Усилие Быть Живым - это основа психотерапии переживанием

Немного ранее я утверждал, что присутствие предполагает усилие, усилие Жить. Присутствие без усилия невозможно. В тот момент, когда в тех или иных отношениях усилие уже не является необходимым, остановитесь, и вы заметите уже сформированный стереотип. Нагрузку на себя взяла self-парадигма.

Именно таким механизмом «присутствие – self-парадигма» обеспечивается относительная устойчивость сферы психического. С одной стороны, присутствие инициирует возмущения в поле, которые лежат в основе развития. С другой стороны, формирование self-парадигмы приводит к стабилизации поля контакта. Взаимодействие этих двух факторов сохраняет динамику и стабильность в некотором оптимальном творческом балансе. 

Но вернемся к присутствию как к ситуации, требующей усилия. Это наиболее характерная его особенность. Присутствуя, мы всегда прилагаем усилия. Читатель может спросить: «Правильно ли я понимаю, для того, чтобы присутствовать, нужно сначала приложить много усилий? После этого присутствие в контакте развивается само собой» Нет, не правильно. Скорее так: присутствие есть только до тех пор, пока есть усилие Жить. Каждая секунда моего присутствия в контакте пропитана такого рода усилием. Невозможно напрячься и запустить процесс присутствия, после чего, оставаясь в нем, расслабиться. Нет, усилие сопровождает присутствие с первой секунды до последней.

Закономерно здесь появляется вопрос: «Значит ли это, что присутствие должно истощать, и его следует дозировать в контакте?» Вовсе нет. Само по себе присутствие не истощает. Да, это очень затратное предприятие. Но оно также и энергетически питающее. По крайней мере, по двум причинам.

Во-первых, находясь в присутственном контакте, мы пребываем в процессе обмена. Если максимально упростить представления об этом процессе, то это означает следующее. Находясь в присутственном контакте с другим человеком, я не только отдаю ему (контакту) свои силы, но также и получаю взамен. Именно по этой причине по выходу из присутственного контакта я могу ощущать себя энергичным и полным сил. Соприродные полю процессы мудры и экологичны, хотя и затратны.

Вторая причина коренится в самой природе усилия Жить, которое отлично от привычного нам усилия физического или волевого. Оно предполагает, что сам по себе акт усилия Жить не только энергетически затратный, но и энергетически питательный. Иначе говоря, самим актом Жизни я позволяю ему придать мне силы, так необходимые для переживания. Кстати говоря, это еще одна причина, по которой присутствие является необходимым условием переживания. Присутствие не только создает пространство для переживания, но и энергетически питает его. На первый взгляд, парадоксальным образом. Но только на первый взгляд, до тех пор, пока в жизни у человека не появится опыт присутствия и переживания, который, несмотря на их порой чрезвычайную интенсивность, наполнит его новыми душевными и жизненными силами.

Что касается истощения в контакте, то оно наступает лишь в тот момент, когда мы в процессе контактирования блокируем присутствие или переживание. И энергия, которая тратилась на них, теперь обслуживает удержание множества феноменов. А вот это уже может оказаться истощающим. Поэтому, если в конце терапевтической сессии вы чувствуете себя токсически уставшим или истощенным, задайте себе вопрос: «В какой части терапевтического процесса я боролся с присутствием и переживанием?» И, скорее всего, вы обнаружите один или более моментов в сессии, когда для вас присутствие оказывалось невыносимым, и вы отказывались от него. Начавшийся или еще только актуализирующийся процесс переживания заблокировался, и остаток ваших сил был потрачен на удержание соответствующего полевого феноменологического потока. Не удивительно, что вас это измучило. Однако, если этот вопрос сформулировать внутри сессии, то подобных неприятностей можно избежать. Итак, если вы в течение сессии почувствовали себя очень уставшим, лучше остановитесь и задайте себе вопрос о том, присутствуете ли вы. И если нет, то какие элементы поля или актуальные феномены не позволяют вам этого сделать. После этого попробуйте разместить их в контакте и дайте себе возможность переживать их. Возможно, вы удивитесь, как скоро вернуться ваши силы. А ведь еще пару минут назад вы мечтали о том, как добраться до кровати и уснуть мертвецким сном.

В завершение обсуждения места и роли усилия Жить в присутствии попытаюсь затронуть еще одну тему, имеющую важное значение для человеческих отношений в целом и психотерапии в частности. Речь идет о близости. О близости не в смысле стабильной характеристики тех или иных отношений, проявляющейся в словосочетании «мы с А. очень близко знакомы» или «мне Б. очень дорог и близок». А о близости в значении целостного акта, в котором происходит Встреча двух людей, возможно, не так долго знакомых друг с другом и даже не симпатизирующих друг другу. Близость и близкие отношения это не одно и то же. Иногда в терапии мы ощущаем чрезвычайно острую и интенсивную близость с людьми, которые в жизни довольно далеки от нас. И, наоборот, с «близкими» людьми мы зачастую уже не переживаем близость. Ее место заняли ритуалы контактирования, которые наполняют хроническую ситуацию низкой интенсивности. Таким образом, близость всегда предполагает присутствие и усилие. Это происходит так, как если бы мы открывали давно знакомого нам человека снова и снова, каждую секунду нашей и его жизни. Близость возможна только сейчас, и совершенно ничего нельзя гарантировать на завтра. Что можно обеспечить (и поле с этим справляется изумительно) – так это включить те или иные отношения с другим человеком в рамки паттернов self-парадигмы. Так формируется представление о близких отношениях. И появляется необходимая для многих из нас вера в стабильность этих отношений. Это еще один аргумент в пользу важности для нас self-парадигмы – она обеспечивает большую или меньшую стабильность нашей жизни. Но она не является единственным ее источником.

Подытоживая обсуждение сущности акта близости, отмечу, что, по всей видимости, близость возможна не благодаря близким отношениям двух людей, а, скорее, вопреки им. Попробую пояснить этот внешне парадоксальный тезис. В некотором смысле близость всегда существует «несмотря на», обеспечиваясь в своей сущности препятствиями на ее пути. Акт близости всегда чудо. Он избыточен по своей сути. В нем нет необходимости, хотя он и важен. Он невозможен, но он есть. Есть, несмотря на страх близости или отвержения со стороны другого. Есть, несмотря на жуткий стыд быть разоблаченным и узнанным в самой своей сути, порой неприглядной. Есть, несмотря на множество ритуалов, которые могли бы с успехом его заменить и заменяют большую часть жизни. Вот это «несмотря на» является условием близости как акта, как акта присутствия. В противном случае человек превращается в некий аппарат по производству близости, что парадоксальным образом убивает ее. Другими словами, близость всегда предполагает труд и возможна лишь несмотря на риск, представления и фантазии о котором лежат в основе той или иной феноменологии «невроза»[1].