Дж. Кришнамурти. ПРОБЛЕМЫ ЖИЗНИ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Длинный изогнутый берег был совсем пустой. Несколько рыбаков возвращались в свои деревни. Они шли среди высоких пальм и на ходу скручивали нить, обернув хлопковую пряжу вокруг бедер и наматывая нить на катушку; получалась очень тонкая и крепкая нить. Некоторые из них шли легко и грациозно, другие едва волочили ноги. Они были худые, отощавшие и совсем темные от загара. Распевая песню, прошел юноша большими радостными шагами. Волны с шумом подкатывались к берегу. Не было сильного ветра, но море было бурным, с рокочущими валами. Луна, почти полная, только что показалась из-за сине-зеленых вод. Буруны казались белыми по сравнению с желтым песком.

Как важно вести простую жизнь, но как мы ее усложняем! Жизнь полна сложности, и мы не знаем, как подойти к ней просто. К сложному надо подходить просто, иначе мы никогда его не поймем. Мы знаем слишком много, вот почему жизнь ускользает от нас; и это "слишком много" оказывается совсем малым. С этим малым мы встречаем безграничное, но можем ли мы измерить неизмеримое? Тщеславие делает нас тупыми, опыт и знание связывают нас, а река жизни течет мимо. Чтобы петь вместе с этим юношей, устало шагать с этими рыбаками, на ходу скручивая нить, быть теми крестьянами или той парой в автомобиле – быть всем этим, и не в качестве трюка или обманчивого надуманного отождествления – для этого нужна любовь. Любовь не имеет сложности, но ум делает ее сложной. Мы слишком много общаемся с умом, поэтому не знаем путей любви. Мы знаем пути желания и волю желания, но мы не знаем любви. Любовь – это пламя без дыма. Мы слишком хорошо знакомы с дымом; он наполняет наши головы и сердца, мы видим, как в тумане. Мы не способны воспринимать просто красоту этого пламени, мы мучим себя им. Мы не живем с этим пламенем, быстро следуя за ним, куда оно ведет. Мы знаем слишком много, что на самом деле слишком мало, и к любви прокладываем путь. Любовь ускользает от нас, а нам остается пустая оболочка. Те люди, которые знают, что они не знают, обладают простотой; они идут далеко, потому что не несут бремени знания.

Это был известный саньяси с холодным взглядом; на нем было одеяние шафранового цвета. Он сказал, что много лет тому назад отказался от мира и теперь приближается к ступени, когда ни этот, ни другой мир не будут более его привлекать. Он пpaктиковал различные формы аскетизма, подвергал тело суровой дисциплине и посту, хорошо овладел контролем над дыханием и нервной системой. Это дало ему необыкновенное чувство силы, хотя он и не искал ее.

– Не является ли эта сила такой же гибельной для понимания, как и сила, порожденная честолюбием и тщеславием? Жадность, подобно страху, питает силу действия. Всякое чувство силы, господства придает мощь личности, "мне", "моему". А не является ли личность препятствием для проявления реального?

"Низшее должно быть подавлено или приведено в соответствие с более высоким. Конфликт между различными желаниями должен утихнуть; в процессе этой дрессировки всадник чувствует свое превосходство, но пользуется своей силой для того, чтобы подняться выше или погрузиться глубже. Сила приносит вред в том случае, если ее использовать для себя, а не с целью расчистить путь высшему. Воля есть сила; она дает указания. Если ее использовать в личных целях, она становится разрушительной; но она благословенна, если ее применить в правильном направлении. Без воли действие невозможно".

– Все лидеры пользуются силой, как средством достичь цели; так же поступают и обыкновенные люди. Но лидер говорит, что он пользуется силой для блага целого, в то время как рядовой человек использует ее для самого себя. Цель, которую ставит диктатор, человек власти, лидер, та же самая, как и у тех, кого они ведут. Они подобны друг другу; один – это расширенное издание другого; и тот и другой – проекция личности. Мы осуждаем одного и восхваляем другого. Но не является ли любая цель результатом собственных предубеждений человека, его склонностей, страхов и надежд? Вы употребляете волю, усилие, силу, чтобы пробить путь высшему; это высшее создано желанием, которое есть воля. Воля создает свою собственную цель и приносит в жертву или подавляет все во имя этой цели. Цель – это она сама, но мы зовем ее высочайшим, или государством, или идеологией.

"Может ли конфликт прийти к концу, если не иметь силы воли?"

– Если вы не понимаете путей конфликта и причин его возникновения, какое значение может иметь то, что вы подавите или сообразуете конфликт или найдете для него какой-либо суррогат? Вы, возможно, будете в состоянии подавить болезнь, но для нее обеспечен выход в какой-либо иной форме. Воля сама есть конфликт; она есть результат борьбы. Воля есть целеустремленное нацеленное желание. Когда отсутствует понимание процесса желания, тогда один лишь контроль над желанием равносилен появлению новых его вспышек, а отсюда – новых страданий. Контроль – это опустошение. Вы можете контролировать действия ребенка или ход обсуждения проблемы; но это показывает, что вы не поняли ни того, ни другого. Понимание имеет гораздо более важное значение, чем достижение цели. Действие воли имеет разрушительный характер, так как действие, направленное к цели, замкнуто в себе, изолировано, отделено от других. Вы не можете заставить умолкнуть конфликт, желание, так как тот, кто создает усилие, сам есть продукт конфликта, желания. Мыслящий и его мысли – это результат желания; без понимания желания, а желание есть "я", взятое на любом уровне, высоком или низком, ум постоянно оказывается пойманным в сеть неведения. Путь к высшему не лежит через волю, через желание. Высшее может проявиться только тогда, когда тот, кто создает усилие, отсутствует. Именно воля питает конфликт, желание становления, стремление проложить себе путь к высшему. Когда ум, который собран в одно целое благодаря желанию, приходит к концу, но без усилий, тогда в этом спокойствии, которое не является целью, возникает реальное.

"Но разве простота не является совершенно необходимой для осуществления этого безмолвия?"

– Что вы понимаете под простотой? Понимаете ли вы это как отождествление с простотой или это значит быть простым?

"Вы не можете быть простым, если вы не отождествите себя с тем, что есть простое и во внешнем, и во внутреннем отношении".

– Иными словами, вы становитесь простым, так? Вы являетесь сложным, но вы становитесь простым с помощью отождествления, например, отождествляя себя с крестьянином или монахом. Я есть это, но я становлюсь тем. Но приводит ли этот процесс становления к простоте? Не ведет ли он только к идее простоты? Отождествление, с идеей, называемой простотой, не есть простота, не правда ли?

Сделаюсь ли я простым, если упорно буду утверждать, что я простой, или если я буду стараться отождествить себя с каким-либо образцом простоты? Простота заключается в понимании того, что есть, а не в стремлении изменить то, что есть, в простоту. Можете ли вы изменить то, что есть, в нечто такое, чем оно не является? Может ли жадность по отношению к Богу, к деньгам или алкоголю, когда-либо перестать быть жадностью? То, с чем мы отождествляем себя, всегда есть проекция личности, будет ли это высочайшее государство или семья. Отождествление на любом уровне есть проекция "я".

Простота – это понимание того, что есть, каким бы сложным оно ни казалось с виду. То, что есть, нетрудно понять, но понимание отсутствует, если вторгаются сравнение, осуждение, предубеждение, будут ли они негативными или позитивными и т.п. Именно они ведут к сложности. То, что есть, никогда не бывает сложным само по себе, оно всегда простое. То, что вы есть, понять просто, но ваш подход делает его сложным; поэтому необходимо понимание всего процесса подхода, который ведет к сложности. Если вы не осуждаете ребенка, тогда он есть то, что он есть, и тогда возможно действие. Действие, связанное с осуждением, ведет к сложности; действие со стороны того, что есть, – это простота.

Ничто не является существенным для тишины, кроме самой тишины; она есть свое начало и свой конец. Ее ничем нельзя вызвать, так как она есть. Никакие средства не могут привести к тишине. Только когда тишина рассматривается как что-то достигаемое, приобретаемое, средства становятся существенно необходимыми. Если безмолвие можно купить, деньги становятся важными. Но ни деньги, ни то, что на них покупается, не является безмолвием. Средства полны суеты, насилия, стяжательства, поэтому и цель такова же, так как цель заключена в средствах. Если начало – безмолвие, то и конец – также безмолвие. Не существует средств, которые привели бы к безмолвию; безмолвие присутствует, когда не существует шума, суеты. Шум не может прекратиться с помощью дальнейшего шума усилия, шума дисциплины, аскетической практики, воли. Поймите эту истину, и тогда придет безмолвие.