ДРЕВНЕИНДИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ, НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Шатапатха-брахмана – один из самых интересных с точки зрения философии сборников брахман. Что собой представляет человек? Из чего он состоит? Что главное в нем? Какие из чувств приносят человеку наиболее достоверные (истинные) сведения об окружающем его мире – зрение или слух? А может быть, не то и не другое, а мысль? – таковы вопросы, интересующие авторов этого сборника. Интересны высказывания о связи между мыслью и словом (I, 4), между мыслью и чувствами человека (X, 3).

Чувственный процесс и мышление, согласно авторам Шатапатха-брахманы, имеет общую основу – дыхание (X, 3). В этой связи говорится об атмане как о сущности ("душе") человека, и не только человека, но и всякого предмета или явления вообще. Каждое возникшее ("созданное") явление природы "ищет свой атман", т.е. обретает со временем свою определенность и занимает подобающее ему место среди других явлений природы, и только после этого становится "явным, более ясно выраженным, с более четким обликом". Позднее, в Упанишадах, атман трактуется как абсолютное тело или как абсолютная душа.

В отрывке "Мысль как первоначало" (X, 5) авторы возвращаются к теме гимна Насадил (Ригведа, X, 129) – о природе первоначала ("Тогда не было ни сущего, ни не-сущего"). Однако если в Ригведе началом всех начал считается недифференцированное первовещество, то в Шатапатха-брахмане таким началом объявляется мысль. Мысль здесь рассматривается как своего рода потенция, возможность, а реальный мир, природа есть то состояние, когда мысль обретает четкий облик, или, выражаясь современным языком, есть реализованная возможность.

Отрывки "Правда и ложь" (II, 2), "Истинное и неистинное" (XI, 5) позволяют некоторым образом проследить становление этических категорий. Весьма характерна тенденция противопоставления "истинного" и "неистинного", "добра" и "зла" и т.д. Боги – носители истинного, асуры (демоны) – носители неистинного. Любопытна мысль о том, что люди правдивые и честные, как правило, "слабее и беднее" людей лживых и нечестных, хотя в конечном счете тот, кто "намеренно говорит истинное", торжествует, а тот, кто говорит неистинное, терпит поражение. Этот нравственный принцип получит свое дальнейшее развитие в Упанишадах.

Отрывки "О возникновении всего из не-сущего" (VI, 1), "Вода как первоначало" (XI, 1) и "Брахман" (XI, 2) подтверждают положение о том, что Брахманы, являясь результатом творчества различных авторов, содержат в себе зачатки ,двух основных философских направлений – материалистического и идеалистического.

Согласно одному из названных текстов (VI, 1), первоначало не имело какой-либо конкретной формы существования и в этом смысле было "не-сущим" (асат). Однако оно не было абсолютной пустотой, ибо оно "дышало", обладало различного рода "желаниями" и даже было наделено мудростью ("это не-сущее было вначале ринги"). Здесь же упоминается и Праджапати как сила, возникшая из "не-сущего" и являющаяся творцом (или "размножающаяся" в виде) конкретных форм существования. Праджапати создал Брахмана, "опору Вселенной". Согласно другому отрывку (XI, 1), первоначалом всего сущего является вода. Из воды возникло "золотое яйцо". Из яйца – Праджапати. Праджапати породил землю, пространство, небо, времена года, асуров и т.д. Авторы третьего текста (XI, 2) полагают, что "Брахманом был вначале этот [мир]". Брахман создал богов и т.д. Таким образом, в приведенных отрывках Брахман рассматривается не только как изначальная форма организации всего существующего (своего рода "вселенская община"), но и как творческая, созидающая сила.

Большой интерес представляет отрывок "Вайшванара" (X, 6). Он был составлен, по-видимому, в тот период, когда древние индийцы переходили от изучения объектов природы к изучению самого человека. Вайшванара – это то, что дано людям; то, что составляет основу жизни человека; то, благодаря чему человек существует. Вайшванара – это не только земля, вода, пространство, ветер, солнце, небо, но и глаза человека, его рот, дыхание и т.д. Авторы этого отрывка хотят разобраться в том, что существенно для жизни человека. Они еще не ставят перед собой такой задачи, как познание сущности человека. Эту задачу древнеиндийские мыслители попытаются решить позднее, в Упанишадах.

В нижеприведенных текстах Шатапатха-брахманы упоминаются следующие мифологические имена:

Ману – прародитель рода человеческого.
Чьявана – легендарный мудрец.
Бхригу – один из легендарных риши, именуемый иногда сыном Варуны.


1. [ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП]

Шатапатха-брахмана, I, 1

1. Утром Ману принесли воды для умывания рук, так же как и теперь приносят воду для умывания рук. Когда он умывался, в его руки попала рыба.

2. Она сказала ему: "Позаботься обо мне, и я тебя спасу". – "От чего же ты спасешь меня?" – "Потоп унесет все живое. От потопа я спасу тебя". – "Как же я должен заботиться о тебе?"

3. Она сказала: "Пока мы¹ маленькие, нам грозит много опасностей. Рыбы пожирают друг друга. Помести меня сначала в горшок, и если я стану затем слишком большой для него, то вырой яму и помести меня в нее. Если я стану и для нее слишком большой, то отнеси меня в море, ибо тогда я буду вне опасности".

4. Скоро она стала большой рыбой – она росла быстро. "В такое-то время будет потоп, тогда построй корабль. Когда потоп начнется, взойди на корабль. Тогда я спасу тебя".

5. Позаботившись о ней так, как она ему сказала, он отнес ее в море. В год, указанный ему рыбой, он построил корабль. Когда начался потоп, он взошел на корабль, приплыла рыба, и он привязал канат корабля к рогу рыбы. Ода быстро поплыла к этой северной горе.

6. Она сказала: "Я спасла тебя. Привяжи корабль к дереву, дабы не унесла тебя вода, хотя ты находишься на горе. Когда вода сойдет, спустись вниз [с горы]". [Когда вода сошла], он спустился вниз с северной горы, поэтому она называется Манопавасапарна². В потопе погибло все живое, а Ману остался один в живых.

7. Он жил, молясь и постясь, желая иметь потомство. Для этого он совершил жертвоприношение пака³: ложкой бросил он в воду топленое масло, кислое молоко, сметану и творог. Через год из [всего] этого возникла женщина. Она появилась плотной, с нее постоянно капало молоко, с ней повстречались Митра и Варуна.

Шатапатха-брахмана, I, 3, 1

27. Истинное – это зрение. Ведь истинное поистине зрение. Поэтому, если бы пришли сейчас двое спорящих, [говоря]: "Я видел [это]!" – "Я слышал [это]!" – то именно тому, кто сказал: "Я видел [это]!" – поверили бы мы...

Шатапатха-брахмана, I, 4, 4

1. Поистине разжигали этот огонь: "На разожженном [огне] хочу я совершить жертвоприношение богам!" В него бросают эти две первые жертвы, [посвященные] мысли и речи. Именно мысль и речь подобно упряжке доставляют жертву богам.

2. Посредством того, что совершают [при жертвоприношении] молча, мысль доставляет жертву богам. Посредством того, что совершают, произнося слова, речь доставляет жертву богам. Поистине совершается и то и другое. Этим поистине насыщают их обеих, говоря: "Насыщенные, удовлетворенные, да доставят они обе жертву богам".

Шатапатха-брахмана, I, 4, 5

8. Далее о том, как мысль и речь говорили: "Я хороша". Поистине мысль и речь сказали: "Я хороша!"

9. Мысль сказала: "Я лучше тебя. Ведь не говоришь ты того, что не достигнуто мною. Так как ты подражаешь мне, следуешь мне, я лучше тебя!"

10. Затем речь сказала: "Я лучше тебя. Ведь то, что знаешь ты, делаю я известным, делаю я понятным".

11. Обе они пошли к Праджапати за решением. Он,, Праджапати, вслед за мыслью сказал: "Поистине мысль лучше тебя. Поистине ты подражаешь мысли, следуешь ей. Поистине худший подражает лучшему, следует ему".

Шатапатха-брахмана, II, 2, 2

18. Поистине они, эти праны, – огни. Прана и апана суть огни Ахавания и Гархапатья, вьяна – это огонь Анвахарьяпачана.

19. Поистине служение этому огню – правда. Тот, кто говорит правду, подобен тому, кто изливает топленое масло на зажженный жертвенный огонь. Так воспламеняет он этот огонь. Жар его все усиливается. С каждым днем он⁴ становится более сильным. Далее. Тот, кто говорит неправду, подобен тому, кто изливает воду на жертвенный огонь. Так тушит он его. Жар его все уменьшается. Он⁵ ослабевает изо дня в день. Поистине должно поэтому говорить лишь правду.

Шатапатха-брахмана, III, 2, 2

13. Поистине эти праны возникли из мысли, связаны с мыслью, быстры в решениях. Поистине Агни есть речь, Митра и Вару на – прана и апана, солнце – зрение, Вишвадева – слух. Поистине в этих божествах⁶ совершено это жертвоприношение.

Шатапатха-брахмана, III, 2, 4

11. Поистине мыслью направляется⁷ речь. Поистине эта мысль предшествует речи: "Говори так! Не говори этого!" Невнятной стала бы речь, если бы не было мысли. Поэтому говорят: "[Речь] направляется мыслью".

Шатапатха-брахмана, IV, 1, 3

16. Та четверть – высказанная речь людей. Далее, та четверть – невысказанная речь животных. Далее, та четверть – невысказанная речь птиц. Далее, та четверть – невысказанная речь пресмыкающихся.

Шатапатха-брахмана, IV, 1, 5

1. ...Поистине там, где Бхригу или Ангирасы достигли небесного мира, был оставлен Чьявана, потомок Бхаргавов, или Чьявана, потомок Ангирасов, старый, с обликом призрака.

2. Шарьята, потомок Many, странствовал там со своим родом. Он расположился по соседству. Его сыновья, играя, забросали этого старика с обликом призрака комьями земли, думая, что он бесполезен.

3. Он разгневался на людей Шарьяты. Он сеял раздор между ними. Отец боролся против сына, брат – против брата.

4. Шарьята размышлял: "Что сделал я такое, что привело к этому?" Он созвал коровьих и овечьих пастухов и спросил.

5. Он спросил: "Кто из вас что видел сейчас?" Они ответили: "Лишь этот человек, старый, с обликом призрака, лежит здесь. Мальчики забросали его комьями земли, думая, что он бесполезен". Он понял: "Поистине это Чьявана!"

6. Он взял повозку, посадил на нее Суканью, свою дочь, и отправился в путь. Он прибыл туда, где находился риши.

7. И сказал он: "Поклон тебе, риши! Я причинил тебе вред, не ведая того. Вот Суканья. Ее даю я тебе в возмещение. Пусть воцарится в роду моем единодушие". Поистине с этого мгновения воцарилось единодушие в его роду. Он, Шарьята, потомок Ману, в то же мгновение поднялся и пошел прочь, сказав: "В другой раз я не причиню [ему] вреда".

8. Поистине странствовали там оба Ашвина, врачуя. Оба они пришли к Суканье. Они пожелали совокупиться с ней. Она не согласилась.

9. И сказали они оба: "Суканья! Почему лежишь ты возле этого старика с обликом призрака? Иди с нами". Она ответила: "Меня отдал ему отец, и я не оставлю его, пока он жив". Об этом узнал этот риши.

10. Он спросил: "Суканья! Что сказали тебе эти двое?" Она поведала ему это. Услышав ответ, он сказал: "Если они еще раз скажут тебе это, ты должна сказать: Вы оба как бы недостаточно хороши, как бы недостаточно совершенны, и все же вы порицаете моего мужа. – Если они спросят тебя: почему мы не хороши, почему не совершенны? – Ты должна ответить: Сделайте вновь молодым моего мужа, тогда я скажу вам это". Оба они вновь пришли к ней. Именно это она им сказала.

11. Она сказала: "Поистине вы как бы недостаточно хороши, как бы недостаточно совершенны, и все же вы порицаете моего мужа". Они спросили: "Почему мы не хороши, почему не совершенны?" Она ответила: "Сделайте вновь молодым моего мужа, и тогда я скажу вам это".

12. Они оба сказали: "К этому пруду отведи его. Какой возраст он пожелает, с таким и выйдет он оттуда". Она привела его к этому пруду. Какой возраст он пожелал, с таким он и вышел оттуда.

13. Они оба спросили: "Суканья! Почему мы не хороши, почему не совершенны?" Им ответил сам риши: "Те боги совершают жертвоприношение на Курукшетре. Они не допускают вас к жертвоприношению. Поэтому вы не хороши, поэтому вы не совершенны". В тоже мгновение оба Ашвина пошли прочь. К богам, совершавшим жертвоприношение, пришли они тогда, когда пели песнь Бахишпавамана⁸.

14. И сказали они оба: "Пригласите нас!" Боги сказали: "Мы не пригласим вас. Вы долго странствовали среди людей, врачуя".

15. Они оба сказали: "Поистине вы приносите обезглавленную жертву". – "Как обезглавленную?" – "Пригласите нас, тогда мы скажем вам это". – "Да будет так!" Они пригласили их обоих. Для них обоих совершили они возлияние Ашвинов. Оба они стали жрецами адхварью⁹ при жертвоприношении. Оба они приставили к жертве голову. О том, как они приставили к жертве голову, говорится в Брахмане дивакритьев¹⁰. Потому это возлияние и совершается, когда поют песнь Бахишпавамана. Когда пели песнь Бахишпавамана, пришли они оба туда.

Шатапатха-брахмана, IV, 6, 7

5. Поистине риги и саман суть речь. Поистине яджус есть мысль. Там, где была речь, все совершалось, все познавалось. Далее: там, где была [лишь] мысль, ничего не совершалось, не познавалось. Поистине не понимают того, кто мыслит мыслью, [но не говорит].

6. Эти боги обратились к речи: "Иди, делай это известным!" Она спросила: "Что будет мне дано за это?" – "То, что обычно приносится в жертву во время жертвоприношения с возгласом "сваха", но без возгласа "вашат" – твое". Поэтому то, что обычно приносится в жертву во время жертвоприношения с возгласом "сваха", но без возгласа "вашат", достается речи. Она пошла. Она делала это известным, говоря: "Делай это! Делай это!"

Шатапатха-брахмана, VI, 1, 1

1. Поистине не-сущим было вначале [все] это. Поэтому и спрашивают: "Чем было это не-сущее?" Это не-сущее было вначале риши. Поэтому и спрашивают: "Кем были эти риши?" Поистине риши – это праны. Так как они до этого, желая этого, были изранены усилиями и тапасом, они – риши¹¹.

2. Дыхание в середине [тела] поистине есть Индра. Он воспламеняет эти праны в середине силою. Так как он воспламеняет, он – Индха¹². Поистине он Индха. Его называют Индрой тайно, ибо боги любят неявное. Они¹³, воспламенившись, создали из себя семерых разных пуруш.

3. Они сказали: "Поистине не сможем мы, будучи такими, размножаться. Мы сделаем из этих семерых пуруш одного единственного пурушу". Они сделали из этих семерых пуруш одного единственного пурушу. В то, что выше пупа, превратили они двоих, в то, что ниже пупа, – двоих, одного пурушу [превратили они] в один бок, одного – в другой, один был опорой.

Шатапатха-брахмана, VI, 1, 1

8. Этот пуруша, Праджапати, пожелал: "Я хочу стать больше, я хочу размножиться". Он прилагал усилия, предавался тапасу. Приложив усилия, предавшись тапасу, он первым создал Брахмана, [это] поистине троякое знание¹⁴. Тот стал его опорой. Поэтому говорят: "Брахман – опора вселенной". Поэтому тот, кто повторяет [эти] слова, обретает опору. Ибо опора есть то, что есть Брахман. Имея опорой Брахмана, он предается тапасу.

9. Он¹⁵ создал воды. Из речи, которая есть вселенная, была создана его речь. Она достигла всего этого. Так как она достигла, она – вода¹⁶. Так как она покрыла, она – вода¹⁷.

10. Он пожелал: "Я хочу родиться из этих вод!" С этим трояким знанием он вступил в воды. Из этого возникло яйцо. Он коснулся его, сказав: "Да будет! Да будет, да будет больше!" Поистине так сказал он. Поистине из этого первым был создан Брахман, это поистине троякое знание. Поэтому говорят: "Брахман – перворожденное этой вселенной!" Брахман по* истине был раньше создан из этого пуруши. Он был создан в виде его уст. Поэтому говорят о знатоке: "Он подобен огню". Ибо уста огня суть то, что есть Брахман.

11. Далее. Зародыш внутри был создан в виде Агри¹⁸. Он есть Агри, ибо он был создан как начало этой вселенной. Поистине он – Агри и называют его Агни тайно. Ибо боги любят неявное. Далее, то, что скопилось там в виде слезы, стало Ашру¹⁹. Это поистине Ашру и называют его Ашва²⁰ тайно. Ибо боги любят неявное. Далее. То, что как бы кричало, стало ослом²¹. Далее. Тот сок, которым была смазана скорлупа [яйца], стало козой²². Далее. То, что было скорлупой, стало землей.

12. Он²³ пожелал: "Я хочу породить эту [землю] из этих вод, возвышаясь над ними!" Размяв ее, бросил он ее в воды. Сок, вытекший из нее, стал черепахой. Далее. То, что брызнуло вверх, стало тем, что там наверху возникает из вод, возвышаясь над ними. Она²⁴ выделилась позднее, следуя водам. Все это приняло один-единственный облик – [облик] вод.

13. Он пожелал: "Да будет теперь [земля], да родится она!" Он прилагал усилия, предавался тапасу. Приложив усилия, предавшись тапасу, он создал пену. Он знал: "Поистине этот облик – нечто другое. Поистине возрастает он. Я хочу приложить усилия". Приложив усилия, предавшись тапасу, он создал глину, высохший ил, солончаковую почву, песчаную почву, кремень, скалы, руду, золото, травы, деревья. Этим покрыл он эту землю.

14. Они – эти девять творений²⁵. Земля была создана, поэтому говорят: "Тройственен огонь". Ибо она огонь. Ибо для нее разводят огонь.

15. Поистине эта земля стала опорой. Поэтому она стала бхуми²⁶. Он²⁷ распростер ее. Она стала притхиви²⁸. Полагая, что она цельная, совершенная, она стала петь. Так как она пела, она – гаятри²⁹. Поистине говорят: "Огонь на ее спине, он полагал, что он цельный, совершенный, он пел. Поэтому он Агни гаятри". Поэтому тот, кто полагает, что он цельный, совершенный, тот поистине поет или радуется пению.

Шатапатха-брахмана, VII, 5, 1

16. Так как поистине кладут [на алтарь] то, что называется "ступой и пестом"³⁰, из Праджапати, ослабевшего, из его средины, пожелало выйти дыхание, Он схватил его пищей. Поэтому дыхание схватывается пищей. Ведь тот, кто поглощает пищу, дышит.

17. Когда было схвачено дыхание, из него³¹ пожелала выйти пища. Он схватил ее дыханием. Поэтому пища схватывается дыханием. Ведь тот, кто дышит, поглощает пищу.

18. Когда они оба были схвачены, из него пожелала выйти сила. Он схватил ее ими обоими. Поэтому сила схватывается ими обоими. Ведь тот, кто поглощает пищу, тот дышит, тот набирается силы.

19. Когда была схвачена сила, из него пожелали выйти эти двое. Их обоих схватил он силою. Поэтому оба они схватываются силою. Ведь тот, кто набирается силы, тот дышит, тот поглощает пищу.

20. Они схватываются друг другом. Когда он схватил их друг другом, он повелел им достичь [его атмана]. Следуя этой достигающей его пище, его достигли все боги. Ведь благодаря пище живет все это.

Шатапатха-брахмана, X, 3, 3

1. Дхира, сын Шатапарни, приблизился к Махашале, сыну Джабалы. Его спросил он: "Что познав, приблизился ты ко мне?" – "Огонь познал я". – "Какой огонь познал ты?" – "Речь". – "Каким становится тот, кто познал этот огонь?" – "Способным говорить становится тот, – ответил он, – речь не покидает его".

2. "Ты познал огонь, – сказал он. – Что познав, приблизился ты ко мне?" – "Огонь познал я". – "Какой огонь познал ты?" – "Зрение". – "Каким становится тот, кто познал этот огонь?" – "Способным видеть становится тот, – ответил он, – зрение не покидает его".

3. "Ты познал огонь, – сказал он. – Что познав, приблизился ты ко мне?" – "Огонь познал я". – "Какой огонь познал ты?" – "Мысль". – "Каким становится тот, кто познал этот огонь?" – "Способным мыслить становится тот, – ответил он, – мысль не покидает его".

4. "Ты познал огонь, – сказал он. – Что познав, приблизился ты ко мне?" – "Огонь познал я". – "Какой огонь познал ты?" – "Слух". – "Каким становится тот, кто познал этот огонь?" – "Способным слышать становится тот, – ответил он, – слух не покидает его".

5. "Ты познал огонь, – сказал он. – Что познав, приблизился ты ко мне?" – "Огонь познал я". – "Какой огонь познал ты?" – "Огонь, который есть все это³², познал я". – Когда это было сказано, вниз спустился он, сказав: "Обучи же этому огню!"

6. Он³³ сказал: "Поистине дыхание есть этот огонь. Поистине, когда человек засыпает, в дыхание входит речь, в дыхание – зрение, в дыхание – мысль, в дыхание – слух. Когда он просыпается, они вновь рождаются из дыхания. Это в отношении атмана.

7. Далее в отношении божеств. Поистине эта речь – огонь. Это зрение – то солнце. Эта мысль – та луна. Этот слух – эти страны света. Это дыхание – этот ветер, веющий в этом мире.

8. Поистине, когда огонь следует [своим путем], он входит в ветер. Потому и говорят об этом: "Это развеялось". Ибо вслед за ветром развевается он. Когда заходит солнце, оно входит в ветер, в ветер входит луна. На ветер опираются все страны света. Поистине они вновь рождаются из ветра. Когда тот, кто знает это, уходит из этого мира, его речь входит в огонь, его зрение – в солнце, его мысль – в луну, его слух – в страны света, его дыхание – в ветер. Став этим, став среди них тем божеством, коим он всегда желал стать, он уходит прочь.

Шатапатха-брахмана, X, 4, 2

1. Поистине год – это Праджапати, огонь; владыка Сома – луна. Он³⁴ раскрыл свой атман Яджнявачасу, потомку Раджастамбы: "Сколько существует моих огней, столько существует моих кирпичей [в алтаре]".

2. Поистине у этого Праджапати, у этого года, семьсот двадцать огней – дней и ночей; они – кирпичи: триста шестьдесят "облицовочных" и триста шестьдесят, сопутствуемых жертвенными заклинаниями. Этот год, этот Праджапати, создал все творения с дыханием и без дыхания, и тех и других, богов и людей. Создав все творения, он полагал, что стал как бы пустым. Он боялся смерти.

3. Он размышлял: "Как мне снова поместить все эти творения в мой атман, снова вложить в мой атман? Как мне вновь стать атманом всех этих существ?"

4. Он разделил свой атман на две части – триста шестьдесят кирпичей достались одному [атману], столько же – другому. Он не достиг [своей цели].

5. Он создал себе три атмана. Трижды восемьдесят кирпичей достались каждому. Он, однако, не достиг [своей цели].

6. Он создал себе четыре атмана, имеющих по сто восемьдесят кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели].

7. Он создал себе пять атманов, имеющих по сто сорок четыре кирпича. Он, однако, не достиг [своей цели].

8. Он создал себе шесть атманов, имеющих по сто двадцать кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] на семь частей.

9. Он создал себе восемь атманов, имеющих по девяносто кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели].

10. Он создал себе девять атманов, имеющих по восемьдесят кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели].

11. Он создал себе десять атманов, имеющих по семьдесят два кирпича. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] на одиннадцать частей.

12. Он создал себе двенадцать атманов, имеющих по шестьдесят кирпичей. Он, однако, не достиг [своей дели]. Он не разделил [своего атмана] ни на тринадцать, ни на четырнадцать частей.

13. Он создал себе пятнадцать атманов, имеющих по сорок восемь кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели].

14. Он создал себе шестнадцать атманов, имеющих по сорок пять кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] на семнадцать частей.

15. Он создал себе восемнадцать атманов, имеющих по сорок кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] на девятнадцать частей.

16. Он создал себе двадцать атманов, имеющих по тридцать шесть кирпичей. Он, однако, не достиг [своей цели]. Он не разделил [своего атмана] ни на двадцать одну часть, ни на двадцать две, ни на двадцать три части.

17. Он создал себе двадцать четыре атмана, имеющих по тридцать кирпичей. Он остановился на пятнадцатом изменении. Так как он остановился на пятнадцатом изменении, существует пятнадцать обликов прибывающей, пятнадцать – убывающей [луны].

18. И так как он создал себе двадцать четыре атмана, год содержит двадцать четыре полумесяца...

Шатапатха-брахмана, X, 5, 3

1. Поистине вначале это как бы не было ни не-сущим, ни сущим. Вначале это поистине как бы было и как бы не было. Это было лишь мыслью.

2. Поэтому мудрецом сказано: "Не было тогда ни не-сущего, ни сущего". Ибо мысль как бы не есть ни сущая, ни не-сущая.

3. Она, мысль, будучи созданной, пожелала стать явной, более ясно выраженной, с более четким обликом. Она искала атман. Она предалась тапасу. Она обрела четкий облик. Она увидела тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из мысли, сложенные мыслью. Они были разожжены лишь мыслью, сложены мыслью. Мыслью совершались на них жертвоприношения, посредством мысли пели они, посредством мысли воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одной лишь мыслью в них, состоящих из мысли, сложенных мыслью, в виде [жертвоприношения], состоящего из мысли. Сообразно с этим то, что эти существа мыслят обычно мыслью, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание мысли, столь велико творение мысли в отдельном, столь велика мысль. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

4. Эта мысль создала речь. Она, речь, будучи созданной, пожелала стать явной, более ясно выраженной, с более четким обликом. Она искала атман. Она предалась Тапасу. Она обрела четкий облик. Она увидела тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из речи, сложенные речью. Они были разожжены лишь речью, сложены речью. Речью совершались на них жертвоприношения, посредством речи пели они, посредством речи воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одной лишь речью в них, состоящих из речи, сложенных речью, в виде [жертвоприношения], состоящего из речи. Сообразно с этим то, что эти существа высказывают обычно речью, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание речи, столь велико творение речи в отдельном, столь велика речь. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

5. Эта речь создала дыхание. Оно, дыхание, будучи созданным, пожелало стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Оно искало атман. Оно предалось тапасу. Оно обрело четкий облик. Оно увидело тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из дыхания, сложенные дыханием. Они были разожжены лишь дыханием, сложены дыханием. Дыханием совершались на них жертвоприношения, посредством дыхания пели они, посредством дыхания воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь дыханием в них, состоящих из дыхания, сложенных дыханием, в виде [жертвоприношения], состоящего из дыхания. Сообразно с этим то, что эти существа дышат обычно дыханием, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание дыхания, столь велико творение дыхания в отдельном, столь велико дыхание. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

6. Это дыхание создало зрение. Оно, зрение, будучи созданным, пожелало стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Оно искало атман. Оно предалось тапасу. Оно обрело четкий облик. Оно увидело тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из зрения, сложенные зрением. Они были разожжены лишь зрением, сложены зрением. Зрением совершались на них жертвоприношения, посредством зрения пели они, посредством зрения воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь зрением в них, состоящих из зрения, сложенных зрением, в виде [жертвоприношения], состоящего из зрения. Сообразно с этим то, что эти существа видят обычно глазами, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание зрения, столь велико творение зрения в отдельном, столь велико зрение. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

7. Это зрение создало слух. Он, слух, будучи созданным, пожелал стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Он искал атман. Он предался тапасу. Он обрел четкий облик. Он увидел тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из слуха, сложенные слухом. Они были разожжены лишь слухом, сложены слухом. Слухом совершались на них жертвоприношения, посредством слуха пели они, посредством слуха воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь слухом в них, состоящих из слуха, Сложенных слухом, в виде [жертвоприношения], состоящего из слуха. Сообразно с этим то, что эти существа слышат обычно ушами, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание слуха, столь велико творение слуха в отдельном, столь велик слух. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

8. Этот слух создал действие. Оно обрело четкий облик [и стало] правами, их сплетением, телом, состоящим из пищи. Поистине несовершенно действие без пран, точно так же поистине несовершенны праны без действия.

9. Это действие, будучи созданным, пожелало стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Оно искало атман. Оно предалось тапасу. Оно обрело четкий облик. Оно увидело тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из действия, сложенные действием. Они были разожжены действием, сложены действием. Действием совершались на них жертвоприношения, посредством действия пели они, посредством действия воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь действием в них, состоящих из действия, сложенных действием, в виде [жертвоприношения], состоящего из действия. Сообразно с этим то, что эти существа совершают обычно действием, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание действия, столь велико творение действия в отдельном, столь велико действие. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

10. Это действие создало огонь. Поистине огонь – более явный, чем действие. Ибо действием создают его, действием зажигают его.

11. Этот огонь, будучи созданным, пожелал стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Он искал атман. Он предался тапасу. Он обрел четкий облик. Он увидел тридцать шесть тысяч огней [своего] атмана, лучи, состоящие из огня, сложенные огнем. Они были разожжены огнем, сложены огнем. Огнем совершались на них жертвоприношения, посредством огня пели они, посредством огня воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь огнем в них, состоящих из огня, сложенных огнем, в виде [жертвоприношения], состоящего из огня. Сообразно с этим то, что эти существа излучают обычно огнем, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание огня, столь велико творение огня в отдельном, столь велик огонь. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велик был тот прежний [огонь].

12. Они же, эти огни, поистине разводятся знанием. Оно, знание, будучи созданным, пожелало стать явным, более ясно выраженным, с более четким обликом. Оно искало атман. Оно предалось тапасу. Оно обрело четкий облик. Оно увидело тридцать шесть тысяч огней своего атмана, лучи, состоящие из знания, сложенные знанием. Они были разожжены знанием, сложены знанием. Знанием совершались на них жертвоприношения, посредством знания пели они, посредством знания воздавали они хвалу. То, что совершается обычно во время обряда жертвоприношения, при обряде жертвоприношения, было совершено одним лишь знанием в них, состоящих из знания, сложенных знанием, в виде [жертвоприношения], состоящего из знания. Сообразно с этим то, что эти существа познают обычно с помощью знания, поистине есть складывание этих [огней]. Поистине их разжигают, их складывают, на них совершают жертвоприношения, возле них поют, возле них воздают хвалу. Столь велико развертывание знания, столь велико творение знания в отдельном, столь велико знание. [Существует] тридцать шесть тысяч огней, лучей; из них каждый отдельно столь велик, сколь велико было то прежнее [знание]. Лишь посредством знания складываются они для того, кто знает это".

Шатапатха-брахмана, X, 6, 1

1. Затем собрались у Аруны, сына Упавеши, Сатьяяджня, сын Пулуши, Махашала, сын Джабалы, Будила, сын Ашватарашвы, Индрадьюмна, сын Бхаллави, Джана, сын Шаркаракшьи. Они собрались из-за огня Вайшванары. Они разошлись в мнении о Вайшванаре.

2. Они сказали: "Поистине Ашвапати, правитель Кекая, знает Вайшванару. К нему мы пойдем". И пришли они к Ашвапати, правителю Кекая. Он дал каждому из них жилище, оказал каждому почести, принес для каждого в жертву тысячи [коров] в честь Сомы. А пришли они утром, не достигнув единодушия, с поленьями в руках³⁵: "Мы хотим [учиться] у тебя".

3. Он сказал: "Как же так! Ведь вы мужи сведущие, сыновья сведущих отцов". Они просили: "Ты, господин, знаешь Вайшванару. Расскажи нам о нем!" Он сказал: "Поистине я знаю Вайшванару. Положите поленья [в огонь]. Побудьте со мной".

4. Он спросил Аруну, сына Упавеши: "Потомок Готамы! Что, по-твоему, есть Вайшванара?" – "Земля, о правитель!" – ответил тот. "Так, – сказал он. – Вайшванара поистине опора. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, эту опору. Поэтому потомство и скот – твоя опора. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, эту опору, отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это³⁶ поистине – обе ноги Вайшванары. Обе ноги отнялись бы у тебя, если бы ты не пришел. Или обе ноги стали как бы чужими для тебя, если бы ты не пришел".

5. Затем он спросил Сатьяяджню, сына Пулуши: "Прачинайогья! Что, по-твоему, есть Вайшванара?" – "Воды, правитель!" – ответил тот. "Так, – сказал он, – Вайшванара поистине богатство. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, это богатство. Поэтому ты богат, благоденствуешь. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, это богатство, отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это³⁷ поистине – мочевой пузырь Вайшванары. Мочевой пузырь покинул бы тебя, если бы ты не пришел. Или мочевой пузырь стал как бы чужим для тебя, если бы ты не пришел".

6. Затем он спросил Махашалу, сына Джабалы: "Аупаманьява! Что, по-твоему, есть Вайшванара?" – "Пространство, о правитель!" – "Так, – сказал он, – Вайшванара поистине многоразличен. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, этого многоразличного. Поэтому многочисленно твое потомство, многочислен скот. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, этого многоразличного, отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это³⁸ поистине – атман³⁹ Вайшванары. Атман покинул бы тебя, если бы ты не пришел. Или атман стал как бы чужим для тебя, если бы ты не пришел".

7. Затем он спросил Будилу, сына Ашватарашвы: "Ваягхрападья! Что, по-твоему, есть Вайшванара?" – "Ветер, о правитель!" – "Так, – сказал он, – у Вайшванары поистине особый путь. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, у которого особый путь. Поэтому ряды повозок движутся вслед за тобой. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, идущего особым путем, отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это⁴⁰ поистине – дыхание Вайшванары. Дыхание покинуло бы тебя, если бы ты не пришел. Или дыхание стало как бы чужим для тебя, если бы ты не пришел".

8. Затем спросил он Индрадьюмну, сына Бхаллави: "Ваягхрападья! Что, по-твоему, есть Вайшванара?" – "Солнце, о правитель!" – "Так, – сказал он, – поистине солнце есть Вайшванара. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, обладающего светом возлияний [Сомы]. Поэтому он постоянно пребывает в твоих домах в виде возлияний, пищи и варева. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, обладающего светом возлияний [Сомы], отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это⁴¹ поистине – зрение Вайшванары. Зрение покинуло бы тебя, если бы ты не пришел. Или зрение стало как бы чужим для тебя, если бы ты не пришел".

9. Затем он спросил Джану, сына Шаркаракшьи: "Саваяса! Что, по-твоему, есть Вайшванара?" – "Небо, о правитель!" – "Так, – сказал он, – Вайшванара поистине возвышается над [всем]. Ты поистине знаешь этого Вайшванару, возвышающегося над [всём]. Поэтому ты возвышаешься над тебе подобными. Поистине тот, кто знает этого Вайшванару, возвышающегося над [всем], отвращает от себя вторую смерть. Он достигает глубокой старости. Однако это⁴² поистине – голова Вайшванары. Голова покинула бы тебя, если бы ты не пришел. Или голова стала как бы чужой для тебя, если бы ты не пришел".

10. Он сказал им: "Вы, каждый из которых: в отдельности знает Вайшванару, поистине поглощаете пищу каждый в отдельности. Хорошо знакомые [вам] боги поистине стали как бы величиною в пядь⁴³. Я расскажу вам, как я их сделаю величиною в пядь".

11. Указав на голову, он сказал: "Поистине она – возвышающийся над [всем], Вайшванара". Указав на оба глаза, он сказал: "Поистине они – обладающий светом возлияний [Сомы], Вайшванара". Указав на обе ноздри, он сказал: "Поистине они – Вайшванара, у которого особый путь". Указав на полость рта, он сказал: "Поистине она – многоразличный, Вайшванара". Указав на влагу во рту, он сказал: "Поистине она – богатство, Вайшванара". Указав на челюсти, он сказал: "Поистине они – опора, Вайшванара". Он – огонь Вайшванара, пуруша. Тот, кто знает этот огонь Вайшванару, имеющего облик пуруши имеющего опору внутри пуруши тот отвращает от себя вторую смерть, тот достигает глубокой старости. И никакого вреда не наносит Вайшванара тому, кто говорит о нем.

Шатапатха-брахмана, X, 6, 3

1. Истину должно почитать как Брахмана. Ибо этот пуруша состоит из воли. Сколь сильна воля у того, кто покидает этот мир, столь же сильна воля у того, кто, покинув [этот мир], достигает того мира.

2. Пусть почитают этот, состоящий из мысли атман, чье тело – дыхание, чей облик – свет, чей атман – пространство, принимающий по желанию [различный] облик, быстрый, как мысль, истинно решительный, истинно мужественный, все обоняющий, все вкушающий, проникающий все страны света, достигающий этого мира, не имеющий речи, не имеющий намерений. Каково зерно риса или ячменя, или пшена, или ядро зернышка пшена, таков и этот пуруша в атмане, состоящий из золота. Подобно свету, не [застланному] дымом, он больше неба, больше пространства, больше этой земли, больше всех существ. Он – атман дыхания. Он – мой атман. Я стану этим атманом, покинув этот мир. У того, кто знает это, не будет сомнений", – сказал Шандилья.

Шатапатха-брахмана, XI, 1, 6

1. Водами поистине было это вначале, лишь морем. Эти [воды] размышляли: "Как могли бы мы размножиться?" Они прилагали усилия, они предавались тапасу. После того как они предались тапасу, возникло золотое яйцо. Нерожденным был тогда год. Это золотое яйцо плавало столько времени, сколько длится год.

2. Из него возник через год человек. Это был Праджапати. Поэтому именно через год рождает женщина, или корова, или лошадь; ибо через год родился Праджапати. Он пробил это золотое яйцо. Не было тогда никакой опоры. И плавало это золотое яйцо, пока длилось время одного года, пока оно несло его.

3. Через год он пожелал говорить. Он сказал: "Бхух" – и возникла эта земля. Он сказал: "Бху-вах" – и возникло это воздушное пространство. Он сказал: "Свах" – и возникло то небо. Поэтому ровно через год ребенок поистине испытывает желание говорить, ибо через год пожелал говорить Праджапати.

4. Он, Праджапати, впервые заговорив, поистине произносил лишь односложные и двусложные [слова]. Поэтому ребенок, впервые заговорив, произносит лишь односложные и двусложные [слова].

5. Поистине они, эти [три слова], состоят из пяти слогов. Он сделал их пятью временами года. Они – эти пять времен года. Он, Праджапати, через год поднялся над этими мирами, возникшими таким образом. Поэтому ребенок поистине стремится выпрямиться ровно через год, ибо через год поднялся Праджапати.

6. Он родился имеющим тысячелетнюю жизнь. Подобно тому как взирают на [противоположный] берег реки, он взирал на [противоположный] берег своей жизни.

7. Он странствовал повсюду, желая иметь потомство, распевая хвалебные песни, прилагая усилия. Поистине в самого себя вложил он [семя] зарождения. Поистине создал он богов своим ртом. Этих богов создал он, достигнув неба. В том божественность богов, что они были созданы, когда [он] достиг неба. Для него, создателя, это было словно день. Поистине в том божественность богов, что для него, создателя, это было словно день.

8. Далее, дыханием, идущим вниз⁴⁵, создал он асуров⁴⁶. Поистине он их создал, когда достиг этой земли. Для него, создателя, это было словно мрак.

9. Он знал: "Поистине зло создал я, если для меня, создателя, это стало словно мрак". Тотчас после этого он поразил их злом. Они были побеждены тотчас же после этого." Поэтому говорят: "Нет [единоборства] богов и асуров, о котором повествуется в сказаниях и преданиях". Ибо тотчас после этого Праджапати поразил их злом, тотчас же после этого они были побеждены.

10. Вот почему риши сказал об этом: "Ни разу не противоборствовал ты в течение этих многих дней, нет у тебя, магхаван⁴⁷, ни одного врага. Обман есть то, что называют они твоим борением. Ни теперь, ни прежде не поборол ты какого-либо врага".

11. То, что для него, создателя богов, было словно день, превратил он в день. А то, что для него, создателя асуров, было словно мрак, превратил он в ночь. Оба они [были превращены] в день и ночь.

12. Он, Праджапати, размышлял: "Поистине ко всему приблизился я, создатель этих божеств". Это стало Сарватсарой⁴⁸. Поистине то, что называется Сарватсарой, есть год⁴⁹. Того, кто знает свойство этого Сарватсары, этого года, не может одолеть то, что приближается к нему в виде зла, наносимого обманом⁵⁰. Поистине заколдованного может одолеть тот, кто знает существование этого Сарватсары, этого года.

13. Он, Праджапати, размышлял: "То, что есть год, создал я как подобие себя самого". Поэтому говорят: "Праджапати – это год", ибо он создал его как подобие себя самого. Так как "самватсара" (год) содержит четыре слога и "Праджапати" содержит четыре слога, он его подобие.

14. Они, эти божества, были поистине созданы из Праджапати: Агни, Индра, Сома, Парамештхи, потомок Праджапати.

15. Они родились имеющими тысячелетнюю жизнь. Подобно тому как взирают на [противоположный] берег реки, они взирали на [противоположный] берег своей жизни.

16. Они странствовали повсюду, распевая хвалебные песни, прилагая усилия. Затем узрел Парамештхи, потомок Праджапати, это жертвоприношение, то, что есть жертвоприношение при полнолунии и новолунии. Оба эти жертвоприношения совершил он. Совершив оба эти жертвоприношения, он пожелал: "Пусть я поистине стану всем этим!" Он стал водами. Воды поистине все это, ибо они стоят на самом высоком месте. Тот, кто стал бы здесь рыть, нашел бы именно воды. Поистине с самого высокого места – с неба – падает дождь. Поэтому имя его Парамештхи⁵¹.

17. Он, Парамештхи, сказал Праджапати, отцу своему: "Поистине я узрел жертвоприношение, исполняющее желания. Хочу совершить для тебя это жертвоприношение". – "Да будет так!" – Он⁵² позволил ему совершить это жертвоприношение. Совершая жертвоприношение, он пожелал: "Пусть я поистине стану всем этим!" Он стал дыханием. Все это поистине дыхание. То, что веет там, поистине дыхание. Это Праджапати. То, что он знает: "Так веет он!" – его свойство. Поистине все то, что дышит, есть Праджапати. Тот, кто знает это свойство Праджапати, тот поистине становится как бы явным.

18. Он, Праджапати, сказал Индре, сыну своему: "Хочу, чтобы было совершено для тебя это жертвоприношение, исполняющее желания, то, которое Парамештхи просил для меня совершить!" – "Да будет так!" Он позволил ему совершить [его]. Совершая жертвоприношение, он⁵³ пожелал: "Пусть я поистине стану всем этим!" Он стал речью. Все это поистине речь. Поэтому говорят: "Индра – это речь".

19. Он, Индра, сказал Агни и Соме, братьям своим: "Я хочу, чтобы было совершено для вас это жертвоприношение, исполняющее желания, то, которое отец, Праджапати, позволил мне совершить!" – "Да будет так!" Он позволил им совершить [его]. Совершая жертвоприношение, они пожелали: "Пусть мы поистине станем всем этим!" Один из них стал поглотителем пищи, другой – пищей. Поистине Агни стал поглотителем пищи, Сома – пищей. Поистине все это – поглотитель пищи и пища.

20. Поистине они, эти пять божеств, совершали это жертвоприношение, исполняющее желания. С каким желанием совершали они жертвоприношение, то желание их и исполнялось. Поистине с каким желанием совершают это жертвоприношение, то желание и исполняется.

21. Они совершили жертвоприношение и увидели восточную сторону света. Они сделали ее восточной. Это поистине есть восточная сторона света. Поэтому движутся эти творения на восток; ведь они сделали ее восточной.

Шатапатха-брахмана, XI, 2, 3

1. Поистине Брахманом был вначале этот [мир]. Он создал из себя богов. Создав богов, он дал им подняться в миры: в этот мир – огню, в воздушное пространство – ветру, в небо – солнцу...

6. 6. Поистине смертными были боги вначале. Когда же они достигли этих [миров] благодаря Брахману, они стали бессмертными.

Шатапатха-брахмана, XI, 5, 1

12. ...Боги и асуры⁵⁴, и те и другие рожденные от Праджапати, пришли разделить наследство [своего] отца, речь, истинное и неистинное, именно истинное и неистинное. Они, и те и другие, одинаково говорили истинное и неистинное. Они, говоря одинаковое, были одинаковы.

13. Эти боги отказались от неистинного, удержав истинное. Асуры отказались от истинного и удержали неистинное.

14. Истинное, что было в асурах, размышляло: "Поистине боги отказались от неистинного, удержав истинное. Пойду я лучше туда!" Оно пришло к богам.

15. Неистинное, что было в богах, размышляло: "Асуры поистине отказались от истинного, удержав неистинное. Пойду я лучше туда!" Оно пришло к асурам.

16. Эти боги говорили все истинное, асуры – все неистинное. Эти боги, намеренно говоря истинное, были как бы слабее, как бы беднее. Поэтому тот, кто намеренно говорит истинное, становится как бы слабее, как бы беднее. Однако в конце он восторжествует, ибо боги сами восторжествовали в конце.

17. Далее: асуры, говоря намеренно неистинное, были сильны, как солончак, были как бы богатыми. Поэтому тот, кто намеренно говорит неистинное, силен, как солончак, и становится как бы богаче. Однако в конце он будет побежден, ибо в конце были побеждены асуры.

Шатапатха-брахмана, XII, 7, 2

4. Зрение – это поистине оба Ашвина, это свет. Когда совершается жертвоприношение Ашвинов, [жрец] вкладывает именно зрение, этот свет, в этого [устроителя жертвоприношения], затем также и слух, ибо равны зрение и слух⁵⁵.

Шатапатха-брахмана, XII, 7, 3

15. Поистине возлияния молоком – это варна кшатриев, возлияния вином – это варна вайшьев. Если бы совершали оба эти [возлияния] раздельно, то отделили бы варну вайшьев от варны кшатриев, а варну кшатриев – от варны вайшьев. Тогда отступили бы от правил, жертвоприношение не удалось бы. Совместно совершают эти [возлияния], вместе сводят варну вайшьев с Варной кшатриев, варну кшатриев – с Варной вайшьев, не отступают от правил жертвоприношения.

16. Поистине возлияния молоком – это праны, возлияния вином – это тело. Если бы совершали оба эти [возлияния] раздельно, то отделили бы тело от пран, а праны – от тела. Недолговечной была бы жизнь того, кто совершает жертвоприношения. Совместно совершают эти [возлияния], вместе сводят тело с правами, праны – с телом...