2. ПРОЦЕСС ПЕРЕЖИВАНИЯ - Психология переживаний. Анализ преодоления критических ситуаций - Ф.Е. Василюк

Если в предыдущем параграфе предметом нашего обсуждения, была критическая ситуация, т. е. то, что предшествует переживанию, то теперь нам предстоит обратиться к обзору представлений о "будущем" и "настоящем" этого процесса. Сначала мы рассмотрим будущее-заданность, т. е. цели и мотивы переживания, а затем будущее-данность, т. е. его результаты. Следующий раздел посвящен "настоящему" переживания, тому, как рассматривается в психологической литературе само осуществление, техника, или "инженерия" [130] переживания. Последний из вопросов данного параграфа — проблема классификации переживаний.

Целевая детерминация переживания

"Успешность" переживания

Хотя переживание, в каком бы виде оно ни представало в различных концепциях, — в виде ли психологической защиты, компенсации или совладания, редко рассматривается как процесс, направляемый осознанной целью, оно считается всеми авторами процессом, в том или ином виде подчиняющимся целевой детерминации. Анализ литературы показывает, что целевые детерминанты, приписываемые процессам переживания, совпадают с основными "внутренними необходимостями" жизнедеятельности, которые были обнаружены нами при обсуждении проблемы критической ситуации:

Здесь-и-теперь удовлетворение.

Реализация мотива (удовлетворение потребности).

Упорядочение внутреннего мира.

Самоактуализация.

Разумеется, все эти "внутренние необходимости" выступают в психологической литературе под разными именами, но, как правило, постулируемая в той или иной концепции цель процесса переживания достаточно очевидным образом относится к одной из перечисленных "необходимостей". Например, за такими целями защитных механизмов, как "избегание страдания" [189], "устранение неприятного состояния" [208], отрицание "болезненных элементов опыта" [195], безо всякого труда угадывается одна и та же гедонистическая устремленность к здесь-и-теперь удовлетворению.

Для классификации и анализа существующих взглядов на целевую детерминацию переживания полезно ввести представление, согласно которому этот процесс в общем случае подчиняется сразу нескольким из четырех названных детерминант, одна из которых выступает в качестве его конечной цели, или мотива, а другие — в качестве непосредственных или промежуточных целей. Если общую целевую формулу переживания изобразить как отношение непосредственных (и промежуточных) целей к конечной, мы получим довольно большое число комбинаторных возможностей. Рассмотрим те из них, которые наиболее отчетливо представлены в литературе по проблеме переживания.

Для З. Фрейда доминирующим вариантом понимания психологической защиты был тот, который согласно предложенной схеме может быть обозначен как 3/1. Что "знаменателем" целевой формулы психологической защиты, т. е. конечной целью защитных процессов, З. Фрейд считал "принцип удовольствия", следует, например, из того, что прототипом всех специальных способов защиты является вытеснение [153], а "мотив и цель всякого вытеснения составляет не что иное, как избегание неудовольствия" [190, с.153]. Это следует также из того, что мотивы, стоящие за защитными процессами, Фрейд считал следствиями когнитивного (идеационного) и эмоционального инфантилизма, а принцип удовольствия является для инфантилизма определяющим. Что касается "числителя" формулы, или непосредственных целей защитив процессов, то они, по З. Фрейду, чаще всего состоят в достижении согласованности внутреннего мира. Вытеснение — это средство избавиться от возникшей во внутренней (идеационной) жизни несогласованности, т. е. либо несовместимости между Я и некоторым переживанием*, идеей или чувством, как считал З. Фрейд в ранний период творчества [189], либо противоречия между сознательным и бессознательным, как он считал позже, либо противоречия между Оно, Я, и Сверх-Я, как оформилась эта идея к моменту написания "Я и Оно" [156]. (16 )

Предложенная в "Я и Оно" схема явилась основой дальнейшей разработки представлений о психологической защите в книге А. Фрейд "Я и механизмы защиты". Я защищается против инстинктов и против аффектов. Мотивы защиты против аффектов определяются мотивами защит против инстинктов, ибо аффект является одним из представителей инстинктивного процесса. Однако, "если Я не имеет ничего против того или иного инстинкта л не отвергает соответствующий аффект на основании принадлежности его к этому инстинкту, то его отношение к данному аффекту определяется полностью принципом удовольствия: Я принимает приятные аффекты и защищает себя против болезненных" [188, с.66]. Этот вариант переживания в принятых нами обозначениях может быть записан как 1/1, ближайшая и конечная цели процесса здесь совпадают, и та и другая относятся к "здесь-и- теперь" удовлетворению.

Сложнее дело обстоит с защитой против инстинктов. Во всех случаях защита провоцируется тревогой, однако тревога тревоге рознь: опасения Я могут быть связаны с разными угрозами, и соответственно будут различаться цели защитного процесса. Когда имеет место так называемая "тревога сверх-Я", Я защищается от инстинктов не потому, что они противоречат его собственным требованиям, а ради сохранения хороших отношений со сверх-Я, которому эти инстинкты кажутся неприемлемыми [там же, с.58-60]. Целевую формулу этого вида защиты можно изобразить двойным отношением 3/3/1: защитный процесс стремится изменить внутренние связи между Я и инстинктами (3) с тем, чтобы добиться согласованности между Я и сверх-Я (3) и таким путем избежать неудовольствия (1). При так называемой "объективной тревоге" целевая организация защиты имеет несколько другой характер — 3/2/1: основной мотив — избежать страдания (1) заставляет Я приспосабливаться к требованиям внешней действительности (2), (17 ) а для этого добиваться определенных внутренних соотношений, в частности сдерживать инстинкты (3).

Хотя многие виды психологической защиты, как они описаны у З. Фрейда и А. Фрейд, имеют другие "целевые формулы", все же можно утверждать, что доминантой в их понимании этого процесса является признание гедонистического устремления как его конечной цели.

Среди исследователей совладающего поведения главной целью совладения считается достижение г реалистического приспособления субъекта к окружающему, позволяющее ему удовлетворять свои потребности. Выражаясь языком принятой нами символики, в знаменателе целевой формулы этого вида переживания нужно проставить цифру 2. При этом защитные механизмы, рассматриваемые теоретиками совладающего поведения как подвид механизмов совладания, относятся к варианту 1/2, что означает, что непосредственными целями защитных механизмов считается достижение максимально возможного в данных условиях эмоционального благополучия, однако эта цель рассматривается в своем отношении к считающейся более существенной цели, приспособлению к действительности. Функция, которая приписывается с этой точки зрения защитным процессам, состоит в предоставлении времени для подготовки других, более продуктивных процессов совладания [195; 208 и др.].

Среди механизмов, главным мотивом которых является второй из выделенных нами типов "внутренних необходимостей", укажем еще на достаточно распространенный вариант, формализуемый как 3/2: это механизмы, которые за счет внутренних согласовании (какова конкретная техника подобных согласовании — об этом речь впереди) добиваются разрешения на прямую или косвенную реализацию психологически запретной и потому внутренне невозможной деятельности. К ним могут быть причислены те механизмы, которые согласно психоаналитическим описаниям способствуют канализации, контролю и управлению импульсами [213; 238; 241 и др.]. Они, кстати сказать, часто противопоставляются защитным процессам [233, с.28; 238, с.161].

Во многих описаниях процессов переживания их ; главной целью считается достижение непротиворечивости и целостности внутреннего мира, а все остальные цели рассматриваются как промежуточные. По мнению многих авторов, защитные процессы служат именно интеграции Я. Потребность Я в синтезе, гармонии, целостности признается часто самостоятельным мотивом психологической защиты и компенсации в психоанализе [165; 188; 205]. Этой "внутренней необходимости" отвечают также описанные Л. Фестингером процессы снижения когнитивного диссонанса [181; 187].

Наиболее распространенный вариант переживания, подчиняющегося этому главному мотиву, соответствует формуле 3/3 (таково, например, подавление в трактовке К. Хорни: "Предоставление доминирующего положения одной тенденции за счет подавления прочих, рассогласующихся с ней, является бессознательной попыткой организации личности" [205, с.57]), однако вполне мыслимы и варианты 4/3 и 2/3. Примером первого случая могут служить процессы самоактуализации, рассматриваемые как средство разрешения внутренних конфликтов между Я– реальным и Я-идеальным. Второй случай (2/3) можно проиллюстрировать поведением, в котором реализация, казалось бы, такого самодовлеющего мотива, как сексуальный, оказывается на деле средством избавления от дезинтегрированности сознания [76, с.248].

Варианты 1/4, 2/4, 3/4, в которых в основание процесса переживания кладется стремление к самоактуализации, отчетливо отражены в представлении Ю. с.Савенко [130] о психологических компенсаторных механизмах: какова бы ни была непосредственная цель компенсаторного процесса — "достижение внутреннего комфорта" (1) или упорядочение различных побуждений (3), конечная его цель состоит в обеспечении возможностей самоактуализации (4).

Таковы основные виды целевой детерминации переживания.

"Успешность" переживания

Одно из самых глобальных различении, которое проводится при анализе процессов переживания, носит выраженный оценочный характер и делит их на "удачные" и "неудачные".

Исследователи, для которых центральными категориями являются "совладание" или "компенсаторика", для обозначения "неудачных" процессов обычно привлекают понятия "защиты", оставляя за вторым видом — "удачных" процессов — родовой термин [130, с.99; 195, с.277-278; 228, с.12-13; 247, с.598-599]. Авторы же, рассматривающие понятие психологической защиты как общую для Всех процессов переживания категорию, либо говорят об "успешных" и "неуспешных" защитах, либо настаивают на необходимости расширения традиционного понятия защиты, кажущегося им связанным только с "неудачными", негативными или патологическими процессами, так чтобы оно включило в себя и процессы более эффективные, положительные, здоровые [17, с.124; 20, с.45; 235, с.28], либо, наконец, предлагают объединить "удачные" защиты под заголовком сублимации (18 ) [186, с.141]. Эти терминологические нюансы нужно иметь в виду, когда ниже речь пойдет об отрицательных сторонах защитных механизмов.

Понятие "неудачного" переживания значительно отличается у разных авторов. Имеется целая гамма степеней, на одном полюсе которой мы находим такие оценочно мягкие характеристики процессов этого рода, как указание на то, что они искажают восприятие реальности, основываются на самообмане и т. п. [103; 195; 201; 208; 226 и др.], а на другом "неудачные" переживания квалифицируются как потенциально патогенная [68, с. 147-148; 179, с.337; 193, с.763; 233; 247] или даже "патологическая, а не просто патогенная" психодинамическая активность [245, с.25-26]. Впрочем, даже самые отрицательные квалификации этих процессов всегда сопровождаются указанием на их позитивные, в частности интегративные, функции [там же].

Наиболее оптимальной следует признать позицию тех исследователей, которые "обвиняют" защитные процессы не столько за содержание их целей, сколько за их ограниченность, за то, что они, образно говоря, хотят слишком малого, готовы платить за это слишком дорого и неразборчивы в средствах.

Каковы эти цели, мы уже знаем — защитные процессы стремятся избавить индивида от рассогласованности побуждений и амбивалентности чувств [188], предохранить его от осознания нежелательных или болезненных содержаний [195; 204; 208; 241] и, главное, устранить тревогу и напряженность [199; 203; 204; 210 и др.]. Однако средства достижения этих целей, т. е. сами защитные механизмы, представлены ригидными, автоматическими, вынужденными, непроизвольными и неосознаваемыми процессами, действующими нереалистически, без учета целостной ситуации и долговременной перспективы [103; 199; 213; 226; 238 и др.]. Неудивительно, что цели психологической защиты если и достигаются, то ценой объективной дезинтеграции поведения [210], ценой уступок, регрессии, самообмана [130; 201; 213] или даже невроза.

Словом, по формулировке Т. Крёбера, самое большое, на что может рассчитывать человек, "обладающий даже адекватными защитными механизмами, но не имеющий ничего сверх того, — это избежать госпитализации..." [213, с.184].

Этот результативный максимум защиты одновременно является минимумом того, на что способно "удачное" переживание. Расположенные на верхнем полюсе шкалы "удачности" высшие человеческие переживания, ведущие к развитию, самоактуализации и совершенствованию личности, в психологии анализируются крайне редко. Предел, который психологи в подавляющем большинстве случаев ставят "удачности" переживания, его результатам, средствам и характеру, не так уж высок. "Удачное" совладающее поведение описывается как повышающее адаптивные возможности субъекта [179, с. 337], как реалистическое, гибкое, большей частью сознаваемое, включающее в себя произвольный выбор, активное [178, с.532; 213, с.183-184; 226, с.13]. Даже для тех авторов, которые основной внутренней необходимостью человеческой жизни считают самоактуализацию, стремление к совершенству и реализации своих потенциальностей [130; 171; 223] и рассматривают переживание именно в отношении этого мотива, оно выступает обычно лишь как средство устранения или компенсации помех самоактуализации, а не как процесс, способный внести в совершенствование личности самостоятельный, позитивный и незаменимый вклад, способный не только избавить личность от чего-то отрицательного, но и прибавить нечто положительное. (19 )

У ряда исследователей мы находим отдельные намеки на то, что высшие человеческие переживания осуществляются не в плоскости адаптации, а в контексте освоения культурных ценностей [53; 101], что они являются творческими по характеру осуществления [130], а по своим результатам ведут к "расширению границ индивидуального сознания до всеобщего" [149, с.569; 150], однако в целом эти процессы почти не раскрытая страница научной психологии.

Итак, в психологической литературе более или менее подробно проанализированы два типа переживаний, глобально оцениваемых как негативные и позитивные, "удачные" и "неудачные". Приняв, хотя и не общепринятое, но наиболее распространенное созначение их соответственно с психологической защитой и совладанием, приводим в табл. 2 их основные характеристики.

Таблица 2 

Характеристики "удачных" и "неудачных" процессов в переживании

Техника переживания

Если до сих пор нас в основном занимали характеристики функционального "места" переживания, т. е. его причины, цели, функции и результаты, то теперь необходимо обратиться к анализу наполнения этого места, к самому "телу" процесса, к исследованию того, как в психологической литературе изображается "технология", или "инженерия" переживания. Эта проблема распадается на три части: сначала мы затронем вопрос о носителях процессов переживания, о том, что может выполнять его функции, затем обсудим различные технологические измерения этого процесса и элементарные операции, осуществляемые внутри каждого из этих измерений, и, наконец, коснемся вопроса о внутренней структуре переживания.