H. Б. Мечковская. ЯЗЫК И РЕЛИГИЯ | ОГЛАВЛЕHИЕ ДВЕ КАРТИНЫ МИРА: ЯЗЫКОВАЯ СЕМАНТИКА И МИФОЛОГО-РЕЛИГИОЗНОЕ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

ДВЕ КАРТИНЫ МИРА:
ЯЗЫКОВАЯ СЕМАНТИКА
И МИФОЛОГО-РЕЛИГИОЗНОЕ СОЗНАНИЕ

5. Психологическая структура языкового и религиозного сознания

Язык и религия, с точки зрения философии (точнее, онтологии, чей предмет составляют "наиболее общие сущности и категории сущего"), относятся к категориям духовной культуры человечества. Это две формы общественного сознания (наряду с обыденным, или массовым, сознанием, моралью и правом, искусством, наукой, философией, идеологией), т.е. два о т о б р а ж е н и я мира в сознании человечества. Язык и религия, представляя собой два разных образа мира, заключают в себе разное содержание, или разное з н а н и е о мире – разное как по объему и характеру информации (составляющей это знание), так и по роли и месту этого знания в структуре общественного сознания (см. §8).

5.1. Методологический экскурс о пользе семиотики. Самые существенные и при этом сопоставимые черты в содержании языка и религии могут быть охарактеризованы в терминах семиотики* и общей семантики**, т.е. при трактовке языка и религии в качестве знаковых систем и при обсуждении того, какого рода содержание (какие типы или классы значений) заключено в каждой из рассматриваемых семиотик. Семиотика позволяет увидеть в языке и религии два разных способа о б щ е н и я, т.е. две коммуникативные системы, два языка, обладающие своим содержанием и своими возможностями передавать, сообщать это содержание.

* Термин семиотика (от греч. seméion – знак, признак) употребляется в двух основных значениях: 1) знаковая (семиотическая) система; 2) наука о знаках и знаковых системах, включая как системы связи в мире животных, так и разнообразные естественные и искусственные семиотики, используемые в человеческом обществе, например, этнические (естественные) языки, мимика, жесты; ритуал и этикет; музыка, танец, кино и другие виды искусства; специальная символика в математике, физике, химии, шахматах, на географических картах; язык ("правила" построения и чтения) чертежей и схем; алгоритмические языки программирования; гербы, флаги, опознавательные знаки судов, знаки различия военных и других людей в униформе; знаки дорожного движения, морская сигнализация и др.

** Семантика (от греч. semantikôs – обозначающий) – 1) значение, т.е. все содержание, любая информация, передаваемые языком или другой знаковой системой или какой-либо единицей, отдельным знаком той или иной семиотики (словом, жестом, цифрой, эмблемой и т.д.); 2) наука о значениях (междисциплинарная лингво-семиотическая и логико-психологическая область исследования).

Зачем нужен такой взгляд – как бы "с птичьего полета", связанный с обобщением и абстрагированием и, следовательно, чреватый опасностями отрыва от живой конкретности наблюдаемых объектов? По-видимому, именно высота "птичьего полета" дает ту широту обзора, которая позволяет понять принципы, самую суть. В разнообразных, внутренне сложных и пестрых объектах, с множеством разноплановых черт, свойств, характеристик, семиотика позволяет выделить главное и существенное.

Познавательная ценность семиотического подхода состоит в следующем: 1) принимается во внимание существенный функциональный аспект соответствующих объектов – их коммуникативное назначение; 2) в каждом семиотическом объекте различаются план содержания и план выражения; 3) в каждой семиотической системе различаются два онтологических уровня: а) набор семантических возможностей; б) реализации возможностей в конкретных коммуникативных актах. В процессах общения те достаточно общие семантические возможности, которые составляют содержание соответствующей семиотики, конкретизируются, т.е. обогащаются индивидуальными смыслами, связанными с конкретным коммуникативным актом (с психологией и взаимоотношениями участников, их актуальными целями и другими условиями коммуникации).

Применительно к языку последнее противопоставление ("набор возможностей – их реализация в актах общения") достаточно очевидно: во многих этнических языках имеется два разных слова для обозначения этих разных аспектов в предмете лингвистики: есть язык (т.е. общий для всего языкового коллектива набор значений и средств их выражения) и есть речь (использование этих общих возможностей в индивидуальной речевой деятельности, т.е. в конкретных коммуникативных актах). Ср. лат. lingua и oratio, франц. langue и parole, англ, language и speech, нем. Sprache и Rede, белорусск. мова и мауленне, польск. jezyk и mowa и т.д. Со всей отчетливостью и методологическими следствиями противопоставление языка и речи было раскрыто Фердинандом де Соссюром в его "Курсе общей лингвистики" (1916), самом знаменитом (цитируемом) лингвистическом сочинении XX в. (см. русский перевод в издании: Сос-сюр, 1977).

Применительно к религии оппозиция "набора семиотических возможностей" и "их реализаций в актах общения" предстает как противопоставление с и с т е м ы (той или иной религии в качестве комплекса идей, установлений и организаций) и отдельных фактов религиозного поведения индивидов, отдельных явлений, событий, процессов в конкретной истории соответствующей религии. Эвристическую, познавательную ценность этой оппозиции – т.е. различения сущности и ее проявлений, инвариантной основы и ее индивидуальных вариаций – трудно переоценить.

Семиотический подход к феномену религии находит все большее признание не только при исторических объяснениях отдельных ритуалов, словесных формул или изображений, но в самой т е о р и и религии. Так, американский социолог Роберт Белла определяет религию в качестве особой системы коммуникации – "символической модели, формирующей человеческий опыт – как познавательный, так и эмоциональный" в решении самых главных проблем бытия (Белла, [1968] 1972, 267).

5.2. Языковое значение: между представлением и понятием. План содержания языка (языковую семантику) включает два класса значений: 1) значения слов (лексическая семантика); 2) значения грамматических форм и конструкций (грамматическая семантика). В сфере языковой семантики есть значения более и менее абстрактные (например, грамматическая семантика в целом более абстрактна, чем лексическая), значения более и менее рационально-логические (ср., с одной стороны, термины, а с другой, междометия), есть значения четко очерченные (три, глаз, бежать, деревянный) и субъективно растяжимые (несколько, почтение, предпосылка, перемещаться, заманчивый), эмоционально-экспрессивные, субъективно-оценочные (дрыхнет, голодуха, жмот, душенька) и безоценочные, эмоционально нейтральные (спит, голод, скупой, девочка). Однако в целом по своей психологической природе языковые значения достаточно однородны. В процессах отображения мира лексические значения занимают срединное положение между представлениями как формой наглядно-образного знания и понятиями как формой абстрактно-логического мышления. Большая часть лексических значений – это общие для носителей языка (надындивидуальные) и достаточно устойчивые п р е д с т а в л е н и я о предметах, свойствах, процессах и других "клеточках" или фрагментах внешнего мира. В отличие от понятий, лексические значения содержат менее точное, менее глубокое или концентрированное знание о явлениях мира, отображенных в значениях слов (впрочем, за исключением значений терминов: план содержания термина – это именно понятие).

По своему содержанию семантическая система языка ближе всего к обыденному (массовому) сознанию (подробнее см. §6).

5.3. Многообразие форм религиозного знания (образы, логика и иррационализм, мистика). План содержания религии (т.е. мифолого-религиозное сознание) включает ряд компонентов, имеющих различную психолого-познавательную природу. Это такие компоненты: 1) вера как психологическая установка принимать определенную информацию и следовать ей ("исповедовать"), независимо от степени ее правдоподобности или доказанности, часто вопреки возможным сомнениям; 2) мифопоэтическое (наглядно-образное) содержание; 3) теоретический (абстрактно-логический) компонент; 4) интуитивно-мистическое содержание. При этом в любые эпохи религиозное содержание в той или иной мере проникает во все другие формы общественного сознания – в обыденное сознание, искусство, этику, право, философию, поэтому в реальности психологические формы существования религиозных представлений более разнообразны и многочисленны, чем названные основные виды. Порядок, в котором они перечислены, не отражает ни хронологии их формирования в конкретных религиозных традициях (этот порядок может быть разным), ни значимости отдельных компонентов в структуре целого.

Разнообразие психологической природы религиозного содержания обусловливает его особую "проникающую" в сознание силу. Как заметил Роберт Белла, "передаваемые религиозные символы <...> сообщают нам значения, когда мы не спрашиваем, помогают слышать, когда мы не слушаем, помогают видеть, когда мы не смотрим. Именно эта способность религиозных символов формировать значение и чувство на относительно высоком уровне обобщения, выходящего за пределы конкретных контекстов опыта, придает им такое могущество в человеческой жизни, как личной, так и общественной" (Белла, [1968] 1972, 268).

В разных религиях один и тот же содержательный компонент может иметь различную психологическую форму. Например, представления о Боге в одних религиях выражены в мифопоэтическом о б р а з е Бога, т.е. принадлежат уровню наглядного знания, сюжетно и пластически организованного, а потому правдоподобного, согретого эмоциями. В другой религии (или религиях) – совсем иная картина: Бог – это прежде всего и д е я (концепция, догмат Бога), т.е. знание, принадлежащее уровню абстрактно-логического мышления.

В порядке иллюстрации можно указать на различия в представлении Бога (Абсолюта) в раннем христианстве и раннем буддизме. Так, в основе христианского религиозного сознания до патристики* лежали именно образы, мифопоэтические предания о Иисусе Христе – картины и сюжеты Священной истории. Позже патристика дополнила христианское сознание новыми компонентами абстрактно-теоретического и доктринального характера: теологией**, философией, социально-политическим учением, а западноевропейская схоластика средних веков внесла в христианство правила формально-логического "вывода" теологических утверждений из Св. Писания.

Если у истоков христианства были мифопоэтические предания, наглядные, эмоционально насыщенные, художественно-выразительные и поэтому легко проникавшие в душу простых людей, то ядро религиозного сознания буддизма или даосизма, напротив, составляет мистико-теоретическая доктрина, концепция, идея: "четыре благородные истины" и следствия из них в буддизме; мистический символ "дао" (всеобщий природно-этический закон) в даосизме. Мифопоэтические, образные представления в этих религиях появляются позже и принадлежат периферии религиозного сознания (Померанц, 1965, 143).

* Патристика (от греч. pater, лат. pater – отец) – сочинения христианских мыслителей II-VIII вв. н.э. ("отцов церкви"), написанные на греческом и латинском языках и составившие догматику христианства. В отличие от Ветхого и Нового Заветов, представляющих собой христианское Священное Писание, патристика – это Священное Предание христианства.

** Теология – (греч. theôs – Бог, logos – слово, учение) – богословие, система религиозного теоретического (умозрительного) знания о Боге, его сущности и бытии, действиях, качествах, признаках; богословские системы строятся на основе Св. Писания. По мнению С.С. Аверинцева, о теологии в строгом смысле слова можно говорить только применительно к вероучениям чисто теистических религий, т.е. иудаизма, христианства, ислама (Аверинцев, 1970).

Абстрактно-теоретический компонент религиозного сознания в разных традициях может быть существенно различным по соотношению в нем умозрительного (рассудочно-логического) и иррационалистического начал. В наибольшей степени логизирована христианская, особенно католическая, догматика и теология. В иудаизме и исламе учение о боге в меньшей мере отделено от религиозных этико-правовых принципов и концепций. В буддизме, конфуцианстве, даосизме, дзэн-буддизме всегда были сильны традиции иррационализма, стремление к сверхчувственному и надлогическому постижению Абсолюта.

"Бог или истина намного глубже мысли или эмоциональной потребности", – писал индийский религиозный мыслитель и поэт Джидду Кришнамурти (1895 или 1897-1985), оказавший серьезное влияние на религиозно-философские поиски Запада, прежде всего на экзистенциализм. Отвергая "организованные религии" с их церковной иерархией, регламентированными культами и стройной теологией, Кришнамурти сознательно избегает определенности в употреблении даже самых ключевых терминов. Г.С. Померанц писал о "логическом хаосе" и "принципиальной импровизации" в его сочинениях: "То, что утверждает Кришнамурти, не имеет точного имени и называется им по-разному (истина, реальность, целое, Бог); иногда два слова сознательно ставятся рядом ("реальность или Бог")"...Отдельное слово и отдельное высказывание в глазах Кришнамурти вообще не имеют цены: "Понимание приходит в пространство между словами, в интервале, прежде, чем слово схватывает и оформляет мысль... этот интервал – безмолвие, не нарушенное знанием; оно открыто, неуловимо и внутренне полно" (цит. по работе: Померанц, 1965, 139-140).

В структуре религиозного сознания каждой религии в той или иной мере присутствует мистический* компонент, однако эта мера может быть существенно различной. С одной стороны, во всякой религии имеется, по представлениям верующих, та или иная с в я з ь, контракт, соглашение, договор между людьми и высшими силами (этот момент связи отражен в самом общем и древнейшем смысле слова религия**). Именно в этой связи заключается психологическая основа или стержень религии. Как писал У. Джеймс, "уверенность в том, что между Богом и душой действительно установились какие-то сношения, представляет собой центральный пункт всякой живой религии", а самое обычное и массовое проявление такой связи – молитва – это, по словам Джеймса, "душа и сущность религии" (Джеймс, [1902] 1993, 363, 362). Однако, с другой стороны, в большинстве случаев людям совсем не очевиден двусторонний характер этой связи: человек молится, но не слышит, что отвечает ему Небо.

* Мистика (греч. mystikôs – таинственный) – 1) происходящее в экстазе (трансе) прямое, т.е. без посредников (жрецов, шаманов, священнослужителей, медиумов) общение или даже единение человека с Богом (Абсолютом); 2) учения о мистическом общении с высшими силами и мистическом познании.

** Восходит к лат. religo – воссоединять, связывать вместе, привязывать, заплетать (этот же корень в словах лига, лигатура, т.е. дословно – 'соединение, связка'); слово religio в значениях 'религия, богослужение, святость' известно уже латыни.

Мистическое общение означает, что человек с л ы ш и т ответ Бога, знает, понимает то, что ему было сказано с Неба. По-видимому, самые разные религиозные учения и культы в своих истоках связаны именно с мистическим переживанием, точнее, потрясением религиозно одаренной личности. Это тот "горний глас", то видение или богоявление, благая весть или иной знак свыше, обращенный к пророку, шаману, провидцу, апостолу, – тот голос, который в зарождающейся традиции станет главным Заветом Бога.

Помимо основателей религий, мистическая одаренность наблюдалась у многих мыслителей, проповедников, религиозных писателей. Собственно, стремление мистиков передать людям то, что им открылось в ниспосланных озарениях, и делало их религиозными писателями, часто знаменитыми, как, например, Майстер Экхарт (ок. 1260-1327), Якоб Бёме (1575-1624) или основатель антропософии* Рудольф Штейнер (1861-1925). Homo mysticus называл себя Н.А. Бердяев**.

* Антропософия – (ânthropos – человек, sophia – мудрость) – оккультно-мистическое учение о тайных духовных силах и способностях человека, а также о путях их развития на основе особой педагогической системы.

** При этом Бердяев противопоставлял свои религиозные искания каноническому христианству "... я в большей степени homo mysticus, чем homo religiosus... Я верю в существование универсальной мистики и универсальной духовности... Мистика гностического и профетического типа мне всегда была ближе, чем мистика, получившая официальную санкцию церквей и признанная ортодоксальной, которая, в сущности, более аскетика, чем мистика" (Бердяев, [1949] 1991, 88).

Природа мистических озарений и мистического знания остается загадкой. У. Джеймс, стремясь понять психологическую основу мистики, приводит в книге "Многообразие религиозного опыта" (1902) многочисленные документальные свидетельства – самонаблюдения людей, которые испытали такого рода переживания. Вот одно из них (по оценке Джеймса, впрочем, не самое яркое): "То, что я испытывал в эту минуту, было временным исчезновением моей личности наряду со светозарным откровением смысла жизни, более глубокого, чем тот, который был мне привычен. Это дает мне право думать, что я был в личных сношениях с Богом" (Джеймс, [1902] 1993, 62).

Мистические переживания и "светозарные откровения смысла жизни", по-видимому, связаны с резкой активизацией подсознательных психических сил, всех возможностей чувственной и интеллектуальной интуиции. Общей чертой мистических переживаний является их "неизреченность" – невероятная затрудненность изложения, фактически невозможность передать "обретенные впечатления на обычном посюстороннем языке" (Гуревич, 1993, 414-415).

Таким образом, в отличие от психологической одноплановости языковой семантики (см. §5.2), содержание религии по своей психологической природе крайне разнородно. С этим связана общая высокая степень логической и вербальной (словесно-понятийной) размытости религиозных смыслов и, как практическое следствие, – необходимость постоянных филологических усилий при обращении к текстам Писания.

6. Что "знают" о мире языки?

Чтобы представить совокупный объем и характер того знания о мире, т.е. той информации, которая заключена в языке, следует различать два уровня хранения информации с участием языка. Во-первых, информация хранится в с а м о м я з ы к е, т.е. в семантических системах словаря и грамматики (это как бы "библиотека значений"); во-вторых, п р и п о м о щ и я з ы к а, – в речи, т.е. в устных и письменных сообщениях, созданных на языке (это "библиотека текстов").

Если сравнить, с одной стороны, те сведения о внеязыковой реальности, которые можно извлечь из самого полного толкового словаря и подробной семантической грамматики некоторого языка, а с другой, – те сведения о мире, которые содержатся во всем сказанном и написанном на этом языке, то легко видеть, что информация, аккумулированная в семантической системе языка, по объему в тысячи раз меньше информации, содержащейся в текстах на языке.

Достаточно сравнить, например, те представления о грозе, громе, молнии, тумане, росе, радуге, электричестве, которые складываются у человека до обучения, т.е. только на основе усвоения значений слов гроза, гром, молния, туман и т.д., и то понимание соответствующих явлений природы, которое формируется у человека из рассказов родителей, учителей, книг.

Чтобы только почувствовать разницу между тем, что "знает", например, о песке язык, и тем, что вообще знает о песке человечество (опыт и наука), сравним, с одной стороны, описание значения слова песок в лингвистическом толковом словаре, а с другой стороны, определение понятия "песок" в энциклопедическом словаре.

Толковый словарь
русского языка Энциклопедический
словарь
ПЕСОК. Сыпучие крупинки твердых минералов (главным образом кварца) ПЕСОК. Мелкообмолоченная рыхлая осадочная горная порода, состоящая не менее чем на 50% из зерен кварца, полевых шпатов и др. минералов и обломков горных пород размером 0,1-1 мм; содержит примесь алевритовых и глинистых частиц.

Легко видеть, что толковый словарь, чтобы дать верное описание именно языкового факта (т.е. значения слова), должен в толковании ограничиться общепонятной семантикой слова и не идти вглубь, к специальному содержанию термина. Иная картина в энциклопедическом справочнике: его предмет – не значение слова, а содержание понятия. Поэтому энциклопедическое определение перечисляет самые существенные признаки соответствующего явления, в том числе такие признаки, которые непосредственно не наблюдаются (поскольку, в отличие от поверхностности лексического значения, в понятии содержится более глубокое, специальное знание о данном явлении).

Однако, несмотря на ограниченный объем информации, составляющей семантику языка, она играет исключительно важную роль в овладении всем информационным богатством человечества. Дело в том, что значения слов и содержание грамматических категорий – все эти неточные и неглубокие, "обывательские", как о них писал Л.В. Щерба, представления о "клеточках" действительности – запечатлели первый и поэтому во многом жизненно важный опыт освоения человеком окружающей действительности. Эти исходные представления в целом не противоречат позже добытому знанию*. Напротив, они образуют тот фундамент, на котором постепенно воздвигаются стены более полного, глубокого и точного знания о мире.

* Отдельные противоречия, конечно, есть. Например, слово звезда в обычном, неспециальном употреблении означает 'небесное тело, представляющееся взору человека светящейся точкой на ночном небе'; поэтому люди могут называть звездой и Венеру, и Меркурий, т.е. те небесные тела, которые астрономы называют планетами. В неспециальной речи люди продолжают говорить солнце встало, солнце зашло, село и т.д., хотя всем давно известно, что это Земля изменила свое положение относительно Солнца. Однако эти человеческие неточности языка не мешают ни астрономам, ни школьникам на уроках естествознания.

В своем основном объеме информация, составляющая семантику языка, известна всем говорящим на этом языке, без различия возраста, образования, социального положения. До школы, только в процессе овладения языком, в сознании ребенка формируются (неназванные и до обучения не осознанные!) представления о времени и пространстве, о действии, субъекте и объекте действия, о количестве, признаке, причине, цели, следствии, реальности и нереальности и многих других закономерностях окружающего мира

В отличие от языковой семантики, в основном известной каждому говорящему (терминологическая периферия общего словаря здесь, конечно, не в счет), поздняя информация, содержащаяся в текстах, известна отдельным говорящим в разной мере – в соответствии с их возрастом, образованием, социальным положением, профессией

В отличие от интенсивно меняющейся информации текстов, информация, сконцентрированная в языковой семантике, характеризуется исключительной стабильностью. Ср. эволюцию представлений о теплоте в истории естествознания и почти неизменность семантики слова тепло в истории языка. Физикам легко договориться и принять очередную концепцию теплоты, а обиходное сознание меняется медленно, его устраивают те нестрогие, бытовые представления, которые люди связывают со словом тепло. Стабильность информации, заключенной в языке, связана с ее внутренним, опорным характером по отношению к знанию, содержащемуся в текстах

Таким образом, язык "знает" о мире немного (в сравнении со всем, что вообще знает человечество), потому что язык – это исторически п е р в а я моделирующая семиотическая система человеческого сознания, первый запечатленный взгляд на мир. Картину мира, отраженную в языке, можно охарактеризовать так это наивная (а не научная) картина мира, она "увидена" глазами человека (не Богом и не прибором), поэтому приблизительна и неточна (но в нужных случаях наука ее "поправляет"), зато языковая картина в основном наглядна и отвечает здравому смыслу, то, что "знает" язык, – общедоступно и общеизвестно, это семантический фундамент человеческого сознания.

7. Содержание мифолого-религиозной картины мира

Если конкретизировать применительно к религии оппозицию "библиотека значении (язык)" – "библиотека текстов" (вся информация, выраженная с помощью языка)" (см §6), то содержание религии – это "библиотека конфессиональных текстов". Основные "тематические" разделы в этой "библиотеке" (т е содержательные области во всем массиве конфессионального знания) таковы 1) представление о Боге (Абсолюте или сонме богов), его история и/или теория (учение) о Боге, 2) представления о в о л е Бога, о его Завете или требованиях по отношению к людям, 3) зависящие от представлений о Боге представления (учение) о человеке, обществе, мире (в некоторых религиях – также и о конце мира, о путях спасения, о загробном или ином потустороннем мире), 4) зависимые от представлений о Боге религиозно-этические и религиозно-правовые представления и нормы, 5) представления о должном порядке культа, церковной организации, взаимоотношениях клира и мира и т.п., а также представления о истории развития и решения этих проблем.

Естественно, приведенный перечень основных областей религиозного сознания носит достаточно общий и поэтому абстрактный характер, однако он и нужен именно для самого общего очерка всей смысловой сферы религии.

Что касается психологической, человеческой значимости религиозного содержания, то в сопоставлении с любой другой информацией, могущей циркулировать в человеческом обществе, религиозное содержание обладает максимальной ценностью. Это связано с двумя обстоятельствами во-первых, религия ищет ответы на самые важные вопросы бытия, во-вторых, ее ответы, обладая огромной обобщающей силой, отнюдь не абстрактны, они обращены не столько к логике, сколько к более сложным, тонким и интимным областям сознания человека – к его душе, разуму, воображению, интуиции, чувству, желаниям, совести

В.В. Розанов, сопоставляя современную ему психологию и религию, писал "<...> все это [новейшие психологические открытия – H.М.] покажется какою-то игрою в куклы сравнительно с богатством психологического наблюдения и психологических законов, открывающихся в писаниях великих подвижников пустыни и вообще "наших отцов". Психология Вундта куда беднее изречений Антония Великого или Макария Египетского. Наконец, язык их, этот и спокойный и порывистый язык, так исполненный пафоса и величия, недаром же еще в рукописную эпоху имел миллионы слушателей-читателей. Ей-ей, ни в какую эпоху Вундта и Милля не стали бы переписывать в сотнях тысяч экземпляров. Скучно показалось бы бумаге, перу, не вытерпели бы читатели и переписчики. Таинственная речь и Библии и Евангелия вечна, при углублениях в религию – перед глазами на языке, наконец, вопросы о жизни совести, загадки покаяния и возрождения души человеческой – все это куда занимательней костей мамонта и даже радиоактивного света" (Розанов, 1914, 76-77). И несколько ранее (в 1911 г), в "Уединенном": "Боль жизни гораздо могущественнее интереса к жизни, вот отчего религия всегда будет одолевать философию" (Розанов, 1970, 12, всюду курсив и пунктуация автора)

Р.Белла подчеркивал уникальность того знания, тех смыслов, которые сообщает человеку религия "Опыт смерти, зла и страданий приводит [человека – H.M.] к постановке глубоких вопросов о смысле всего этого, на которые не дают ответа повседневные категории причины и следствия Религиозные символы предлагают осмысленный контекст, в котором этот опыт может быть объяснен благодаря помещению его в более грандиозную мирозданческую структуру и предоставлению эмоционального утешения, пусть даже это будет утешение самоотреченности Человек – это животное, разрешающее проблемы Что делать и что думать, когда отказывают другие способы решения проблем, – вот сфера религии" (Белла, [1968] 1972, 266-267)

8. Терминологический экскурс: о границах терминов
мифологическое и религиозное сознание

В современном языке слова мифологическое сознание (и мифологическое мировосприятие, мифология) понимаются в разных значениях Из них одно значение является специальным, терминологически определенным В этом значении мифологическое сознание – это первобытное коллективное (общеэтническое) наглядно-образное представление о мире с обязательным божественным (сверхъестественным) компонентом

В нетерминологическом употреблении слова мифологическое сознание, мифология обозначают те или иные фрагменты, звенья, черты мифологического мировосприятия, сохранившиеся в сознании более поздних эпох Например, историки культуры пишут о мифологических мотивах в "Божественной комедии" Данте, мифологизме музыки Рихарда Вагнера, литературы XX в и т.д. Еще дальше от терминологического понятия о мифе отстоит употребление этого слова в социальной психологии и публицистике – в качестве синонима к словам заблуждение, предрассудок, обманчивое мнение например, мифология XX в, мифы общества потребления и т.п. В таком употреблении миф обозначает тот или иной стереотип современного сознания, некоторое распространенное мнение, которому люди безотчетно верят вопреки рассудку, фактам, здравому смыслу.

В этой книге термины миф, мифология употребляются только в специальном первом значении применительно к коллективному синкретическому сознанию первобытного или архаического (дописьменного) социума

Мифологическое сознание первобытного мира включает в себя в с ю духовно-психическую жизнь древнего социума, в которой еще слито, не отделено друг от друга то, что впоследствии станет разными формами общественного сознания, – обыденное сознание, религия, мораль, наука, искусство.

В отличие от собственно мифологического сознания древности, понятие "религиозное сознание", во-первых, противопоставлено другим формам общественного сознания (таким, как обыденное сознание, мораль, искусства, науки и др.), во-вторых, религиозное сознание сложнее, чем мифологические представления древности оно включает теологический или догматический компонент, церковную мораль, церковное право, церковную историю и другие компоненты (см §7), в-третьих, религиозное сознание индивидуализировано и присутствует в сознании отдельных членов социума (например, клириков и мирян, иерархов и простых священников и т.д.) в разном объеме, в то время как мифологические представления носили в основном коллективный (общеэтнический) характер и входили в сознание практически каждого члена первобытного коллектива. Вместе с тем на каких-то относительно поздних этапах первобытной эпохи, в русле процессов общей социальной дифференциации, усиливаются ролевые различия между людьми и в сфере культа жрецы, шаманы, посвященные, мисты (в древнегреческих культовых действах – мистериях) выполняли некоторые особые функции в ритуалах и обладали большим объемом мифологической информации, чем остальные члены древнего социума

Таким образом, мифология – это как бы "предрелигия" древности. Однако мифологические представления не следует отождествлять с религией именно бесписьменных эпох Процесс выделения религиозного сознания из мифологического длился многие тысячелетия. В глубокой древности мифологические представления составляли основную и фундаментальную часть религиозного сознания. Вот почему понятия "мифология", "мифологическое восприятие" и т.п. иногда применяют не только к первобытным, но и к древнеписьменным религиозным традициям, как поли-, так и монотеистическим. См., например, в энциклопедии "Мифы народов мира" статьи "Китайская мифология" Б.Л.Рифтина, "Иудаистическая мифология" и "Христианская мифология" С.С.Аверинцева, "Греческая мифология" А.Ф.Лосева. "Мусульманская мифология" П.А.Грязневича и В.П.Басилова и др.

9. Язык и религия в структуре общественного сознания

В истории духовной культуры человечества язык и религия занимают особое место. Это древнейшие, исключительно важные и при этом глубоко различные формы общественного сознания.

Своеобразие языка как формы общественного сознания состоит в том, что язык, наряду с психофизиологической способностью отражать мир, является предпосылкой общественного сознания, его семантическим фундаментом и универсальной оболочкой разных форм общественного сознания. По своему содержанию семантическая система языка ближе всего к обыденному сознанию. Посредством языка осуществляется специфически человеческая форма передачи социального опыта (культурных норм и традиций, естественно-научного и технологического знания).

Своеобразие языка как общественного явления, по сути дела, коренится в его двух особенностях: во-первых, в универсальности языка как средства общения и, во-вторых, в том, что язык – это с р е д с т в о, а не содержание и не цель общения; семантическая о б о л о ч к а общественного сознания, но не само с о д е р ж а н и е сознания. Роль языка по отношению к духовной культуре общества сопоставима с ролью словаря по отношению ко всему разнообразию текстов, которые можно написать с использованием этого словаря. Один и тот же язык может быть средством выражения полярных идеологий, разноречивых философских концепций, бесчисленных вариантов житейской мудрости.

Итак, язык выступает как универсальное средство общения народа. Он сохраняет единство народа в исторической смене поколений и общественных формаций, вопреки социальным барьерам, тем самым объединяя народ во времени, в географическом и социальном пространстве.

Если язык – это универсальная оболочка общественного сознания, то религия, точнее, мифолого-религиозное сознание человечества – это общий родник самых глубоких и жизненно важных смыслов общественного сознания. Из мифолого-религиозного сознания развилось все содержание человеческой культуры, постепенно приобретавшее семиотически различные формы общественного сознания (такие, как обыденное сознание, искусство, этика, право, философия, наука).

Язык и религия: две семиотики, два образа мира, две стихии в душе человека, уходящие корнями в подсознание, два самых глубоких, несхожих и взаимосвязанных начала в человеческой культуре...

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>