Жаба в зеркале.

Мы играем, словно дети,

В провожанье вновь и вновь.

Разделилось все на свете

На любовь и нелюбовь...

                                     А. Дольский

Вот вы знаете, что такое любовь? Черта лысого. И я не знаю. Зато знаю, что такое нелюбовь. Это даже знать не надо. Это сразу чувствуешь. Вот это вот «еще вчера в глаза глядел, а нынче все косится в сторону». И все. Сразу мир в куски, сердце вдребезги, самооценка в клочья.

И ты уже никакая не принцесса, красавица, комсомолка, отличница, и даже не хорошенькая зеленая лягушечка, а просто жаба болотная. Такую уж точно никто целовать не станет — дураков нет. Причем ощущение «жабы» возникает моментально, стоит только очутиться в холодном болоте нелюбви. «Жаба» становится настолько осязаемой, что к зеркалу ты подходишь с опаской в полной уверенности, что там что-то старое, невыразительное и противное, как ветхая половая тряпка, которую выкинули за ненадобностью. А там все то же, но ты этого не видишь, не хочешь, не можешь. Эта фальшивая принцесса в зеркале оскорбляет тебя самим фактом своего отражения. Ты же точно знаешь, что ты жаба.

У тебя есть единственное правильное зеркало. «Красота в глазах смотрящего» — так вроде нас в детстве научили? Вот мы и не можем без смотрящих. Как только в сторону покосился, так все — меня нет. А есть жаба.

Почему так больно, когда оказывается, что любовь или то, что ты там себе намечтала, заканчивается? За свои 45 лет я давно убедилась, что дело вовсе не в конкретном принце. Когда отгорит, отболит, развеется и осыплется шелуха, только диву даешься: «И по этому шкафу в очках я так страдала?» Да таких шкафов в каждом мебельном салоне как грязи. Ты такого больше не найдешь? Чушь! Не в нем дело. В тебе. Это не он ушел, это ты исчезла, рассыпалась на кусочки. И теперь неизвестно, как и где себя найти.

По поводу расставаний часто слышишь: «Не надо рубить хвост по кускам». Раз и все. Хороший индеец — мертвый индеец, и все такое.

И есть люди, я таких даже знаю, которым в те или иные периоды жизни это удается. Сняла решительно, бросила через плечо и пошла. Мужчинам чаще, чем женщинам. Им проще, они все по коробочкам раскладывают. Положил, запер. И готово. Пошел дальше изобретения свои изобретать или капиталами ворочать.

Женщины намного чаще цепляются, смотрят жалобно, звонят с надеждой… Потому что наша самооценка или, вернее, образ себя до сих пор зависит от любимого гораздо больше. Возможно, это оборотная сторона эмоциональной гибкости. Мы гораздо чаще принимаем форму любимого мужчины, чем он нашу. Поэтому нам легче подстраиваться, создавать эмоциональную атмосферу, тот самый праздник, в котором происходит любовь. С каждым я всегда другая, и эта другая умирает каждый раз при разрыве отношений.

А если ты приняла уже его форму так или иначе, то период линьки неизбежен. Надо сменить кожу, а она сразу не сходит. Отрубить одним махом часто означает отрубить себе самой голову или еще какую жизненно важную часть тела. Поэтому я уже давно простила себе период «цепляний», бессмысленных надежд, который когда-то считала унизительным. Ерунда. Все зависит от ощущений.

Если ты чувствуешь, что «умру, если я сейчас его не увижу, не позвоню» — звони. Ну, не умирать же в самом деле. Просто хорошо, когда хотя бы на грани сознания трепыхается мысль о том, что все это уже процесс отпускания. И скорость убегания все выше и выше. И его досадливые интонации и сожалеющие взгляды — так смотрят на корову, которую давно пора отправить на бойню, но жалко, привык к Буренке, — отрезвляют и постепенно перетирают этот пеньковый канат, которым ты примотала свою душу к нему.

А он уже рвется от тебя, как огромный океанский лайнер. У него какой-то свой загадочный курс, который больше не совпадает с твоим, как бы ты ни трясла компас и ни подчищала лоции. И ты начинаешь обживать очередной необитаемый остров, вспоминать слово «я», выбирая его по крохам из разбитого «мы». Вот только что делать, когда придешь в себя: жечь костры, ждать Пятницу или самой строить корабль?