1. ЛИЧНОСТЬ В СИСТЕМЕ ОТНОШЕНИЙ - Личность и её взаимодействие с социальной средой - Н.И. Сарджвеладзе

Положение I. Сущность личности заключается не в её субстанциональной "данности", а в модусе социальных отношений.

Как известно, это положение является основополагающим в марксистском понимании личности человека. Одновременно оно представляется как наиболее общее и абстрактное положение, как исходный пункт, с которого следует начать поступательное восхождение к конкретным проявлениям конкретной личности, её деятельности Для начала, однако, следовало бы раскрыть содержание данной абстракции.

Исходя из марксова учения о сущности человека, следует подчеркнуть, что личность и её индивидуальность не выводятся из мнимой монадичности индивидуальной жизни, понимаемой таким образом, что "моя личность" является продуктом какого-то изолированного от жизни других людей, человеческого сообщества и коллектива "чистого Я" – презентированного в cogito, в актах самосознания. Поскольку "сознание (das Beuste sein), никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием (das Beust sein), а бытие людей есть процесс их жизни" [3, с. 25], то и личность не дана в первичном акте самосознания как "чистое Я", как особая субстанция, искусственно вырванная из совокупности диалектических отношений между индивидом и обществом. Личность формируется в диалектическом процессе межчеловеческих отношений. Только благодаря сложным процессам совместной деятельности и взаимного общения личность становится для себя самой самосознанием.

В противовес такому пониманию личность в разных персонологических учениях представлена в качестве особой субстанции, характеризующейся изначальной целостностью и направленностью. Типичным примером субстанционального понимания личности является католический персонализм, признающий постоянство человеческого индивида и приписывающий ему субстанциональное существование, а также персонологическая концепция В. Штерна, представляющая универсум в качестве иерархической организации "персон", характеризующихся "психофизической нейтральностью" и качествами активности, целостности, индивидуальности и целенаправленности [6]. На уровне человека "персона" обретает качества личности, диспозициональным ядром которой является направленность на ценности. Персона представлена как отдельная монада, которая развивается по принципу возрастающей дифференциации. Однако источник её развития находится в ней самой в виде изначальной тенденции к саморазвитию. Той же субстанциональностью "страдают" некоторые теории т. н. гуманистической психологии (например, теория личности А. Маслоу), выдвигающие тезис о самореализации и самоактуализации имманентно наличествующих человеческих возможностей [98]. Порочность субстанционального понимания личности подчёркивается самими идеалистически мыслящими философами. Так, неокантианец Э. Кассирер, определяющий сущность человека (и личности) через создаваемые и потребляемые им символы (человек – это animal simbolicum), пишет: "Если существует какая-либо дефиниция понятия "человек" (подразумевается, что такая дефиниция возможна), то она может быть лишь функциональной, но не субстанциональной, т. е. человека мы не можем определить ни по тому имманентному принципу, посредством которого была бы установлена его метафизическая сущность, ни посредством какой-либо врожденной способности... Основное свойство человека заключается... не в его метафизической или физической природе, а в его деятельности. Это его дела, т. е. система человеческой деятельности, которая образует сферу человеческого бытия. Язык, миф, религия, искусство, наука и история – отдельные участки этой сферы... Их объединяет единая связь, которая является не "vinculum substantialle" в схоластическом смысле, а "vinculum functionalle" (26, с. 117). В этих суждениях, отрицающих субстанциональный подход, деятельностная функция человека рассмотрена в абстракции от тех общественных отношений, в которые человек вовлечён в силу его истинной социальной сущности, а основное его свойство осмыслено в рамках допущения особой ипостаси – духовно-целостной организации, создающей символические формы человеческого существования (язык, миф, религия, искусство, история и наука – особые разновидности этих символических форм).

Марксистское понимание личности опирается на фундаментальное положение, согласно которому сущность личности заключается "в совокупности всех общественных отношений". Социальная обусловленность личности заключается именно в том, что модус ее существования – это модус связи, соотносимости с социумом в широком смысле. Именно в этом плане примечателен тезис К. Маркса о том, что в отличие от животного, которое тождественно своей жизнедеятельности, человек постоянно находится в определенных отношениях с внешним миром. "Там, где существует какое-нибудь отношение, оно существует для меня; животное не "относится" ни к чему и вообще не относится; для животного его отношение к другим не существует как отношение. Сознание, следовательно, с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди" [3, с. 29]. Как видно из последней фразы приведенной цитаты, понятие отношения связывается с сознанием как с общественным продуктом, но если сформулированную в ней мысль рассмотреть в общем контексте марксова учения о человеке, то тут понятие отношения предстанет не как находящееся в непосредственной связи с сознанием, а как модус бытия личности – носителя сознания*. Постоянно прорывая границы своего "атомарного" бытия, личность конструирует себя, воспроизводит в своем бытии и жизнедеятельности модус общественного общежития, преобразует свое окружение, которое является "очеловеченным" по своей природе. Итак, исходя из сказанного, сущность личности следует видеть в модусе её отношений и задача заключается в том, чтобы аналитически осмыслить его основные содержательные стороны. Необходимым этапом в решении этой задачи представляется краткое изложение того, как этот вопрос понимается в фундаментальных работах С. Л. Рубинштейна [42; 44], В. Н. Мясищева [35], А. Н. Леонтьева [31], Э. В. Ильенкова [23], А. Е. Шерозия [67].

* В этом контексте нельзя не сослаться на идеи Д. H. Узнадзе, ибо положение о том, что отдельные сознательные акты и сознание в целом представляют "органы" целостной личности, что не сознание вступает в отношение с действительностью, а субъект – как носитель сознания, – наиболее последовательно развито и разработано в теории установки основателя грузинской психологической школы.

С. Л. Рубинштейн рассматривал "отношенческую" природу личности в свете социальной обусловленности ее природы. Это выражается в том, что личность человека выступает как единица в системе общественных отношений, как реальный носитель этих отношений. Вместе с тем, человек есть личность в силу того, что он сознательно определяет свое отношение к окружающему... Человек есть в максимальной мере личность, когда в нем минимум нейтральности, безразличия, равнодушия, максимум "партийности" по отношению ко всему общественно значимому. Поэтому для человека как личности такое фундаментальное значение имеет сознание не только как знание, но и как отношение [42]. Из этого высказывания видно, что можно выделить два аспекта отношений, которые рассматриваются С. Л. Рубинштейном в связи с определением сущности личности: первое это то, что личность является единицей и реальным носителем общественных отношений, а второе это то, что личность не только сознательно отражает мир, но и определенным образом к нему относится. Следует отметить, что первый аспект мало разработан как в трудах С. Л. Рубинштейна, так и в психологических теориях А. Н. Леонтьева и В. Н. Мясищева, в работах Э. В. Ильенкова, и А. Е. Шерозия, если исключить их отдельные и фрагментарные высказывания о социальных ролях личности, о принадлежности индивида к какой либо профессиональной группе и т. д. На самом же деле здесь говорится о весьма важном аспекте, а именно, о положении, занимаемом индивидом в "ансамбле" (К. Маркс) социальных отношений. В социологии и социальной психологии оно обозначается как социальный статус лица и представлено множеством своих проявлений (например, социометрический статус – занимаемое индивидом место в сети эмоционально-межличностных отношений, или социо-экономический статус – занимаемое индивидом положение в системе социально-экономических отношений и т. д.). Ниже мы отдельно будем говорить о социальном статусе как одной из подструктур целостной структуры личности, а на этот раз коснемся вышеупомянутого второго аспекта понятия отношения. Он, как мы уже отмечали, отражает момент "пристрастности" занимаемой позиции личности относительно тех или иных сторон действительности. Фактически именно этот момент отношения рассматривается в качестве фундаментального (по выражению А. П. Шерозия) как в трудах С. Л. Рубинштейна и в теории отношений В. Н. Мясищева, так и в работах А. Н. Леонтьева, Э. В Ильенкова, А. Е. Шерозия. Однако в данном случае мы с уверенностью можем сказать, что в теоретических представлениях этих исследователей отношение выступает в качестве того психологического феномена, которое наиболее полно отражается в понятии социальной установки, аттитюда. Вопрос о том, каковы отношения личности к тем или иным сторонам действительности, фактически означает, каковы установки личности к тем же сторонам реальности. Поэтому когда, например С. Л. Рубинштейн и В. Н. Мясищев и их последователи говорят об отношении человека к действительности как об основополагающем моменте психологических особенностей личности, то под ним следует иметь в виду социальную установку с ее когнитивным (знание), оценочно-эмоциональным и конативным (поведение) структурным строением.

Выше, в приведенной цитате из работы С. Л. Рубинштейна было сказано, что не только и не столько знание действительности образует личность, а отношение личности к действительности является таким конституирующим фактором. Эта мысль, выраженная словами "не только знание, но и отношение", довольно стереотипно повторяется в самых разных работах. Как общая фраза она правильна, но при строгом концептуальном рассмотрении она же оказывается не совсем верной. Попытаемся обосновать нашу критическую позицию. Сам С. Л. Рубинштейн вопрос о связи знания с отношением рассматривал в контексте определения сущности сознания; а именно, он считал, что сознание человека является единством знания и переживания, понимая последнее как отношение субъекта к осознаваемому объекту. Схематически эта мысль выражалась следующим образом:

Однако из учения Д. Н. Узнадзе, да и из работ самого С. Л. Рубинштейна, мы хорошо знаем, что сознание нельзя мыслить без его реального носителя – субъекта деятельности, вовлеченного в разнообразные отношения с миром. Из сложной палитры отношений личности к реальности можно выделить познавательное, эмоциональное и действенное (поведенческое) отношения, образующие, компоненты целостной структуры установки личности и имеющие свое отражение в актах сознания, которые сами по себе являются отдельными "органами" личности. Поэтому взамен вышеприведенной схемы можно предложить на наш взгляд более адекватную (схема 2).

Теперь нам остается рассмотреть вопрос о том, какие виды отношений по объекту отнесенности возможно выделить, именно, по объекту, что выражается как "отношение к...". Выше мы говорили о том, что важным детерминантом личности является ее место в системе социальных отношений (социальный статус), что можно было бы выразить как "включенность в отношения". О соотношении в целостной структуре личности моментов "включенности и отношения" и "отношения к..." мы будем говорить ниже при обсуждении "Положения I". Теперь же укажем, что в плане выделения разновидностей "отношения к..." С. Л. Рубинштейн, В. Н. Мясищев, и Э. В. Ильенков перечисляют: а) отношения к вещам, б) отношения к другим людям и в) отношения к себе. А. Е. Шерозия предлагает более "персонифицированное" деление, согласно которому в качестве фундаментальных отношений выступают: (1) отношение к Себе, (2) отношение к Другому и (3) отношение к Супер-личности. Думается, что выделенную А. Е. Шерозия третью разновидность – отношение к Супер-личности можно отнести ко второму виду отношений как его подвид. А. Н. Леонтьев, имея в виду выделение уровней индивида и личности, говорит о жизненных отношениях на уровне индивида и об общественных отношениях на уровне личности, но такое деление слишком абстрактно. На основе этого краткого обзора можно считать, что предложенное С. Л. Рубинштейном, В. Н. Мясищевым и Э. В. Ильенковым деление, на которое мы далее будем опираться, богаче, чем деления, предложенные А. Е. Шерозия и А. Н. Леонтьевым.

Итак, человек, с одной стороны, может быть включен в производственно-экономические, профессиональные, семейные, формально-межличностные и неформально-межличностные и т. д. отношения и иметь в системе этих отношений определенный статус. С другой стороны, человек может иметь познавательные, эмоционально-оценочные, действенные отношения к вещам, другим людям и самому себе. Последующие рассуждения должны способствовать конкретизации этих положений. В данном случае же удовлетворимся тем, что на основе сказанного скорректируем и более развернуто сформулируем исходное положение, которое соответственно звучит следующим образом:

Положение I. Сущность личности заключается не в ее субстанциональной данности, а в модусе отношений, определяющимся, с одной стороны, тем, какое место занимает индивид в системе социальных отношений, и, с другой стороны, тем, каковы его отношения к внешнему миру и к себе.

Из этого положения непосредственно выводится последующее.