А. Осборн. РАМАНА МАХАРШИ И ПУТЬ САМОПОЗНАНИЯ | ОГЛАВЛЕHИЕ Глава 3 ПУТЕШЕСТВИЕ Измененный образ жизни Венкатарамана

Глава 3

ПУТЕШЕСТВИЕ

Измененный образ жизни Венкатарамана вызвал трения в семье. Школьные занятия забрасывались больше чем всегда, и хотя сейчас это делалось не для игр, но ради молитвы и медитации, его дядя и старший брат все сильнее критиковали то, что им казалось непрактичным. С их точки зрения Венкатараман был просто юноша, выходец из семьи среднего класса, которому следует нести свое бремя и подготовить себя к тому, чтобы зарабатывать на жизнь и помогать другим.

Кризис наступил 29 августа, где-то через два месяца после Пробуждения. Венкатараману задали трижды переписать упражнение из учебника английской грамматики и больше не прорабатывать его. Он снял две копии и собирался сделать то же третий раз, когда сознание тщетности подобного занятия пронизало его так сильно, что он отшвырнул тетради прочь, сел, скрестив ноги, и предался медитации¹⁸.

Раздраженный увиденным, Нагасвами язвительно заметил: "В чем польза от всего этого такому человеку?" Смысл высказывания был очевиден: желающий жить как садху не имел права пользоваться приятностями семейной жизни. Венкатараман признал точность замечания и с тем безжалостным принятием истины (или справедливости – примененной истины), которое характеризовало его, поднялся, чтобы оставить дом здесь и сейчас и идти дальше, отрекшись от всего. Для него это означало Тируваннамалай и священную гору Аруначалу.

Однако он понимал, что необходимо использовать хитрость, так как в индуистской семье очень силен авторитет старших и его дядя с братом не позволят ему уйти, если узнают. Поэтому Венкатараман сказал, что должен вернуться в школу на специальное занятие по электричеству.

Бессознательно обеспечивая его средствами для путешествия, брат сказал: "Тогда возьми пять рупий из коробки, что на первом этаже, и по дороге оплати мою учебу в колледже".

Не духовная слепота семьи Венкатарамана помешала ей опознать его Достижение. Никто не смог этого сделать. Слава, сила, божественность его состояния были еще скрыты. Один школьный приятель, Ранга Айяр, посетивший его несколькими годами позже в Тируваннамалае, испытал такое благоговение, что простерся ниц перед ним, но сейчас и он видел лишь Венкатарамана, которого знал. Ранга Айяр потом спросил, почему так случилось, и Шри Бхагаван ответил только, что никто из них не ощутил изменения.

Ранга Айяр также спросил: "Почему ты не рассказал, по крайней мере, мне, что оставляешь дом?"

И он ответил: "Как я мог? Я сам ничего не знал".

Тетка Венкатарамана хозяйничала на первом этаже. Она дала ему пять рупий и еду, которая была наскоро съедена. Дома имелся атлас. Венкатараман раскрыл его и обнаружил, что ближайшая железнодорожная станция к Тируваннамалаю – Тиндиванам. На самом деле уже существовала ветка в Тируваннамалай, но атлас был старый и не показывал ее. Прикинув, что трех рупий будет достаточно для поездки, Венкатараман взял только их. Он написал брату письмо, чтобы ослабить тревогу и отговорить от поисков, и положил рядом оставшиеся две рупии. Письмо гласило:

"Я отправился на поиск Моего Отца в соответствии с Его приказом. Это¹⁹ вступило на добрый путь, а поэтому не следует ни горевать, ни тратить деньги на поиски этого. Деньги за твой колледж не уплачены. Две рупии приложены здесь".

Весь этот случай иллюстрирует высказывание Шри Бхагавана, что его душа, освобожденная от опоры на тело, все еще искала постоянный якорь спасения в Атмане, с которым он сознавал свое Единство. Увертка с занятием по электричеству, хотя и безобидная, позднее была бы невозможна, как и мысль о поиске, ибо тот, кто нашел, не ищет. Когда почитатели падали к его ногам, он был Един с Отцом и больше не искал Отца. Само письмо поясняет переход от любви и преданности, присущих двойственности, к блаженной безмятежности Единства. Оно начинается с двойственности выражений: "я" и "мой Отец" и формулировки о приказе и поиске. Но затем, во втором предложении письма, ссылка на пишущего изменяется с "я" на "это". И в конце, когда настало время подписаться, он осознал, что эго нет, а потому нет имени для подписи, и закончил письмо прочерком вместо нее. Он никогда больше не писал писем и никогда не подписывался, хотя дважды в письменной форме упоминал, что имел имя. Как-то раз, годы спустя, одному из китайских посетителей Ашрама дали экземпляр книги Шри Бхагавана "Кто я?" и тот, по-китайски обходительно, но упорно, настаивал, чтобы Шри Бхагаван надписал ее. В конце концов Шри Бхагаван взял книгу и нарисовал в ней санскритский символ для ОМ – священного односложного слова, представляющего Первородный Звук, лежащий в основе всего творения.

Венкатараман захватил с собой три рупии и оставил две. Это означало, что он взял не больше, чем требовалось для поездки в Тируваннамалай.

Где-то в полдень он покинул дом. До станции было около километра, и юноша шел быстро, так как поезд должен был уйти в двенадцать. Однако хотя Венкатараман и опоздал, к моменту его прихода на станцию поезд еще туда не прибыл. По таблице стоимости проезда он отыскал стоимость третьего класса до Тиндиванама – две рупии и тринадцать анн. Он купил билет, оставив себе три анны со сдачи. Посмотри он несколькими строками ниже, то увидел бы название "Тируваннамалай" и стоимость проезда до него, равную точно трем рупиям. События этой поездки были символическими в таком трудном путешествии духовно устремленного (садхак), помогая в достижении цели. Началось с благосклонности Провидения в предоставлении денег и возможности сесть в поезд, несмотря на поздний выход из дома. Сделанная затем заготовка денег точно соответствовала количеству, нужному для достижения пункта назначения, но невнимательность путешественника удлинила путь, вызвала в дороге трудности и приключения.

Венкатараман сидел молча среди пассажиров, погруженный в восторг своего поиска. Так промелькнуло несколько станций. Какой-то белобородый маулви²⁰, распространявшийся о жизни и учениях мудрецов, обернулся к нему:

– И куда Вы направляетесь, Свами?

– В Тируваннамалай.

– И я тоже, – ответил маулви.

– Что! В Тируваннамалай?

– Не совсем туда, но на следующую за ним станцию.

– А как она называется?

– Тирукойлур.

Тогда, заподозрив себя в ошибке, Венкатараман воскликнул с удивлением:

– Что! Вы хотите сказать, что поезд идет в Тируваннамалай?

– Ну Вы и странный пассажир! – ответил маулви. – А куда Вы купили билет?

– В Тиндиванам.

– Дорогой! Совсем не надо ехать так далеко. Мы выходим на узловой станции Виллупурам и пересаживаемся в сторону Тируваннамалая и Тирукойлура.

Провидение дало ему нужную информацию, и Венкатараман снова погрузился в блаженство самадхи (поглощения в Бытие). К закату поезд достиг Тричинополи, и он почувствовал голод, а потому истратил половину анны, купив две "деревенские" груши, то есть сорт, что растет в горных лесах Южной Индии. К его удивлению, аппетит пропал почти сразу после первого куска, хотя до сих пор он всегда ел с большой охотой, прежде чем насытиться. Венкатараман оставался в блаженном состоянии бодрствующего сна, пока в три часа ночи поезд не подошел к Виллупураму.

Он оставался на станции до рассвета, а затем побрел в город искать дорогу на Тируваннамалай, решив пройти остаток пути пешком. Однако найти указательный столб с этим названием не удалось, а спрашивать не хотелось. Почувствовав усталость и голод после ходьбы, он вошел в какую-то гостиницу и попросил еды. Хозяин гостиницы сказал, что пища будет готова лишь к полудню, поэтому он сел ожидать и немедленно впал в медитацию. Принесли еду, и, поев, он предложил две анны в качестве платы, но хозяина, должно быть, поразил этот очаровательный юный брахман с длинными волосами и золотыми серьгами в ушах, сидящий здесь словно садху. Поэтому он спросил у Венкатарамана, сколько у него денег, и, узнав, что только две с половиной анны, отказался принять плату. Он также объяснил, что дорога на Мамбалапатти – название, которое Венкатараман видел на одном из указательных столбов, – и вела в Тируваннамалай. Вслед за тем Венкатараман возвратился на станцию и купил билет до Мамбалапатти, удаленном ровно настолько, насколько позволяли оставшиеся у него анны.

В полдень он достиг Мамбалапатти, оттуда пошел пешком и к сумеркам прошел десять миль. Перед ним стоял храм Арайниналлура, построенный на большой скале. Длительная ходьба, и большей частью на дневной жаре, так утомила его, что он сел у храма на отдых. Вскоре кто-то пришел и открыл храм для священника и остальных – чтобы выполнить пуджу (ритуальное поклонение). Венкатараман вошел и сел в зале с колоннами, в той его части, где еще не было совершенно темно. Он сразу увидел какой-то яркий свет, наполнявший собою весь храм. Подумав, что это должно быть излучение образа Бога во внутреннем святилище, он пошел посмотреть, но не обнаружил ничего подобного. Это не было и каким-либо физическим светом. Свечение исчезло, и Венкатараман снова сел в медитацию.

Вскоре ему помешал крик, что пора закрывать храм, так как пуджа закончена. Поэтому он подошел к священнику и спросил, нет ли у него чего-нибудь поесть, но тот ответил отрицательно. Тогда Венкатараман попросил разрешения остаться в храме до утра, но ему также было отказано. Участники пуджи (пуджари) сказали, что собираются в Килур, около трех четвертей мили отсюда, выполнить пуджу и в местном храме, после чего он сможет получить что-нибудь из еды. Поэтому Венкатараман сопровождал их. Как только вошли в храм, он опять погрузился в блаженное поглощение, именуемое самадхи. В девять часов пуджа закончилась, и пуджари сели ужинать. Венкатараман снова попросил поесть. Сначала казалось, что не найдется ничего, но храмовый барабанщик, под впечатлением внешности и благочестивых манер юноши, отдал ему свою долю. Он захотел запивать пищу водой и, держа в руках тарелку из пальмового листа с рисом, пошел по указанной ему дороге к стоящему поблизости дому некоего Шастри, который даст воды. Стоя перед домом в ожидании, он споткнулся несколько раз и рухнул в глубоком сне или обмороке. Через пару минут Венкатараман увидел, что вокруг собралась небольшая толпа любопытных. Он выпил воды, собрался с силами и съел немного из рассыпанного им риса, а затем лег на землю и уснул.

Следующий день, понедельник 31 августа, был Гокулаштами – день рождения Шри Кришны и один из наиболее благоприятных дней индуистского календаря. До Тируваннамалая было еще 20 миль. Венкатараман прошелся немного, разыскивая дорогу к нему, и снова начал чувствовать усталость и голод. Подобно большинству брахманов того времени, когда древних обычаев они держались строже, чем сейчас, он носил золотые серьги, в которые у него были еще вправлены рубины. Он снял их, чтобы выручить деньги и закончить путешествие поездом, но где их продать и кому? Совершенно случайно Венкатараман остановился у дома, который, как оказалось, принадлежал некоему Мутхукришнану Бхагаватару, и попросил пищи. Хозяйку, должно быть, глубоко поразило появление у ее дверей в день рождения Кришны юного брахмана с прекрасным выражением лица и сияющими глазами. Она поставила много холодной еды и хотя, как и два дня назад в поезде, аппетит Венкатарамана исчез после первого куска, пеклась о нем истинно по-матерински и заставила съесть все.

Оставался вопрос о серьгах. Они стоили около двадцати рупий, но Венкатараман хотел за них только ссуду в четыре рупии, чтобы покрыть любые другие расходы, которые смогут встретиться на пути. Дабы избежать возникающего подозрения, он прибегнул к отговорке, сказав, что был паломником, потерял свой багаж и остался без средств. Мутхукришнан исследовал серьги и, установив их подлинность, ссудил четыре рупии. Но он настаивал на получении адреса юноши и дал ему свой, чтобы тот мог выкупить серьги в любое время. Добрая чета держала Венкатарамана у себя до полудня, накормила обедом и снабдила пакетом сладостей, заранее приготовленных для пуджи Шри Кришне, но так и не предложенных Ему.

Оставив этот дом, он сразу разорвал записку с адресом, не собираясь когда-либо выкупать серьги. Обнаружив, что поезда до Тируваннамалая не будет до следующего утра, он проспал ночь на станции. Ни один человек не может закончить свое путешествие до предназначенного судьбой времени. Стояло утро 1 сентября 1896 года, минуло три дня после ухода из дома, когда Венкатараман прибыл на железнодорожную станцию Тируваннамалай.

Быстрыми шагами, с радостно бьющимся сердцем, он спешил прямо в Великий Храм. Безмолвным знаком Приветствия ворота трех его высоких огораживающих стен и даже самого внутреннего святилища стояли открытыми. Внутри еще ничего не было, поэтому он вошел в Святая Святых один и стоял, потрясенный, перед своим Отцом – Аруначалешварой²¹. Здесь, в блаженстве Союза, искомое было достигнуто, и путешествие завершилось.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>