И прости нам долги наши - долг, дар и жертва

Строчки из «Отче наш», в не столь отдаленные времена известные практически каждому христианину: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Слово «долг» и производное от него «должен» теснейшим образом вплетены в нашу жизнь, зачастую сливаясь с такими морально-этическими понятиями, как «справедливость», «обязательства», «ответственность» и даже «благодарность». Мне уже набили оскомину часто слышимые и читаемые «родительский долг», «сыновний/дочерний долг», «долг перед Родиной», «учительский/врачебный/любой другой профессиональный долг», «выполнил свой долг до конца», «мужчины/женщины должны» и, наконец, как реакция на все это: «никто никому ничего не должен». «Долги наши» редко когда прощаются, а уж про них помнят хорошо, и частенько о них могут напоминать. Кто-то даже всю жизнь занимается арифметическими подсчетами, кому он сколько должен (в рублях, в благодарностях, в ответных подарках…), и кто сколько должен ему. Ведущие чувства таких людей: обида, «мне недодали!» или вина, «я недодал!».

Поэтому хочу поразмышлять/помедитировать над этим понятием «долг».  Каково определение долга?  Википедия и другие энциклопедии подсказывают разными словами примерно одно и то же: долг — это обязательство, а также денежные средства или другие активы, которые кредитор передаёт заемщику (дебитору) с условием их возврата в будущем и выплаты вознаграждения. 

Иными словами, долг — это, с одной стороны, то, что взято взаймы, а с другой — обязательство перед кем-то. При этом обязательство все равно возникает не на пустом месте, а в ответ на что-то. «Я в долгу перед ним» - я что-то ранее уже получил от этого человека, и поэтому у меня есть обязательство ему это вернуть или возместить чем-то равноценным. «Он мне должен» - я ему что-то дал, и у него есть обязательство мне вернуть или то, что я дал, или нечто, равноценное отданному. Поэтому нередко самым тяжким является долг перед родителями: они дали нам жизнь, а ничего равноценного дети предложить не могут, поэтому этот долг — бессрочен и оплатить его почти невозможно. Можно только выплачивать проценты.

И вот тут, на примере «долга перед родителями»,  у меня заминка. Родители дали нам жизнь, подарили нам жизнь, пожертвовали собой во имя нашей жизни или же одолжили нам жизнь? Совершенно четко чувствую разницу между этими понятиями, которые, однако, нередко смешиваются. Про долг я выше уже сказал: «одолжил» - отдал что-то, что подлежит возврату/компенсации или взял что-то, что обязан вернуть/компенсировать. 

Дар — то, что отдается без обязательства возврата ни в каком виде. Единственной компенсацией дара является чувство, которое получаешь в момент дарения.  Это же очень приятно — что-то давать другому и видеть его радость и благодарность, да и себя ощущать хорошим человеком. Если в момент дарения вы не испытываете ничего хорошего, то это уже другая категория, жертвы.

Жертва — в нашем контексте у этого слова есть  такое определение: живое существо или предмет, приносимое в дар божеству во время жертвоприношения. А жертвоприношение  преследует цель установления или укрепления связи личности или общины с богами или другими сверхъестественными существами. Еще одно определение связано с добровольным отказом от чего-либо. Заметьте — не дар, а отказ, то есть жертва связана с ущербом для того, кто жертвует, и в этом принципиальное её отличие и от долга (подразумевающим компенсацию), и от дара (где компенсации нет, кроме переживаний от самого акта дарения). Жертва, получается, нужна или а) для установления прочной связи или б) для поддержки кого-то или  чего-то другого в ущерб себе самому. Одно другому не мешает. Жертвы возникают в условиях дефицита (реального или воображаемого), когда то, что нужно другому, есть только у того, кто жертвует. Тому, кто жертвует, остатется тольконадежда на то, что тот, кто эту жертву принимает, как-нибудь компенсирует её. А надежда — это чувство, которое является одним из наиболее сильных «связывателей» людей друг с другом. Пока надеюсь — связь никогда не оборву. И, наконец, похоже, что в равноправных отношениях жертв быть не может — жертвуют кому-то, кто важнее, чем ты. 

Так вот, возвращаясь к долгам. Долг, получается, возникает только там, где есть четкая и внятная договоренность о компенсациях. Если кто-то вложил в нас свои ожидания, финансы, усилия без нашего на это ведома и согласия на возврат вложений/процентов— договора о долге нет, и мы ничего не брали взаймы. Тогда это либо дар, либо жертва. Кстати,  договоренность о жертве или даре может быть (хотя они и не обязательны для того, кто жертвует или дарит): когда вы оба согласились, что это подарок или это жертва (да, и о жертвах тоже можно договориться, как это ни странно: «да, я понимаю, что тебе это в ущерб, но я это приму, и компенсировать не буду, если не захочу» - звучит жутко, но бывает, и не так уж и редко в отношениях садомазохистического толка). 

Тогда возникает вопрос: чем же тогда является рождение ребенка для родителей? Для кого-то жертвой, для кого-то даром (в том числе и для самих себя). А вот долгом это может быть только перед родственниками (новорожденный не договороспособен), и только при наличии договоренности по поводу компенсации. «Мы вам внука/племянника/брата, вы нам…». Тогда это нормальное соглашение, другое дело, что мне лично такая постановка вопроса не нравится. 

А долг детей перед родителями? Тоже может быть: когда повзрослевшие дети ставят вопрос именно так: «Ок, родители, мы принимаем позицию, что вы одолжили нам жизнь, и мы должны как-то компенсировать вам этот долг: или полностью подчинить свои жизни вам, или выплачивать оговоренные проценты  в виде денег/службы и так далее, смотря что вам нужно — вплоть до вашей смерти или даже после нее». Звучит цинично, конечно же, и не зря — отношения долга в данном случае возникают там, где нет любви (которая подразумевает дар, заботу). Может быть и ответная жертва — мы что-то постоянно делаем в ущерб себе и в угоду родителям в надежде на компенсацию (чаще всего надежды беспочвенны — божества любят вдыхать дым жертвенных костров, но дожди посылают далеко не так регулярно, как эти костры горят). 

А как насчет ситуации, когда кто-то нанес нам ущерб (хотя бы и материальный)? Он же нам что-то должен? К сожалению, это не совсем от нас зависит, а в значительной степени - от того, кто нанес ущерб. Если у него есть своя совесть или у нас есть рычаги давления, позволяющие навязать договор о компенсации (в виде законов, например) — то да, с момента заключения договора (согласия обеих сторон) долг возникает. Если нанесший нам ущерб не считает, что должен что-то компенсировать, и у нас нет способов на него повлиять — увы, долга нет. Есть только «дерьмо случается» и «живем дальше». Попытка оседлать идею справедливости и убиваться ради нее — не лучший вариант. Ну, можно еще мстить, конечно.

В общем, «никто никому не должен» - это позиция людей, которые не способны договариваться и нести ответственность за исполнение договора. Если мы что-то одалживаем другому — то важно иметь четкое представление о том, на какой срок и что вы хотите взамен. Если договорились — все, другой человек вам должен, и это нормально и по-взрослому. То же верно и для ситуации, когда просим в долг мы. Договор может регулироваться разными способами — штрафными санкциями, виной, стыдом, самоуважением (из многих этих компонентов складывается совесть). И быть должным кому-то — нормально и естественно, потому что мы не самодостаточны, и у других бывает то, чего нужно нам. 

Чужой долг можно простить — это значит, что мы превращаем долг в дар другому, только при этом условии, на мой взгляд, возможно прощение. Превращение долга в жертву не приведет к прощению — жертва никогда не прощает, она надеется, и если надежды не сбываются — впадает в ярость. Только дар со стороны того, кому должны, отменяет долг. 

В подавляющем большинстве случаев никаких сознательных договоренностей у людей нет, а есть только масса неосознанных ожиданий или сделок, которые люди сами с собой заключают. Ну, думая при этом, что заключают с другим, только эти сделки происходят только в сознании одного из участников. Тогда и долгов нет. Есть сплошные подарки и пожертвования — будь то отношения с Родиной, с родителями, детьми, супругами, коллегами и т. п. Родина в лице государственных мужей любит вещать о долге перед ней — но есть ли какой-то внятный договор между государством и людьми в стране, и соблюдается ли он? Если нет — то тут жертвы и подарки. Учителям любят говорить об учительском долге — но что государство или родители учеников вложили в учителей, и какие на этот счет есть договоренности? Снова получаются сплошные жертвы со стороны учителей. Жертва, замаскированная под долг, воспринимается как нечто очень тяжелое и труднопереносимое, а подарок, который маскирует долг, не хочется принимать. 

В общем, если хочется ясности и четкости — давайте в долг тем, с кем можно договориться, и берите в долг - четко проговаривая все моменты. Можно дарить, когда есть чего-то в избытке, в крайних случаях иногда приходится жертвовать. Но выдавать свои подарки и жертвы за одолжение — одна из самых популярных манипуляций. Характерный (и реальный) диалог:

- Я ради тебя отложил все свои дела, пошел тебе навстречу, а ты…

- Постой, но я же просто предложил это сделать. Я не требовал этого от тебя!

- Но ты же должен был понять, что я буду вынужден реагировать!

- Да с какой стати ты мои предложения превращаешь в приказы?! Ты же мог отказаться!

Не мог он отказаться — это означало уважение своих интересов, а для людей, воспитанных в жертвовании собой, это очень сложная задача… И остается только пытаться  свою жертву превратить в долг и компенсировать ущерб, нанесенный самому себе, за счет другого. Часто получается. 

Кто-то и ко всей жизни относится, как к Жертве во имя чего-то высшего. Кто-то — как к Долгу, проценты за который нужно уплачивать все годы жизни. А мне ближе по душе отношение к жизни как Дару, которым мы вольны распоряжаться так, как хотим. Это же Дар, а значит за факт своей жизни компенсаций никому не требуется. Свободы так больше — и любви.