В. Н. Дружинин. ВАРИАНТЫ ЖИЗНИ

Как искатели изумрудов, перебирающие руками тонны песка и гравия, мы надеемся найти счастье здесь и сейчас.

Сознание, разум и воображение нарушили "гармонию" животного существования. Их появление превратило человека в аномалию, в каприз универсума. Человек – часть природы, он подчинен физическим законам и не способен изменить их; и все же он выходит за пределы природы... Брошенный в этом мир в определенное место и время, он так же случайным образом изгоняется из него. Осознавая себя, он понимает свою беспомощность и ограниченность собственного существования. Он предвидит конец – смерть. Он никогда не освободится от дихотомии своего существования; он не может избавиться от тела, пока жив, и тело заставляет его желать жизни [52].

Нам отпущен миг времени и частица свободы для того, чтобы распорядиться свои мгновением, искрой сознания, осветившей мир. Ощущение времени как ресурса, "шагреневой кожи", убывающей независимо от удовлетворения или неудовлетворения наших желаний (вопреки О.Бальзаку), – это ощущение присуще лишь взрослым людям имеющим возможность и желание размышлять о жизни.

Человек, погруженный в повседневность, защищен от страха смерти. Это самый надежный механизм защиты – возможность погрузиться в заботы и обязанности, не думая о смысле жизни.

Собственно, не каждому предоставляется возможность размышлять на тему "быть или не быть". Подавляющее число людей на Земле до сих пор погружено в тяготы повседневного существования: нужно лечить своих детей и заботиться о стареющих родителях, в поте лица добывать хлеб насущный, учиться или ежедневно восемь, а иногда и больше часов посвящать службе.

Люди вырываются из объятий "жизни-выживания", устраивая себе праздники: дни рождения, "золотые" и "серебряные" свадьбы, новогодние праздники и карнавалы. Но социальные условия вновь погружают их в борьбу с обстоятельствами. Ничтожные зарплаты и пенсии вынуждают людей предпринимать сверхусилия для поддержания своего существования на минимально приемлемом уровне. Но опять отключают электроэнергию, газ или горячую воду, и нужно доставать русскую "буржуйку" или керосиновую японскую печку. Человек не может привыкнуть к холоду, голоду и боли, а на лекарства нет денег...

По отношению к миллионам людей психологические рассуждения об активном выборе жизненного пути и самоактуализации звучат по меньшей мере нелепо.

Люди не потому хотят "иметь" и не хотят "быть", что это результат их выбора (сознательного или бессознательного), а потому что необходимость биологического, психологического и социального выживания требует усилий для приобретения колбасы, одежды, обуви, мебели, машины.

Давление на личность, оказываемое социальным окружением, кастой, классом, настолько велико, что личность не может не приобретать атрибуты, вновь и вновь символизирующие принадлежность к определенному слою, иначе она будет вышвырнута за пределы социальной группы, что равнозначно порой психологической и даже физической гибели. Так гибли люди, покинутые сородичами, в эпоху палеолита.

Если десятки миллионов жителей России в начале XXI века ведут "жизнь-выживание", то какие экзистенциальные проблемы мы – психологи – должны решать?

Проблемы существования возникают у человека, имеющего возможность выбрать, а затем пересмотреть свое решение, имеющего возможность думать о смысле своего и всеобщего бытия. Обратимость жизненного выбора – идея нереализуемая. Время необратимо – в одну реку не войти дважды, однако размышлять о смысле своей жизни может каждый.

Человек, осознавший время своей жизни как невосполнимый и ограниченный ресурс, может сделать попытку реконструировать свою жизнь. Но для этого необходимы уникальные условия. Во-первых, никакие внешние события, воздействие других людей, природные и психические катастрофы и прочее не должны браться в расчет.

Во-вторых, у человека должна быть минимальная внешняя гарантия его долговременного физиологического существования: крыша над головой, сумма на счете или долговременная работа, обеспечение под старость, возможность лечения на случай болезни и т.д. – все, что мы называем "социальной защищенностью".

Не случайно на Западе люди активно конструируют свою жизнь и распоряжаются временем как ресурсом после ухода на пенсию. Они выбирают себе хобби, активно путешествуют, общаются, участвуют в социальной жизни. Как правило, все это вписывается в рамки "жизни как времяпрепровождения". Для всех прочих, стремящихся полноценно использовать время, существуют гедонистический и альтруистический варианты. Вариация на тему последнего – "благоговение перед жизнью" Альберта Швейцера, служение людям, спасение их жизни. Напомню, что А.Швейцер посвятил себя врачебной деятельности, а именно – уходу за прокаженными в далеком от европейской цивилизации Габоне. Но основной путь – творческий подход к самой индивидуальной жизни, реализуемый как своеобразный рефлексивный вариант "жизни как творчества" (см. соответствующую главу).

Предметом конструирования становится сама жизнь, либо своя, либо чужая. Но "творческое" сознание присуще далеко не всем. Трудно самостоятельно изобрести вариант жизни. Поэтому в конце XX века возник рынок "стилей жизни". Множество интеллектуальных течений, школ, сект, религиозных общин, общественных организаций предлагают на выбор разнообразные "стили жизни", будь то "путь воина" или участие в психотерапевтической "группе встреч", которое для многих действительно превращается в образ жизни.

Свобода выбирать или конструировать собственный стиль жизни – достижение постиндустриального, информационного общества. Жизнь превращается в творческий процесс пересоздания самой жизни. И, разумеется, многие "кустарные" попытки создания собственных вариантов бытия не сравнимы с легкой возможностью выбора этих вариантов, как несопоставимы по качеству автомобиль-самоделка и "Мерседес" класса SL.

Индустрии "вариантов жизни" противостоит не только индивидуальное, но и групповое конструирование. Две среды его реализации – молодежная субкультура и субкультура людей пожилого возраста. И те, и другие находятся за пределами "настоящей жизни": одни – еще, другие – уже. На мой взгляд, до сих пор попытки создания новых "вариантов жизни" были малоуспешными.

Движения "битников", "хиппи", "панков" характеризуются не только внешней атрибутикой, действиями и некоторой "идеологией", но и психологическим подходом к жизни.

Но выходят ли эти подходы за пределы уже выделенных здесь, в этой книге вариантов? Субкультура хиппи, связанная культом наркотиков и измененных состояний сознания, секса, творчества и пассивного неприятия жизни как борьбы, несомненно, является вариантом "жизни-ухода" ("жизнь есть сон"). "Панки", агрессивные и не скрывающие свою деструктивность, воплощают своим поведением "жизнь-борьбу" (см. главу "Жизнь против жизни").

Артемий Троицкий вспоминает в своей книге "Рок в СССР" (в английском варианте "Back in USSR"), что секретарь ЦК Егор Лигачев так возразил на инициативу организации концерта "Рок против наркотиков": "Бороться роком против наркотиков – это все равно, что проституцией – против венерических заболеваний". Осмелюсь сказать, что Е.Лигачев был компетентен, об этом свидетельствуют судьбы рок-музыкантов Джимми Хендрикса, Курта Кобейна, Джима Мориссона и многих, и многих других.

Неудачи не останавливают изобретателей. Хотя стили жизни древне-афинских киников, китайских последователей Лао-цзы или египетских монахов-столпников очень близки к некоторым пропагандируемым сегодня.

И все же конец XX века предоставил невероятные доселе возможности хотя бы некоторым людям избавиться от необходимости выживания, от диктата социума, не выходя за пределы сообщества, не отказываясь от благ цивилизации и достижений культуры, как это должны были делать те же киники, чтобы обрести свободу выбора.

Не является ли этот выход из "царства необходимости" в "царство свободы", о котором мечтал Карл Маркс, очередной иллюзией? Может быть, идея о выработке каждым человеком индивидуального стиля жизни – идея, которая принадлежит Альфреду Адлеру, скоро перестанет быть пожеланием, теоретическим построением и воплотится в реальность?

Но способен ли человек этой возможностью воспользоваться? Главная проблема – в преодолении давления массового производства "стилей жизни" на человека-потребителя.

Что же предлагают на рынке? Естественно, основной предмет спекуляций – человеческое бессмертие или хотя бы продление жизни. Здесь победитель хит-парада – "Дианетика", произведенная на свет Божий Р.Хаббардом.

Бесчисленные "системы оздоровления" рекомендуют бег трусцой и диеты, занятия бодибилдингом и аэробикой: хороший внешний вид и внутреннее здоровье создают иллюзию бессмертия и продлевают молодость. Но с системами, пропагандирующими здоровый образ жизни, конкурируют системы, предлагающие различные способы "ухода" или "улета". Информационная цивилизация породила компьютерную виртуальную реальность. Компьютерные игры – изобретение, преобразовавшее жизнь сотен миллионов людей. Они, как и любая игра, являются упрощенной моделью "подлинной жизни". Компьютерная графика позволяет создать "эффект присутствия", чтобы человек мог уйти от жизненных проблем:

"Сегодня уход из реального мира при помощи систематических и натуральных веществ считается серьезным нарушением законов в большинстве развитых государств. Возможно, компьютерные игры существуют только потому, что никто не ждал угрозы дериализации сознания именно со стороны компьютеров. Компьютерная иллюзия меньше разрушает человеческий организм. Она более управляема – игрок в любой момент может отвернуться от монитора или просто закрыть глаза" [53].

Революцией в создании эффекта присутствия стало изобретение системы, включающей "перчатку", "шлем виртуальной реальности" и программное обеспечение, которая подает управляемое синтезированное телеизображение на каждый глаз человека. Датчики отслеживают положение головы игрока, и компьютер порождает картину мира, видимого из данной точки виртуального пространства под необходимым углом зрения. По мнению психологов, пребывание в виртуальной реальности, в мире компьютерной игры является вариантом "сна наяву". Человек находится в измененном состоянии сознания и получает от этого удовольствие: "Сознание для игры не нужно: эффект присутствия... создан из инвариантов, мир игры – из архетипов. Наиболее яркий признак бессознательной направленности Дум-образных игр – отношение к категории времени. В сознании оно есть: волевым решением человек может отложить свои плотские потребности "на потом" или привести их исполнение в соответствие с прошлым опытом. В бессознательном и в Дум-образных играх времени нет. Прошлое в игре сложно отличается от будущего: трупы исчезают, следов перестрелки не остается" [54]. Возникает иллюзия обратимости действий, отсутствия в мире "стрелы времени" и ощущения вечности, возобновляемости существования. Поток переживания жизни становится абсолютно контролируемым. Итак, компьютерная виртуальная реальность есть еще одна версия "жизни-грезы", "жизни-сна", современный заменитель алкоголя, наркотиков и психотехник, погружающих человека в "нирвану". Это одна из многочисленных попыток дать человеку возможность забыться, уйти от сложности реальной жизни и ощутить себя вне времени.

Но не является ли погружение с головой в заботы повседневности таким же способом уйти от проблемы жизни и смерти, как компьютерная игра или отдых на Канарских островах? Вспомним слова Блеза Паскаля:

"Человек с самого детства только и слышит, что он должен печься о собственном благополучии и добром имени и о своих друзьях, и вдобавок о благополучии и добром имени этих друзей. Его обременяют занятиями, изучением языков, телесными упражнениями, неустанно внушая, что не быть ему счастливым, если он и его друзья не сумеют сохранить в должном порядке здоровье, доброе имя, имущество, и что малейшая нужда в чем-нибудь сделает его несчастным. И на него обрушивают столько дел и обязанностей, что от зари до зари он в суете и заботах. "Что за диковинный способ вести человека к счастью, – скажете вы. – Вернейший, чтобы сделать его несчастным!" – Как, вернейший? Есть куда вернее: отнимите у него эти заботы, и он начнет думать, что он такое, откуда пришел, куда идет, – вот почему его необходимо с головой окунуть в дела, отвратив от мыслей. И потому же, придумав для него множество важных занятий, ему советуют каждый свободный час посвящать играм, забавам, не давать себе ни минуты передышки".

Крайние, "чистые" варианты жизни являются идеальными типами и редко реализуются в реальности. Жизнь каждого среднего человека мозаична: в ней представлены ритуалы и "подготовка к жизни", выпивка и любовь на лоне природы, рабочие обязанности и хобби. Как из деталей конструктора, собирается из разноцветных кусочков времени наша единственная и неповторимая жизнь.

И, слава Богу, если в ней находится место творчеству – реализации нашего небольшого внутреннего богатства, которое и дорого потому, что пропадает вместе с нами.

Потому возмущают попытки лишить нас той малой толики свободы распоряжаться собой и своей жизнью, которая отпущена нам по милости природы или господа Бога. Нет ничего более трагичного, чем видеть прочерк, пустоту между двумя датами – рождения и смерти. Благо свой прочерк мы не увидим.

И все же человек, бессильный перед смертью, не бессилен перед страхом смерти. Психологические кудесники дают рекомендации, как не бояться смерти, и не заслуживают ничего, кроме иронии. Человек боится, но он не должен сдаваться врагу, который неизбежно победит. Духовная устойчивость, воля сопротивления продлевают человеку жизнь, и продлевают жизнь человечеству. Перед лицом явного врага – деструктивной агрессии ("антижизни") и перед врагом неуловимым – смертью он не сдается, отбивая секунды, минуты, дни, а порой и годы в безнадежном, по сути, поединке. Не надеясь на кудесников от науки – медиков, физиологов, генетиков, он решает проблему доступными средствами мобилизует себя и лишь изредка прибегает к помощи врачей и психологов.

Он изобретает, конструирует себе смысл жизни, вопреки тому, что жизнь и мир в целом лишены какого-то ни было смысла. Но иллюзия "смысла жизни", выходящего за пределы индивидуального человеческого существования, – единственная иллюзия, которая заслуживает доброго слова. И тогда жизнь человека превращается в "жизнь-служение" другим людям, делу, миру в целом, Богу и т.д. Христос – Спаситель человечества пришел в мир, принеся себя в жертву. Спасатель – самая, может быть, уважаемая сегодня профессия, он не совершает саможертвоприношения, но, разгребая завалы бытия, дает нам шанс еще раз взглянуть на красоту мира и ощутить кожей трагедию собственной жизни.

Три роли достойны человека: роли спасателя, защитника и созидателя. Созидатель, конструктор, рабочий, художник, ученый, ученик и учитель, мать и отец, друг и подруга – они воспроизводят и обновляют жизнь. Защитник, полицейский, солдат, пожарный и сторож защищают жизнь от внешних угроз. Спасатель, врач, психолог, священник продлевают физическую и духовную жизнь. В поединке с деструктивной агрессией и бессмысленностью существования единственный смысл индивидуального бытия не является иллюзорным: продолжение жизни человечества. Только продолжение нашей духовной жизни в других – в детях, учениках, друзьях, любимых – дает шанс, что память о нас уцелеет. Ибо нельзя после смерти заставить людей вспоминать себя добрым словом. Если "гении", уничтожившие миллионы, живут в памяти новых поколений усилиями поклонников смерти, то и нам предоставляется маленький шанс сохранить память о себе еще несколько десятков лет благодаря любви к людям. Это единственный шанс, так как наша память, что там ни писал Франкл, умрет вместе с нами.

Поэтому поблагодарим судьбу и случай, который забросил нас в этот крохотный участок "пространства-времени", в эпоху, когда можно – я надеюсь – думать, говорить и действовать в соответствии со своими желаниями и способностями, не рискуя многим, когда можно созидать свою уникальную жизнь. Иногда позволяют жить только по канону, полностью воспроизводя написанный кем-то сценарий. Бывают времена, когда допустимы вариации жизненного пути в пределах заданной темы.

В самые лучшие эпохи допускается и приветствуется импровизация, вольность мыслей и поступков в рамках правил. Творчество царит тогда, когда людям нужны новые правила жизни. Но когда жажда перемен сочетается с отсутствием ответственности и на авансцену выходит своевольное "Я", творчество перерастает в абсурд.

Канон – вариация – импровизация – творчество – абсурд: есть выбор!