К. С. Холл, Г. Линдсей. ТЕОРИИ ЛИЧНОСТИ

Когда Карл Юнг прочел "Толкование сновидений" Фрейда вскоре после публикации в 1900 году, он был еще молодым цюрихским психиатром. Находясь под сильным впечатлением от фрейдовых идей, которые он использовал и верифицировал в своей практике, Юнг послал Фрейду копии своих сочинений, в которых в целом поддерживал его точку зрения. В 1906 году между ними началась регулярная переписка, а на следующий год Юнг нанес первый визит Фрейду в Вене – и они беспрерывно беседовали в течение тринадцати часов! Фрейд считал, что Юнгу предстоит стать его наследником, его, как он писал Юнгу, "кронпринцем". В 1910 году, когда была основана Международная психоаналитическая ассоциация. Юнг стал первым ее президентом и занимал этот пост до 1914 года. В 1909 году Фрейд и Юнг предприняли совместную поездку в Университет Кларка в Уорчестре (Массачусетс), оба по приглашению выступить с серией лекций на мероприятиях, посвященных двадцатой годовщине основания университета. Однако три года спустя в отношениях между Фрейдом и Юнгом наступило охлаждение, и в 1913 году они прервали личную переписку, а через несколько месяцев – и деловую. В апреле 1914 года Юнг оставил пост президента ассоциации, а в августе 1914 г. прервал свое членство в ней. Таким образом, разрыв был окончателен. Фрейд и Юнг более никогда не встречались.

Взаимоотношения между Фрейдом и Юнгом многократно описаны, в том числе ими самими (Freud, 1914, 1925; Jung,1961), а также биографом Фрейда Эрнстом Джонсом (1955) и другими (Weigert, 1942; Dry, 1961). Статьи, опубликованные Юнгом в период, когда он находился под влиянием Фрейда, и его последующая критика в адрес психоанализа Фрейда собраны в 4 томе Собрания сочинений. Другие статьи о Фрейде включены в 15 том.

Хотя причины разрыва некогда столь близких отношений сложны и "сверхдетерминированы", включая – о чем оба они писали – личную и интеллектуальную несовместимость, одной из важнейших было то, что Юнг отвергал пансексуализм Фрейда. "Непосредственной причиной явилось то, что Фрейд... отождествил свой метод со своей теорией пола, которую я считал неприемлемой" (из личных бесед с Юнгом, 1954). Юнг начал создавать собственную психоаналитическую теорию и собственный психотерапевтический метод – это получило известность как аналитическая психология, основные линии которой наметились еще до встречи с Фрейдом и работа над которой непрерывно продолжалась в период сотрудничества с Фрейдом (Jung, 1913).

Прежде чем мы обсудим отличительные черты точки зрения Юнга, рассмотрим кратко некоторые моменты его жизни. Карл Густав Юнг родился 26 июля 1875 года в Кессвиле, городе на озере Констанца в швейцарском кантоне Тюрго, вырос – в Базеле. Отец его был пастором Швейцарской реформированной церкви. Юнг поступил в Базельский университет с намерением специализироваться в классической филологии и, возможно, археологии, однако предположительно одно из его сновидений побудило интерес к естественным наукам и – так получилось – к медицине. По окончании Базельского университета, получив медицинскую степень, он стал ассистентом в цюрихской больнице Бургхёльцли и Цюрихской психиатрической клинике, окончательно таким образом избрав карьеру психиатра. Он ассистировал, а позже сотрудничал с выдающимся психиатром Эугеном Блейлером (Bleuler.E.), создателем понятия "шизофрения", и некоторое время учился у Пьера Жане, ученика и преемника Шарко в Париже. В 1909 году он отказался от работы в Бургхёльцли, а в 1913 году от преподавания психиатрии в Цюрихском университете, с тем, чтобы целиком отдаться частной практике, подготовке, исследованиям, путешествиям и писательству. В течение многих лет он вел семинар на английском языке для англо-говорящих студентов, а вслед за тем, как он ушел из активного преподавания, в Цюрихе начал работу институт, названный в его честь. В 1944 году специально для Юнга была организована кафедра медицинской психологии в Базельском университете, но нездоровье заставило его через год отказаться от этого поста. Он умер 6 июня 1961 года в Цюрихе, в возрасте 85 лет. До сих пор не опубликовано полноценной биографии Юнга наподобие биографии Фрейда, написанной Эрнстом Джонсом. В год смерти Юнга была опубликована автобиография "Memories, dreams, reflections" (1961), написанная частично самим Юнгом, частично записанная с его слов и изданная его доверенным секретарем Аниэллой Яффе, дополненная материалами бесед с Юнгом. "Memories, dreams, reflections" – в первую очередь внутренняя, духовная биография, хотя в ней содержится много информации о внешних событиях жизни Юнга. Тон книге задается первым предложением: "Моя жизнь – это история самоосуществления бессознательного". Материалы к биографии Юнга можно найти у Фриды Фордхэм (Fordham, 1953); Беннета (Bennet, 1961); Драя (Dry, 1961). Ни одна из этих книг, однако, не может считаться собственно биографией.

Карл Юнг известен как один из выдающихся мыслителей-психологов двадцатого столетия. В течение шестидесяти лет он с великой энергией и целеустремленностью отдавал себя анализу разнообразных глубинных процессов человеческой личности. Работы его многочисленны, оказанное влияние – грандиозно. Его знают не только психологи и психиатры, но и все образованные люди. Он был удостоен многих почестей, в том числе почетных званий Гарвардского и Оксфордского университетов. Он часто выступал с лекциями в Соединенных Штатах, где у него много почитателей и последователей, 20-томное англоязычное издание не вместило всех его работ.

Хотя теория Юнга обычно определяется как психоаналитическая – в связи с тем, что особое внимание в ней уделяется бессознательным процессам, – в некоторых существенных отношениях она отлична от теории личности Фрейда. Вероятно, самая яркая отличительная черта юнгианского подхода к человеку заключается в том, что в нем сочетаются телеология и каузальность. Поведение человека определяется не только индивидуальной и расовой историей (каузальность), но также целями и стремлениями (телеология). И прошлое, как актуальность, и будущее, как потенциальность, управляет поведением в настоящем. Взгляд Юнга проспективен в том смысле, что устремлен на будущее человеческого развития, и ретроспективен в том смысле, что принимает в расчет прошлое. Перефразируя Юнга, "человек живет и целями, и причинами". Это настойчивое внимание к роли судьбы или цели человека явно отличает Юнга от Фрейда. Для Фрейда есть лишь бесконечное повторение инстинктуальных тем – до самой смерти. Для Юнга есть беспрерывное и часто творческое развитие, поиск целостности и завершенности, жажда возрождения.

Кроме того, от всех остальных подходов к личности теория Юнга отличается тем, что в ней придается огромное значение расовым и филогенетическим основаниям личности. Индивидуальная личность для Юнга – продукт и вместилище родовой истории. Человеческие существа в настоящем своем виде сформированы кумулятивным опытом предшествующих поколений, уходящим к неведомым корням человечества. Основания личности архаичны, примитивны, природны, бессознательны и, возможно, универсальны. Фрейд выделяет инфантильные истоки личности. Юнг – расовые. Человеческие существа рождаются, обладая многими предрасположенностями, переданными предками; эти предрасположенности управляют их поведением и отчасти определяют то, что они сознают и на что будут реагировать в мире собственного опыта. Иными словами, существует расово предсформированная коллективная личность, избирательно проникающая в мир опыта, модифицируемая и развиваемая возникшими переживаниями. Индивидуальная личность – результирующая взаимодействия внутренних и внешних сил.

Внимание к расовому прошлому человека и его значению для людей сегодняшнего дня означает, что Юнг, как никто из психологов, исследовал историю человечества, дабы узнать все, что возможно, о расовых корнях и эволюции личности. В поисках истоков развития личности он изучал мифологию, религию, древнюю символику, обычаи и верования первобытных народов, а также сновидения, видения, невротические симптомы, психотические галлюцинации и иллюзии. Его образованность и эрудиция – и в плане широты познаний, и в плане глубины понимания – остаются, по всей видимости, непревзойденными в современной психологии.

Дэй (1961) выделил некоторые важные интеллектуальные течения девятнадцатого века, чье влияние Юнг, по-видимому, испытал. Во-первых, речь идет о таких философах, как Шопенгауэр, Гартман и Ницше с их идеями бессознательного, стремления противоположностей к единству, заменой рационального в понимании реальности волей или интуицией. Далее, это

"новая немецкая и французская психиатрия; научные открытия в других областях, особенно в биологии; широкое распространение эволюционной теории; применение эволюционных идей к человеку, включая изучение социальной организации и религии, и противоречия между сторонниками психического единства и культуральной диффузии при изучении сходства (между различными обществами); поражающие воображение археологические открытия; великие литературные, исторические и теологические традиции Германии с сильным оттенком романтизма" (сс. 19-20).

Он полагает также, что нейтральность и стабильность Швейцарии благоприятствовала жизни интеллектуальной и уединенной.

Теперь мы представим основные черты теории личности Юнга. Хотя теоретические положения можно обнаружить во всех его трудах, наиболее систематическое изложение его позиции содержат тома 7, 8 и 9 (часть 1) Собрания сочинений.

Структура личности

Личность в целом, или психика, как называет ее Юнг, состоит из нескольких дифференцированных, но взаимосвязанных систем. Наиболее важные: Я, личное бессознательное и его комплексы, коллективное бессознательное и его архетипы, маска, анима и анимус, тень. Кроме этих взаимосвязанных систем, существуют установки – интроверсия и экстраверсия, и функции – мышление, чувство, ощущение и интуиция. Наконец, существует самость – центр всей личности.

Я

Я – это сознающий ум. Оно строится из сознательных перцепций, воспоминаний, мыслей и чувств. Я отвечает за чувство самотождественности и непрерывности и с точки зрения индивидуального человека рассматривается как центр сознания.

Личное бессознательное

Личное бессознательное – это регион, примыкающий к Я. Оно состоит из переживаний, некогда бывших сознательными, но вытесненных, подавленных, забытых или игнорируемых, и из переживаний, которые при появлении своем были слишком слабы, чтобы произвести впечатление на уровне сознания. Содержание личного бессознательного, подобно материалу предсознательного у Фрейда, доступно сознанию; между личным бессознательным и Я идет сильное "двустороннее движение".

Комплексы. Комплекс – это организованная группа или констелляция чувств, мыслей, перцепций, воспоминаний, существующая в личном бессознательном. У него есть ядро, действующее как своего рода магнит, притягивающий или "констеллирующий" различные переживания (Jung, 1934).

Рассмотрим, например, комплекс матери (Jung, 1954а). Ядро возникает на основе расовых переживаний, связанных с матерями, частично – на основе детских переживаний такого рода. Мысли, чувства, воспоминания, имеющие отношение к матери, притягиваются к ядру и образуют комплекс. Чем больше исходящая из ядра сила, тем больше переживаний оно извлечет. Таким образом, о том, над чьей личностью доминирует мать, говорят, что у него сильный комплекс матери. Его мысли чувства, действия ведомы представлениями о матери, ее слова и чувства чрезвычайно значимы, ее образ главенствует. Комплекс может вести себя как самостоятельная личность, с собственной ментальной жизнью и движением. Он может захватить контроль над личностью и использовать психику в собственных целях – как над Толстым, по свидетельствам, доминировала идея прощения, а над Наполеоном – жажда власти.

Ядро и многие ассоциированные элементы в каждый момент времени бессознательны, но любая ассоциация может стать – и частично становится – сознательной.

Коллективное бессознательное

Понятие коллективного или надличного бессознательного – одна из наиболее оригинальных и спорных примет теории личности Юнга. Это – наиболее сильная и влиятельная психическая система, и в патологических случаях она перекрывает Я и личное бессознательное. (Jung, 1936,1943,1945).

Коллективное бессознательное – хранилище скрытых воспоминаний, унаследованных от предков; это наследуемое прошлое включает не только расовую историю людей как особого биологического вида, но и опыт дочеловеческих и животных предков. Коллективное бессознательное наследие эволюционного развития человека, наследие, возникающее на основе повторяющихся переживаний многих поколений. Оно почти полностью отделено от личного в жизни индивида и, по-видимому, универсально. Юнг объясняет универсальность коллективного бессознательного сходством структуры мозга у всех рас, что, в свою очередь, объясняется общностью эволюции.

Расовые воспоминания или репрезентации не наследуются как таковые: скорее мы наследуем возможность повторного проживания опыта предшествующих поколений. Они выступают как предрасположенности, заставляющие нас реагировать на мир определенным образом. Эти предрасположенности проецируются на мир. Например: поскольку человеческие существа всегда имели матерей, каждый младенец рождается с предрасположенностью к восприятию матери и реагированию на нее. Необходимое для индивида обретаемое им знание матери – осуществление врожденнй возможности, "встроенной" в человеческий мозг прошлым расовым опытом. Как люди рождаются со способностью трехмерного видения мира и развивают эту способность опытом и тренировкой, так люди рождаются со многими предрасположенностями к мышлению, чувствованию, восприятию соответственно определенным схемам и содержаниям, которые анализируются в индивидуальном опыте. Люди предрасположены бояться темноты и змей, потому что, как можно допустить, для первобытных людей темнота таила множество опасностей, и они оказывались жертвами змей. Эти латентные страхи в современном человеке могут и не развиться, если они не усиливаются особыми переживаниями, но тем не менее тенденция присутствует и делает человека более восприимчивым к такого рода явлениям. Некоторые идеи легко формируются – например, идея высшего Существа – ибо готовность твердо укоренилась в мозге и для того, чтобы она развилась и стала влиять на поведение, нужно очень незначительное подкрепление. Латентные или потенциальные воспоминания зависят от унаследованных структур, укоренившихся в мозге в результате кумулятивных переживаний человечества. Отвергать врожденный характер этих первобытных воспоминаний, утверждает Юнг, означает отрицать эволюцию мозга и связанную с ним наследственность.

Коллективное бессознательное – врожденное, расовое основание всей структуры личности. На нем вырастают Я, личное бессознательное и другие индивидуальные приобретения. То, что человек полагает результатом своего опыта, по сути определяется коллективным бессознательным, которое оказывает на поведение руководящее или селективное влияние с самого начала жизни человека. "Форма мира, в котором он рождается, уже является врожденной как виртуальный образ" (Jung, 1945, с. 188). Этот виртуальный образ становится конкретной перцепцией или идеей через отождествление с соответствующими ему объектами мира. Переживание мира во многом формируется коллективным бессознательным, но не полностью – иначе не были бы возможны ни вариации, ни развитие.

Эти два региона бессознательного, личного и коллективного, имеют для человека огромное значение. "Оно (бессознательное) содержит возможности, скрытые от сознательного ума, ибо располагает подсознательным содержанием, всем тем, что было забыто или незамечено, а также мудростью и опытом неисчислимых столетий, осевшим в его архетипических органах" (Jung, 1943, с. 114). С другой стороны, если Я игнорирует мудрость бессознательного, оно может разрушать сознательные рациональные процессы, захватывая и извращая их. Симптомы, фобии, иллюзии и другие иррациональные явления вырастают из отвержения бессознательных процессов.

Архетипы. Структурные компоненты коллективного бессознательного называются по-разному: архетипы, доминанты, изначальные образы, имаго, мифологические образы, поведенческие стереотипы (Jung, 1943). Архетип – это универсальная мыслительная форма (идея), содержащая значительный эмоциональный элемент. Эта мыслительная форма создает образы или видения, в обычной бодрствующей жизни соответствующие некоторым аспектам сознательной ситуации. Например, архетип матери продуцирует образ матери, который затем отождествляется с реальной матерью. Иными словами, ребенок наследует предсформированную концепцию генетической матери, и это частично определяет то, как он будет воспринимать собственную мать. На детское восприятие матери также влияет то, что она собой являет, и младенческие переживания ребенка. Таким образом, опыт ребенка – единый продукт внутренней предрасположенности воспринимать мир определенным образом и действительной природы самого мира, и его переживания во многом сходны с теми, что испытывает индивид любой эпохи и любой части света. Скажем, суть матерей осталась во многом той же на протяжении расовой истории, так что наследуемый ребенком архетип матери подобен реальной матери, с которой он взаимодействует.

Как рождается архетип? Это – постоянный "осадок" переживания, стабильно повторяющегося на протяжении многий поколений. Например, бесчисленные поколения наблюдали странствие солнца с одной стороны небосклона на другую. Повторение этого переживания в конце концов зафиксировалось в коллективном бессознательном как образ солнечного божества, могущества светозарного небесного тела, которое люди боготворили и которому поклонялись. Определенные представления о верховном божестве основаны на солнечном архетипе.

Аналогично, люди на протяжении своей жизни подвергались воздействию многочисленных сил природы – землетрясений, ливней, наводнений, ураганов, молний, лесных пожаров и т.д. Из этих переживаний возник архетип энергии, предрасположенность ощущать энергию, попадать под ее власть, желание создавать и контролировать энергию. Детское восхищение хлопушками, юношеское увлечение автогонками, навязчивый интерес взрослых к атомной энергии коренятся в архетипе энергии. Этот архетип управляет людьми, подвигая к открытию новых видов энергии. Наш атомный век выражает господство архетипа энергии. Таким образом, архетипы функционируют как напряженные атомные энергетические центры, стремящиеся в каждом поколении продуцировать повторение одних и тех же переживаний.

Архетипы не обязательно изолированы друг от друга в коллективном бессознательном. Они взаимопроникают и смешиваются. Так, могут сочетаться архетип героя и архетип мудрого старца, порождая образ "короля-философа", человека, вызывающего восхищение и уважение как героический вождь и мудрый пророк. Иногда – так, по-видимому, произошло в случае с Гитлером, – возникает смешение архетипов демона и героя, так что некто становится сатанинским лидером.

Как мы уже видели, архетип может стать ядром комплекса, притягивающим переживания. Тогда архетип может проникать в сознание через ассоциированные переживания. Мифы, сновидения, видения, ритуалы, невротические и психотические симптомы, произведения искусства содержат значительное количество архетипического материала и представляют лучший источник наших знаний относительно архетипов. Юнг и его сотрудники проделали гигантскую работу по выявлению архетипов в религиозных представлениях, мифах и сновидениях.

Предполагается, что в коллективном бессознательном содержится множество архетипов. Некоторые из тех, что были выявлены – архетипы рождения, возрождения, смерти, власти, волшебства, целостности, героя, ребенка. Бога, мудрого старца, матери-земли, животного.

Хотя все архетипы могут быть рассмотрены как автономные динамические системы, относительно независимые от остального в личности, некоторые развились настолько, что в полной мере оправдывают отношение к себе как к отдельным системам внутри личности. Это: маска, анима и анимус, тень.

Маска

Маска (persona) – это личина, которую человек надевает в ответ на требования социальных условностей и традиций и в ответ на внутренние архетипические потребности. (Jung, 1945). Это – роль, предписанная человеку обществом, та партия, которую он должен исполнять в жизни соответственно общественным ожиданиям. Цель маски – произвести определенное впечатление на других, и она часто – хотя и не всегда – скрывает истинную природу человека. Маска или личина – это публичная личность, те стороны, которые человек являет миру или которые навязаны ему общественным мнением, в противоположность собственной личности, скрытой за социальным фасадом.

Если, как это часто случается, Я отождествляется с маской, индивид сознает в большей мере не свои реальные чувства, а ту роль, которую играет. Он отчуждается от себя, и вся личность становится плоской, двухмерной. Он становится видимостью человека, отражением общества – вместо того, чтобы быть самостоятельным человеческим существом.

Ядро, из которого развивается маска, – архетип. Этот архетип, как и все, происходит из расового опыта; в этом случае опыт состоит в социальных взаимодействиях, в которых принятие социальной роли служило на пользу людям как социальным животным. (В некоторых аспектах маска напоминает Сверх-Я по Фрейду).

Анима и анимус

Широко признано, что человек в сущности – животное бисексуальное. На физиологическом уровне мы видим, что и у мужчин, и у женщин выделяются и мужские, и женские гормоны. На психологическом уровне у представителей обоих полов обнаруживаются как маскулинные, так и фемининные характеристики. Гомосексуальность – лишь одно из явлений, хотя и наиболее яркое, из тех, что положили начало представлениям о человеческой бисексуальности.

Фемининную сторону мужской личности и маскулинную сторону женской Юнг приписывает архетипам. Фемининный архетип в мужчине называется анима, маскулинный архетип в женщине – анимус. (Jung, 1945, 1954). Эти архетипы, хотя и могут быть обусловлены хромосомами и половыми железами, являются продуктами мужских расовых переживаний, связанных с женщинами, и женских, связанных с мужчинами. Иными словами, мужчина, живя с женщиной на протяжении веков, стал феминизированным; женщина, живя с мужчиной, стала маскулизированной.

Эти архетипы не только являются причиной наличия у представителя каждого пола черт противоположного; они также действуют как коллективные образы, мотивирующие представителей каждого пола на то, чтобы понять представителей другого и ответить. Мужчина чувствует природу женщины через реальность своей анимы, женщина чувствует мужскую природу через реальность своего анимуса. Но анима и анимус могут привести к непониманию и разладу, если архетипический образ продуцируется безотносительно к реальному характеру партнера. Так, если мужчина пытается отождествить свой образ идеальной женщины с реальной женщиной и недостаточно принимает в расчет расхождение между идеальным и реальным, он может жестоко страдать, когда поймет, что эти двое не тождественны. Между требованиями коллективного бессознательного и реальностью внешнего мира должен быть компромисс, иначе человек не сможет достаточно хорошо адаптироваться.

Тень

Архетип тени содержит животные инстинкты, унаследованные людьми от низших форм жизни в ходе эволюции. (Jung, 1948а). Следовательно, тень воплощает животную сторону человеческой природы. Как архетип, тень ответственна за наши представления о первородном грехе; проецируясь вовне, она становится дьяволом или врагом.

Архетип тени ответственен и за появление в сознании и поведении неприятных и социально-неодобряемых мыслей, чувств, действий. Они могут либо укрываться от публичного позора за маской, либо вытесняться в личное бессознательное. Таким образом, теневая сторона личности, обязанная своим рождением архетипу, пронизывает частные аспекты Я и значительную часть личного бессознательного.

Тень с ее энергией и страстностью животных влечений придает личности более объемное, трехмерное существование. (Читатель отметит сходство между тенью и представлениями Фрейда об ид).

Самость

В ранних своих работах Юнг считал самость эквивалентом психики или всей личности. Однако, приступив к исследованию расовых основ личности и открыв архетипы, он обнаружил один архетип, представляющий стремление человека к целостности. Этот архетип выражается в различных символах, главный из которых – мандала или магический круг (Jung, 1955а). В работе "Psychology and alchemy" (1944) Юнг разрабатывает психологию целостности, основанную на символе мандалы. Главным понятием этой психологии целостного единства выступает самость.

Самость – это центр личности, вокруг которого группируются все остальные системы. Она удерживает эти системы вместе и обеспечивает личности единство, равновесие и стабильность.

"Если мы вообразим сознательный ум, центром которого является Я, как противоположный бессознательному и дополним нашу мысленную картину процессом ассимиляции бессознательного, то мы эту ассимиляцию можем рассмотреть как своего рода сближение сознательного и бессознательного, и тогда центр личности совпадает не с Я, а со срединной точкой между сознательным и бессознательным. Это будет точка нового равновесия, новый центр всей личности, действительный центр, который, имея ввиду его положение между бессознательным и сознательным, обеспечивает новое и более прочное основание личности" (Jung, 1945, с. 219).

Самость – это цель жизни, цель, к которой люди постоянно стремятся, но которой редко достигают. Как и все архетипы, она мотивирует человеческое поведение и заставляет искать целостности, особенно на религиозном пути. Истинные религиозные переживания почти так же близки к переживанию самости, как то, к чему когда-либо смогут прийти люди, а фигуры Христа и Будды – настолько отчетливые выражения архетипа самости, насколько возможно в современном мире. Неудивительно, что самость была открыта Юнгом при исследовании религий Востока, где поиск целостности и единства с миром посредством ритуальных практик (например, йоги) развит гораздо сильнее, чем в западных религиях.

Прежде, чем самость воплотится, необходимо, чтобы различные компоненты личности прошли полное развитие и индивидуализацию. Поэтому архетип самости не очевиден до достижения человеком кризиса середины жизни. В этот период человек начинает предпринимать серьезные попытки сместить центр личности с сознательного Я на центр между сознательным и бессознательным. Этот срединный регион – область самости.

Представление о самости – быть может, самое важное психологическое открытие Юнга и представляет кульминационный момент в его исследовании архетипов.

Установки

Юнг различает две основные установки или ориентации личности – установку экстраверсии и установку интроверсии. Экстравертивная установка ориентирует человека на внешний, объективный мир; интровертивная установка ориентирует его на внутренний, субъективный мир. (1921).

В личности присутствуют обе противоположные установки, но обычно одна из них доминирует и является сознательной, тогда как другая занимает низшее положение и является бессознательной. Если Я в отношении мира будет преимущественно экстравертировано, то личное бессознательное будет интровертировано.

Функции

Существует четыре фундаментальные психологические функций: мышление, чувство, ощущение и интуиция. Мышление идеационно и интеллектуально. При помощи мышления люди пытаются понять сущность мира и свою собственную. Чувство – оценочная функция; оно определяет ценность вещей, позитивную или негативную, для субъекта. Чувство как функция дает людям субъективные переживания удовольствия и боли, гнева, страха, горя, радости и любви. Ощущение – перцептивная или реалистическая функция. Оно дает конкретные факты или репрезентации мира. Интуиция – это восприятие на основе бессознательных процессов и содержаний. Интуитивный человек проходит мимо фактов, чувств, идей, направленных на поиск сути реальности.

Природу четырех функций можно пояснить на следующем примере. Допустим, человек стоит на краю Большого Каньона реки Колорадо. Если доминирует чувство, он будет переживать благоговение, восхищение грандиозностью и захватывающей дух красотой. Если им управляет ощущение, он просто увидит каньон так, как тот может выглядеть на фотографии. Если Я под контролем функции мышления, он попытается понять, что представляет собой каньон с точки зрения геологических принципов и теории. Наконец, если превалирует функция интуиции, наблюдатель скорее всего увидит Большой Каньон как загадку природы, значение которой можно частично раскрыть или почувствовать как нечто мистическое.

Существует ровно четыре психические функции, не больше и не меньше, "к которым я пришел, – пишет Юнг, – исключительно эмпирически",

"но, как покажет дальнейшее обсуждение, эти четыре функции образуют своего рода единство. Ощущение устанавливает, что имеет место в действительности, мышление дает возможность понять смысл этого, чувство говорит о его ценности, а интуиция указывает на то, откуда это, вероятно, пришло и куда движется. Таким образом, мы можем сориентироваться в отношении ситуации в мире так же полно, как определяем географическое местоположение при помощи широты и долготы" (1931, сс. 540-541).

Мышление и чувство называются рациональными функциями, так как пользуются обоснованием, суждением, абстракцией и обобщением. Они дают людям возможность искать в мире закономерность. Ощущение и интуиция считаются иррациональными функциями, поскольку основаны на восприятии конкретного, единичного, случайного.

Хотя человек располагает всеми четырьмя функциями, они не обязательно развиты в равной степени. Обычно одна их четырех функций возвышается над тремя остальными и играет в сознании доминирующую роль. Она называется высшая функция. Одна из трех остальных по отношению к высшей обычно выступает как дополнительная. Если что-то мешает действию высшей функции, ее место автоматически занимает дополнительная.

Наименее дифференцированная их четырех функций называется низшей функцией. Она вытеснена и бессознательна. Низшая функция проявляется в сновидениях и фантазиях. Низшая функция также имеет ассоциированную с ней дополнительную.*

* Варианты: вспомогательная, подчиненная.

Если четыре функции разместить на равном друг от друга расстоянии по окружности, то центр круга будет представлять синтез четырех полностью дифференцированных функций. В таком синтезе нет ни высших, ни низших, ни дополнительных функций. Все они обладают в личности равной силой. Такой синтез возможен, когда самость полностью воплощена в действительность. Но так как это невозможно, синтез четырех функций представляет идеальную цель, к которой стремится личность.

Взаимодействие между системами личности

Различные системы и установки, из которых складывается целостная личность, взаимодействуют тремя различными способами. Одна система может компенсировать слабость другой, противостоять другой системе, или же две или более систем могут объединяться.

Компенсацию можно проиллюстрировать на примере экстраверсии и интроверсии – противоположно направленных установок. Если экстраверсия – доминирующая или высшая установка сознательного Я, то бессознательное будет компенсироваться через развитие вытесненной интровертивной установки. Это означает, что, если экстравертивная установка почему-либо фрустрируется, низшая интровертивная установка захватит власть над личностью и будет себя проявлять. Период интенсивного экстравертивного поведения обычно сменяется периодом интровертивного. Сны также носят компенсаторный характер, так что сны преимущественно экстравертированной личности будут интровертивны, и наоборот.

Отношения компенсации возможны и между функциями. Человек, в сознании которого основную роль играют мышление и чувство, бессознательно будет интуитивным и ощущающим. Аналогично, Я и анима мужчины, Я и анимус женщины выполняют по отношению друг к другу компенсаторную функцию. Нормальное мужское Я маскулинно, а анима фемининна; нормальное женское Я фемининно, а анимус маскулинен. В целом все содержание сознательного компенсируется содержанием бессознательного. Принцип компенсации обеспечивает своего рода равновесие или баланс между противоположными элементами, что предотвращает невротическую неуравновешенность психики.

В сущности, все теоретики личности, любой веры и убеждений, полагают, что в личности действуют противоположные тенденции, которые могут вступать в конфликт. Юнг – не исключение. Он полагает, что психологическая теория личности должна строиться на принципе противоречия и конфликта, ибо напряжение, создаваемое конфликтующими стихиями, есть суть самой жизни. Без напряжения нет энергии и, следовательно, личности.

Оппозиция возникает в личности повсеместно: между Я и тенью, между Я и личным бессознательным, между маской и анимой или анимусом, между маской и личным бессознательным, между коллективным бессознательным и маской. Интроверсия противоположна экстраверсии, мышление противоположно чувству, ощущение противоположно интуиции. Я, подобно теннисному мячику, мечется между требованиями общества и внутренними требованиями коллективного бессознательного. В результате этой борьбы развивается маска, или личина. Затем маска оказывается под огнем других архетипов коллективного бессознательного. Женщина в мужчине, то есть анима, вторгается в его маскулинную природу, а анимус пробивает скорлупу женской фемининности. Соперничество иррациональных и рациональных сил не утихает никогда. Конфликт – непременный факт жизни.

Обязательно ли личность оказывается в положении дома, который обитатели пытаются поделить между собой? Юнг полагает, что нет. Полярные элементы не только противостоят друг другу, но также притягивают и стремятся друг к другу. Это похоже на ситуацию мужа и жены: они ругаются, но объединяет их именно то, по поводу чего они ругаются. Единство противоположностей достигается за счет того, что Юнг назвал трансцендентной функцией (см. ниже). Действие этой функции завершается синтезом противоположных систем, что проявляется в стабилизации и интеграции личности. Центр этой интегрированной личности – самость.

Пример взаимодействия между системами личности. Чтобы проиллюстрировать варианты взаимодействий внутри психики, рассмотрим отношения между анимой и другими системами личности. Юнг пишет: "...вся природа мужчины предполагает женщину... его система с самого начала настроена на женщину" (Jung, 1945, с. 188). Младенца мужского пола, располагающего архетипом женщины, инстинктивно влечет к первой женщине, которую он узнает на опыте – обычно это мать. Однако с возрастом эти узы начинают его ограничивать и фрустрировать или даже составлять для ребенка опасность, так что сформированный в Я комплекс матери вытесняется в личное бессознательное.

В то же время фемининные черты и установки, привнесенные в Я анимой, также вытесняются, ибо противоречат мужской роли, предписываемой обществом. Иными словами, его врожденная фемининность вытесняется силами, исходящими от маски и других архетипов.

В результате этого двойного вытеснения чувства ребенка по отношению к матери и собственной фемининности уводятся из Я в личное бессознательное. Таким образом, восприятие мужчиной женщин, его чувства и поведение по отношению к ним направляются объединенными силами личного и коллективного бессознательного.

Задача интеграции, возлагаемая на Я в связи с этими сложностями между архетипом матери и фемининным архетипом (анимой) – найти женщину, напоминающую образ матери и удовлетворяющую потребностям анимы. Если выбирается женщина, отличная от одной или обеих бессознательных моделей, возникнут проблемы, так как сознательные положительные чувства к ней будут разрушаться негативными бессознательными чувствами. Это приведет к тому, что мужчина не будет ею удовлетворен и станет обвинять ее в различных воображаемых ошибках и поступках, не сознавая истинных причин своего недовольства. При нормальном действии трансцендентной функции она объединит противоречивые импульсы и приведет его к выбору супруги, с которой он будет счастлив.

Успех всех важных жизненных решений с необходимостью предполагает внимание как к бессознательным, так и к сознательным факторам. Юнг говорит, что плохая адаптация и несчастья в огромной мере возникают из-за одностороннего развития личности, при котором игнорируются важные грани человеческой натуры. Это отвержение порождает личностные нарушения и иррациональное поведение.

Личность, по Юнгу, – чрезвычайно сложная структура. Речь не только о том, что в нее входит много компонентов – число возможных архетипов и комплексов, к примеру, огромно, – но и о том, что отношения между ними очень запутаны. Ни у одного другого теоретика личности вы не встретите столь богатого и сложного описания структуры личности.

Динамика личности

Юнг утверждает, что личность или психика представляет частично закрытую энергетическую систему. Она считается не вполне закрытой, систему может пополнять энергия из внешних источников – например, посредством питания, – и энергия может уходить из системы – например, через мышечную работу. Кроме того, стимулы извне могут менять распределение энергии внутри системы. Например, это происходит тогда, когда внезапное изменение внешнего мира переориентирует наше внимание и восприятие. Тот факт, что движущие силы личности являются объектом влияния и изменения со стороны внешних источников, означает, что личность не может достичь полной стабильности, как могло бы быть в закрытой системе. Стабильность может быть лишь относительная.

Психическая энергия

Энергия, посредством которой осуществляется работа личности, называется психической энергией. (Jung, 1948b). Психическая энергия – это проявление жизненной энергии, то есть энергии организма как биологической системы. Психическая энергия возникает так же, как вся витальная энергия – из метаболических телесных процессов. Термин, используемый Юнгом для обозначения жизненной энергии, – либидо, но это понятие используется и как эквивалентное понятию психической энергии. Юнг не занимает определенной позиции в отношении психической и физической энергий, но полагает, что возможна гипотеза об их своеобразном реципрокном взаимодействии.

Психическая энергия – гипотетический конструкт; это не конкретная субстанция или феномен. Следовательно, ее нельзя измерить или увидеть. Психическая энергия находит проявление в форме актуальных или потенциальных сил. Желание, воля, чувство, внимание, стремление – примеры актуальных сил в личности; предрасположенность, склонность, тенденция, установка – примеры потенциальных сил.

Психические ценности. Количество психической энергии, вложенной в тот или иной элемент личности, называется ценностью этого элемента. Ценность – мера напряженности. Когда мы говорим, что какая-то идея или чувство очень ценны, мы имеем ввиду, что эта идея или чувство представляет существенную силу в плане побуждения и управления поведением. Человек, для которого очень ценна истина, отдаст много энергии ее поискам. Ценящий власть будет мотивирован на ее достижение. Напротив, если что-то имеет заурядную ценность, к этому будет привлечена незначительная энергия.

Абсолютную ценность идеи и чувства определить невозможно, но можно определить относительную. Простой, хотя и не всегда безупречный, способ определения относительной ценности – спросить человека, предпочитает ли он одну вещь другой. Порядок предпочтений можно принять как примерный показатель относительной силы ценностей. Или же можно организовать экспериментальную ситуацию и выяснить, будет ли индивид работать старательнее при одном мотиве сравнительно с другим. Наблюдение за чьей-либо деятельностью в течение определенного периода времени дает достаточно ясную картину относительных ценностей. Если человек больше времени уделяет чтению, чем карточной игре, можно допустить, что чтение для него более ценно, чем карты.

Констеллируюшая сила комплекса. Такие наблюдения и тесты хотя и могут быть полезны при определении сознательных ценностей, прольют мало света на ценности бессознательные. Последние определяются на основе оценки "констеллирующей силы ядерного элемента комплекса". Констеллирующая сила комплекса состоит в том, сколько групп объектов приводятся в ассоциативные отношения ядерным элементом комплекса. Так, если у кого-то сильный комплекс патриотизма, это означает, что ядро – любовь к своей стране – создаст вокруг себя констелляции переживаний. Одна такая констелляция может содержать важные события национальной истории, другая – позитивные чувства по отношению к национальным героям и лидерам. Высоко патриотичный человек предрасположен любой новый опыт соотносить с одной из констелляций, ассоциированных с патриотизмом.

Как можно измерить констеллирующую силу ядерного элемента? Юнг обсуждает три метода: 1) прямое наблюдение плюс аналитическая дедукция; 2) выявление индикаторов комплекса и 3) измерение интенсивности эмоционального выражения.

Посредством наблюдения можно оценить количество ассоциаций, привлеченных к ядерному элементу. Человек с сильным материнским комплексом будет склонен вводить тему матери или чего-то, с ней связанного, в любой разговор вне зависимости от уместности этого. Он будет предпочитать истории или фильмы, где мать играет главную роль, и будет превращать в события огромной важности праздники, посвященные Богородице и все остальные случаи, когда можно воздать почести своей матери. Он будет склонен имитировать мать, принимая ее предпочтения и интересы, его будут привлекать ее друзья и знакомые. И он будет предпочитать ровесницам женщин старшего возраста.

Комплекс не всегда проявляется внешне. Он может проявиться во сне или в какой-либо неясной форме, так что для того, чтобы выявить значимость главного переживания, необходимы косвенные доказательства. Именно это имеется в виду под аналитической дедукцией.

Индикатор комплекса – это любое нарушение поведения, указывающее на присутствие комплекса. Это может быть оговорка, например, если человек вместо "жена" говорит "мать". Это может быть необычная блокировка памяти, когда человек не может вспомнить имени друга, поскольку имя напоминает имя матери или нечто, с ней ассоциирующееся. Индикаторы комплекса проявляются и в тесте словесных ассоциаций.

Существование комплексов Юнг открыл в 1903 г. в экспериментах с использованием теста словесных ассоциаций. Этот тест, столь широко ныне используемый при обследовании личности, представляет набор слов, которые по одному зачитываются тестируемому. По инструкции, человек на каждое из них должен отвечать первым пришедшим на ум словом. Если реакция на какое-то слово потребовала необычно много времени, это указывает на то, что слово каким-то образом связано с комплексом. Если тестируемый просто повторяет стимульное слово или вообще не способен среагировать, это также выступает как индикатор комплекса.

Интенсивность эмоциональной реакции на ситуацию – другой показатель силы комплекса. Если сердце бьется чаще, глубже становится дыхание, отливает от лица кровь – все это хорошие показатели того, что затронут сильный комплекс. Сочетание физиологических измерений (частота пульса, дыхания, изменение сопротивления кожи и др.) с тестом словесных ассоциаций дает возможность достаточно точно определить силу комплекса.

Принцип эквивалентности

Свой взгляд на психодинамику Юнг основывает на двух фундаментальные принципах – принципе эквивалентности и принципе энтропии. (Jung, 1948). Согласно принципу эквивалентности, если энергия расходуется на создание некоторой ситуации, то же количество энергии появится в другом участке системы. Обучающиеся физике знают этот принцип как первый закон термодинамики или предложенный Гельмгольцем закон сохранения энергии. Применительно к психическому функционированию в понимании Юнга, принцип гласит, что если какая-то ценность ослабевает или исчезает, количество энергии для психики не будет потеряно, но возродится в новой ценности. Снижение одной ценности неизбежно означает возвышение другой. Например, если ребенок начинает меньше любить семью, возрастает его интерес к другим людям и вещам. Человек, потерявший интерес к своему хобби, обычно скоро обнаруживает, что на месте старого хобби возникло новое. Если ценность вытесняется, связанная с ней энергия может уходить на построение сновидений и фантазий. Разумеется, возможно и распределение энергии утерянной ценности между несколькими другими.

В плане функционирования целостной личности принцип эквивалентности гласит, что если энергия уходит из одной системы, например, Я, она возникает в другой системе, например, в маске. Или, если все больше ценностей вытесняются в теневую часть личности, она усилится за счет других структур. Аналогично, дезэнергетизация сознательного Я сопровождается энергетизацией бессознательного. Энергия беспрерывно перетекает из одной системы личности в другую. Это перераспределение энергии составляет динамику личности.

Разумеется, принцип сохранения энергии не может жестко применяться к частично закрытым системам, каковой является личность. Энергия добавляется к психике или уходит из нее, и соотношение того и другого может сильно варьировать, что вероятно, и происходит. Следовательно, подъем или падение ценностей могут быть связаны не только с перемещениями энергии из одной части системы в другую, но зависеть от прироста энергии за счет внешних источников и ее уменьшения за счет мускульной работы. Еда или отдых укрепляют умственно и физически, а работа или тренировка в течение определенного времени – утомляет. Эти энергетические обмены между психикой и организмом или внешним миром представляют, как и перераспределение энергии внутри самой психики, большой интерес для Юнга и для всех психологов динамического направления.

Принцип энтропии

Принцип энтропии, или второй закон термодинамики, в сущности утверждает, что если два тела с различной температурой привести в соприкосновение, то тепло будет переходить из более горячего в более холодное. Другой пример – течение воды: при наличии свободного канала оно всегда направлено от высокого уровня к низкому. Действие принципа энтропии находит выражение в равновесии сил. Более теплый объект отдает термальную энергию более холодному, пока температура обоих не сравняется. В этот момент обмен энергией прекращается, что называется термальным балансом между объектами.

Принцип энтропии в том изложении, в котором его использует Юнг для описания личностной динамики, гласит, что распределение энергии в психике стремится к равновесию, балансу. Простейший случай: если две ценности (энергетические напряженности) неодинаковой силы, то возникнет тенденция перехода энергии от более сильной к более слабой, пока не возникнет баланс. Однако, коль скоро психика – не закрытая система, энергия может добавляться или отниматься у любой из противоположных ценностей, что нарушит равновесие. Хотя постоянный баланс сил внутри личности недостижим, это – идеальное состояние, на достижение которого направлено перераспределение энергии. Идеальное состояние, в котором вся энергия равномерно распределена между различными полностью развитыми системами, – самость. Следовательно, когда Юнг утверждает, что целью психического развития является само-осуществление, он имеет в виду, что динамика личности движется в направлении совершенного равновесия сил.

Направленность потока энергии от центра с более высоким потенциалом – фундаментальный принцип управляющий распределением энергии между системами личности. Это значит, что слабая система стремится поднять свой статус за счет сильной, и это создает в личности напряжение. Например, если сознательному Я придается большая ценность сравнительно с бессознательной сферой, в личности возникает значительное напряжение за счет стремления части энергии перейти из сознательной системы в бессознательную. Аналогично, энергия высшей установки, будь то экстраверсия или интроверсия, имеет тенденцию движения к низшей. Сверхэкстраверт находится под давлением, вынуждающим развитие интровертированной части его натуры. Это общее правило созданной Юнгом психологии – любое одностороннее развитие личности порождает конфликт и напряжение, а равномерное развитие всех составляющих личности создает гармонию, покой и состояние удовлетворенности.

Однако, как указывает Юнг, состояние совершенного равновесия таково, что энергия вообще не возникает – ибо продуцирование энергии требует разности потенциалов между различными компонентами системы. Когда все части находятся в равновесии, что называется идеальной энтропией, система останавливается в развитии и замирает. Таким образом, живой организм не может достичь полной энтропии.

Применение энергии

Вся доступная личности энергия используется в двух общих целях. Часть ее расходуется на работу, необходимую для поддержания жизни и продолжения рода. Это врожденные, инстинктивные функции, например, пищевая или половая. Они протекают в соответствии с природными биологическими законами. Энергия, избыточная в отношении этих инстинктивных потребностей, может быть использована в культурной или духовной деятельности. По Юнгу, эти виды деятельности составляют более высоко развитые жизненные цели. Когда человек начинает более эффективно удовлетворять биологические потребности, в распоряжении культурных интересов оказывается больше энергии. По мере того, как с возрастом тело требует все меньше энергии, больше энергии оказывается в распоряжении психической деятельности.

Развитие личности

Самая заметная черта теории личности Юнга, помимо концепции коллективного бессознательного и его архетипов, – то внимание, которое он уделяет поступательному характеру развития личности. Юнг полагает, что люди постоянно прогрессируют или стараются прогрессировать от менее совершенного к более совершенному. Он считает также, что человечество в целом постоянно эволюционирует к более дифференцированным формам существования.

Что является целью развития? К какому итогу движется человек и человечество? Конечная цель обозначается как само-осуществление. Само-осуществление означает максимально полную, завершенную дифференциацию и гармоничное сочетание всех аспектов целостной человеческой личности. Это означает, что психика выработала новый центр, самость, который занимает место старого центра, Я. Вся эволюция психики, от первых примитивных организмов до людей – это парад прогресса. Прогресс не останавливается с появлением человека; как человек представляет высшую ступень в отношении животных, так цивилизованный человек выступает как более совершенный по сравнению с первобытным. Но и цивилизованному человеку предстоит еще долгий путь до окончания его эволюционного странствия. Именно будущее человека интересует Юнга и именно о нем он так много пишет в своих обширных трудах.

Каузальность против телеологии

Идея цели, направляющей человеческую судьбу и определяющей его удел, представляет, по существу, телеологическое или финалистическое объяснение. Телеологическая точка зрения объясняет настоящее с точки зрения будущего. В соответствии с ней, человеческая личность понимается исходя из того, к чему она движется, а не из того, что было прежде. С другой стороны, настоящее можно объяснить прошлым. Это – точка зрения каузальности, согласно которой события настоящего – следствия или результаты предшествовавших обстоятельств или причин. Поведение в настоящем оценивается исходя из взгляда в прошлое.

Юнг утверждает, что психология, если она пытается понять личность в целом, нуждается в обеих точках зрения. Настоящее определяется не только прошлым (каузальность), но и будущим (телеология). Психологи в своем стремлении понять истину должны уподобиться двуликому Янусу. Одно лицо обращено в прошлое личности, другое – в будущее. Оба взгляда, сочетаясь, дадут полную картину личности.

Юнг полагает, что каузальность и телеология – лишь произвольно избираемые способы мышления, используемые учеными для упорядочивания и понимания естественных феноменов. Каузальность и телеология сами по себе в природе не обнаруживаются. Юнг указывает, что чисто каузальная установка скорее всего вызовет в людях чувство покорности и безысходности, ибо с каузальной точки зрения люди – пленники своего прошлого. Уже сделанное изменить нельзя. Финалистическая же установка дает людям надежду, нечто, ради чего стоит жить.

Синхрония

Ближе к концу жизни Юнг (1952а) выдвинул принцип, не связанный ни с каузальностью, ни с телеологией. Он назвал его принципом синхронии. Этот принцип применим к событиям, происходящим одновременно и не выступающим в отношении друг друга как причины: например, к соответствующим друг другу мысли и объективному событию. Такие совпадения переживал каждый. Кто-то думает о человеке – и тот появляется; или же нам может сниться сон о смерти друга или родственника, а затем мы узнаем, что это случилось именно в то время, когда мы видели сон. Как на свидетельство в пользу принципа синхронии Юнг ссылается на обширную литературу по телепатии, ясновидению и другим паранормальным феноменам. Он полагает, что многие из этих переживаний не могут объясняться случайными совпадениями; Юнг считает, что во Вселенной существует закон и иного типа, чем закон причинности. Феномены синхронии приписываются природе архетипов. Об архетипе говорят, что он по характеру психоидный, то есть и психологический, и физический. Следовательно, архетип может привнести в сознание образ физического события даже тогда, когда оно непосредственно не воспринимается. Архетип – не причина того и другого явления, скорее он обладает свойством, обеспечивающим возможность синхронии. Принцип синхронии – шаг вперед по сравнению с представлением о том, что мысль вызывает материализацию вещи, о которой думают.

Наследственность

В психологии Юнга наследственность занимает важное место. Во-первых, она ответственна за биологические инстинкты, служащие самосохранению и воспроизводству. Инстинкты составляют животную сторону человеческой натуры. Это – узы, связывающие с животным прошлым. Инстинкт – это внутреннее побуждение действовать определенным образом при возникновении определенного состояния тканей организма. Например, голод побуждает поисковое пищевое поведение и поглощение пищи. Взгляды Юнга на инстинкт соответствуют принятым в современной биологии (Jung, 1929, 1948 с).

В то же время взгляды Юнга резко расходятся с современными биологическими представлениями, когда он утверждает наследование не только биологических инстинктов, но и родовых "переживаний". Эти переживания или, говоря корректнее, возможность повторения переживаний собственных предков, врождены в форме архетипов. Как мы видели, архетип – это расовое воспоминание, ставшее наследственным, благодаря тому, что часто и универсальным образом повторялось на протяжении многих поколений. Приняв положение о культурном наследовании, Юнг встает в один ряд с приверженцами идеи наследования приобретенных черт – доктрины, валидность которой подвергается сомнению большинством современных генетиков.

Стадии развития

Юнг, в отличие от Фрейда, специально не обсуждает стадии, которые проходит личность от младенчества до взрослости. В самые ранние годы либидо инвестируется в необходимую для выживания активность. До пятилетнего возраста появляются сексуальные ценности, достигая вершины в подростковом. В годы юности и ранней взрослости доминируют основные жизненные инстинкты и витальные процессы. Молодой человек энергичен, импульсивен, страстен, и все еще в значительной степени зависим от других. Это – период жизни, когда человек овладевает профессией, женится, заводит детей, обретает общественное положение.

К концу тридцатых – началу сороковых годов жизни происходит радикальная смена ценностей. Юношеские интересы и стремления заменяются новыми, более культурными и менее биологическими. Человек среднего возраста становится более интровертированным и менее импульсивным. Мудрость и прозорливость приходят на смену физической и умственной энергичности. Ценности личности сублимируются в социальные, религиозные, гражданские и философские символы. Человек становится более духовным.

Этот период – решающее событие человеческой жизни. Он и наиболее опасен, так как, если в переносе энергии возникают нарушения, личность может навсегда остаться искалеченной. Например, это случается, когда культурные и духовные ценности среднего возраста не используют всей энергии, до того вложенной в инстинктуальные цели. В этом случае высвобождающийся избыток энергии нарушает равновесие психики. Юнг достиг больших успехов в лечении людей среднего возраста, чья энергия не нашла соответствующего выхода. (Jung, 1931а).

Прогрессия и регрессия

Развитие может быть прогрессивным, направленным вперед, либо регрессивным, направленным назад. Говоря о регрессии. Юнг имеет в виду, что сознательное Я удовлетворительным образом согласуется с требованиями внешней среды и потребностями бессознательного. При нормальной прогрессии противостоящие силы объединяются в координированном и гармоничном течении психических процессов.

Когда движение вперед прерывается фрустрирующими обстоятельствами, либидо не может инвестироваться в экстравертивные, ориентированные на среду ценности. Иначе говоря, объективные ценности Я трансформируются в субъективные. Регрессия – антитеза прогрессии.

Тем не менее. Юнг считает, что регрессивное перемещение энергии не обязательно оказывает на приспособленность именно плохое воздействие. В реальности это может помочь найти путь в обход препятствия и возобновить движение вперед. Это возможно, так как бессознательное и личное и коллективное – содержит знание и мудрость индивидуального и расового прошлого, которые были вытеснены или отвергались. Осуществляя регрессию, Я может обнаружить в бессознательном полезные знания, которые позволят преодолеть фрустрацию. Люди должны обращать особое внимание на сны, так как сны – откровения бессознательного. В юнгианской психологии сновидение рассматривается как дорожный указатель в направлении развития потенциальных ресурсов.

Взаимодействие в развитии человека прогрессии и регрессии можно проиллюстрировать следующим условным примером. Молодой человек, преодолевший зависимость от родителей, встречает непреодолимое препятствие. Он обращается к родителям за советом и поддержкой. В физическом смысле он может к ним и не обратиться, но, тем не менее, его либидо совершит регрессию в бессознательное и реактивирует находящиеся там имаго родителей. Эти родительские образы могут дать ему те знания и ту поддержку, в которой он нуждается для преодоления фрустрации.

Процесс индивидуации

Главное в юнгианской психологии – положение о том, что человек имеет тенденцию к развитию в направлении стабильного единства. Развитие – это раскрытие изначальной врожденной недифференцированной целостности. Главная цель раскрытия – само-осуществление.

Для достижения этой цели необходимо, чтобы различные системы личности дифференцировались и полностью развились. Иначе, если какая-либо часть личности отвергается, отвергаемые и менее развитые системы будут действовать как центры сопротивления, пытающиеся захватить энергию более развитых систем. Если сопротивлений слишком много, человек становится невротичен. Это может произойти, если архетипам не позволено проявляться через сознательное Я или когда покров маски становится столь плотен, что остальная личность задыхается. Мужчина, ограничивающий выход своих фемининных импульсов, или женщина, подавляющая маскулинные наклонности, создают себе проблемы, так как в этих условиях анима и анимус найдут косвенные и иррациональные способы выражения. Чтобы личность была здоровой и интегрированной, каждая система должна иметь возможность достичь полной дифференциации, развития и выражения. Процесс достижения этого называется процессом индивидуации (Jung, 1939, 1950).

Трансцендентная функция

Когда благодаря процессу индивидуации достигается внутреннее многообразие, дифференцированные системы затем интегрируются посредством трансцендентной функции. (Jung, 1916b).

Эта функция наделена способностью объединять противостоящие тенденции нескольких систем и действовать в направлении идеальной цели совершенной целостности (самости). Цель трансцендентной функции – раскрытие сущности человека, и "осуществление – во всех ее аспектах – личности, изначально сокрытой в эмбриональной зародышевой плазме; продуцирование и раскрытие изначальной потенциальной целостности" (Jung, 1943, с. 103). Другие силы личности, в особенности вытеснение, могут противодействовать трансцендентной функции, но, несмотря на любое противодействие, будет иметь место объединяющее движение вперед если не на сознательном уровне, то на бессознательном. Бессознательное выражение движения к целостности мы находим в сновидениях, мифах и других символических репрезентациях. Один такой символ, постоянно возникающий в мифах, сновидениях, архитектуре, религии, искусстве – символ мандалы. Мандала – слово из санскрита, означающее "круг". Юнг предпринял тщательное исследование мандалы, представляющей эмблему единства как в восточных, так и в западных религиях.

Сублимация и вытеснение

Психическая энергия может перемещаться. Это означает, что она может быть перенесена из одного процесса в отдельной системе на другой процесс в той же или другой системе. Перенос осуществляется в соответствии с базовыми динамическими принципами эквивалентности и энтропии. Если это перемещение управляется процессом индивидуации и трансцендентной функцией, оно называется сублимацией. Сублимация означает перемещение энергии с более примитивных, недифференцированных, инстинктивных процессов к высшим культурным, духовным, более дифференцированным. Например, когда энергия, отнятая у сексуального побуждения, инвестируется в религиозные ценности, говорят, что эта энергия сублимирована. Ее форма изменилась в том смысле, что осуществляется иной тип работы; в данном случае религиозная работа заместила сексуальную.

Когда блокируется разряд энергии через инстинктивные или сублимационные каналы, говорят, что она вытесняется. Вытесненная энергия не может исчезнуть; в соответствии с принципом сохранения энергии она направляется куда-то еще. Соответственно, она находит место в бессознательном. Получая дополнительную энергию, бессознательное обретает больший заряд, чем сознательное Я. Когда это происходит, энергия из бессознательного стремится перетечь в Я – в соответствии с принципом энтропии – и разрушить рациональные процессы. Иначе говоря, высоко энергизированные бессознательные процессы будут стремиться прорваться через вытеснение, и если это удается, человек будет вести себя иррационально и импульсивно.

Сублимация и вытеснение в точности противоположны по характеру. Сублимация прогрессивна, вытеснение регрессивно. Сублимация движет психику вперед, вытеснение – назад. Сублимация служит рациональности, вытеснение – иррациональности. Сублимация интегративна, вытеснение дезинтегративно.

В то же время Юнг просит не забывать, что, поскольку вытеснение регрессивно, оно может помочь индивиду найти в бессознательном ответ на свои проблемы и, таким образом, вернуться к движению вперед.

Символизация

Символу в юнгианской психологии приписываются две основные функции. С одной стороны, он представляет попытку удовлетворения фрустрированного инстинктивного импульса; с другой – воплощает архетипический материал. Развитие танца как формы искусства – пример попытки символического удовлетворения фрустрированного импульса – полового влечения. Тем не менее символическая репрезентация инстинктуальной активности никогда не приносит полного удовлетворения, поскольку не достигает реального объекта и не приводит к полному расходованию либидо. Танец не полностью замещает более прямые формы сексуального выражения; следовательно, постоянно идет поиск более адекватной символизации сдерживаемых инстинктов. Юнг полагает, что продвижение цивилизации на все более высокие уровни обусловлено открытием "лучших" символов, то есть тех, которые позволяют разряжать больше энергии и снимать больше напряжения.

В то же время одна из ролей символа – сопротивление импульсу. Коль скоро энергия отвлекается символом, она не может импульсивно разряжаться. Например, танцор во время танца не занят непосредственно половой деятельностью. С этой точки зрения символ – то же, что сублимация. То и другое предполагает перемещение либидо.

Способность символа репрезентировать линии развития личности, особенно – поиск целостности, играет в юнгианской психологии чрезвычайно важную роль. Это – очевидный оригинальный вклад Юнга в теорию символизма. Вновь и вновь в своих работах Юнг обращается к обсуждению символизма; символизм выступил предметом нескольких важных его книг. Сущность юнгианской теории символа мы находим в цитате: "Символ – это не знак, скрывающий нечто, всем известное. Не таково его значение; напротив, он представляет попытку пролить свет посредством аналогии на нечто, до сей поры принадлежащее миру неизвестного или на нечто еще несостоявшееся" (Jung, 1916а, с. 287).

Символы – репрезентации психики. Они не только выражают накопленную человечеством мудрость – расовую и обретенную индивидуально, но могут также репрезентировать уровни развития, далеко опережающие нынешнее состояние человечества. Символами обозначена судьба человека, высшая эволюция его психики. Содержащееся в символе знание людям напрямую неизвестно; чтобы обнаружить содержащееся в нем послание, нужно расшифровать символ.

Два аспекта символа – один ретроспективный, руководствующийся инстинктами, другой проспективный, связанный с конечными целями человечества, – два звена одной цепи. Символ можно проанализировать с каждой стороны. Ретроспективный тип анализа раскрывает инстинктуальную базу символа, проспективный – тоску человека по завершенности, возрождению, гармонии, очищению и т.п. Первый тип анализа – каузальный, редуктивный; второй – телеологический, финалистический. Полное объяснение символа возможно на основе того и другого. Юнг считает, что до него проспективный характер символа игнорировался в пользу представлений о том, что символ – лишь продукт фрустрированных импульсов.

Психическая интенсивность символа всегда больше, чем ценность вызвавшей его причины. Это означает, что за появлением символа стоят и движущая сила, и сила притяжения. Толчок дает энергия инстинктов, притяжение обусловлено трансцендентальными целями. Изолированного действия любой из этих сил для возникновения символа недостаточно. Следовательно, психическая интенсивность стимула – продукт совместного действия каузальной и финалистической детерминант и, следовательно, она превышает силу одного каузального фактора.

Типичные исследования. Методы исследования

Юнг был мыслителем и ученым. Факты он отыскивал везде – в древних мифах и современных сказках; в жизни первобытных людей и в современной цивилизации; в религиях Запада и Востока; в алхимии, астрологии, телепатии, ясновидении; в сновидениях и видениях здоровых людей; в антропологии, истории, литературе, искусстве; в клинических и экспериментальных исследованиях. Во множестве статей и книг он представляет эмпирические данные, служащие основой для его теории. Юнг настаивал на том, что его больше интересует не теория, а факты. "У меня нет системы, я говорю о фактах" (из личной беседы с авторами, 1954).

Поскольку совершенно невозможно сделать обзор огромного эмпирического материала, собранного в бесчисленных работах Юнга, мы будем вынуждены ограничиться лишь малой частью типичных исследований.

Экспериментальное исследование комплексов

Первые привлекшие внимание психологов работы Юнга были построены на сочетании метода словесных ассоциаций и физиологического измерения эмоций. Тест словесных ассоциаций предполагает, что субъекту зачитываются по одному слова с инструкцией отвечать на каждое первым пришедшим на ум словом. При помощи секундомера фиксируется время, потребовавшееся для ответа на каждое слово. При этом в экспериментах Юнга измерялись изменения дыхания – при помощи прикрепленного к груди пневмографа – и изменения электропроводности кожи – при помощи гальванометра, прикрепленного к кисти руки. Эти два способа измерения давали дополнительные данные об эмоциональных реакциях на отдельные слова – хорошо известно, что эмоции влияют на дыхание и сопротивление кожи.

Эти методы Юнг использовал для выявления комплексов пациентов. Длительная задержка ответа на стимульное слово в сочетании с изменениями дыхания и кожного сопротивления указывают на то, что слово затронуло комплекс. Например, если ответ на слово "мать" следует после длительной паузы, при этом дыхание становится нерегулярным и кожное сопротивление меняется из-за того, что вспотели руки, – эти факты дают основание предположить наличие материнского комплекса. Если и на другие слова, связанные со словом "мать", следует схожая реакция, наличие названного комплекса считается доказанным.

Случаи

Как мы указывали в предыдущей главе, Фрейд опубликовал шесть больших описаний случаев. В каждом из этих описаний Фрейд пытался охарактеризовать динамику специфического патологического состояния, например истерии в случае Доры, паранойи в случае Шребера. За исключением нескольких кратких описаний, опубликованных Юнгом до разрыва с Фрейдом, он не оставил описаний случаев, сравнимых с теми, что опубликовал Фрейд. В работе "Symbols of transformation" Юнг проанализировал фантазии молодой американки, известной ему только по статье швейцарского психолога Теодора Флурно (Flournoy Т.). Это ни в каком смысле нельзя рассматривать как описание случая, как и анализ продолжительной серии сновидений в работе "Psychology and alchemy" (1944) или анализ серии выполненных пациентом картин, описанный в работе "A study in the process of individuation" (1950). В этих случаях Юнг использует сравнительный метод, привлекая историю, мифологию, религию и этимологию для того, чтобы показать архетипическую основу фантазий и сновидений. После разрыва с Фрейдом именно сравнительный метод обеспечивал Юнга данными, подтверждающими его идеи. Читателю, возможно, будет нелегко воспринять такие загадочные труды, как "Psychology and alchemy" (1944), "Alchemical studies" (1942-1957) и некоторые другие. Однако читатель найдет простой и понятный пример сравнительной методологии Юнга в написанной им в конце жизни работе "Flying saucers: a modern myth of things seen in the skies" (1958).

Сравнительное изучение мифологии, религии и оккультных наук Так как данные относительно архетипов трудно получить только на основе современных источников. Юнг большое внимание уделял мифологии, религии, алхимии и астрологии. Исследования привели его в области, куда психологи проникали редко, и он обрел обширные познания в столь глубоких сферах, как индуизм, даосизм, йога, конфуцианство, христианская месса, астрология, первобытная ментальность, алхимия.

Один из самых впечатляющих примеров попыток Юнга документально подтвердить существование расовых архетипов мы находим в работе "Psychology and alchemy" (1944). Юнг полагает, что богатая символика алхимии выражает многие, если не все, человеческие архетипы. В работе "Psychology and alchemy" он сравнивает большую серию сновидений пациента (не своего пациента) с алхимической символикой и приходит к заключению, что для того и другого характерны одни и те же черты. Это – tour de force* символического анализа, который, дабы быть оцененным, должен рассматриваться в его целостности. Несколько примеров дадут некоторое представление о методе Юнга.

* Главный трюк (франц.).

Клинический материал состоит из более чем тысячи сновидений и видений молодого человека. Интерпретация части этих сновидений и видений составляет первую часть книги. Остальное посвящено научному рассмотрению алхимии и ее отношения к религиозному символизму. В одном из сновидений ряд людей движется вокруг квадрата в левую сторону. Сновидец находится не в центре, а стоит на одной из сторон. Люди говорят, что нужно переделать гиббона (с. 119). Квадрат – символ работы алхимика, состоящей из разложения изначального хаотического единства первичного вещества на четыре элемента, что является подготовкой к новому их сочетанию в высшем и более совершенном единстве. Совершенное единство представлено кругом или мандалой, что во сне проявляется как движение по кругу. Гиббон или обезьяна означает загадочную алхимическую субстанцию, трансформирующую исходный материал в золото. Таким образом, сон означает, что пациент должен увести сознательное это из центра личности, чтобы позволить трансформироваться вытесненным примитивным побуждениям. Пациент может достичь внутренней гармонии, лишь интегрировав все элементы своей личности, так же, как алхимик мог достичь своей цели (чего так и не случалось) правильным смешением основных элементов. В другом сновидении перед сновидцем на столе стоял стакан, полный студенистой массы (с. 168). Стакан соответствует алхимическому прибору для дистилляции, содержимое – аморфной субстанции, которую алхимик надеется превратить в ляпис или философский камень. Алхимические символы этого сновидения показывают, что сновидец пытается или надеется трансформироваться во что-то лучшее.

Когда во сне движется вода, она репрезентирует возрождающую силу алхимической живой воды; когда сновидец находит голубой цветок, цветок означает месторождение filius philosophorum (гермафродитической фигуры алхимии), когда ему снится, что он бросает на землю золотые монеты, то тем самым выражается презрение к алхимическому идеалу. Когда пациент рисует колесо. Юнг усматривает связь между ним и алхимическим колесом, означающим процессы циркуляции в алхимической реторте, посредством которых предположительно осуществлялась трансформация материала. В том же духе Юнг интерпретирует бриллиант, который в сновидении пациента выступает как вожделенный ляпис, и яйцо – как первовещество, с которым начинается работа алхимика.

На протяжении всей серии сновидений, как показывает Юнг, обнаруживаются параллели между символами, используемыми сновидцем для репрезентации своих проблем и целей, и символами, изобретенными средневековыми алхимиками для репрезентации своих стремлений. Удивительной чертой сновидений явилось относительно точное изображение материальных аспектов алхимии. Юнг считает возможным указать на точное соответствие объектов сновидения иллюстрациям, обнаруженным в старых алхимических текстах. Из этого он заключает, что движущие силы личности средневекового алхимика, спроецированные на его изыскания, и движущие силы личности пациента в точности одинаковы. Это точное соответствие образов доказывает существование универсальных архетипов. Далее, Юнг, проводивший антропологические исследования в Африке и других частях света, находит воплощение тех же архетипов в мифах первобытных народов. Они находят выражение также и в религии и искусстве, как современном, так и примитивном. "Формы переживаний каждого индивида бесконечно многообразны, но, как и алхимические символы, все они – варианты определенных центральных типов, а они универсальны" (Jung, 1944, с. 463).

Сновидения

Как и Фрейд, Юнг уделял сновидениям большое внимание. Он видел их как проспективными, так и ретроспективными по содержанию, и осуществляющими компенсаторную функцию в отношении тех аспектов личности, которые отвергаются в состоянии бодрствования, например, в сновидениях мужчины, отвергающего свою аниму, появляются фигуры анимы. Кроме того, Юнг различал "большие" сновидения, в которых присутствует много архетипических образов, и "малые", содержание которых теснее связано с сознаваемыми проблемами сновидца.

Метод амплификации. Этот метод был разработан Юнгом для объяснения определенных аспектов сновидения, предположительно обладающих большой символической значимостью. Этот метод резко отличается от метода свободных ассоциаций. При свободном ассоциировании человек обычно дает линейную серию вербальных реакций по поводу определенного элемента сновидения. Элемент сновидения – лишь начальная точка для последующих ассоциаций, и те могут отдаляться от элемента, что обычно и происходит. При использовании метода амплификации сновидца просят не уходить от элемента и давать на него множество ассоциаций. Ответы образуют констелляцию вокруг определенного элемента сновидения и отражают его многогранное значение для сновидца. Юнг считает, что истинный символ многолик и никогда не может быть полностью понят. Аналитик может помочь процессу амплификации, дополняя его своими знаниями для объяснения значения символического элемента. Он может обращаться к древним источникам, мифам, сказкам, религиозным текстам, данным этнологии, этимологическим словарям. В работах Юнга приведено много примеров амплификации, например, в отношении образа рыбы (1951) и дерева (1954).

Метод анализа серии сновидений. Вспомним, что Фрейд анализировал сновидения по одному на основе свободных ассоциаций пациента по поводу каждого последующего элемента сновидения. Затем, используя материал сновидения и свободных ассоциаций, Фрейд интерпретировал значение сновидения. Не дезавуируя этого подхода. Юнг создал иной метод интерпретации сновидений. Рассматривается не одно, а серия сновидений одного человека.

"...они (сновидения) образуют последовательную серию, в ходе которой постепенно в большей или меньшей степени выявляется значение. Серия это контекст, задаваемый самим пациентом. Это похоже на ситуацию, когда перед нами лежит не один текст, а много, и все они освещают нечто неизвестное с разных сторон; значит, чтобы понять трудные места в каждом тексте, нужно прочесть все... Разумеется, интерпретация каждого отрывка неизбежно приблизительна, но серия как целое дает нам все ключи для исправления возможных ошибок в предшествующих отрывках" (1944, с. 12).

В психологии это называется методом внутренней согласованности, и он широко используется в работе с качественным материалом типа сновидений, рассказов, фантазий. Его преимущества были продемонстрированы Юнгом в работе "Psychology and alchemy" (1944), в которой анализируется исключительно продолжительная серия сновидений.

Метод активного воображения. В соответствии с этим методом человека просят сосредоточить внимание на производящем впечатление непонятном образе сновидения или спонтанном зрительном образе и пронаблюдать, что с этим образом произойдет. Критические способности должны быть забыты, а происходящее должно фиксироваться с абсолютной объективностью. При соблюдении этих условий с образом произойдет череда изменений, проливающих свет на многое из бессознательного. Следующий пример взят из книги Юнга и Кереньи (Kerenyi, С.) "Essays on а science of mythology" (1949).

"Я видел белую птицу с простертыми крыльями. Она опустилась на одетую в голубое женскую фигуру, сидевшую наподобие античной статуи. Птица села ей на руку, в руке было зернышко пшеницы. Птица взяла его в клюв и взлетела обратно в небо" (с. 220).

Юнг указывает, что для репрезентации потока обозов можно использовать рисунок, живопись, лепку. В данном примере человек нарисовал картину, иллюстрирующую вербальное описание. На картине женщина была изображена с большими грудями, что дало Юнгу основание полагать, что она репрезентирует фигуру матери. (Захватывающая серия из 24 картин, нарисованных женщиной в процессе анализа, воспроизведена в работе Юнга (1950)).

Фантазии, продуцируемые воображением, обычно лучше структурированы, чем сновидения, поскольку возникают в бодрствующем, а не спящем сознании.

Статус в настоящее время. Общая оценка

Юнгианская психология имеет множество преданных почитателей и приверженцев во всем мире. Многие из них – практикующие психоаналитики, использующие его психотерапевтический метод и принявшие его фундаментальные постулаты относительно личности. Некоторые выступают как теоретики, разрабатывающие идеи Юнга. Среди них – Герхард Адлер (Adler, G., 1948), Майкл Фордхэм (Fordham, М., 1947), Эстер Хардинг (Harding, Е., 1947), Эрик Неуман (Neumann, Е., 1954, 1955), Герберт Рид (Read, Н., 1945), Иоланда Якоби (Jacobi, J., 1959), Фрэнсис Уайкс (Wickes, F., 1950). Юнг имел и сильных сторонников-непрофессионалов, например, таковым был Пол Меллон (Меllon, Р.) из Питтсбургских Меллонов, президент Боллингенского фонда (назвайного так в честь загородной резиденции Юнга на Цюрихском озере). Боллингенский фонд спонсирует публикации работ Юнга. Самый амбициозный на сегодняшний день проект Боллингенского фонда – перевод и публикация собрания сочинений Юнга на английском языке под редакцией Рида, Фордхэма и Адлера. Наконец, влиятельными центрами распространения идей Юнга являются институты Юнга, созданные в ряде городов.

Значительно влияние Юнга и за пределами психологии и психиатрии. Историк Арнольд Тойнби (Toynbee, А.) признает, что обязан Юнгу открытием "нового измерения царства жизни". Большой почитатель Юнга – писатель Филип Уайли (Wylie, P.), равно как и критик Льюис Мамфорд (Mumford, L.), антрополог Пол Раден (Radin, P.). Юнгом восхищался Герман Гессе. Быть может, наибольший импульс Юнг придал современному религиозному мышлению (Progoff, 1953). Юнг был приглашен в Йельский университет для чтения лекций на тему "Психология и религия" (1938). Жесткой критике Юнг подвергался за поддержу нацизма (Feidman, 1945), хотя он и его последователи энергично отвергают упреки и утверждают, что Юнг был неверно понят. (Harms, 1946; Saturday Review, 1949).

Юнг подвергался нападкам со стороны психоаналитиков фрейдовской школы, начиная с самого Фрейда. Эрнст Джонс высказал мнение, что после юнговых "великих исследований ассоциаций и dementia praeсох* он впал в псевдофилософию, из которой так и не выбрался" (с. 165). Наиболее яростная атака на аналитическую психологию была предпринята, вероятно, английским психоаналитиком Гловером (Glover, Е., 1950). Он высмеивает понятие архетипа как метафизическое и необоснованное. Он полагает, что архетипы могут быть целиком описаны в терминах опыта, а постулировать родовую наследственность абсурдно. Гловер утверждает, что у Юнга не разработаны представления о развитии, на основе которых можно было бы объяснить развитие сознания. Главный же момент критики со стороны Гловера – и это звучит неоднократно – заключается в том, что юнгианская психология являет возврат к старой психологии сознания. Он обвиняет Юнга в том, что тот низверг фрейдово понятие бессознательного и на его место возвел сознательное Я. Гловер не претендует на беспристрастность в оценке Юнга. (Другие сопоставления взглядов Юнга и Фрейда вы найдете у Грэя (Gray, 1949) и Драя (Dry, 1961)). Селесник (Selesnick, S.Т., 1963) утверждает, что Юнг во время сотрудничества с Фрейдом оказал влияние на мышление последнего в нескольких важных направлениях.

* Одно из ранних названий шизофрении.

Каково влияние Юнговой теории личности на развитие научной психологии? Непосредственно видится очень немногое, за исключением теста словесных ассоциаций и понятий экстраверсии и интроверсии. Тест словесных ассоциаций не был изобретением Юнга. Создание теста обычно приписывается Гальтону (Galton, F.), а в экспериментальную психологию его ввел Вундт. Следовательно, когда Юнг в 1909 году в Университете Кларка читал лекции о методе словесных ассоциаций, это не выглядело чем-то странным или чужеродным. Более того, исследования Юнга в области словесных ассоциаций строились на основе количественной, экспериментальной методологии, обреченной на одобрение со стороны психологов, гордящихся тем, что они – ученые. Метод словесных ассоциаций обсуждается в нескольких обзорах, посвященных клинической психологии и проективным методикам (Bell, 1948; Levy, 1952; Rotter, 1951; Anastasi, 1968).

Труднее объяснить интерес психологии к предложенной Юнгом типологии. Создан ряд тестов интроверсии-экстраверсии, издано много посвященной этому литературы. Айзенк (Eysenck H., 1947) при помощи факторного анализа определил экстраверсию-интроверсию как одно из трех первичных измерений личности (два другие – невротизм и психотизм). Он считает, что это подтверждает идеи Юнга. Другие исследования этой типологии на основе факторного анализа осуществили Горлов, Симонсон, Краусс (Gorlow, Simonson & Krauss, 1966) и Белл (Ball, 1967). Тест, направленный на диагностику четырех функций – мышления, чувства, ощущения и интуиции – в соединении с определением экстраверсии-интроверсии разработали Грэй и Уилрайт (Gray & Wheelwright, 1964) и Майерс и Бриггс (Myers & Briggs, 1962). (Критическое и сочувственное обсуждение проблемы экстраверсии-интроверсии см. в 25 главе работы Мерфи (Murphy, 1947) а также Кэрриган (Carrigan, I960)).

Со стороны психологов аналитическая психология не подвергалась столь пристрастной критике, как психоанализ Фрейда. Не нашла она прочного места и в стандартных "историях психологии". Боринг в "History of experimental psychology" уделяет шесть страниц Фрейду и четыре строки Юнгу. Потере (Peters, R.S.), пересматривая и сокращая "History of psychology" Бретта (Brett, С.S.), после достаточно полного обсуждения идей Фрейда уделяет по странице Адлеру и Юнгу. Он находит, что последние работы Юнга столь загадочны, что могут и не обсуждаться. В работе Флуджела (Flugel, J.С.) "A hundred years of psychology" Юнгу уделено больше места, но большая часть посвящена тесту словесных ассоциаций и типологии. "Historical introduction to modern psychology" Мерфи уделяет Юнгу шесть страниц (Фрейду – 24), и эти шесть страниц входят в главу "Ответ Фрейду". Когда 45 преподавателей психологии ответили на вопрос, кто, по их мнению, внес существенный вклад в психологическую теорию (им было предложено проранжировать психологов). Юнг, рядом с Гатри (Guthrie, Е.R.) и Роджерсом (Rogers, С.R.), оказался тринадцатым в списке, возглавляемом Фрейдом (Coan and Zagona, 1962).

Почему психология игнорировала аналитическую теорию и в то время, как мир в целом воздавал ей столь явные почести и уважение? Одна из главных причин состоит в том, что юнгианская психология основывается на клиническом, историческом, мифологическом материале, а не на экспериментальных исследованиях. Сторонников эксперимента она привлекала не более, чем фрейдизм. Фактически, даже меньше, поскольку в работах Юнга так много обсуждаются оккультизм, мистика, религия, что это явно отталкивает многих психологов. Критика такого рода приводила Юнга в ярость. Он настаивал на том, что интерес к оккультным наукам типа алхимии и астрологии, интерес к религии совершенно не означает принятия этих верований. Они изучаются и появляются в его работах постольку, поскольку в них черпаются данные, адекватные его теории. Юнг не берется обсуждать существование Бога; истина в том, что большинство людей верит в Бога, и это такой же факт, как то, что вода бежит по склону вниз. "Бог – очевидный психический, нефизический факт, то есть факт, устанавливаемый психически, а не физически" (1952, с. 464). Более того. Юнг принимает такие устаревшие идеи, как идея наследования приобретенных свойств и телеологическая идея. Стиль презентации идей Юнгом многим кажется запутывающим, непонятным, неорганизованным. Как следствие, теоретические представления Юнга пробудили интерес у немногих психологов и породили еще меньше исследований.

Отвержение психологией его системы определил и тот факт, что в Юнге видят психоаналитика. При мысли же о психоанализе в первую очередь на ум приходит Фрейд, и лишь во вторую – Юнг и Адлер. Олимпийская фигура Фрейда отвлекает внимание от других светил психоанализа. Публикация собрания сочинений Юнга на английском языке могла бы изменить ситуацию, если только эффект не будет подпорчен одновременной публикацией собрания сочинений Фрейда.

Хотя Юнг и не имел значительного прямого влияния на психологию, некоторые недавние изменения в ней обязаны ему, быть может, больше, чем это сознается. Непрямые влияния трудно поддаются оценке, так как идеи могут приходить в обращение как благодаря одному человеку, так и возникая более или менее спонтанно в умах нескольких людей примерно в одно и то же время, в связи с особенностями общей интеллектуальной атмосферы. Нельзя отрицать, что многие идеи Юнга ныне нашли широкое распространение, вне зависимости от того, он ли за это ответственен. К примеру, представление о само-осуществлении. Это понятие или сходные с ним можно найти в сочинениях Гольдштейна (Goldstein, К.), Роджерса, Ангьяла (Angyal, Е.), Олпорта и Маслоу (Maslow, А.) – мы называем лишь тех, чьи идеи представлены в этой книге, хотя мы нигде не находим признания авторства за Юнгом. Само по себе это не означает, что Юнг прямо или косвенно не повлиял на названных авторов. Они могли, сами того не сознавая, заимствовать эту идею у Юнга или у тех, на кого он повлиял. Или же рассмотрим идею развития от глобального к дифференцированному и далее к интегрированному состоянию, которую мы находим и у Юнга, и у Мерфи. Повлиял ли Юнг на Мерфи (обратное сомнительно, так как Юнг провозгласил свою точку зрения раньше Мерфи) или же Юнг повлиял на кого-то, повлиявшего на Мерфи, или же между ними нет никакой связи за исключением того, что оба они жили в одно время и принадлежали к западной культуре? Данных в пользу того или другого нет. Отражает ли оптимизм многих новых учений (скажем, Роджерса или Олпорта) оптимизм Юнга или он отражает дух времени? Было ли внимание Юнга к целенаправленному поведению основанием для других "целевых" теорий или же цель как теоретическое понятие вошло в моду именно сейчас, поскольку девятнадцатый век был столь механистичен? Это трудные вопросы, которые мы оставляем без ответа.

Если юнгианская теория и нуждается в чем-то, чтобы быть принятой научно мыслящими психологами, так это в том, чтобы выводимые из нее гипотезы были экспериментально проверены. Мы не имеем в виду исследования клинического типа (Adier, 1949; Fordham, 1949; Hawkey, 1947; Kirsch, 1949) или изучение типов (например, Eysenk, Gray и Wheelwright; Myers-Briggs); подразумевается более ориентированный на эксперимент подход (Bash, 1952; Melhado, 1964; Meier, 1965). Когда будет больше исследований такого плана, статус теоретических воззрений Юнга среди психологов повысится, поскольку те приветствуют теории, порождающие проверяемые гипотезы и стимулирующие исследования. Формулировка эмпирических положений на основе сложной теории Юнга требует большого искусства.

После всего сказанного – теория личности Юнга, развитая в его обширных сочинениях и соотносимая с широким кругом феноменов, оказывается одним из самых замечательных достижений современной мысли. Оригинальность и смелость мысли Юнга имеет немного аналогов в науке последнего времени, и никто, за исключением Фрейда, не открыл больше путей в то, что Юнг называл "душа человека". Вероятно, с возрастанием в западной культуре, среди молодежи особенно, склонности к интроверсии, феноменологии, медитации, мистицизму, оккультизму, экспансии сознания, индивидуации, трансцендированию, единству и "самоосуществлению". Юнг окажется лидером этого "революционного" движения. Очевидно, что сегодня больше студентов положительно относятся к Юнгу, чем несколько лет назад. Его популярность начинает превышать популярность Фрейда. Без сомнения, его идеи требуют самого пристального внимания со стороны любого студента, серьезно изучающего психологию.