3. Параноидальная психопатия: сталинизм - Неизведанное Я - Д. Франкл

Несмотря на то что образ еврея как отцеубийцы и одновременно всемогущего и мстительного отца в наибольшей степени отвечает характеристике патриархального Эдипова конфликта, это отнюдь не единственная его характеристика. Фантазия об извечном противнике представала во множестве личин, оказывая роковое влияние на политическую жизнь различных стран и наций, в частности именно в ней причина трансформации идеи социализма в сталинизм и его политику массового одурачивания. Сталинисты извращали мышление своих сограждан при помощи организованной фальсификации истории и оправдывали этими лживыми постулатами уничтожение не только тысяч первых большевиков, но и миллионов обыкновенных граждан. Они нанесли непоправимый вред идее социализма, превратив ее из мечты об освобождении человечества в образ тирании, носящей это же имя.

Когда миру стало известно о сталинских жестокостях и о его собственной паранойе, российские правители не только не покаялись в своих злодеяниях, но, напротив, продолжали пропагандировать образ врага и разжигать международные заговоры. Они продолжали оправдывать необходимость диктатуры при помощи тех же сталинских выдумок об упорных попытках капиталистов уничтожить родину социализма и свести на нет все его славные достижения. Правители Советского Союза продолжали мучить в своих лагерях и психиатрических больницах так называемых вражеских агентов, то есть агентов капитализма. Такая манера пытки и заключения тем более ужасна, что осуществляется под личиной помощи обитателям этих "исправительных" учреждений, под видом спасения их от интеллектуального отравления, вызванного опасным вирусом капиталистической пропаганды. Так что эта система считается не системой пыток или уничтожения, но системой очищения заблудших душ с помощью современных научных средств и для их же пользы. И хотя это весьма напоминает аргументацию испанской инквизиции (она ведь тоже старалась спасти души, не принявшие Царства Христова, убивая их), тем не менее это сильно дезориентирует массы и ставит их в тупик. Но, разумеется, это и есть главная цель – чтобы народ не имел возможности понять, где правда, где ложь, не мог отличить здравого смысла от безумия, свободы от угнетения. Этот тип политической тирании соединяет в себе садизм и всевластие, используя для своих целей параноидные фантазии и являясь одновременно результатом паранойи самых высоких кругов.

Эрих Фромм попытался выделить садистские компоненты внутри чувства всемогущества. Он предположил, что в основе садизма, независимо от форм его проявления, лежит "страстное стремление добиться абсолютной, неограниченной власти над живым существом, будь то животное, ребенок, мужчина или женщина. Садизм по существу не имеет практической цели: это понятие скорее не бытовое, но культовое. Это трансформация бессилия во всемогущество, это религия эмоциональных инвалидов".* Фромм мог бы добавить, что садизм включает в себя страстное стремление к власти не только над отдельным индивидом, но и над большими массами людей, скажем членами партии, а то и целыми нациями.

* Эрих Фромм. Анатомия разрушительства. Джонатан Кейп, 1974.

Целью и сутью садистского импульса является стремление захватить контроль над чужим Эго, индивидуальным или массовым, заставить его подчиниться своей воле или прихоти и – превыше всего – проникнуть сквозь защитный механизм индивида или масс, прорвать их оборону, вторгнуться в самое нутро и заставить их подчиниться своей воле. Корни этого синдрома мы наблюдали в период орально-садистско- каннибалистской фазы в младенчестве, однако трагедия человечества в том, что эти импульсы продолжают оказывать очень сильное влияние на психику взрослых людей, а в особенности – на структуру и поведение общества. Кстати, сам Сталин собственной персоной может служить ярким примером садиста, охваченного страстью контролировать все и вся и манипулировать людьми.

Одним из аспектов сталинского садизма была его привычка арестовывать жен и даже детей высших государственных и партийных чинов и держать их в лагерях в то время, как мужьям приходилось исполнять свои обязанности и кланяться и раболепствовать перед Сталиным, не смея даже заикнуться об освобождении семьи. Так, например, жена Калинина, Председателя Верховного Совета, была арестована в 1937 году. Так же в лагерях томились жена Молотова и жена и сын Отто Куусинена, Председателя Коминтерна. Сталин как-то спросил Куусинена, почему он не попытался освободить сына. Куусинен ответил, что для его ареста, по-видимому, имелись серьезные основания. По свидетельству очевидца, Сталин ухмыльнулся и распорядился освободить сына Куусинена. Жене Куусинен посылал в лагерь посылки, однако никогда не надписывал их сам, поручая это домработнице. Есть свидетельства, что в лагере ее пытали и заставили подписать донос на собственного мужа. Но Сталин до поры до времени не стал обращать на него внимания, оставив его как основу для ареста Куусинена и других в любой момент, когда он того пожелает.*

* Свидетельства Медведева.

Не требуется большого воображения, чтобы представить себе величайшее унижение, которое испытывали эти люди высокого ранга, не имевшие возможности ни покинуть свой пост, ни обратиться с просьбой об освобождении жен или сыновей и вынужденные поддакивать Сталину, делая вид, что аресты справедливы. Как замечает Эрих Фромм: "Либо у этих людей вообще отсутствовали какие-либо чувства, либо они были морально раздавлены и потеряли всякое самоуважение и чувство собственного достоинства".

Особенно яркий пример – реакция одной из виднейших властных фигур в Советском Союзе, Лазаря Кагановича, на арест родного брата Михаила, бывшего перед войной министром авиационной промышленности. Михаила, который и сам был виновен во многих репрессиях, обвинили в участии в подпольном фашистском заговоре, в частности в том, что он согласился занять пост вице-президента в фашистском правительстве, если гитлеровцы захватят Москву. Когда Сталин узнал об этих показаниях, которых он, по-видимому, ждал (поскольку, по всей вероятности, сам же и инспирировал), он позвонил Лазарю Кагановичу и сказал, что его брата придется арестовать, так как он имеет связи с фашистами. "Ну что же, – ответил Каганович. – Если необходимо, значит, арестуйте". При обсуждении этого вопроса на Политбюро Сталин похвалил Лазаря Кагановича за "принципиальность" и согласие на арест брата. Вскоре после этого Михаил Каганович застрелился. Весь этот эпизод выглядит особенно вопиюще, поскольку Михаил Каганович был евреем.

Но, пожалуй, наиболее существенной характеристикой сталинского пути к власти являлось создание образа безжалостного врага, намеренного раздавить революцию и Советский Союз. Это должно было совершиться с помощью якобы мощной оппозиции внутри страны, представленной агентами мирового капитализма, проникающими в ряды партии, подрывающими социалистическую солидарность и угрожающими самому существованию государства трудящихся. Лучшей иллюстрацией к тому, каким способом Сталин и его приспешники строили параноидальные фантазии в оправдание постоянных репрессий и периодического истребления "внутреннего врага", будет цитата из "Истории Коммунистической партии Советского Союза" – коммунистической библии, написанной по большей части самим Сталиным.

Описывая XV съезд партии (декабрь 1927), он заявляет, что "оппозиция идейно разорвала с ленинизмом, переродившись в меньшевистскую группу, и стала на путь капитуляции перед силами международной и внутренней буржуазии, объективно превратилась в орудие контрреволюции против диктатуры пролетариата... Разумеется, в то время партия еще не знала, что Троцкий, Ваковский, Радек, Крестинский, Сокольников и другие уже давно стали врагами народа, шпионами, завербованными зарубежными спецслужбами, И что Каменев, Зиновьев, Пятаков и другие уже завязывали связи с врагами СССР в капиталистических странах с целью предательства советского народа".

По Марксу и Энгельсу, установление диктатуры пролетариата было оправдано лишь как необходимый, но переходный шаг по пути к социализму: после создания социалистического общества государство как инструмент принуждения со стороны правящего класса должно было постепенно отмереть. Однако, когда Сталин добился безраздельной власти, не было и речи о том, что государство должно отмирать, а уж если что и отмирало, так это его оппоненты, и народ оказался во власти жестокой и абсолютной диктатуры. Вся политическая и социальная структура сталинской власти была рассчитана на укрепление диктатуры, на ее сохранение навечно, что оправдывалось с помощью постоянно маячившего перед взором народа образа внешнего и внутреннего врага, от которого государство и партия вынуждены были защищаться. Для того чтобы "защищать революцию", государственный и партийный аппарат должен был постоянно быть начеку перед вражескими заговорами и измышлениями, и каждого члена общества следовало рассматривать как потенциального врага.

В циркулярном письме, направленном 13 мая 1935 года всем партийным организациям, по вопросу выдачи, регистрации и сохранности партийных билетов Центральный Комитет указывал, что все парторганизации должны "тщательно проверить все партийные списки и установить большевистский порядок в нашем собственном партийном доме".

В связи с проверкой партийных рядов на пленарном заседании ЦК партии 25 декабря 1935 года была принята резолюция, утверждавшая, что эта проверка явилась важнейшим организационным и политическим мероприятием, имеющим целью укрепление партийных рядов ВКП(б). Начиная новый прием в члены партии, ЦК предупреждал парторганизации о необходимости учитывать, что вражеские элементы будут продолжать свои попытки втираться в ряды ВКП(б). Таким образом, "задача каждой партийной организации – усилить большевистскую бдительность, высоко держать ленинское знамя партии и защищать партийные ряды от проникновения чуждых, враждебных и случайных элементов".

Очищая и сплачивая свои ряды, уничтожая врагов партии и неустанно борясь против отклонений от линии партии, большевистская партия еще более сплотилась вокруг Центрального Комитета. "В 1937 году открылись новые факты о зверских преступлениях троцкистско-бухаринской банды". Суд над Пятаковым, Радеком и другими, затем суд над Тухачевским, Якиром и другими и, наконец, суд над Бухариным, Рыковым, Крестинским, Розенгольцем и другими – все они показали, что бухаринцы и троцкисты уже давно примкнули к общей "банде врагов народа", действовавшей как "право- троцкистский блок". Судебные заседания показали, что это "человеческое отребье" в сотрудничестве с врагами народа, Троцким, Зиновьевым, Каменевым, плели заговор против Ленина, партии и Советского государства еще с первых дней Великой Октябрьской революции.

"Суд высветил тот факт, что троцкистско-бухаринские изверги, подчиняясь велениям своих хозяев – иностранных спецслужб, – намеревались уничтожить нашу партию и Советское государство, ослабить оборонную мощь нашей страны, способствовать иностранной интервенции, подготовить пути к ослаблению нашей Красной Армии, расчленению СССР, отдать морские районы Японии, Белоруссию – полякам, Советскую Украину – Германии, уничтожить все завоевания рабочих и крестьян, восстановить в СССР капиталистическое рабство".

"Эти презренные фашистские лакеи забыли, что советский народ может лишь пошевелить пальцем, чтобы от них не осталось и следа. Советский суд приговорил троцкистско-бухаринских извергов к расстрелу. Народный комиссариат внутренних дел привел приговор в исполнение. Советский народ одобрил уничтожение троцкистско-бухаринской банды и перешел к исполнению своих задач. А следующей задачей являлась подготовка к выборам Верховного Совета СССР, которые следовало провести организованно".

Весь советский народ читал Сталина, а он упивался тем, что стоило ему пошевелить пальцем, и от оппозиции не останется и следа. После уничтожения оппозиции следующим важным шагом были выборы в Верховный Совет СССР, и требовалось провести их так организованно, чтобы власть Сталина осталась безраздельной. Он присвоил себе образ единственного и неоспоримого Супер-Эго, властвующего над всем и вся, и его прославление не знало границ, в то время как миллионы советских граждан исчезали в концлагерях.

Можно сказать, что после ужасов двух войн и опыта правления Гитлера и Сталина общественное сознание современного мира очистилось от этих параноидных, садистских фантазий, что его защитные механизмы против них стали крепче, чем раньше, и похоже, что коллективное Эго цивилизации, пережив кошмар безумия, охватившего целые нации и их правителей, уже не позволит себе вновь стать жертвой подобного безумия.

Любой, кто подвергся террору нацизма или сталинского коммунизма или по крайней мере знает о них, неизбежно задает себе вопрос, что же заставляло миллионы цивилизованных людей, способных рационально мыслить, все-таки подчиняться невротическим фантазиям своих правителей, что именно давало этим правителям возможность извратить мышление их народов, превратить свои страны в тюремные камеры, а целые континенты – в поля битвы.