8 АГРЕССИЯ В ЕСТЕСТВЕННЫХ УСЛОВИЯХ - Агрессия - Р. Бэрон, Д. Ричардсон

В последних двух главах мы обратимся к исследованиям, объектом которых является непосредственное участие индивида в ситуациях агрессивного поведения. В данной главе мы рассмотрим проблематику «реального мира», представление о которой можно получить с помощью экспериментальных исследовательских методик. В последней же главе обсудим высказывания социологов по вопросам контроля агрессивного поведения.

Проблемы, которые мы рассмотрим в данной главе, имеют отношение к некоторым аспектам агрессивного поведения в естественных условиях (то есть в «реальном мире»). Мы обсудим следующие вопросы: какие наркотические вещества заставляют людей вести себя агрессивно? Какие факторы способствуют проявлению сексуальной агрессии? В какой степени порнография влияет на возникновение агрессии по отношению к женщинам? Способствует ли участие в спортивных соревнованиях или наблюдение за выступлениями спортсменов росту агрессии? Когда межличностный конфликт перерастает в агрессивные выпады по отношению друг к другу?

Вполне возможно, что вы можете предложить исследователям агрессии гораздо более длинный список социальных проблем (например, жестокое обращение с супругой (супругом), преступные деяния). Из-за такого обилия мы вынуждены ограничить наш обзор и рассмотреть лишь те вопросы, которые напрямую связаны с основной темой данного исследования и наиболее часто обсуждаются в социологической и психологической литературе. Конечно, и в других областях науки накоплены данные исследований, связанных с проблемами агрессии, но, несмотря на то, что этот опыт, несомненно, представляет ценность для читателя, заинтересовавшегося этой темой, для подобного обзора в нашей книге просто не хватило бы места.

НАРКОТИКИ

Любой человек, когда-либо выпивавший перед едой несколько рюмок спиртного, принимавший по предписанию врача сильный транквилизатор или болеутоляющее средство или пытавшийся сохранить в ночь перед важным экзаменом ясную голову с помощью возбуждающих средств, знает по личному опыту, что стимуляторы оказывают мощное воздействие на поведение. И действительно, пользуясь подобными средствами, люди зачастую оказываются в состоянии изменить свой способ восприятия реальной действительности, поднять или понизить уровень активности и даже изменить свои представления об окружающем мире. Несмотря на полученные данные о том, что различные вещества, включая никотин (Cherek, 1984) и амфетамины (Beezley, Gantner, Bailey & Taylor, 1987), усиливают или ослабляют агрессию, лабораторные исследования ограничиваются изучением влияния алкоголя и марихуаны.

АЛКОГОЛЬ

Алкоголь длительное время считался раскрепощающим средством или стимулятором агрессивных действий. Здравый смысл подсказывает, что пьянство повышает шансы быть втянутым во враждебные взаимоотношения. Кроме того, люди, совершающие преступления с применением насилия, часто находятся в этот момент под влиянием алкоголя (Gerson & Preston, 1979; Mayfield, 1976; Roslund & Larson, 1979; Shupe, 1954). Даже жертвы преступлений могут быть в состоянии опьянения во время инцидента (Miller, Downs & Gondoli, 1989; Muehlenhard & Linton, 1987).

Экспериментальное исследование влияния алкоголя на агрессивное поведение включало в себя разнообразные методики. Однако, независимо от подхода исследователей, результаты были всегда одни и те же — даже небольшая доза алкоголя ведет к повышению агрессивности (Boyatzis, 1974; Cherek, Steinberg & Manno, 1985; Gustafson, 1986; Richardson, 1981).

И тип спиртного напитка, и доза принятого алкоголя в значительной степени влияют на выход агрессии вовне (Bushman & Cooper, 1990). Тэйлор и Гаммон (Taylor & Gammon, 1975), например, обнаружили, что незначительные дозы (15 г водки или бурбона на каждые 16 кг веса тела) сдерживают агрессию, в то время как большие дозы (50 г этих напитков на каждые 16 кг веса тела) способствуют ее проявлению. Они также сообщают, что водка в большей степени способствует осуществлению агрессивных выходок, нежели бурбон. Другие исследователи отмечают более сильное влияние очищенных напитков (например, ликера), чем вина или пива (Gustafson, 1988a, 1988b, 1990; Murdoch & Pihl, 1988; Pihl, Smith & Farrell, 1983).

Однако следует отметить, что не всегда даже сравнительно большие дозы алкоголя будут способствовать агрессии. Более того, подобное воздействие, похоже, происходит только в тех случаях, когда потенциального агрессора каким-либо образом провоцируют или подстрекают (Richardson, 1981; Taylor & Sears, 1988; Taylor, Schmutte & Leonard, 1977; Taylor, Schmutte, Leonard & Cranston, 1979). Тэйлор, Гаммон и Капассо (Taylor, Gammon & Capasso, 1976) провели исследование, однозначно подтвердившее, что в ситуациях, представляющих угрозу, алкоголь способствует росту агрессии. Университетские студенты, одна группа которых выпивала специальный «коктейль», состоявший из имбирного эля и мятного масла (экспериментальные условия — отсутствие алкоголя), а другая — точно такой же коктейль, но с добавлением алкоголя, соревновались в выполнении заданий, где выигравший определялся по показателю «время реакции». При этом каждый проигравший один тур получал удар током от победителя. Степень угрозы в ситуации регулировалась еще до начала самого задания путем обмена информацией между испытуемым и экспериментатором, то есть если экспериментальные условия требовали отсутствия угрозы, потенциальный испытуемый признавался, что не желает причинять боль другому испытуемому и будет

выбирать для наказания разряды электрического тока наименьшей мощности. Если экспериментальным условием было наличие угрозы, общение между объектом и экспериментатором отсутствовало; исследователи были убеждены в том, что экспериментальная ситуация сама по себе представляла угрозу. Независимо от наличия или отсутствия общения, испытуемый во время выполнения задания получал электрические разряды небольшой мощности. Таким образом, разница между двумя условиями эксперимента заключалась лишь в том, что в одном случае испытуемому передавали сообщение; уровень же провокации в обоих случаях был одинаковым. Как видно из рис. 8. 1, алкоголь не способствовал проявлению агрессии, за исключением тех случаев, когда в соответствии с экспериментальными условиями ситуация содержала угрозу для испытуемого.

Шмутте, Леонард и Тэйлор (Schmutte, Leonard & Taylor, 1979) изучили предположение, вытекающее из работы Тэйлора, Гаммона и Капассо (Taylor, Gammon & Capasso, 1976), что люди в состоянии алкогольной интоксикации более агрессивно относятся к своим оппонентам, нежели трезвые. Во время этого исследования испытуемые, и принимавшие, и не принимавшие алкоголь по условиям эксперимента, подобно студентам в исследовании Тэйлора и др. (Taylor et al., 1976), сообщали, разряда какой мощности они ожидали от объекта в начале эксперимента. Как и ожидалось, лица, выпившие спиртное, ожидали получить разряд гораздо большей мощности, чем испытуемые, выпившие напиток, имитировавший алкоголь.

Модели воздействия алкоголя на агрессивность поведения

Несколько исследователей предложили модели объяснения механизма влияния алкоголя на агрессивность поведения (Gibbs, 1986; Pernanen, 1976; Steele & Southwick, 1985; Taylor & Leonard, 1983). Хотя между моделями существует незначительная разница, все они подтверждают, что алкоголь не является непосредственной причиной агрессивного поведения. Он скорее попадает в резонанс или усугубляет ситуационные детерминанты агрессии. Эти модели влияния алкоголя на агрессивность поведения получили название моделей взаимодействия, или моделей когнитивной дезинтеграции.

Вообще же считается, что алкоголь разрушает комплексные когнитивные процессы, необходимые для подавления агрессивной реакции на соответствующие раздражители, то есть для того, чтобы ответ на угрозу, в отличие от импульсивных агрессивных реакций, не являл собой агрессию, функционирование когнитивных процессов должно осуществляться на более высоком уровне. Человек, находящийся под влиянием алкоголя, не в состоянии задействовать те механизмы когнитивных процессов, которые позволяют сформировать неагрессивную реакцию, поэтому отвечает более агрессивно. •

Существует немало данных, свидетельствующих о том, что алкогольная интоксикация снижает способность справляться с довольно несложными задачами, решение которых требует участия основных психических процессов и интеграции информации (например, концентрация внимания одновременно на нескольких различных раздражителях, память, решение сложных проблем). Поскольку в состоянии опьянения тяжелее одновременно воспринимать разнообразные раздражители и переключать внимание с одного информационного источника на другой, человек будет обращать внимание лишь на некоторые аспекты общей ситуации.

Наличие множества сигналов, поступающих по разнообразным каналам, как вербальным, так и не вербальным, характерно для большинства межличностных взаимодействий. Тэйлор и Леонард (Taylor & Leonard, 1983) предположили, что люди в состоянии опьянения, столкнувшись со множеством информационных сигналов, сосредоточивают внимание на самых очевидных аспектах ситуации. Учитывая, что основным побудительным мотивом, присущим человеческому существу, является самозащита, неудивительно, что люди концентрируют внимание на возможной угрозе, которую содержит в себе ситуация. Таким образом, наличие угрозы является, вероятно, тем сигналом, который пьяный человек, неспособный задействовать когнитивные процессы для подавления агрессивных реакций, улавливает прежде всего и на который отвечает агрессией.

Способы контролирования агрессии у человека в состоянии алкогольного опьянения

Тэйлор с коллегами (Bailey, Cranston & Taylor, 1983; Jeavons & Taylor, 1985; Taylor & Gammon, 1976) провели целую серию исследований, направленных на выявление способов разрушения последовательности алкоголь — когнитивные процессы — агрессия, с целью изыскания возможностей контроля над агрессивным поведением в состоянии опьянения. Полученные результаты помимо обнадеживающих подтверждений о возможности такого контроля дали дополнительный материал, вписывающийся в концепцию модели когнитивной дезинтеграции, представленной выше. В своих экспериментах исследователи попытались уменьшить интенсивность спровоцированных алкоголем проявлений агрессии путем усиления неагрессивных сигналов в ситуации. Во время эксперимента, проведенного Тэйлором и Гэммоном (Taylot & Gammon, 1976), испытуемые в одном случае имели дело с молчаливым наблюдателем (контрольная группа), а в другом — с человеком, подстрекавшим их выбирать для наказания оппонентов разряды электрического тока небольшой мощности, хотя сами они получали довольно чувствительные разряды (условие эксперимента — социального давления). Социальное давление оказалось эффективным средством подавления агрессии в межличностном взаимодействии — как при условии принятия испытуемыми алкоголя, так и в противном случае. Предположив, что алкоголь блокирует доступ к «соответствующим усвоенным нормам, запрещающим агрессию», Бейли и др. (Bailey et al., 1983) обратили внимание на влияние объективной оценки самого себя (в присутствии или отсутствии видеокамер; см. главу 5) на агрессивность реакции пьяных и трезвых испытуемых. Они обнаружили, что «трезвый» взгляд на самого себя привел к снижению агрессивности в обеих этих группах. Жаво и Тэйлор (Jeavons & Taylor, 1985) пришли к выводу, что наличие норм, в основе которых лежит однозначное неприятие агрессивного поведения, снижает агрессивность как пьяных, так и трезвых субъектов. Леонард (Leonard, 1989) позднее сообщал о том, что сигналы, которые можно было расценить как явно неагрессивные, вели к снижению агрессивности и у трезвых, и у пьяных испытуемых, но неопределенные или неоднозначные сигналы снижали агрессию только у трезвых. Все эти исследования демонстрируют эффективность таких факторов, как ориентация лиц в состоянии алкогольного опьянения на нормы, не одобряющие агрессивное поведение, или переключение внимания на не несущие угрозы сигналы.

Результаты исследований взаимосвязи алкоголя и агрессии имеют важное значение для индивидов в связи с их собствяенным поведением и реагированием на пьяных. Во-первых, алкоголь действительно повышает вероятность появления агрессивного поведения. Во-вторых, такую агрессию можно контролировать, если генерировать неагрессивные сигналы и вести себя в соответствии с порицающими агрессию нормами. Самым подходящим ответом для несчастного пьяницы мог бы быть откровенный, мирный, непровокационный разговор.

МАРИХУАНА

В отношении влияния марихуаны на агрессивное поведение существуют значительные разногласия (Abel, 1977). С одной стороны, исследователи отмечают, что многие осужденные преступники курят марихуану. При внимательной проверке, однако, выяснилось, что наркотик скорее всего не имеет отношения к агрессии, поскольку заключенные, осужденные за ненасильственные преступления, не были в момент их совершения под влиянием наркотиков. С другой стороны, марихуана подавляет открытую агрессию, помогает достичь расслабленного, блаженного состояния, когда умы занимает отнюдь не агрессия. Данные исследований подтверждают скорее эту точку зрения, нежели утверждение, будто марихуана усиливает вероятность демонстрации агрессивного поведения.

Специально с целью определения влияния тетрагидроканнабинолов (активных ингредиентов марихуаны) на агрессивное поведение (Myerscough & Taylor, 1985; Taylor, Vardaris, Rawich, Gammon, Cranston & Lubetkin, 1976) были проведены два лабораторных исследования. Тэйлор и др. (Taylor et al., 1976) вводили мужчинам большие или малые дозы тетрагидроканнабинолов или алкоголя, после чего сообщали, что испытуемые имеют возможность наказать другого испытуемого ударом электрического тока (выполнялись задачи на определение времени реакции по Тэйлору). Хотя небольшие дозы тетрагидроканнабинолов не меняли в целом картины поведения, более значительные дозы подавляли агрессию. В свою очередь, большие дозы алкоголя вели к большей агрессии, нежели маленькие. Таким образом, результаты эмпирических исследований подтверждают предположение о том, что поведение с элементами насилия нельзя объяснять употреблением марихуаны.

СЕКСУАЛЬНАЯ АГРЕССИЯ

Сообщения о распространении сексуального принуждения и сексуальной агрессии варьируются в зависимости от определения сексуального принуждения и техник, с помощью которых собираются факты. Пор, сексуальным принуждением мы понимаем любое сексуальное поведение, силой навязываемое нежелающей этого жертве. Самой крайней формой выражения сексуальной агрессии является изнасилование. Однако «более мягкие» формы сексуального принуждения, такие как насильственная ласка гениталий, тоже подходят под наше определение. Зигель-ман, Берри и Уайлз (Sigelman, Berry & Wiles, 1984) попросили пятьсот студентов университета ответить на вопрос, прибегали ли они к насилию, стремясь склонить своего партнера к сексу против его желания. Примерно 12% мужчин и около 2% женщин применяли силу. Приблизительно 35% студенток и около 21% студентов сообщили о том, что явились объектами подобного принуждения.

Косс, Джидис и Вишневски (Koss, Gidycz & Wisniewski, 1987) провели общенациональное исследование проблемы проявления сексуальной агрессии и сексуального преследования. Более шести тысяч студентов ответили на вопросы опросника «Сексуальный опыт», касающиеся различных сторон сексуальной агрессии, которой они могли подвергаться с четырнадцатилетнего возраста. Девушки отвечали на вопросы относительно сексуального преследования, а юноши — относительно использования силы во взаимоотношениях с женщинами. Исследователи разделили вопросы по группам в зависимости от уровня сексуальной агрессии. Сексуальное принуждение подразумевает половые сношения вследствие применения мужчиной силы или непрекращающегося напора с его стороны. Попытка изнасилования — это стремление с помощью угроз, силы, алкоголя или

наркотиков склонить к половому сношению. Изнасилование — это сексуальное действие, имевшее место после угроз, применения силы или употребления алкоголя или наркотиков. Сексуальный контакт подразумевает наличие «сексуальной игры» (например, поцелуи, ласки) под давлением уговоров, авторитета, угроз или силы. Более 50% женщин сообщили о том, что подвергались различным формам сексуальных домогательств. На основе ответов респондентов относительно пережитых ими сексуальных домогательств исследователи пришли к выводу, что 14,4% из них принудили к сексуальному контакту, 11,9% подверглись сексуальному принуждению, 12,1% — попытке изнасилования, 15,4% — изнасилованию. Более 25% мужчин, принимавших участие в опросе, признались, что тоже подвергались различным формам сексуальной агрессии.

В этом разделе мы рассмотрим факторы, имеющие отношение к проявлениям сексуальной агрессии. Психологов-исследователей с научной точки зрения больше всего интересовали личностные характеристики правонарушителей (то есть установки, личность, окружение), а также употребление алкоголя агрессором и/или его жертвой. Влияние же эротики/порнографии будет рассматриваться в следующем разделе.

ХАРАКТЕРИСТИКИ СЕКСУАЛЬНОГО АГРЕССОРА

Значительная часть исследований была посвящена рассмотрению личностных черт (то есть личностных характеристик, установок), присущих мужчинам, склонным к сексуальной агрессии. Хотя исследователи рассматривали самые разнообразные индивидуальные факторы, полученные ими результаты довольно схожи и позволяют нарисовать портрет и дать установочные характеристики сексуально агрессивного мужчины. Следует отметить, что работы, рассматриваемые нами в этом разделе, не затрагивают осужденных насильников. Точнее, полученные данные основываются на показаниях «нормальных» студентов университета, прибегавших к силе, чтобы склонить женщин к неприятной для них форме сексуальной активности.

Наиболее характерным личностным фактором сексуальной агрессии, если судить по показаниям опрошенных, является агрессивность. Например, мужчины, получившие высокие баллы по шкалам «агрессивность» и «доминантность», также признавались в том, что прибегали к силе во время сексуальных отношений (Greendlinger & Byrne, 1987; Lisak & Roth, 1988; Petty & Dawson, 1989). На языке характеристики установок убеждение в необходимости использования силы или принуждения, особенно во время сексуальных взаимоотношений, имеет прямое отношение к сексуальной агрессии (Kiss, Leonard, Beezley & Oros, 1985; Mosher & Anderson, 1986; Stets & Pirog-Good, 1989). Мужчины, склонные к применению силы в сексуальных взаимоотношениях, по их признаниям, верят во все мифы об изнасилованиях (Warshaw & Parrot, 1991).

Маламут (Malamuth, 1988) провел исследование для определения переменных, которые дали бы возможность прогнозировать агрессию мужчины по отношению к женщинам. Он отобрал переменные, имеющие отношение к сексуальной агрессии в естественных условиях: «сексуальное возбуждение, приводящее к агрессии; стремление к доминированию; установки, оправдывающие агрессию против женщин, и личностные характеристики, считающиеся антисоциальными». Исследователь предположил, что указанные переменные будут лучше работать при составлении прогноза агрессии, если ее объектом будет женщина, нежели мужчина. Данные были получены в результатае трех независимых экспериментов:

1) испытуемых просили заполнить опросники с целью констатации особенностей отдельной личности и характеристик присущих установок (приведенных выше);

2) были произведены объективные (с использованием аппаратуры) и субъективные (самоотчет) замеры сексуального возбуждения во время просмотра испытуемыми изображений сексуального характера, которые различались наличием или отсутствием насилия; 3) испытуемым давали возможность издавать вызывающие отвращение звуки, адресовав их объекту (мужчине или женщине) в качестве наказания за неправильные ответы во время проведения эксперимента на экстрасенсорное восприятие (таким образом измерялась агрессия). Все переменные, за исключением полоролевых стереотипов, в значительной степени коррелировали с агрессией по отношению к женщинам и ни одна не коррелировала с агрессией по отношению к мужчинам. Обратив внимание на то, что лабораторные измерения агрессии соотносятся с данными, нашедшими свое отражение в сообщениях по сексуальной агрессии, Маламут предположил, что общая агрессивность, видимо, связана с сексуальной агрессией. Он пишет, что его данные

«... свидетельствуют о верности предположения... что различные проявления агрессии против женщин, включая проявление агрессии в лабораторных условиях и сексуальную агрессию в естественных условиях, связаны с привычными, но не лежащими на поверхности факторами, такими как установки, допускающие насилие по отношению к женщинам; стремление к доминированию; антисоциальные личностные характеристики и сексуальное возбуждение, ведущее к агрессии».

АЛКОГОЛЬ И СЕКСУАЛЬНАЯ АГРЕССИЯ

Кроу и Джордж (Crowe & George, 1989) утверждают, что «алкоголь считается средством обольщения, мерилом зрелости, вдохновителем сексуальной раскованности и способом скинуть оковы социальной сдержанности». Таким образом, нас не должно удивлять то обстоятельство, что люди могут выпить, прежде чем начнут заниматься сексом. И действительно, хотя причинная взаимосвязь не совсем ясна, результаты некоторых исследований свидетельствуют о том, что преступник и/или его жертва зачастую выпивали до совершения изнасилования (Muehlenhard & Linton, 1987; Russell, 1982; Scully & Marolla, 1984).

В лабораторных условиях прямая связь между сексуальной агрессией и принятием алкоголя не изучалась: это невозможно по этическим причинам. Поэтому, чтобы установить косвенную связь, нам следует опираться на результаты уже проведенных исследований, изучавших влияние алкоголя на поведение. Существуют два возможных подхода к этому вопросу: 1) выяснить, какое влияние алкоголь оказывает на агрессию по отношению к женщинам; 2) узнать о влиянии алкоголя на сексуальное возбуждение.

Влияние алкоголя на агрессию по отношению к женщинам

Лабораторные исследования, изучающие влияние самой жертвы сексуальных притязаний на агрессивное поведение, показывают, что мужчины в целом относятся к женщинам менее агрессивно, чем к мужчинам. Это объясняется мужской сдержанностью, порожденной «рыцарскими» установками. Как отмечалось нами в главе 4, при некоторых условиях подобное рыцарское поведение может сойти на нет, а мужская агрессивность, напротив, возрастет. Ричардсон (Richardson, 1981) утверждает, что алкоголь может быть существенным фактором, ослабляющим сдерживающие начала. Она провела эксперимент, во время которого одна половина испытуемых мужчин выпивала напиток, содержащий алкоголь, а другая — коктейль плацебо. Кроме того, часть испытуемых подвергалась вербальной провокации со стороны женщины (помощницы экспериментатора) во время своеобразного «знакомства» с нею — сперва она просила мужчин рассказать что-нибудь из своей жизни, а выслушав, заявляла, что у них идиотские представления. В отношении других испытуемых никаких отрицательных замечаний с ее стороны не было. Затем, во время выполнения заданий на время реакции, испытуемые имели возможность нанести удар током непосредственно этой женщине. Выпившие спиртное мужчины реагировали более агрессивно, нежели трезвые. Несмотря на то что испытуемые, заполнявшие после эксперимента опросник, подчеркивали, что им не понравились словесные выпады женщины, эта переменная не оказала никакого влияния на их фактическое агрессивное поведение. Исследование, проведенное Ричардсон (Richardson, 1981), не говорит о наличии прямого влияния алкоголя на изнасилование, но вполне подтверждает, что изнасилование есть выражение сексуальной агрессии. Фактически полученные результаты можно рассматривать как подтверждение традиционного представления о том, что алкоголь влияет на агрессию мужчин по отношению к женщинам, и вот почему: 1) люди менее склонны причинять вред незнакомцам, чем тем, кого они знают, а в данном случае объектом агрессии служила незнакомка; 2) испытуемых, возможно, сдерживало также то обстоятельство, что они совершали поступки на публике (на глазах у экспериментатора).

Влияние алкоголя на сексуальное возбуждение

Исследуя влияние алкоголя на сексуальное возбуждение, Кроу и Джордж (Crowe & George, 1989) пришли к заключению, что «алкоголь способствует более быстрому возникновению сексуального возбуждения на психологическом уровне и подавляет физиологическую реакцию». Таким образом, лица в состоянии опьянения могут чувствовать сексуальное возбуждение, но их тела могут быть не в состоянии совершить половой акт. Психологический аспект сексуального возбуждения имеет наиболее существенное значение для нашего понимания роли алкоголя в случаях сексуальной агрессии, то есть индивид, испытывая сексуальное возбуждение, скорее всего будет вести себя в соответствии с ощущаемой им необходимостью сексуальной деятельности, независимо от готовности к ней соответствующих частей тела.

Научная литература, посвященная этой теме, указывает на важное значение ожиданий эффекта от потребления алкоголя. Это означает, что уверенность человека в том, что он принял алкоголь, имеет для характера сексуальной активности гораздо большее значение, нежели реальный уровень опьянения. Например, Ланг, Серлз, Лауэрман и Адессо (Lang, Searles, Lauerman & Adesso, 1980) утвер-• ждают, что, будучи уверенным в том, что он выпил спиртное, человек с большим интересом разглядывает порнографические снимки. Джордж и Марлатт (George & Marlatt, 1986) обнаружили, что лица, знающие наверняка, что они приняли алкоголь, значительно дольше рассматривали стимульный материал эротического, садистского и эротико-садистского толка, нежели те, кто был уверен в том, что не пили спиртное.

Бридделл, Римм, Кэдди, Кравитц, Шолис и Вундерлин (Briddell, Rimm, Caddy, Krawitz, Sholis & Wunderlin, 1978) провели эксперимент, во время которого манипулировали такими переменными, как принятие алкоголя и ожидание эффекта от алкогольного опьянения. Половина испытуемых мужчин была убеждена в том, что они принимали алкоголь, а другая — в том, что не принимали. Вне зависимости от убеждений испытуемых, половина группы действительно выпивала спиртное, а другая половина — нет. Затем участникам эксперимента показывали озвученный эротический видеофильм, в котором демонстрировались половой акт, совершаемый с обоюдным удовольствием, изнасилование или агрессия несексуального характера в садистских сценах. Потом следовало измерение физиологического возбуждения (уровня эрекции члена) и психологического возбуждения (сообщения испытуемых о переживаемом возбуждении). Ожидание эффекта от принятия алкоголя влияло как на физиологическое, так и на психологическое возбуждение. У лиц, убежденных в том, что они выпили спиртное, уровень физиологического возбуждения был выше, особенно если при этом ими смотрелись пленки со сценами изнасилования и садизма. Эффект от реально принятого алкоголя нашел свое отражение только в сообщениях испытуемых о возбуждении, причем у тех, кто принял спиртное, уровень возбуждения был выше, нежели у лиц, не принимавших алкоголя. Бриддел и другие (Briddel & others, 1978) отмечают, что модели сексуального возбуждения у группы выпивших людей нормальной гетеросексуальной ориентации аналогичны моделям сексуального возбуждения, изученным у насильников. Они предположили, что ожидание эффекта от выпивки позволяет человеку найти оправдание для поведения, неприемлемого в обычных условиях.

Модель влияния алкоголя на сексуальную агрессию

Модель, которой мы воспользовались для объяснения влияния алкоголя на социальное поведение в целом, вполне приемлема и для случаев сексуальной агрессии. Кроу и Джордж (Crowe & George, 1989) пояснили, как действуют подобные модели в случае сексуальной агрессии, вызванной принятием алкоголя. Возможно, рамки, сдерживающие сексуальную агрессию, не позволяют вести себя подобным образом, пока «они в значительной степени не подтачиваются, например, мифами об изнасиловании или уверенностью в том, что алкоголь может служит оправданием для подобного поведения». Однако ослабление сдерживающих начал относительно сексуальной агрессии позволяет в дальнейшем «с легкостью преодолевать их, поскольку алкоголь разрушает сдерживающие рамки в целом». Таким образом, ожидание эффекта от принятия алкоголя и действительное его влияние могут привести к сексуальной агрессии.

Ричардсон и Хэммок (Richardson & Hammock, 1991) предложили для рассмотрения целостной картины влияния алкоголя на повышение вероятности проявления сексуальной агрессии следующую схему:

 «В соответствии со схемой изнасилования знакомыми или на свидании, мужчина может улавливать самые разнообразные посылы к агрессии. Он может ожидать осуществления определенной сексуальной активности и эффекта от принятия алкоголя; женщина скорее всего будет относиться к мужчине тепло и по-дружески, что вполне естественно для ситуации свидания. Когда же он начнет проявлять сексуальную активность, к которой она не готова, ее первые проявления недовольства будут едва уловимыми (например, она будет отодвигаться или отстранять от себя его руки). Если же мужчина пьян, он вряд ли адекватно истолкует эт сдерживающие намеки и, вероятно, будет реагировать на более явные провоцирующие посылы (зачастую созданные его собственным воображением). Его неспособность в подобной ситуации переработать информацию, поступающую от множества раздражителей, может увеличить вероятность применения им силы или какой-либо формы принуждения. Эта ситуация может стать еще более провоцирующей, если женщина тоже пьяна, потому что она с трудом будет понимать его намеки и осознавать его намерения и поэтому менее явно проявлять признаки недовольства, с помощью которых возможно охладить пыл мужчины».

Таким образом, алкоголь может способствовать вероятности возникновения сексуальной агрессии.

ВЛИЯНИЕ ПОРНОГРАФИИ НА АГРЕССИЮ

В главе 7 мы рассмотрели связь между физиологическим возбуждением и агрессивным поведением. Одной из форм возбуждения, представляющих особый интерес для исследователей, является сексуальное возбуждение, возникающее как реакция на эротические стимулы. В научной литературе существует два традиционных подхода, каждый из которых являет собой попытки осветить две различные группы вопросов относительно связи эротики и агрессии. Проблему, рассматриваемую сторонниками первого подхода, можно сформулировать следующим образом: является ли сексуальное возбуждение особым родом возбуждения и влияет ли оно на агрессию аналогично физиологическому возбуждению в широком понимании этого термина (Zillman, Bryant, Comisky & Medoff, 1981). К проблеме, входящей в область интересов сторонников второго подхода, относится осознание факторов, имеющих отношение к этой специфической социально-межличностной проблеме, то есть приверженцы данного направления изучают специфические случаи влияния эротики на совершение насилия по отношению к женщинам. Этих исследователей интересует, в какой степени насилие против женщин находится под влиянием эротического или порнографического материала.

В этом разделе мы рассмотрим оба подхода к изучению связи эротики и агрессии. Поскольку подход, который мы обозначили как первый, появился раньше и послужил основой для второго, мы начнем с обзора литературы, посвященной именно ему.

ВЛИЯНИЕ ЭРОТИКИ НА АГРЕССИЮ: СПОСОБСТВУЕТ ИЛИ ПОДАВЛЯЕТ?

Основная масса экспериментов, которые проводили исследователи «первой волны», имела в своей основе единую схему. Мужчины-испытуемые имели возможность адресовать аверсивные стимулы (иными словами, проявить агрессию) друтому мужчине, в задачу которого входило либо провоцировать и вызывать у них гнев, либо не делать этого. Результаты этих исследований, однако, были неоднозначны. С одной стороны, несколько экспериментов показали, что повышенное сексуальное возбуждение способствовало проявлению неприкрытой агрессии не только у тех, кто был рассержен, но и у тех, кто не подвергался провокации (Jaffe, Malamuth, Feingold & Feschbach, 1974; Meyer, 1972; Zillmann, 1971). Например, Зильманн (Zillmann, 1971) обнаружил, что испытуемые мужчины после просмотра эротического фильма выбирали для наказания своего противника-мужчины, который их до этого провоцировал, более мощные электрические разряды, нежели лица, которые тоже подвергались провокациям со стороны этого типа, но смотрели совершенно нейтральный фильм. Фактически смотревшие эротический фильм демонстрировали более высокий уровень агрессии, чем участники эксперимента, которым показывали крутой боевик. Однако, в противовес этим данным, результаты нескольких дополнительно проведенных исследований (Baron, 1974b; Frodi, 1977) свидетельствуют о том, что высокий уровень сексуального возбуждения, вызванный просмотром эротических материалов, на самом деле делал последующее поведение менее агрессивным.

Как сексуальное возбуждение может одновременно повышать и сдерживать физическую агрессию? Вероятно, ответ можно получить, если тщательно сравнить процедуры исследований. Выяснилось, что исследователи, использовавшие в качестве эротических стимулов сильно возбуждающий материал (например, фильмы со сценами полового акта молодых пар, с откровенными и возбуждающими эротическими сценами), отмечали рост уровня агрессии. Работы же, в которых обычно использовались более мягкие и менее откровенные раздражители (такие как фотографии обнаженных людей в «Плейбое» и «Пентхаусе», фотографии привлекательных молодых девушек в купальниках или нижнем белье), показали снижение последующей агрессии. Короче говоря, это свидетельствовало о том, что мягкие эротические стимулы могут сдерживать агрессию, в то время как более возбуждающий материал этого типа стимулирует появление агрессивного поведения.

Конкретные факты в поддержку данного предположения были получены во время эксперимента, проведенного Бэроном и Беллом (Baron & Bell, 1977). В соответствии с разработанными условиями, помощник экспериментатора мог либо оскорблять мужчин-испытуемых (провокация), либо хвалить их (провокация отсутствует) . Сами испытуемые имели возможность отвечать на провокации этого человека, наказывая его разрядом электрического тока. Цель эксперимента была представлена участникам как «выяснение влияния аверсивных стимулов на физиологические реакции». Далее испытуемым сообщали о том, что необходимо ждать несколько минут, в течение которых показатели физиологических реакций предполагаемой жертвы вернутся на первоначальный уровень. Во время этого перерыва испытуемых просили оценить один из пяти различных стимулов, которые экспериментатор намеревался использовать в последующих исследованиях: нейтральные изображения (пейзажи и интерьеры); фотографии соблазнительных молодых девушек в купальниках или нижнем белье; снимки обнаженных фотомоделей из журнала «Плейбой»; запечатленные сцены откровенно сексуальных действий и эротические изображения. Исследователи предположили, что уровень агрессии испытуемых, которым демонстрировали слабые эротические стимулы (фото соблазнительных красоток в нижнем белье и обнаженных женщин), будет ниже, чем у тех, кому был предъявлен нейтральный стимульный материал (например, фотографии интерьеров); однако для лиц, смотревших более откровенные изображения (например, эротические сцены), будет характерен высокий уровень агрессии. Как видно из рис. 8.2, результаты в целом подтвердили предположения. Уровень агрессии у лиц, рассматривавших изображения соблазнительных красоток, обнаженных женщин и половых актов, был ниже, чем у лиц, которым предъявлялся нейтральный стимульный материал. Хотя конкретно в этом исследовании не было существенной разницы между нейтральными условиями и условиями, предназначенными для возникновения сексуального возбуждения, результаты других работ (Baron, 1974b; Frodi, 1977; Ramirez, Bryant & Zilman, 1982) поддерживают общее предположение о существовании нелинейной связи между сексуальным возбуждением и агрессией.

Такая нелинейная связь, возможно, и является причиной внешне противоречивых результатов различных исследований связи сексуального возбуждения и агрессии. Кроме того, противоречивость данных, полученных в экспериментах с подобной тематикой, может объясняться тем фактом, что разные экспериментаторы, используя различные типы эротического стимульного материала, получали сведения лишь об отдельных «участках» функции, связывающей сексуальное возбуждение с агрессией. Следовательно, выяснение истинной формы данной функции поможет разрешить эту эмпирическую загадку.

Доннерштейн, Доннерштейн и Эванс (Donnerstein, Donnerstein & Evans, 1975) предположили, что нелинейная связь между сексуальным возбуждением и агрессией обусловлена переключением внимания. Они провели эксперимент, во время которого испытуемые мужчины, которым предъявлялись нейтральные (рекламные проспекты), слабые (фотографии обнаженных фотомоделей из «Плейбоя») и сильные эротические стимулы (откровенные изображения сексуальных действий), имели возможность впоследствии проявить агрессию по отношению к мужчине — помощнику экспериментатора, который в одной из экспериментальных групп издевался над испытуемыми перед просмотром этих материалов. При таких условиях внимание испытуемых переключается с провокации на слабые эротические стимулы, что подавляет возможные проявления агрессии. Однако сильные эротические стимулы, вызывающие мощное возбуждение, не в состоянии подавить агрессию и могут даже способствовать ее появлению. Как видно из рис. 8.3, оба этих предположения подтвердились.

В другой экспериментальной группе помощник экспериментатора также провоцировал испытуемых, но уже после просмотра необходимого стимульного материала. Поскольку при таких условиях переключение на слабые эротические стимулы (а значит, и эффект от этого действия) отсутствует, следовало бы ожидать, что предъявленный стимульный материал не повлечет за собой сдерживание агрессии. На самом же деле он, скорее всего, подобно сильным эротическим стимулам, будет усиливать уровень агрессии, который будет проявлен испытуемым в дальнейшем. И вновь, как видно из рис. 8.3, эти прогнозы подтвердились. (Испытуемых в третьей, контрольной группе, никто не провоцировал, и, как и ожидалось, предъявленные три типа раздражителей мало повлияли на их поведение.)

Зильманн, Брайент и Карвет (Zillmann, Bryant & Carvett, 1981) несколько иначе объяснили эффект, который оказывает предъявление слабых эротических стимулов на подавление агрессии, и способность более откровенного стимульного материала создавать благоприятные условия для возникновения агрессии. Мужчины-испытуемые после просмотра невозбуждающих красивых эротических сцен, вызывающих отвращение неагрессивных эротических сцен (например, акты скотоложства) , вызывающих отвращение агрессивных эротических сцен (например, актов садомазохизма) или неэротических сцен получили возможность отомстить человеку, который до киносеанса причинял им неприятности. Испытуемые, которые смотрели сцены, вызывающие отвращение (независимо от того, демонстрировалась в них агрессия или нет), выбирали для наказания жертвы разряды большей мощности, нежели лица, находившиеся в других экспериментальных условиях. Зильманн и его коллеги объясняют этот эффект суммацией источников раздражения: «если один вид таких эротических "блюд", как скотоложство или садомазохизм, вызывает у спровоцированной личности тошноту,... то их "принятие внутрь" усугубляет это состояние, что способствует проявлению агрессии». Исследование, проведенное позднее Рамиресом, Брайентом и Зильманном (Ramirez, Bryant & Zillmann, 1982), подтвердило жизнеспособность объяснения суммацией источников раздражения. Эта работа показала, что слабые эротические стимулы не снижают уровень агрессии у людей, испытывающих сильное раздражение, а откровенная порнография, независимо от уровня предварительной провокации, ведет к усилению агрессии.

Влияние на женщин

Несмотря на то что основная часть исследователей, использовавших в качестве стимульного материала для возникновения сексуального возбуждения эротические сцены, работали с испытуемыми мужского пола, некоторые ученые заинтересовались влиянием аналогичных стимулов на характер агрессии у женщин. В определенном смысле сексуальное возбуждение — это просто частный случай общего физиологического возбуждения, и пол участвующих в экспериментах не должен влиять на конечный результат, если, конечно, процесс сексуального возбуждения у мужчин и женщин протекает одинаково. Похоже, если принимать во внимание высокую степень сходства в реакциях обоих полов на эротические стимулы (Byrne & Byrne, 1997), можно предположить, что существенных различий в протекании процесса сексуального возбуждения между мужчинами и женщинами нет. И действительно, результаты экспериментов, где испытуемыми были женщины (Baron, 1979; Cantor, Zillmann & Einsiedel, 1978), показали, что высокий уровень сексуального возбуждения влияет на возникновение агрессии аналогичным образом у обоих полов.

Бэрон (Baron, 1979) провел эксперимент, во время которого ассистентка экспериментатора словами и действиями старалась разозлить студенток выпускного курса. Затем им была предоставлена возможность отомстить ей, послав в нее разряд электрического тока. Однако, прежде чем студентки смогли актуализировать свою агрессию, им предъявили ряд однотипных стимулов — один из четырех различных вариантов из набора стимульных материалов, аналогичного использованному в поставленных ранее экспериментах с мужчинами: им демонстрировали фотографии мебели, интерьеров домов и произведений абстрактного искусства; фотографии полуобнаженных молодых мужчин; совершенно обнаженных молодых мужчин и пар, занимающихся любовью. Как и в предыдущих исследованиях, полученные результаты показали, что слабые эротические стимулы (например, фотографии атлетически сложенных полуобнаженных мужчин) подавляли агрессию у разгневанных участниц эксперимента, в то время как более возбуждающие материалы (такие как фотографии полового акта) в значительной степени усиливали ее. Таким образом, можно сделать вывод, что высокий уровень сексуального возбуждения влияет на поведение женщин так же, как и на поведение мужчин.

Влияние интенсивной демонстрации порнографии

По данным Демаре, Бриера и Липса (Demare, Briere & Lips, 1988), более 50% мужчин, сообщивших о том, что время от времени смотрят порнофильмы или читают порнографические произведения, делали это за последний год более двух раз. Однако большинство исследований, посвященных выявлению связи между эротикой и агрессией, ставят своей целью изучение эффектов, возникающих непосредственно после демонстрации эротических стимулов. Действительно, стимулы, предъявленные один раз непосредственно во время эксперимента, и стимулы, предъявляемые многократно или в течение длительного времени, должны оказывать различное воздействие.

Зильманн и Брайент (Zillmann & Bryant, 1984) описали результаты целой серии экспериментов, где изучалась зависимость поведения мужчин и женщин от интенсивности предъявления эротических стимулов. Участники эксперимента были разбиты на несколько групп, в группе интенсивного влияния испытуемые в течение шести недель смотрели фильмы с сексуальными сценами, длительность всех сюжетов за неделю составляла 48 минут (в общем просмотр занял 4 часа и 48 минут); в группе умеренного влияния половина увиденных за шесть недель фильмов была эротической, а другая — не эротической (общее время просмотра сюжетов с сексуальными сценами — 2 часа 24 минуты); в группе, где по условиям эксперимента влияние отсутствовало, испытуемые смотрели нейтральные фильмы без эротических сцен. Четвертая — контрольная — группа была создана для подведения итогов на последнем этапе эксперимента. В эротических фильмах, использовавшихся исследователями, не было сцен с применением насилия или причинения боли жертве: это были сцены, показывавшие мужчину и женщину, занимающихся сексом.

Через неделю после окончания просмотра эротических и неэротических фильмов испытуемые из всех трех экспериментальных групп принимали участие в последнем этапе опыта, во время которого им показали три фильма, измерили уровень их физиологической реакции и выслушали их отчеты о чувствах удовольствия или отвращения, полученных от фильма. Один из фильмов был «почти» сексуальным — в нем демонстрировались сцены гетеросексуального петтинга, другой был «однозначно сексуальным» и в значительной степени напоминал фильмы, которые испытуемые смотрели ранее, а третий являл собою изображение сцен скотоложства и садомазохизма.

Еще через неделю испытуемым вновь демонстрировали фильмы — на сей раз наугад: кому-то показали фильм с откровенно сексуальными сценами, кому-то — со сценами актов садомазохизма или скотоложства, а некоторым не показывали никаких фильмов. Последовательность действий на этом этапе эксперимента была следующей: участников эксперимента провоцировал помощник экспериментатора (для испытуемых мужчин в роли провокатора выступал мужчина, для женщин — женщина), затем испытуемые смотрели фильм, который им достался, и напоследок они получали шанс отомстить своему обидчику (это-то и давало возможность измерить уровень агрессии). И наконец, во время последней встречи, тоже через неделю, все испытуемые (включая контрольную группу) высказывали свою точку зрения на разнообразные проявления сексуальных отношений: советовали, каким термином называть в тюрьме преступников, осужденных за изнасилование, и говорили, как они относятся к борьбе женщин за свои права. Под конец испытуемые, посмотрев фильм со сценами секса, объяснили, насколько они приемлют подобные фильмы, и высказали свое мнение о вреде порнографии. Мужчины, участвовавшие в эксперименте, заполнили также опросник, который давал представление о том, насколько грубо они ведут себя в сексе по отношению к женщинам.

Многократный или частый просмотр эротических сцен ведет к тому, что с определенного момента частота сердечных сокращений и уровень артериального давления при предъявлении подобных стимулов не изменяются. Это означает, что в результате постоянного просмотра эротика теряет свою способность оказывать возбуждающее действие. Кроме того, испытуемые из группы интенсивного влияния отвечали на провокации человека одного с ними пола менее агрессивно, нежели лица, не просматривавшие эротические фильмы. Таким образом, это исследование показало, что многократный и частый просмотр порнографических фильмов без сцен насилия ведет к снижению уровня агрессивности реакций, демонстрируемых непосредственно после предъявления эротических стимулов (см. рис. 8. 4). То есть можно сказать, что фильмы с эротическими сценами снижают уровень возбуждения и агрессии непосредственно после их интенсивного просмотра.

Количество фильмов и частота их демонстраций влияли также на восприятие и установки испытуемых, правда, несколько иначе, нежели на агрессию и возбуждение. Лица, являвшиеся членами групп интенсивного и умеренного влияния, сообщали о приятии ими различных видов сексуальной практики (например, орального, анального или группового секса), нежели лица, которым показывались фильмы без сцен секса. Точно так же лица, которым часто демонстрировались эротические фильмы, в меньшей степени осуждали насильников и в меньшей степени поддерживали движение «Борьба женщин за свои права», чем испытуемые, которые смотрели неэротические фильмы. Для мужчин из группы интенсивного влияния в большей степени были свойственны установки, подразумевающие грубое отношению к женщине, нежели для мужчин из других экспериментальных групп.

Несмотря на то что это исследование ставило своей целью выяснить, как отражается интенсивный просмотр порнографических фильмов на поведении, его результаты совпали с данными экспериментов, в которых изучался кратковременный эффект от просмотра эротики. Это означает, что реакции испытуемых были аналогичны реакциям, демонстрировавшимся в других исследованиях, где в качестве стимульного материала использовалась «мягкая» порнография без сцен насилия, — уровень агрессии по отношению к лицам своего пола снижался. Хотя интенсивный просмотр порнографии, похоже, не приводит к проблемам в поведении, стоит более серьезно задуматься о его влиянии на установки — последствия от изменений во взглядах могут быть более глобальными.

ВЛИЯНИЕ ЭРОТИКИ НА ОТНОШЕНИЕ К ЖЕНЩИНАМ

Несколько специфических особенностей характеризуют это второе, более практическое, направление исследований по влиянию эротики на агрессивность поведения. Во-первых, стремясь добиться максимальной точности в рассматриваемой социальной ситуации, эти исследования обычно рассматривают мужскую агрессию по отношению к женщинам или же сравнивают уровень агрессии, демонстрируемый по отношению к мужчинам и женщинам. Во-вторых, многие из этих исследований ставили своей целью определить, какие конкретные аспекты фильмов (степень сексуальной откровенности, уровень агрессии, реакция на женщину-жертву) скорее всего побуждают мужчин совершать насилие по отношению к женщинам. В-третьих, исследователи манипулировали широким диапазоном зависимых переменных; изучая прямую агрессию по отношению к женщинам, они одновременно учитывали влияние порнографии на установки по отношению к женщинам и/или сексуальное насилие.

Агрессия по отношению к женщинам

Как уже отмечалось ранее, в русле первого исследовательского подхода, где изучалась зависимость агрессии от эротики, частный случай — проявление агрессии по отношению к женщинам — не рассматривался. Тем не менее было проведено несколько исследований по изучению влияния эротики на уровень агрессии, где в качестве объектов агрессии были как мужчины, так и женщины (Jaffe, Malamuth, Feingold & Feshbach, 1979). Поскольку эти изыскания не показали разницы в уровне агрессии по отношению к объектам разного пола, можно было предположить, что за влияние эротических стимулов на агрессивное поведение отвечает один и тот же простой механизм возбуждения.

На основании того, что провокация по отношению к испытуемым в предшествующих исследованиях была недостаточно сильной и/или использовавшиеся эротические стимулы были сравнительно слабыми, Доннерштейн и его коллеги (Donnerstein & others, 1984) модифицировали исследовательскую программу с целью устранения этих недостатков. Доннерштейн и Барретт (Donnerstein & Barrett, 1978) провели эксперимент, по условиям которого помощник экспериментатора (мужчина или женщина) либо провоцировал мужчин-испытуемых, либо демонстрировал нейтральное отношение к ним. После этого испытуемым показывали порнографический фильм категории «только для мужчин» или нейтральный фильм. Выяснилось, что порнография ведет к агрессии только в тех случаях, когда мужчины испытывали гнев после провокации. Однако, после предъявления эротических стимулов, агрессивные проявления испытуемых были аналогичны по отношению и к мужчинам, и к женщинам. Доннерштейн и Хал лам (Donnerstein & Hallam, 1978) рассмотрели действие различных факторов, «спускающих агрессию с тормозов», в своей работе, изучающей влияние многократного предоставления «удобных поводов для применения агрессии» на агрессивное поведение.

Они утверждают, что, даже принимая во внимание свойственные мужчинам сдерживающие начала относительно использования силы против женщин, неоднократно предоставляемые «удобные случаи» могут высвободить их агрессивное поведение. Учитывая это, мужчинам-испытуемым демонстрировали либо порнографический фильм, либо фильм со сценами агрессии, но без порнографии, либо не демонстрировали фильма вообще. Затем всем участникам эксперимента предлагались две возможности: отомстить своим обидчикам (мужчине или женщине), которые издевались над ними до показа фильма, либо сразу же после демонстрации фильма, либо после 10-минутного перерыва. В первом случае разницы в уровне агрессии по отношению к объектам разного пола не наблюдалось. Однако после десятиминутного перерыва объекты-женщины получили более мощный, чем объекты-мужчины, разряд электрического тока от испытуемых, просмотревших порнографический фильм. Доннерштейн и Халлам утверждают, что отсрочка устраняет факторы, не позволявшие ранее применять агрессию по отношению к женщинам.

Чтобы порнографические стимулы способствовали увеличению агрессии по отношению к женщинам, по мнению Доннерштейна (Donnerstein, 1984), необходимо ослабить то, что сдерживает агрессивность. Некоторые вещи, такие как наркотические средства, алкоголь и гнев, могут служить катализаторами агрессивного поведения по отношению к женщинам. Далее исследователь предположил, что порнографический материал, содержащий сцены насилия над женщинами или изображающий их в качестве объектов сексуальных притязаний, сам по себе может уменьшать силу факторов, сдерживающих агрессию. Прочие исследования, проведенные им совместно с коллегами, касались влияния порнографических фильмов, включающих сцены агрессии, на совершения насилия мужчинами над женщинами. Эти работы рассматриваются в следующем разделе.

Природа сексуального/агрессивного образа

Доннерштейн (Donnerstein, 1983) выдвинул несколько версий, почему проявления агрессии в эротических сценах способствуют агрессивности по отношению к женщинам: 1) они могут ослаблять сдерживающие начала, которые ранее не позволяли проявлять агрессию по отношению к женщинам (см. выше); 2) мужчина может усмотреть в поведении женщины посыл к агрессии (Berkowitz, 1974), если в фильмах женщины изображаются в качестве жертв агрессии; 3) возбуждение, вызванное агрессивной эротикой, может актуализировать агрессию.

Доннерштейн (Donnerstein, 1980) обнаружил, что порнография со сценами агрессии (то есть изображение в одной сцене насилия и секса) в большей степени повышает уровень агрессии, проявляемой мужчинами по отношению к женщинам, чем порнографические (то есть изображающие половой акт) или нейтральные фильмы. Доннерштейн и Берковитц (Donnerstein & Berkowitz, 1981) расширили рамки этого исследования, чтобы выяснить, как влияет на поведение мужчин реакция жертвы. Учитывая, что многие эротические фильмы изображают жертв как получающих удовольствие от насильственных актов, исследователи манипулировали такими переменными, как реакция жертвы на агрессию и наличие-отсутствие в фильме агрессивно-эротических сцен. Испытуемым мужчинам, которых предварительно выводили из себя помощники экспериментаторов (мужчины или женщины), демонстрировали один из четырех киносюжетов: нейтральный, повествующий о ток-шоу; эротический, изображающий половой акт, доставляющий наслаждение обоим совокупляющимся; агрессивно-эротический фильм с «хэппи-эндом», который сопровождался комментарием, что в финале женщина «добровольно» участвует в сексуальных сношениях, о чем свидетельствует ее улыбка, согласие выпить навязываемые спиртные напитки и отсутствие сопротивления, когда ее «связывают, раздевают, похлопывают по телу и принуждают к сексу», агрессивно-эротический фильм «с печальным исходом», показывающий ту же самую сцену, что и в предыдущем фильме, но с комментарием, что женщина, испытывая отвращение и унижение, готова терпеть насилие. Сцены агрессии в фильмах не изменяют уровень агрессии, объектом которой выступают мужчины. Однако у испытуемых мужчин отмечался более высокий уровень агрессии

по отношению к женщинам после просмотра агрессивно-эротических фильмов, чем после нейтральных или эротических. Доннерштейн и Берковитц (Donnerstein & Berkowitz, 1981) преположили, что уровень агрессии по отношению к женщинам со стороны мужчины будет выше в случае просмотра агрессивно-эротических фильмов с «хэппи-эндом», потому что неоправданные страдания женщины, показанной в агрессивно-эротическом фильме с «печальным исходом», будут подавлять агрессию. Когда же результаты исследования не подтвердили их ожидания, исследователи попытались найти этому причину, предположив, что такие результаты скорее всего объясняются тем фактом, что испытуемые мужчины в их эксперименте были предварительно рассержены и «тем самым готовы были выместить злость на ком угодно». При таких обстоятельствах демонстрация того, что жертва испытывает боль, могла только усилить агрессивные наклонности. Поэтому ученые разработали другую схему исследования, дабы внести ясность в понимание процессов, лежащих в основе реакции испытуемых на агрессивную эротику.

Доннерштейн и Берковитц (Donnerstein & Berkowitz, 1981) провели эксперимент, почти идентичный вышеописанному, с той лишь разницей, что его участники не подвергались провоцированию со стороны помощницы экспериментатора. (Мужчин на роль помощников экспериментатора в этом случае не приглашали.) Логически размышляя, исследователи пришли к выводу, что нерассерженные субъекты будут реагировать так, как это предсказывалось в первом эксперименте, — меньшей агрессивностью при просмотре агрессивной эротики с «печальным исходом», чем в случае «хэппи-энда», но более агрессивно, чем при просмотре простого эротического или совсем нейтрального фильма. Предполагалось, что рассерженные субъекты будут вести себя таким же образом, как в первом эксперименте. Результаты этого исследования, отображенные на рис. 8. 5, подтвердили выдвинутую гипотезу: фильм оказывал влияние на агрессию мужчин против женщин только в том случае, когда они не были рассержены. Доннерштейн (Donnerstein, 1984) подытожил полученные данные и раскрыл их смысл: «В то время как изображение боли и страдания жертвы воздействовало только на мужчин, предрасположенных к агрессии, более же привычное для агрессивной порнографии изображение желания и удовлетворения со стороны жертвы оказывало влияние на всех испытуемых».

Существенным аспектом рассмотренных исследований является то, что эротика сама по себе не является столь уж мощным средством влияния на насилие мужчин по отношению к женщинам. Скорее, наибольшее влияние на реакцию мужчин оказывает включение агрессии в эротику. Вследствие этого Доннерштейн (Donnerstein, 1983), сравнивая реакции мужчин на агрессивную и неагрессивную порнографию, решил определить, в какой степени сексуальное и агрессивное содержание влияет на агрессию мужчин против женщин. Помощники экспериментатора (мужчина или женщина) старались вывести из себя испытуемых мужчин до просмотра одного из четырех киносюжетов — неагрессивно-порнографического; агрессивно-порнографического, как в предшествующих исследованиях; агрессивного, в котором секса нет, а только изображается, как женщину под угрозой пистолета связывают и наносят удары; а также нейтрального. Уровень агрессии по отношению к объекту-мужчине был максимально высоким после демонстрации порнографического фильма без сцен агрессии (как в предшествующих исследованиях). Уровень же агрессии по отношению к объекту-женщине был

самым высоким после просмотра испытуемыми агрессивно-порнографического фильма; что касается остальных сюжетов, то наиболее высокий уровень агрессии испытуемые демонстрировали после просмотра агрессивного фильма, нежели после нейтрального или просто порнографического. Принимая во внимание, что агрессия по отношению к женщинам увеличивалась после просмотра обоих видов агрессивных фильмов, Доннерштейн обратил внимание на то, что сексуальное содержание отнюдь не является необходимым для проявления насилия против женщин.

Стремясь определить степень массированного воздействия порнографии, Линц, Доннерштейн и Пенрод (Linz, Donnerstein & Penrod, 1988) заставляли испытуемых мужчин просматривать от двух до пяти полнометражных фильмов, имевших коммерческий успех, которым дали следующую оценку: «ударные» фильмы (то есть фильмы, изображающие открытое насилие против женщин, например, «Изощренные убийцы»); не содержащие насилия порнографические фильмы (то есть «не явно насильственные, а откровенно сексуальные, убедительно изображающие сексуальное унижение женщин»; например, «Дебби завоевывает Даллас») и «молодежно-сексуальные» фильмы (то есть не откровенно сексуальные, но изображающие женщин в качестве сексуальных объектов, например, «У Порки»). Другие мужчины, вошедшие в контрольную группу, не смотрели никаких фильмов, просто заполняли опросники. Исследователей интересовало воздействие фильмов, изображающих женщин объектами насилия и сексуального унижения, на установки и эмоции. Они обнаружили, что испытуемые, которым демонстрировали фильмы с изображением сцен насилия, со временем реагировали на них с меньшей обеспокоенностью, депрессией и отрицательными эмоциями. Эти же субъекты признавались, что испытывают меньше симпатий не только к жертве насилия в определенном случае, но и ко всем жертвам насилия в целом.

Одновременно с изучением связи между порнографией и возможным проявлением сексуальной агрессии Демаре, Бриер и Липе (Demare, Briere & Lips, 1988), сделав шаг вперед, попробовали определить частоту обращения к порнографии с применением и без применения насилия среди студентов последних курсов канадского университета. Они установили, что 81% студентов за последний год обращались к ненасильственной порнографии (то есть к откровенно сексуальным материалам с изображением добровольного секса между мужчиной и женщиной); 41% — к «насильственной» порнографии (то есть к сексуальным материалам, изображающим унижение, истязание или избиение женщины), а 35% — к сексуально-насильственной порнографии (то есть к материалам, изображающим изнасилование или применение силы во время полового акта). Затем, на основе сообщений испытуемых относительно вероятности использования ими силы по отношению к женщинам или вероятности изнасилования, они разделили их на три группы, представляющих различные уровни возможной сексуальной агрессии. Двумя переменными, на основе которых определялась принадлежность испытуемых к той или иной группе, явились их отчеты о том, что они совершали насилие над личностью и смотрели порнографические материалы с изображением сексуальных сцен с применением насилия. Просмотр же ненасильственной или «просто насильственной» порнографии исследователи посчитали маловероятным признаком проявления сексуальной агрессии.

ВЫВОДЫ

Анализ культурных и личностных причин агрессии против женщин Маламут (Malamuth, 1984) завершает утверждением, что эти данные «в значительной степени свидетельствуют в пользу предположения о том, что масс-медиа могут способствовать возникновению культурного климата, который считает агрессию против женщин вполне приемлемой». Исследование доказывает, что изображение насилия против женщин в масс-медиа, похоже, на самом деле способствует проявлению реального насилия против реальных женщин.

АГРЕССИЯ, СВЯЗАННАЯ СО СПОРТИВНЫМИ СОБЫТИЯМИ

«С конца 1970-х годов отряды полиции не раз привлекались для подавления беспорядков, вызванных болельщиками во время "Супербоула" [1], на играх "звездных" футбольных команд, во время выступлений футбольной команды "Нью-Йорк Джетс", на первенствах по бейсболу в 1971 году в Питтсбурге и в 1984 году в Детройте и на многих прочих состязаниях. Официальных представителей американского и европейского футбола забрасывали камнями, пивными бутылками и металлическими дротиками. Известны по крайней мере два случая в Латинской Америке, когда они погибли от рук разъяренных фанатов» (Goldstein, 1986).

Лики агрессии в спорте разнообразны, почти все ее проявления нашли свое отражение в научно-исследовательской литературе по этой проблеме. Как видно из приведенной выше цитаты, агрессию могут демонстрировать болельщики во время спортивных соревнований; кроме того, агрессия — важная и приемлемая составляющая многих видов спорта, так что изучение ее проявлений и среди участников может быть весьма плодотворным.

АГРЕССИЯ ЗРИТЕЛЕЙ

Если рассматривать поведение болельщиков во время спортивных соревнований, то человека, изучающего агрессию в естественных условиях, в первую очередь заинтересует вопрос, в какой степени сами спортивные соревнования являются причиной агрессии со стороны болельщиков. Теоретически можно утверждать, что спортивные зрелища приводят как к росту агрессии среди зрителей (вследствие социального научения), так и к ее снижению (вследствие катарсиса от наблюдения насилия). Имеются данные, свидетельствующие о том, что наблюдение за спортивными состязаниями, особенно включающими в свою программу агрессивные виды спорта, вызывает рост агрессии (Arms, Russell & Sandilands, 1979; Phillips & Hensley, 1984; Sloan, 1979; Turner, 1970). Голдштейн и Армз (Goldstein & Arms, 1971), например, обнаружили, что мужчины, покидая стадион после ежегодной футбольной встречи команд сухопутных и военно-морских сил, проявляют, согласно опроснику враждебности Басса-Дарки, более высокий уровень агрессии, нежели до начала игры. Никакой разницы в уровне агрессии «до и после» не было выявлено у лиц, посещавших соревнования гимнастов, при условии, конечно, что в зале не произошло какое-нибудь агрессивное событие, вызвавшее рост уровня агрессии у зрителей.

Большинство исследователей, искавших объяснение влияния спортивных соревнований на рост агрессии, опирались на принципы теории социального научения (Bandura, 1973). Однако предлагались и другие интерпретации. Например, Уанн и Бранскомб (Wann & Branscombe, 1990), приводя примеры прайминга, утверждали, что «агрессивные действия во время соревнований в тех видах спорта, в которые в качестве одного из необходимых компонентов входит агрессия, становятся возможными скорее всего потому, что враждебность постоянно раздувается и делается более доступной». Деиндивидуализация (Zimbardo, 1969), расторма-живание (Goldstein, Davis & Herman, 1975) и физиологическое возбуждение (Zillmann, 1979) также могут служить в качестве объяснений причин возрастания агрессии среди спортивных болельщиков.

АГРЕССИЯ СРЕДИ УЧАСТНИКОВ

Агрессию можно также исследовать и с точки зрения поведения участников спортивных соревнований. Как отмечает Расселл (Russell, 1981), «спорт создает одну из редко встречающихся ситуаций... когда различные формы межличностной агрессии разрешены обществом и законом». Такие благоприятствующие принятию агрессии условия позволяют исследователям рассматривать некоторые базовые вопросы, касающиеся детерминантов агрессивного поведения в ситуациях, в которых обычные проблемы, связанные со сдерживающими началами испытуемых и вопросами социального одобрения, не имеют отношения к выражению агрессии. Рассматривался вопрос, в какой степени участие в агрессивных видах спорта способствует росту межличностного агрессивного поведения игроков (Nosanchuk, 1981; Patterson, 1974). Результаты этих исследований настолько разнообразны, что невозможно сделать какое-то определенное заключение.

МЕЖЛИЧНОСТНЫЙ КОНФЛИКТ В ЕСТЕСТВЕННЫХ УСЛОВИЯХ

Эйлин и Роберт — сопредседатели комитета по отдыху в общественном клубе. Их попросили посоветовать членам клуба, куда лучше съездить предстоящей весной. Эйлин считает, что истинное удовольствие они получат от поездки в Европу. Она уверяет, что такая поездка будет весьма экзотической и необычной, если учитывать, что некоторые члены клуба хотят расширить свои познания о разнообразных культурах. Роберт же настаивает на том, чтобы путешествие не выходило за пределы Соединенных Штатов, поскольку такая поездка будет более доступной в финансовом плане и к тому же многие члены клуба опасаются возможных языковых трудностей в европейских странах. Эйлин и Роберт должны приготовить рекомендации к очередному собранию членов клуба, которое состоится через несколько дней. Что следует делать Эйлин?

Она может согласиться с предложением Роберта. Для самого клуба это не имеет существенного значения, а ей не хочется, чтобы члены клуба знали о возникших между нею и Робертом разногласиях.

Она может прекратить дальнейшее обсуждение этой проблемы с Робертом и предложить ему сделать отдельные сообщения для членов клуба на предстоящем собрании.

Уверенная в своей «правоте» и продолжая настаивать на своем плане, Эйлин может, посетовав некоторым влиятельным членам клуба на то, что Роберт нелоялен и не предан клубу, написать без его ведома и участия собственные рекомендации.

Учитывая заинтересованность членов клуба в логически и разумно обоснованных рекомендациях, она может предложить Роберту компромисс. Возможно, если предложить в качестве поездки посещение одного или нескольких Багамских островов, это может удовлетворить все заинтересованные стороны: большинство населения там говорит по-английски, путешествие довольно экзотическое и не такое дорогое, как в Европу.

Как видно из вышеприведенного сценария, межличностный конфликт подразумевает ситуацию, при которой у двух лиц присутствуют несовместимые стремления, цели или желания. Столкнувшись с такими различиями люди реагируют по-разному. Вполне возможно, что, подумав, Эйлин прибегнет к одному из упомянутых способов. В первом случае это будет означать подыгрывание Роберту. Во втором — игнорирование Роберта и возникшей проблемы. Третий случай представляет собой агрессивную реакцию на конфликт, желание показать себя. А последний вариант нацелен на выработку взаимоприемлемого решения, которое удовлетворило бы обе стороны.

Если человек пытается разрешить конфликт путем причинения вреда другому, значит, в качестве модели поведения он выберет агрессию. В третьем случае выбор Эйлин предполагает агрессию, поскольку включает попытку дискредитировать Роберта. Таким образом, лица, прибегающие к конфликту, подразумевающему препирательство, отстаивание собственного решения и игнорирование желаний других, могут без колебаний, преднамеренно причинить вред другому человеку. Подобным же образом человек, предпочитающий силовую стратегию, способен воспользоваться и агрессивной стратегией (Tedeschi, 1983).

Хэммок и Ричардсон (Hammock & Richardson, 1992) провели двухэтапное исследование с целью изучения связи между выбором конфликта в качестве реакции на возникшую проблему и агрессивным поведением. Они предположили, что люди, которые, по собственным же словам, зачастую прибегают к конфликту, провоцирующему и раздражающему другого человека (например, стремясь «показать себя»), могут быть также склонны к агрессивному поведению. Во время первого эксперимента исследователи собирали признания людей об их стратегии в конфликтной ситуации и об агрессивном поведении. Степень конфликтности измерялась на основе модели межличностного конфликта, разработанной Блейком и Моутоном (Blake & Mouton, 1964), доработанной и апробированной несколькими исследователями (Cosier & Ruble, 1981; Hammock, Richardson, Pilkington & Utley, 1990; Rahim, 1983; Thomas, 1976). Рэйхим (Rahim, 1983) выделил два параметра модели — сосредоточенность на себе и сосредоточенность на другом — и определил конфликт как результат пересечения этих двух параметров. Доминирование в конфликте означает заботу только о своих собственных интересах, использование власти и отказ признать нужды другой стороны. Уступчивость в первую очередь характеризуется беспокойством о других и покорностью. Согласно толкованиям Рэйхима, избегание представляет собой отсутствие беспокойства и за себя, и за других. Избегающие конфликта стараются избегать не только его, но и другого человека. Наконец, оставшиеся еще два возможных варианта разрешения проблемы — понимание и компромисс — предполагают определенную степень обеспокоенности как за себя, так и за другого; человек, прибегающий к подобной стратегии, будет думать не только о своих нуждах, но и о нуждах другой стороны. Студентов университета попросили заполнить опросник организационного конфликта Рэйхима, чтобы выяснить тип реагирования в конфликте с друзьями или родными; опросник решения семейных проблем Стейнмеца (Steinmetz, 1977), чтобы определить, как они на самом деле разрешают конфликт с родными; а также опросник враждебности Басса-Дарки — для определения уровня их склонности к агрессивности (см. в главе 2 детальную информацию относительно определения этого уровня). Хэммок и Ричардсон (Hammock & Richardson, 1992), как и предполагалось, обнаружили, что лица, сообщившие о том, что зачастую навязывали свою волю родственникам во время конфликта, оказались, по их же словам, склонными к частой агрессии как во взаимоотношениях с родственниками, так и в смысле общей склонности к агрессии. Кроме того, исследователи выяснили, что лица, проявлявшие беспокойство о нуждах других (например, уступчивость, совмещение), значительно реже, по их признанию, прибегали к агрессивному поведению.

На втором этапе Хэммок и Ричардсон (Hammock & Richardson, 1992) расширили рамки своего исследования до измерения реального агрессивного поведения в условиях стандартной лабораторной методики (то есть определение времени реакции по Тэйлору). Испытуемые — мужчины и женщины — после заполнения опросника организационного конфликта Рэйхима имели возможность нанести удар током по некоему человеку на основании результата выполненного им

задания на время реакции. Цель эксперимента для испытуемых была представлена как определение воздействия стресса на научение. Во время этого задания уровень провоцирования манипулировался объектом путем нанесения по испытуемым сравнительно мощных (высокий уровень провокации) или же сравнительно слабых (низкий уровень провокации) разрядов электрического тока. Это вызвало два различных вида агрессии. Неспровоцированной агрессией являлся удар током, который испытуемый наносил по объекту до начала выполнения задания на время реакции, то есть до любых провокаций со стороны объекта. Спровоцированная агрессия представляла собой сумму цифровых показателей мощности электрических разрядов, выбираемых испытуемыми во время оставшихся этапов в качестве ответной реакции на провокацию со стороны объекта (см. в главе 2 подробное объяснение этой процедуры и полученных результатов). Исследователи выяснили, что испытуемые, для которых, по их сообщению, во время конфликтов был характерен высокий уровень доминирования, выбирали электрические разряды более высокой мощности уже на первом этапе экспериментов при незначительной провокации. А лица, сообщавшие о склонности к уступчивости и пониманию, отвечали разрядами сравнительно небольшой мощности во время задания по определению времени реакции.

Какие ситуационные или межличностные факторы способны привести к деструктивным, потенциально агрессивным реакциям в случае конфликта? Несколько исследователей задались вопросом, до какой степени индивидуальные различия или личностные факторы могут сказываться на поведении людей в конфликтной ситуации (Bell & Blakeney, 1977; Sternberg & Soriano, 1984; Utley, Richardson & Pilkington, 1990). Пилкингтон, Ричардсон и Утли (Pilkington, Richardson & Utley, 1988), например, пришли к выводу, что женщины, ищущие сильных ощущений (то есть получающие удовольствие от физической и социальной деятельности, увеличивающей возбуждение), более склонны во время конфликта настаивать на своем, чем женщины, не стремящиеся к достижению сильных ощущений. Бэрон (Baron, 1989), изучавший на примере компании, производящей продукты, реакции служащих на конфликтную ситуацию, обнаружил, что лица типа «А» чаще вступали в конфликт со своими подчиненными, нежели лица типа «Б». Подобным же образом лица типа «А» менее склонны решать конфликты, обращаясь к другим членам компании, чем лица типа «Б». В этом исследовании Бэрон обратил внимание на связь между самоконтролем (Snyder, 1987) и реакцией на конфликт. Лица с высоким чувством самоконтроля понимают, как они влияют на других и на их реакции в целом; они стремятся быть довольно гибкими в своих социальных взаимоотношениях, говорят не то, что думают, и делают не то, что хотят, лишь бы произвести благоприятное впечатление. Лица с низким уровнем самоконтроля, с другой стороны, стараются вести себя в соответствии со своими сформировавшимися установками и шкалой ценностей, с нежеланием изменять свои действия в соответствии с меняющейся ситуацией. Как и ожидалось, лица с высоким уровнем самоконтроля более склонны к разрешению конфликтов сравнительно мирным путем, нежели лица с низким уровнем самоконтроля.

Несмотря на то что рассмотренные нами работы исходят из предположения, что индивидуальные различия по ряду личностных характеристик могут иметь отношение к реакции на конфликтную ситуацию, мы не должны упускать из виду мощное влияние на конфликтное поведение и ситуационных факторов. Хокер и Вилмот (Hocker & Wilmot, 1985) задались целью выяснить, каким образом благо-

разумие индивидов сказывается на их реакции на конфликтные ситуации. Они подчеркивают, что такой подход позволяет сохранять некоторое постоянство ситуации, то есть реакции индивида будут в основном однотипными несмотря на изменения ситуации. Более того, акцент на личности не учитывает социального взаимодействия между лицами в конфликтной ситуации. Утли, Ричардсон и Пил-кингтон (Utley, Richardson & Pilkington, 1990) сообщают, что личностные характеристики могут меняться в зависимости от выбора индивидом своей стратегии в конфликте, зато реакция его в значительной степени зависит от того, кто является в конфликте оппонентом (например, родители, профессор, друг).

Признавая важность социального контекста, Бэрон (Baron, 1988b) решил определить, какое влияние на уровень агрессии или интенсивность ее проявления на рабочем месте оказывает критика со стороны другого лица. Он утверждает, что такие отрицательные эмоции, как гнев или чувство возмущения, могут быть вызваны деструктивной критикой. Подобные чувства могут затем привести к тому, что человек на будущие конфликты будет реагировать неэффективно, тем самым усиливая продолжающееся противоречие. Далее исследователь предположил, что отрицательные последствия таких критических замечаний станут глубже, если будут казаться неоправданными, например, исходящими от подчиненного или напарника. Поэтому во время эксперимента испытуемые должны

были сделать предложения по проведению рекламной кампании, оценку которой давали руководитель, коллега или подчиненный. Были сделаны конструктивные (например, «Надо обращать больше внимания на плакаты и упаковку») и деструктивные критические замечания (например, «Даже не пытайтесь. Похоже, никакого толку не будет»). Как видно из рис. 8. 6, лица, подвергшиеся деструктивной критике, особенно если она исходила от подчиненного, испытывали большую злость и напряжение, чем получившие конструктивные критические замечания. Бэрон (Baron, 1988b) пришел к заключению, что деструктивная критика, которая является причиной напряжения и чувства гнева, способствует возникновению или усилению межличностного конфликта в рабочей обстановке.

Подводя итоги, вернемся к Эйлин и Роберту: что в конечном счете определит реакцию Эйлин в их конфликте? Если основываться на рассмотренных исследованиях, следует ожидать, что на ее выбор повлияют самые разнообразные факторы. Ее личность, ее отношения с Робертом, природа их прежних взаимоотношений — все это может сказаться на реакции Эйлин. Если она будет продолжать настаивать на своем или же не предпримет никаких действий для разрешения конфликта, тогда следует ожидать его эскалации или усиления. Если же, однако, она проявит понимание, желание пойти на компромисс, тогда можно ожидать снижения напряженности или сдерживания возможных агрессивных выпадов с обеих сторон.

РЕЗЮМЕ

В настоящей главе мы ознакомились с результатами лабораторных исследований, в центре внимания которых находятся явления, имеющие самое непосредственное отношение к нашему повседневному опыту, и убедились в том, что далеко не во всех случаях расхожие представления об этих явлениях согласуются с научными данными. Именно так обстоят дела с вопросом о том, насколько мощным «возбудителем» агрессии являются наркотики. В то время как большинство людей полагают, что марихуана способствует повышению агрессивности, эмпирические данные свидетельствуют об обратном. Что же касается алкоголя, то он на самом деле способен усиливать агрессию, особенно если в самой ситуации содержится какая-либо угроза. Далее мы рассмотрели ситуационные (например, алкоголь) и индивидуальные (например, личностные характеристики агрессора) факторы, повышающие вероятность совершения действий, которые могут квалифицироваться как сексуальная агрессия. Поскольку проблема сексуальной агрессии чрезвычайно актуальна как в прикладном, так и в теоретическом отношении, достаточно хорошо изученным оказался вопрос о том, какое влияние на человеческое поведение может оказывать порнография. Многочисленные исследования показали, что порноматериалы, изображающие женщину в качестве объекта насилия, в отличие от обычной, «ненасильственной» порнографии, оказывают гораздо более сильное «подбадривающее» воздействие и во многих случаях подталкивают мужчин к сексуальной агрессии. Несмотря на то что многие из нас никогда не употребляли наркотиков и не интересовались порнографией, а соответственно, не могут судить и о их влиянии на собственное поведение, каждый из нас имел возможность — эффективно или неэффективно — участвовать

в межличностном конфликте. Некоторое влияние на то, как мы будем вести себя в ходе конфликта, оказывают личностные факторы, но, похоже, в гораздо большей степени это будет зависеть от ситуационных факторов и характера наших отношений с человеком, с которым мы конфликтуем. И наконец последнее, касающееся заядлых болельщиков: установлено, что спортивные зрелища, включающие в себя элемент насилия, способствуют усилению агрессивности в зрительской среде.