Вивекананда. ДЖНЯНА-ЙОГА | ОГЛАВЛЕHИЕ ЧЕЛОВЕК ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ И КАЖУЩИЙСЯ Велико доверие человека

ЧЕЛОВЕК ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ И КАЖУЩИЙСЯ

Велико доверие человека к своим чувственным, впечатлениям, и тем не менее, в жизни как отдельных людей, так и целых рас, наступает время, когда, – каким бы действительным они ни считали тот мир, в котором живут, – у них невольно является вопрос: "Действительно ли все это существует? Даже к человеку, который не находит времени задавать себе подобные вопросы, каждая минута которого занята какими-либо удовольствиями, – даже к нему, – рано или поздно, приходит смерть, и он принужден бывает спросить: "Действительно ли все это было?" Религия начинается и кончается этим вопросом. Уже в отдаленной древности, у которой нет писаной истории, в таинственные сумерки мифологии, когда занималась тусклая заря цивилизации, мы находим тот же вопрос: "Что станется со всем этим? Что из него реально?"

Один из наиболее поэтических Упанишад, Катха Упанишад, начинается вопросом. "У нас спорят о том, что будет с человеком, когда он умирает. Одни утверждают, что он уничтожается навсегда, другие настаивают, что он продолжает жить. Кто из них прав?" Ответы давались разные. Вся область метафизики, философии и религии полна ответами на этот вопрос. Но были стремления и затушить его, подавить пытливость ума, спрашивающего: "Что же дальше? что реально?" Пока, однако, существует смерть, все эти попытки будут одинаково безуспешны. Мы можем толковать сколько угодно, что не находим дальше ничего, и утверждать, что все наши надежды и желания ограничиваются настоящим, можем усиленно стараться заключить себя в тесные рамки наших чувств, но хотя бы все извне помогало в этом и весь мир соединился, чтобы помешать нам перейти за пределы настоящего, вопрос – "Действительно ли смерть конец всего, за что мы держимся, как за самое реальное из всех реальностей, как за самое существенное из всех сущностей? " – будет возбуждаться вновь и вновь. В момент смерти мир уходит от нас и исчезает; и, подойдя к краю этой пропасти, за которой расстилается бесконечная зияющая бездна, каждый ум, как бы он ни был тверд, отшатнется и спросит: "Да действительно ли это так? Действительно ли надежды всей жизни, созданные мало-помалу энергией великих умов, исчезают в одну секунду? Неужели они не имели никакого основания?" На этот вопрос необходимо ответить. Время не ослабляет его значения, но скорее усиливает. Затем у всех нас существует стремление к счастью. Мы гонимся за всем, что может сделать нас счастливыми, и следуем за чувствами, безумно приводящими нас к внешнему миру. Молодой человек, пользующийся в жизни успехами, если вы спросите его, реален ли мир, ответит утвердительно, – он считает его вполне реальным; но он же через несколько лет, испытав, как счастье постоянно ускользало от него, скажет, что жизнь иллюзия. Он видел, что его желания неисполнимы, что куда бы он ни шел, везде наталкивается на несокрушимую стену, через которую не может перейти, что результатом каждой деятельности чувств является реакция. Все преходяще: наслаждение и страдание, роскошь и богатство, сила и слабость, даже сама жизнь, все одинаково мимолетно.

Человеку остается два положения. Одно – заявить вместе с нигилистами, что все – ничто, что мы ничего не знаем и ничего не можем знать ни о прошедшем, ни о будущем, ни даже о настоящем. Следует помнить, что тот, кто отрицает прошедшее и будущее и признает только настоящее, просто сумасшедший, так как одинаково логично отрицать существование отца и матери и признавать существование только ребенка. Отрицая прошедшее и будущее, необходимо отрицать и настоящее. – Это будет чистый нигилизм, но я никогда не видел человека, который хотя бы в течение одной минуты был последовательным нигилистом, болтать же можно все, что угодно. Другое положение состоит в искании объяснения, в стремлении найти среди этого вечно меняющегося и исчезающего мира что-нибудь реальное, постоянное, неизменное. Есть ли что-нибудь подобное в нашем теле, этой совокупности материальных частиц? Это был вопрос, разрешение которого искали на протяжении всей истории человеческого ума. В истории древних времен мы находим проблески света, которые схватывали человеческие умы. Там мы видим людей, которые даже в то время выходили на шаг за пределы своего тела и нашли нечто, хотя и очень похожее на тело, но отличное от него, гораздо более цельное, более совершенное и остающееся даже тогда, когда тело разрушалось. В гимне Риг-Веды, обращенном к богу Огня при сжигании мертвых, мы читаем следующие слова: "О, Огонь, возьми его нежно в свои объятия; дай ему совершенное светлое тело и отнеси его туда, где обитают отцы, где нет больше горестей, где нет больше смерти". Эту самую идею вы встретите в каждой религии и с ней другую, в высшей степени замечательную. Во всех без исключения религиях, облечены ли их идеи в мифологию, или выражены ясным языком философии, или прекрасными образами поэзии, везде принимается, что человек в его настоящем состоянии представляет собой вырождение того, чем он был. Что человек теперь – вырождение прежде бывшего человека, это единственное ясное положение, вытекающее из всех Писаний и Мифологий. Оно составляет основную мысль истории грехопадения Адама в Еврейском Писании, и постоянно повторяется в священных книгах Индусов, в грезах о периоде, который они называют веком истины, когда ни один человек не умирал, если сам не хотел умереть, когда он сохранял свое тело столько, сколько хотел, и его ум всегда был тверд и ясен. В этом веке не было ни смерти, ни зла, ни бедности; настоящее же состояние – извращение того совершенного. Рядом с этим мы везде находим историю о потопе. Эта история уже одна указывает, что настоящие века считаются испорченными прежними. Мир все больше и больше развращался, пока потоп не смыл большую часть человечества, после чего опять началось его улучшение. Теперь мы медленно карабкаемся вверх, чтобы опять достигнуть прежнего состояния чистоты. Все вы знаете историю потопа, как он описан в Ветхом Завете. Та же история распространена у древних Вавилонян, Египтян, Китайцев и Индусов. Рассказывают, что древний мудрец Ману молился на берегу Ганга, когда к нему подплыл маленький пескарь, прося защиты. Ману посадил его в стоящий пред ним горшок с водой и спросил: "Чего ты хочешь?" Пескарь сказал, что он ищет убежища, так как его преследует большая рыба. Ману отнес его домой, но к следующему утру тот стал таким большим, что занял весь сосуд, и сказал Ману: "Я не могу больше жить в этом горшке". Хозяин поместил его в чан, но на следующий день и чан уже не вмещал его, и он объявил, что не может дольше оставаться в чане. Ману пустил его в реку: но к следующему утру рыба заполнила всю реку, и Ману пустил ее в океан. Тогда рыба заявила своему спасителю: "Ману, Я Создатель Мира и принял этот вид, чтобы прийти к тебе и предупредить, что намерен потопить мир. Ты должен построить ковчег и поместить в него свое семейство и по паре всякого рода животных. Из воды поднимется утес. Привяжи к нему ковчег и, когда вода спадет, спустись на землю и насели ее". Земля была опустошена потопом, но Ману спас свое семейство, по паре всякого рода животных и семена всяких растений, а когда наводнение прекратилось, сошел и населил землю, и мы все называемся "ман", потому что произошли от Ману.* Человеческий язык представляет собой стремление выразить во внешних символах находящуюся внутри нас истину. Ребенок, речь которого состоит из неопределенных и непонятных звуков, делает попытку, я в этом вполне уверен, – выразить в них самую высокую философию; только у ребенка нет ни органов, ни средств для выражения. Язык самого глубокого философа и выражения ребенка различаются только в степени, а не в роде. То, что мы теперь смотрим, как на выражения в высшей степени логичные и математически правильные, отличается от мистического языка мифологии древних только в степени. Все одинаково заключают в себе великую идею, которая, так сказать, силится найти для себя выражение. В древней мифологии часто встречается настоящая суть истины, а за новейшими изящными и отделанными фразами, – приходится с грустью сказать, – часто нет ничего, кроме отъявленной бессмыслицы. Поэтому, мы не должны отбрасывать что бы то ни было только потому, что оно облечено в форму мифологии, и не сходится с понятиями какого-нибудь ученого новейшего времени.

* "Ман", санскритский корень – думать.

Если мы смеемся над религиями, потому что большинство из них требуют верить известным вещам на том основании, что это сказал такой-то пророк, то должны еще больше смеяться над новыми, так называемыми образованными людьми. В девятнадцатом веке, если человек цитирует Моисея, Будду или Христа, над ним смеются; но назовите тем же людям имя Гексли, Тиндаля или Дарвина, и все, что сказали последние, они проглотят "без соли". "Это сказал Гексли" – и для многих этого совершенно достаточно. Вот так свобода мысли! Древняя вера была религиозным суеверием, а новая – научное суеверие: но в первом и через первое мир получал великие духовные истины, а во втором и через второе – только разврат и алчность. В этом только между ними и разница.

Вернемся, однако, к мифологии. Во всех ее историях мы находим одну главную идею, что человек представляет собой вырождение того, чем он был. Новейшие исследования, по-видимому, решительно отвергают это. По мнению эволюционистов, человек развился из моллюска, и потому то, что говорит о нем мифология, не может быть верно. Но в Индии существует идея, могущая примирить эти мнения. Индийская мифология содержит в себе так называемую циклическую теорию, принимающую, что всякое совершенствование происходит в форме волны, что подъем и падения в нем чередуются: то, что было гребнем, в следующий момент становится впадиной и наоборот. Такое движение совершается в течение циклов. Даже исходя из посылок новейшего исследования, становится очевидным, что человек не может представлять собой только совершенствование. Всякая эволюция предполагает инволюцию. Всякий новейший ученый скажет нам, что из машины вы можете получить только такое количество энергии, какое раньше вложили в нее, что ничто не может быть произведено из ничего. Следовательно, если человек, – совершенный человек, человек-Будда, человек-Христос, – только эволюция моллюска, то моллюск – инволюция Будды. Если это не так, то откуда же произошли эти великие личности? Что-нибудь не может произойти из ничего. Таким образом, мы примиряем писания с новой наукой. Та энергия, которая медленно проявляется, проходя через фазы развития, пока не станет совершенным человеком, не может произойти из ничего. Она должна существовать где-то раньше, и, если моллюск, или протоплазма, есть самый отправной пункт, до которого вы можете проследить эту энергию, тогда эта протоплазма, так или иначе, должна заключать в себе все дальнейшие возможности. В настоящее время много спорят, составляет ли совокупность материальны? частиц, которую мы называем телом, причину появления силы, называемой душой или мыслью, или тело – проявление последних. Все религии мира учат, что тело – проявление силы мысли, а не наоборот. Но новые школы считают, что то, что мы называем мыслью, просто результат действия частей машины, называемой телом. Принимая на время положение, что душа или мысль, или как бы вы ее ни называли, – произведение машины, результат физических и химических соединений материи, составляющей тело. У нас все еще останется вопрос, на который надо ответить: Что же тогда производит тело? Какая сила соединяет все его частицы в данной форме? Что это за сила, могущая брать материю из всей массы ее и придавать ей одну форму для моего тела, другую для другого тела и т.д.? Что производит все это бесконечное разнообразие? Сказать, что сила, называемая душой – только результат особого соединения частиц материи, называемого телом, значит ничего не сказать. Как это соединение произошло? Где была сила, которая его произвела? Если вы предположите существование еще какой-нибудь другой силы, как причины этих соединений, и скажете, что душа, которая проявляется только в соединении с известной массой материи сама результат соединения, – это не ответ. Принимать теорию следует только ту. которая объясняет, если не все, то большую часть фактов и не противоречит другом известным фактам. Более логично принять, что сила, вторая берет материю и образует из нее тело, та самая, которая проявляется через это тело. Говорить, что мысли, проявляющиеся через тело, результат расположения его молекул и вовсе не имеют независимого существования – бессмыслица. Никакая сила, развиваемая материей, не может быть силой мысли. Скорее можно доказать, что не существует то, что мы называем материей, так как оно – только некоторое состояние силы. Можно сказать, что твердость, плотность и другие его свойства суть результаты движения. Масса воздуха, движущаяся с достаточно большой скоростью, оказывается более плотной, чем стол. Неосязаемая атмосфера, движимая со скоростью урагана, скручивает и ломает стальной прут: такую видимую твердость дает ей простое движение. Таким образом, понятно, что неприметный и нематериальный эфир, получивший вихревое движение, может принять полное сходство с самой материей. Рассматривая вопрос с этой точки зрения, легко доказать, что то, что мы называем материей, в действительности не существует; противоположное же не может быть доказано. Но что же тогда эта сила, которая проявляется в теле? – Всем нам ясно, что, чем бы она ни была, она берет частицы материи и образует из них такие формы, как человеческое тело. Никто другой не является здесь, чтобы создавать тела для вас или для меня. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь за меня ел. Я должен сам принимать и усваивать пищу и вырабатывать из нее тело, кровь, кости. Что же это за таинственная сила, действующая в нас? Идеи о прошедшем и будущем, по-видимому, пугают человека. Многим они кажутся пустыми теоретическими рассуждениями. Возьмем поэтому настоящее. Что такое та сила, которая действует в нас теперь? Мы видели, что во всех писаниях древности на источник этой силы смотрели как на светлое существо, имеющее тело, похожее на материальное, но продолжающее существовать даже после разрушения последнего. Позже, однако, выступает на сцену более высокая идея, – что такое тело не может представлять чистой силы. Все, что имеет форму, должно быть само результатом соединения частиц и требует чего-то другого за собой, что приводило бы его в движение. Таким образом, это светлое тело, требуя, для того, чтобы существовать, чего-то, что не есть оно само, должно требовать и для своей деятельности чего-то другого. Это нечто, называемое душой, или по-санскритски, Атман, посредством внутреннего светлого тела, действует на наружное грубое. Светлое тело принимается за вместилище ума, Атман же выше этого тела, но и не ум: он направляет ум и через него тело. У вас один Атман, у меня другой, и каждый из нас имеет отдельного Атмана и отдельное тонкое тело, через которое мы и действуем на внешнее тело. Что же такое Атман, эта душа человека, которая не тело и не ум, и какова его природа? Об этом было много споров, послуживших к возникновению разных философских школ. Я попробую изложить вам некоторые заключения, к которым они пришли относительно Атмана. Все различные философии согласны в том, что Атман, чем бы он ни был, не имеет ни формы, ни границ, и потому должен быть всюду присутствующим. Время и пространство получают начало в уме. Закон причинности не может существовать без времени. Без идеи о последовательности не может быть идеи о причинности. Поэтому время, пространство и причинность находятся в уме, а так как Атман выше ума и бесформен, то он должен быть также вне времени, пространства и причинности. Если же он вне времени, пространства и причинности, то он должен быть бесконечен. Затем следует самое высшее умозрение нашей философии. Бесконечных не может быть два. Если душа бесконечна, то она должна быть только одна, и идея о разных душах, – т.е., что вы имеете одну, я – другую и т.д., – невозможна. Действительный (реальный) человек, поэтому, есть бесконечный, всюду присутствующий дух, и при том он только один; кажущиеся же люди только сокращенные отражения этого одного действительного человека. И так, все мифологии верны в том смысле, что видимый человек, как бы он ни был велик, только тусклое отражение действительного человека, который за ним. Действительный человек, дух, будучи выше как причины, так и следствия, и не связанный временем и пространством, должен быть свободен. Он никогда и ни чем не был и не может быть связан. Только кажущийся человек, отражение действительного, ограничен временем, пространством и причинностью, и потому не свободен; или, по выражению некоторых наших философов, кажется не свободным, но на самом деле свободен. Таково действительное состояние наших душ, – вездесущие, духовная природа и бесконечность, которыми мы уже обладаем. Всякая душа бесконечна, и потому не может быть речи о ее рождении или смерти.

На одном экзамене экзаменатор, задавая детям разные вопросы, между прочим спросил: "Почему земля не падает?" Большинство детей молчало, некоторые отвечали, что она не падает вследствие притяжения, но одна шустрая девочка ответила вопросом: "Да куда же она могла бы упасть"? И в самом деле, вопрос учителя не имел смысла, – куда бы земля могла упасть? ей некуда ни подниматься, ни падать, так как в бесконечном пространстве нет ни верха, ни низа; они существуют только относительно. Где может быть место, откуда бы приходило и куда уходило бы бесконечное? Когда человек перестает думать о прошлом и о том, что его ожидает в будущем, когда он отбросит всякую мысль о теле, потому что тело, будучи ограничено, приходит и уходит, – тогда он поднялся до высшего идеала. Действительный человек не тело и не ум, так как даже последний растет и убывает, – но дух, который выше их и один живет вечно. Тело и ум только названия рядов сменяющих друг друга явлений, реки, в которых всякая частица воды постоянно течет вперед, хотя на каждую находящуюся перед нами совокупность этих частиц мы смотрим как на ту же самую реку. Всякая частица нашего тела постоянно меняется: ни одно тело не остается тем же самым в течение нескольких минут; но сплошной ряд впечатлений, оставляемых им в уме, заставляет нас смотреть на него, как на то же самое. То же справедливо и относительно ума: в один момент он чувствует себя счастливым, в другой несчастным; в один момент сильным, в другой – слабым. Это вечно меняющийся водоворот. Он не может быть духом, потому что тот бесконечен: изменение же может быть только в ограниченном. Сказать, что бесконечное изменяется, – бессмыслица. Вы и я, как тела, можем двигаться, и каждая частица в этой вселенной находится в состоянии постоянного движения; но вся вселенная в совокупности, как одно целое, не может ни двигаться, ни изменяться. Движение всегда относительно. Я двигаюсь относительно этого стола, или какого-либо другого предмета; всякая частица вселенной может переменять место относительно других частиц; но вся вселенная, как одно целое, относительно чего она может двигаться? Ведь кроме нее нет ничего. Таким образом, бесконечное-единое неизменяемо, недвижимо, абсолютно и одно реально. Наша реальность, поэтому, состоит в Абсолютном, а не в ограниченном. Думать, что мы маленькие, ограниченные, постоянно изменяющиеся существа, значит повторять старое заблуждение, как бы это ни казалось удобным. Вы действуете во всех вещах, движетесь всеми ногами, говорите всеми устами, живете во всех сердцах: вы – Всеведущее, всюду присутствующее Существо. Слыша это, люди пугаются: они все повторяют, что не должны терять свою индивидуальность. Но я хотел бы знать, что такое человеческая индивидуальность. – У ребенка нет усов; с возрастом у него появляются усы и борода. Если его индивидуальность в теле, она теперь потеряна. Если я лишаюсь глаза или руки, моя индивидуальность, если она в теле нарушена. Пьяница не должен бросать пьянство, чтобы не утратить своей индивидуальности. Из боязни этого никто не смеет изменять своих привычек. Но позвольте сказать вам, что никакой индивидуальности нет ни в чем, кроме Бесконечного. Это единственное состояние, которое не меняется; все остальное изменяется постоянно.

Наша индивидуальность не может заключаться и в памяти. Представьте себе, что я получил удар по голове и забыл мое прошлое. Что же? потерял я мою индивидуальность? уничтожился? Я не помню два или три года моего детства, и, если память и существование одно и то же, значит все забытое не существовало, – ту часть моей жизни, которую я не помню, я не прожил. Это очень странное понятие об индивидуальности. В действительности, мы еще не индивидуумы. Мы только стремимся к индивидуальности, к истинной природе человека, к Бесконечности. Живет только тот, чья вселенная; и чем больше мы сосредоточиваем нашу жизнь на таких ограниченных предметах, как наше тело, тем мы ближе к смерти. Мы действительно живем только в те моменты, когда наша жизнь в других, во вселенной; то же время, когда мы сосредоточиваемся на этой маленькой жизни, это смерть, настоящая смерть. Вот почему является и страх смерти. Страх этот может быть побежден только тогда, когда человек ясно видит, что пока во вселенной есть хоть одна жизнь, живет и он сам. "Я во всем, в каждом теле. Я во всем живущем. Я вселенная, вся она – мое тело. Как я могу умереть, пока остается хотя одна частица ее? Кто говорит, что я умру? Ты Он! О, моя душа, ты – Он!" Тогда человек утрачивает страх смерти, становится бессмертным. Смешно говорить о бессмертии ничтожных постоянно изменяющихся вещей. Один санскритский философ говорит: Только дух индивидуален, потому что только он бесконечен: бесконечное не может быть разделено, не может быть раздроблено на части. Он остается вечно тем же неделимым, индивидуальным человеком, действительным человеком. Кажущийся человек только стремление выразить, проявить индивидуальность, которая выше его, и развитие человека не касается его духа. Те изменения, которые происходят перед нами, когда злой становится добрым, или когда, – как любите вы утверждать, – животное становится человеком, происходят не в духе. Представьте, что между вами и мной стоит экран, заслоняющий вас от меня, и в этом экране маленькое отверстие, через которое я могу видеть некоторых из вас, сидящих против меня. Предположите затем, что это отверстие становится все больше и больше. По мере того, как оно увеличивается, сцена передо мной раскрывается, а, когда отверстие сравняется по величине с экраном, я буду видеть всех вас. В этом случае вы нисколько не изменились, остались теми же, чем были и раньше. Расширялось отверстие, и вы проявились. Тоже происходит и с духом. Вы уже свободны и совершенны, только в настоящем цельном виде остаетесь скрытыми от глаз, и видна лишь ничтожная частица целого.

Что такое эти идеи о религии и Боге и поиски будущего? Почему человек старается искать Бога? Почему у всех народов, во всех состояниях общества человек ищет где-то совершенный идеал, в человеке, в Боге, или в чем-либо другом? – Потому что эта идея внутри нас. Это бьется ваше собственное сердце, только вы не знаете этого и принимаете за что-то постороннее. Это Бог внутри вас побуждает вас искать Его, воочию познать Его. После долгих поисков здесь и там, в храмах и церквах, на земле, на небе и во всех направлениях, мы возвращаемся, наконец, назад, заканчивая круг в точке, от которой отправились, назад к нашей собственной душе, и находим, что Тот, Кого искали по всему свету, к Кому обращались с молитвами и слезами в храмах и церквах, на Кого смотрели как на тайну всех тайн, скрытую за облаками, что Он был ближе всего к нам, что это наше собственное Я, сущность нашей собственной жизни, наше тело и наша душа. Я – Ты и Ты – я! Такова ваша собственная природа. Удостоверьтесь в ней, проявите ее. Вы не сделались чистыми; вы уже были чисты. Вам нет надобности совершенствоваться; вы совершенны уже теперь. Вся природа похожа на экран, закрывавший собой действительность. Всякая ваша хорошая мысль, всякое ваше доброе дело – это как бы разрывание покрывала, чтобы могли обнаружиться за ним Бесконечность, Бог. В этом вся история человека. Чем тоньше становится покрывало, тем сильнее видимый за ним свет будет сиять своей собственной сущностью, потому что сиять – в его природе. Его нельзя знать, и мы напрасно стремимся узнать его разумом. То, что познаваемо, не может быть тем, что оно есть, так как оно вечный субъект. Знание ограничено. Знать – значит объективировать; Он же вечный субъект. Он – всегда присутствует во вселенной. Он – ваше Я. Как можем мы знать то, что мы уже есть? Каждый человек есть Тот и стремится выразить Его различными способами. Почему так много кодексов этики? В чем объяснение систем нравственности? Во всех них основная идея одна, только выраженная в разных формах. Идея эта – желание делать добро другим. Самый высший руководящий человечеством мотив есть милосердие ко всем людям, ко всем животным. Но оно, во всех его различных формах, не есть ли выражение вечной истины: "Я – это вселенная; вся эта вселенная – одно". Если нет, тогда в чем же мы должны искать основание милосердия? Почему я должен стараться делать добро ближним? Что меня побуждает к этому? – Интуитивное сознание тождественности всего, симпатия ко всему. Самое черствое сердце чувствует иногда свое единство с остальными существами. Даже человек, который приходит в ужас, когда ему говорят, что так называемая индивидуальность заблуждение, что недостойно цепляться за эту призрачную индивидуальность, даже этот человек скажет вам, что в совершенном самоотречении основание всей нравственности. Но что такое совершенное самоотречение? Самоотречение значит отречение от призрачного "я", от всякого эгоизма. Идея об "я" и "мое" – аханкара и Мама результат прошлого суеверия, и чем больше это настоящее "я" удаляется, тем более проявляется в своем полном блеске Действительное Я. Самоотречение это центр, основание, суть всякого нравственного учения, и, – знает ли об этом человек или нет, – весь мир медленно приближается к нему, более или менее осуществляя его. Только большинство человечества делает это бессознательно. Пусть же оно поступает сознательно, пусть приносит в жертву свое "я", зная, что оно не настоящее Я, а только уменьшенное его отражение. Теперешний человек представляет собой только один проблеск той бесконечной реальности, которая за ним, одну искру того бесконечного огня, который есть Все; истинная же его природа – сама Бесконечность.

Какая, однако, польза, следствие, результат такого знания? В нынешнее время мы все вообще измеряем пользой, проще говоря, числом фунтов, шиллингов и пенсов. Но по какому праву кто бы то ни было может требовать, чтобы истина оценивалась на деньги или выгоды? Предположите, что пользы нет, разве истина от этого уменьшится? Полезность не доказательство истины, И тем не менее в этом знании заключается громадная польза. Каждый добивается счастья, но большинство ищет его в вещах преходящих и нереальных. Еще никто никогда не находил счастья в чувствах, или чувственных наслаждениях; счастье может быть найдено в духе. Следовательно, самая высшая польза человечества состоит в том, чтобы найти духовное счастье. Следующее, что необходимо помнить, это что незнание – мать всех несчастий, и что думать, будто Бесконечное может жаловаться и плакать, что Оно конечно – высшая степень невежества. Верх невежества состоит в том, что бессмертный, вечно чистый дух считает себя маленьким умом, маленьким телом. Оно причина всякого эгоизма. Как только я смотрю на себя, как на маленькое тело, хочу сохранить его, помогать ему, содержать его в довольстве даже на счет других тел, я тотчас становлюсь отдельным от других, а как скоро является идея об отдельности, она открывает дверь злодеяниям и ведет ко всяким несчастьям. Польза в том, что если хотя бы маленькая часть человеческих существ отбросит сегодня свой эгоизм, свою узость и ничтожность, эта земля завтра станет раем. Машинами же и улучшениями, зависящими от материального знания, такой результат никогда достигнут не будет; они только увеличат несчастья, как масло, подлитое в огонь, усиливает пламя. Без знания духа материальное знание только прибавляет огонь, давая в руки эгоистов лишнее орудие забирать себе то, что принадлежит другим, делая их более способными жить на счет жизни других, вместо того, чтобы отдавать им свою жизнь.

Другой вопрос, практично ли это? Может ли оно быть осуществлено в современном обществе? Но, позвольте сказать, – Истина не обязана преклоняться перед каким бы то ни было обществом, древним или новым. Общество должно преклониться перед истиной, или умереть. Всякие сообщества и всякие существа имеют в основе истину, и истина не должна приспособляться к ним. Если такая высокая истина, как бескорыстие, не может осуществляться в обществе, то лучше бросить это общество и идти в лес. Этим человек проявит свое мужество. Есть два рода мужества. Первый состоит в том, чтобы бросаться на пушечное жерло. В этом отношении, тигр и волк смелее человека. Но есть другой род смелости, духовный. Царь-завоеватель совершает нашествие на Индию. Его учитель просит его найти несколько индийских мудрецов. После долгих поисков, он находит очень старого человека, сидящего на камне. Царь поговорил с ним немного, остался очень доволен его рассуждениями и попросил его идти с ним в его страну. – "Меня совершенно удовлетворяет этот лес". – "Я царь всего мира. Я дам тебе деньги, почести, богатство". – "Меня не интересуют эти вещи". – "Но, – сказал царь, если ты не пойдешь, я велю убить тебя". Старик расхохотался. "Вот самая глупая фраза, когда-либо тобой сказанная. Ты не можешь меня убить. Меня не может иссушить солнце, ни огонь сжечь и никакое оружие убить, так как я не рожденный, бессмертный, всемогущий, вездесущий, вечно живущий дух". Во время восстания 1857 года был один Свами Садху, великая душа. Солдат-магометанин нанес ему смертельную рану. Солдата схватили мятежники, привели к Садху и предложили убить его. Но монах повернулся к нему, сказав: "Брат, ты – Он", и испустил дух. Это тоже мужество. Зачем толковать о вашей физической силе и указывать на ваши западные учреждения, если вы не можете согласовать ваше общество с истиной, устроить его так, чтоб в нем нашлось место для высочайшей истины? Что такое ваши хвастливые толки о вашей силе и величии, если ваше первое и последнее слово об истине – "Это не практично". Разве практичны только фунты, шиллинги и пенсы? Если так, то почему вы хвастаете вашим общественным устройством? То общество самое великое, в котором самые высшие истины оказываются наиболее практичными. И если общество еще не приспособлено к осуществлению в нем высших истин, сделайте его таким. Сделайте его таким, если можете, и чем скорее, тем лучше. Воспряньте духом, осмельтесь верить в истину, осуществлять истину! Мир нуждается в нескольких сотнях смелых мужчин и женщин. Конечно, истинно мужественным быть очень трудно, в животной же храбрости тигр и волк, одаренные ей от природы, – вам не уступят, а крошечный муравей далеко превзойдет вас. Но к чему говорить без конца об этой физической храбрости. Проявляйте храбрость человека, который радостно встречает смерть, утверждает, что он дух и что во всей вселенной нет руки, которая могла бы убить, нет грома, могущего поразить, нет огня, могущего сжечь его: храбрость того человека, который смеет знать истину и осуществлять ее в жизни. Это свободный человек, истинная душа. И такое бесстрашие можно проявлять и в нынешнем, и в каком угодно обществе.

"Атмана надо сначала слушать, потом думать о нем и, наконец, созерцать его".

Современное общество очень склонно слишком много говорить о труде и порицать всякую мысль. Труд – вещь очень хорошая, но он не больше как результат мысли. Слабое проявление энергии, начавшееся в мысли, вытекает через мускулы, и это называется работой. Где нет мысли, там не будет и работы. Поэтому, наполняйте мозг высокими мыслями, высшими идеалами и имейте их перед собой день и ночь. Это принесет, в результате, огромную работу. Не говорите о вашей греховности, но говорите вашему уму, что вы чисты. Мы гипнотизировали себя мыслью о своём ничтожестве и о том, что рождены и должны умереть: и потому живем в постоянном страхе.

Одна беременная львица, отправляясь на добычу, увидала стадо овец. Она бросилась на него, и это усилие стоило ей жизни. Родившийся при этом львенок остался без матери. Овцы взяли его на свое попечение и выкормили его. Он вырос среди них, питался, как они, травой, блеял, как они, и хотя сделался взрослым львом, но по своим стремлениям и потребностям, а также по уму был совершенной овцой. Прошло некоторое время, и вот другой лев подошел к стаду, и каково же было его удивление, когда он увидел собрата-льва, подобно овцам, убегающего при приближении опасности. Он хотел подойти к нему но, как только немного приблизился, овцы убежали, а с ними и лев-овца. Второй лев стал следить за ним и однажды, увидев его спящим, прыгнул на него и сказал: "Проснись! Ведь ты лев." – "Нет!" – заблеял тот в страхе, – "я овца". Даже когда ему сказали, что он лев, он не поверил и продолжал блеять. Тогда пришедший лев потащил его к озеру и сказал: "Смотри! Вот наши отражения, мое и твое". Овца-лев взглянул прежде на льва, потом на свое отражение в воде, и в тот же момент у него явилась мысль, что он сам лев. Он перестал блеять, и раздалось его рыкание. Вот и я говорю вам: вы львы, а не овцы. Вы души чистые, бесконечные, совершенные. Могущество всей вселенной в вас. "Зачем ты плачешь, мой друг? Для тебя нет ни рождения, ни смерти. Зачем ты плачешь? Для тебя нет ни болезней, ни страданий. Ты подобен бесконечному небу; по нему могут пробегать разноцветные облака, поиграют немного и исчезнут, но оно всегда то же, вечно голубое". Применим эти слова к себе. Почему мы видим зло? – В лесу стоял пень. Ночью проходил вор и сказал: "Это полицейский". Пришел туда же юноша, чтобы встретить свою возлюбленную, и подумал, что это она; пришел и ребенок, наслушавшийся историй о привидениях, и начал плакать и кричать, что это привидение. А все время это был только пень! Мы видим мир таким, каковы мы сами; то, что у нас внутри, мы видим вне нас. Положите на стол мешок с золотом и оставьте там ребенка. Если придет вор и возьмет золото, будет ли знать ребенок, что оно украдено? – У ребенка нет внутри вора, и он не увидит вора и вне себя. Не говорите о порочности мира чего грехах. Плачьте, что вы сами все еще принуждёны видеть порочность. Плачьте, что вы не можете не видеть везде греха, и если хотите помочь миру, не осуждайте его. Не ослабляйте его еще больше. Что такое грех и что такое несчастье, как не результаты слабости? Людей с детства учат, что они грешны и слабы. Мир постоянно ослаблялся такими мыслями. Учите же его, напротив, что, даже самые слабые в проявлении, все прекрасны, что все они дети бессмертия. Пусть положительная, сильная, целебная мысль с самого детства входит в их умы. Отбросьте ослабляющую, парализующую мысль. Будьте сами открыты для великих мыслей. Говорите вашему собственному уму: "Я – Он! Я – Он!" Пусть это день и ночь звучит в вашем уме, подобно песне, и даже на пороге смерти твердите: "Я – Он!" В вас сосредоточены бесконечные силы мира. – Это истина. Гоните суеверие, до сих пор омрачавшее ваш ум. Будьте смелы. Знайте истину и осуществляйте ее. Цель может быть далека, но проснитесь! Воспряньте! Боритесь и не останавливайтесь до тех пор, пока не достигнете цели.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>