandhouse»), часть команды «WikiCityNomica». Руководила рабочей группой проекта «Туристический бренд Украины» (2013-2014), проектом «Земельный ответ» (2017), координирует проект «Новая мифология Украины» (2014 -...) автор видеокурса «Смысл жизни и его маркетинг», спiвзасновниця «Urban 500», спикер TEDx.

Вселенная состоит из историй, не из атомов.

Мюриэл Ракейзер

В романе Вернора Винджа «Конец радуг»^[1] описывается относительно недалекое будущее (2025 год) сквозь призму опыта поэта Роберта Гу, человека в инвалидной коляске — которого, благодаря новейшим медицинским технологиям, исцелили от болезни Альцгеймера в 75 лет, и вдобавок «омолодили». Роберту необходимо адаптироваться в новом мире (технический прогресс существенно его изменил), и он «садится за парту» в Фермаунской средней школе, где подростки и подобные Роберту «отставшие» взрослые учатся совместно. Герой пробует продолжить заниматься писательством, найти единомышленников среди сверстников, и в ходе драматичных событий, спровоцированных технологическим прогрессом и сопротивлением «традиционалистов», наконец, понимает, что необратимо изменился в своей сути, потеряв поэтический дар, но открыв способности в области новых технологий. И что перед ним снова стоит выбор: «куда жить?».

И мы с вами там будем. Уже сейчас понятно, что многие из нас сменят несколько профессий, а некоторые изобретут собственные. Что нормально учиться всю жизнь, и ненормально — один раз. Что проблема не в неумении, а в нежелании — пересекать границы непознанного. В страхе — открываться для новых навыков и эмоций. В лени — выбирать, заботиться о восстановлении целостности, «умирать», «воскресать». Новое непросто для восприятия. Вначале оно раздражает, как обновление привычного интерфейса — а с годами и вовсе начинает пугать. Но научная фантастика поможет подготовиться.

Сценарии взросления

Принятие решений — привилегия взрослого. Вокруг говорят о развитии и личностном росте, лидерстве и эволюции — но молчат о взрослении, взрослеть пока не модно.

Проблему обостряет и то, что у нас — в Восточной Европе — пока не сформировалась культура профессионального развития. «Советские» алгоритмы в нынешней экономике нереализуемы, азиатские незнакомы, и пока нам достаются лишь заимствованные сценарии из жизни «западного» мира, который привык, в первую очередь, «строить карьеру»: наращивать «базу знаний» и «развивать компетенции». Чаще всего сценарии мы получаем через кино и художественную литературу, реже встречаются «сториз» от первого лица в виде книг. Для того, чтобы подобные книги и фильмы случились — герой должен прожить свой опыт, потому уже на момент выхода подобные сценарии и ролевые модели можно считать устаревшими. Кроме того, продолжительность жизни растет — поколения 1960+ столкнутся с дополнительными 20 годами активной жизни. Знания все доступнее, но связи все сложнее. Успех переходит к тем, кто умеет работать с большей сложностью: более длинными проектами, более сложными структурами, гибридными бизнес-моделями, отношениями, рынками, технологиями. Наступающий мир всегда сложнее предыдущего, и в нем иная героика. Можно строить его, можно познавать и обустраивать построенный кем-то вместо/до тебя, а можно воспользоваться стратегией страуса, засунув голову в песок привычного. Смена и освоение миров в первой трети жизни — лишь подготовка к испытаниям второй трети, жизни «между страшно и скучно».

Откуда брать мудрость для взросления, если сценарии так быстро устаревают? Ответ — универсальные структуры. И одна из важнейших — мономиф.  

Мономиф. Путешествие героя

Ниже мы видим структуру истории, которая называется «Путешествие героя». Структура разработана Кристофером Воглером^[2] на основе исследований Джозефа Кэмпбелла^[3], который ввел в профессиональный словарь мифологов термин «мономиф^[4]»

Схема достойна пристального изучения, ибо так мы живем — вернее, «упаковываем прожитое». Обернувшись в прошлое, мы увидим, что уже прожили и еще проживем несколько подобных путешествий, каждое из которых можно уложить в описанную Кэмпбеллом логику из семи ключевых элементов:

1.     два мира и граница между ними;

2.     внешний круг (сюжет);

3.     внутренний круг (изменения героя);

4.     конфликт;

5.     кульминация;

6.     трансформация;

7.     возвращение домой.

Следуя за Юнгом^[5], Кэмпбэлл исследовал истории разных времен и народов и пришел к выводу, что структура любой истории, вероятно, укоренена в глубинах человеческой психики, так как любое повествование укладывается в схему, которую он назвал «Мономиф». Название подчеркивает, что большинство повествований, независимо от места возникновения, проходит одинаковые стадии: привычный мир — инициация (пересечение порога) — череда испытаний — решающая битва и трансформация — победа — возвращение в «обычный» мир — искушение привычным^[6] — и изменение привычного мира новым собой.

Исследователь выдвинул гипотезу, что мономиф — это путь взросления личности. В миллионах увлекательных историй разных народов и культур личность героя созревает, взрослеет и совершенствуется, проживая внутренние конфликты.

Кроме структуры, исследователи выделяют определенные сюжеты развития событий: от четырех (Борхес) до семи (Кристофер Букер), и даже до 36 (Жорж Польти) вариаций.

Рассмотрим мономиф с примерами из известных нам произведений. «Топография» истории обычно включает два мира: привычный и иной. Действие начинается в привычном мире, где герой — обычный человек. Начало «Войны и мира», «Идиота», детективов Дарьи Донцовой, романов Джейн Остин, сценариев «Матрицы», «Гарри Поттера», «Шрека», «Золушки», «Звездных войн» на высоком уровне абстракции одинаково: жил-был обычный человек, мальчик, девочка, девушка, гоблин, котенок, «старик и старуха» в обыкновенном, «нормальном», привычном мире^[7]. Порой повествование начинается с яркого события в середине истории, но со временем автор все равно возвращает нас к началу.

Довольно быстро мы видим, как привычный мир начинает «потрескивать» — и сквозь его метафорические «трещины» герой слышит «зов». У кого-то это зов приключений (Гарри Поттер, Золушка, Фауст), у кого-то тревожащие сигналы (камень, странные гости в доме Нео^[8]), фото неизвестной красавицы (князь Мышкин^[9]), трагедия (смерть отца и брата главного героя «Храброго сердца»).

Этот этап означает начало перемен в жизни героя, и как следствие — другое, не-ожидаемое героем, будущее. Герой пересекает границу привычного мира и вступает в иной мир — полный неопределенностей и конфликтов между привычным и новым. В «пограничье» путешественника часто встречает «привратник» - «местный», «страж», потусторонняя сущность, мудрец — его характер зависит от сюжета. Баба Яга, Соловей разбойник, Сфинкс… Хагрид для Гарри Поттера, Фея для Золушки. Пересечение порога, границы, «рубикона» можно считать инициацией, особенно если страж порога сопротивляется, и для перехода его нужно победить. Но переход границы миров — лишь начало. Пройдя череду испытаний, герой подходит к кульминации истории — решающей битве.

И в ней обычно сталкивается с противником, олицетворяющим Тень — те аспекты личности, которые не мог в себе принять. Поэтому практически всегда результатом решающей битвы являются смерть и воскрешение. Реальные смерть и воскрешение в новом качестве в случае истории Иисуса Христа и Гарри Поттера — или метафорические «смерть» и «воскрешение».

Термин «Тень» обозначил и сформулировал Карл Густав Юнг: «Мы постоянно узнаем о себе что-то новое. Год за годом открывается нечто такое, чего мы раньше не знали. Нам всякий раз кажется, что вот теперь-то нашим открытиям наступил конец, но этого никогда не будет. Мы продолжаем обнаруживать в себе то одно, то другое, порой переживая потрясения. Это говорит о том, что всегда остается часть нашей личности, которая по-прежнему бессознательна, которая по-прежнему находится в становлении. Мы незавершены, мы растем и изменяемся. Хотя та будущая личность, которой мы будем когда-то, уже присутствует нас, просто она пока что остается в тени. Это подобно бегущему кадру в фильме. Будущая личность не видна, но мы движемся вперед, где вот-вот начнут вырисовываться ее очертания. Таковы потенциалы темной стороны эго. Мы знаем, какими мы были, но не знаем, какими станем!».

Принято трактовать «тень» как «негативное» – но это неверно. Тень – просто то, с чем лично я не могу себя соотнести. И часто это "прекрасное", чему мы в себе не верим. Не верим что красивы, сильны, умны, свободны, креативны, женственны или мужественны; не верим в свою уникальность и особенность, в способность сказать «нет» и «да» чему-то или кому-то.

Момент метафорической смерти — кульминационный. «Смерть» означает, что определенные части личности, представления, элементы картины мира или характера героя должны «умереть» в битве внутреннего конфликта между «ценным и ценным». Вследствие этого происходит ключевая трансформация личности. На то он и герой, чтобы нести привычному миру новые ценности, модели поведения, таким образом решая проблему, возникшую в начале истории. Примеры таких битв: доктор Стрэндж[10] раз за разом принимает проигрыш (то, чего боялся и избегал в «привычном мире») — и так выигрывает бой за человечество. Шрек^[11] целует Фиону, будучи уверенным, что после этого она станет красавицей, а он несчастным — но Фиона остаётся чудовищем («Шрек» — постмодернистское прочтение «Красавицы и Чудовища»). Нео принимает свою «избранность», в которую не верил (мы видим смерть убеждения с риском для жизни) — и разрушает программный код агента Смита.

Мономиф учит нас, что стоит пересекать границы привычного и нового; что реальность всегда будет иной, чем ждешь; что в кульминации совершается выбор между ценным и ценным; и что без смерти нет трансформации, а без трансформации нет взросления, нет нового «я».

В литературе и публицистике герой пересекает границу миров всегда — иначе история не состоится. Согласитесь, в реальной жизни пересечения «порога» зачастую не происходит — мы не любим смены правил игры, нам жалко энергии, времени и денег на освоение нового, пугают испытания и риск проигрыша, роль новичка. Глубоко внутри гнездится «первородный страх» — самый первый телесный, неосознанный, и оттого еще более страшный, опыт рождения, которое тоже является пересечением греницы миров: с одной стороны теплая, мягкая матка — с другой теснота, боль, жесткий свет и режущий легкие воздух. Встречаясь впоследствии с подобными ситуациями, мы чувствуем желание отказаться.

Израильский мыслитель, богослов Пинхас Полонский^[12] однажды сказал: «Старость — это неспособность пройти следующую трансформацию».Психологическая старость подкрадывается к нам в возрасте 30-40 лет, когда мы стоим перед выбором «развитие или стабильность». Отказавшись от пересечения очередного «порога», мы выбираем «стареть» вместо «взрослеть». Да, не все приглашения «наши», но если честно, «свои» мы узнаём. И, тем не менее, порой отказываемся. Очень важно «отловить» момент, когда начинается «защита от приглашений и вызовов» — вместо энтузиазма и благодарности за возможность.Стоит научиться осознанно пересекать границы и принять идею о том, что кризис и трансформация — это хорошо. И дискомфорт, иногда боль, «метафорическая смерть» являются обязательной частью этого процесса.

«Всегда стоит начать с нуля. Тысячу раз, до тех пор, пока вы живы. Вот основное послание жизни».

Хосе Мухика, президент Уругвая 2010-2015 гг.

Отрывок из книги “Смысл жизни и его маркетинг”, которая выйдет из печати в октябре. Поддержать издание, сделать перед-покупку можно по ссылке https://biggggidea.com/project/smyisl-zhizni-i-ego-marketing-vidannya/

Автор
Татьяна Жданова - специалист по брендингу (основательница «Brandhouse»), часть команды «WikiCityNomica». Руководила рабочей группой проекта «Туристический бренд Украины» (2013-2014), проектом «Земельный ответ» (2017), координирует проект «Новая мифология Украины» (2014 -...) автор видеокурса «Смысл жизни и его маркетинг», спiвзасновниця «Urban 500», спикер TEDx.

^[1]«Конец радуг» (англ. Rainbows End) — роман Вернора Винджа в жанре научной фантастики с элементами сатиры, написанный в 2006 году. «Конец радуг» стал лауреатом премий «Хьюго» и «Локус» в 2007 году.

^[2] Кристофер Воглер — голливудский продюсер, наиболее известный как автор руководства для сценаристов «The Writer's Journey: Mythic Structure for writers»

^[3] Джо́зеф Джон Кэ́мпбелл — американский исследователь мифологии, наиболее известный благодаря своим трудам по сравнительной мифологии и религиоведению.

^[4] Понятие «мономиф» или «единый миф» впервые использовал Джозеф Кэмпбелл, заимствовавший термин из романа Джойса «Поминки по Финнегану». Под мономифом он понимал единую для любой мифологии структуру построения странствий и жизни героя. По его мнению, в любом из известных нам мифов герой проходит одни и те же испытания, один и тот же жизненный путь.

^[5]Ка́рл Гу́став Юнг — швейцарский психиатр, основоположник одного из направлений глубинной психологии — аналитической психологии.

^[6]"Искушение привычным" есть не в любой истории - это замеченная мной опция - воспринимайте ее как гипотезу - примечание автора

^[7] Если это фэнтези - то тамошние миры только для нас непривычны - а для героев фэнтези нет ничего обычнее их привычного мира

^[8] Нео — главный герой «Матрицы»

^[9] Князь Мышкин — герой Достоевского в романе «Идиот»

[10] Доктор Стрэндж — герой одноименного фильма кинокомпании «Марвел»

^[11] Шрек — главный герой одноименного мультфильма

^[12] Пинхас Поло́нский (при рождении Пётр Ефи́мович Поло́нский; род. 11 февраля 1958, Москва) — израильский исследователь иудаизма, популяризатор иудаизма в среде русскоязычных евреев.